Публикации

Обоснование инвестиционных проектов биогазовых комплексов методом анализа чувствительности

В конце ХХ века повышается актуальность использования возобновляемых источников энергии, в том числе биогаза. Это вызвано двумя основными причинами: первая – экологическая, вторая – необходимость уменьшения зависимости от ископаемых источников энергетических ресурсов.

Проекты, которые реализуются, в том числе и по созданию биогазовых комплексов (БК), подвержены рискам. Риски можно рассматривать как результат возникновения угроз или отклонение от запланированных результатов, на которые субъект хозяйствования не может влиять. Риски характеризуются той или иной степенью неопределенности, которая вызвана отсутствием достоверной информации об условиях и параметрах реализации инвестиционных проектов.

В связи с этим процесс принятия решений должен обеспечивать достижение максимального эффекта в условиях неопределенности. Поэтому при анализе инвестиционных проектов целесообразно проводить оценку влияния негативных внешних факторов на эффективность проектов и планировать мероприятия по минимизации рисков.

Теоретические вопросы классификации рисков, методы оценки и управления рисками исследовались рядом ученых [1, 2]. Анализ работ, посвященных проблемам рисков, показывает, что риск – это сложное, многогранное явление. Существуют различные трактовки данного понятия [3]. Научные исследования посвящены как общему анализу чувствительности инвестиционных проектов [4-7], так и рискам вообще [8-15]. Анализ чувствительности является обязательным атрибутом финансового анализа энергетических проектов.

Существующие научные работы по инвестиционным проектам БК, где рассматривается значительное количество факторов (объем субстрата, ожидаемая производительность БК, возможные объемы использования полученного биогаза, тип и объемы заменяемых топлив, время реализации проекта и т.д.) [16-19]. Однако проблема анализа чувствительности остается недостаточно изученной, что снижает качество принимаемых управленческих решений.

Целью статьи является уточнение методики выполнения анализа чувствительности инвестиционных проектов БК и выявление степени влияния различных факторов на их экономическую эффективность.
Реализация инвестиционных проектов БК имеет высокую степень риска. В связи с этим целесообразно: идентифицировать риски с учетом их особенностей; выполнить оценку уровня отдельных видов рисков; усовершенствовать механизм управления предпринимательскими рисками.

С этой целью проведем анализ точек равновесия, т.е. определим какой уровень конкретного фактора проекта приводит к нулевому значению чистого приведенного дохода. Применительно к БК он определяется по формуле (1):

                                       (1)

где ВД – валовой доход от эксплуатации биогазового комплекса (использование электрической энергии, тепловой энергии, биометана как моторного топлива, углекислого газа, биоудобрений и т.д.), руб.;
С – расходы, связанные с эксплуатацией биогазового комплекса, руб.;
g – ставка дисконтирования, %;
n – срок существования проекта, лет;
І – величина начальных инвестиций, руб.;
Ідj – величина дополнительных инвестиций, руб.;
Тj – период вложения дополнительных инвестиций, лет.

Дополнительные инвестиции осуществляются для замены энергетического оборудования с меньшим ресурсом, чем у биогазовой установки (БГУ). К этому оборудованию относятся когенерационная установка, оборудование по обогащению биогаза и т.д. Они имеють полный ресурс примерно в два раза меньший, чем у биогазовой установки. Это является особенностью предложенной математической зависимости.

Далее применены следующие индексы для направлений использования биогаза: 1 – когенерационная установка; 2 – газовый двигатель-генератор; 3 – газовый котел; 4 – установка по обогащению биогаза.

Предложено использовать и исследовать влияние таких основных факторов риска: объем инвестиций; величина дополнительных инвестиций; себестоимость субстрата; коэффициент загрузки БК; ставка дисконтирования (учитывает риски, инфляцию, изменение курса национальной валюты); фактический срок эксплуатации БК; эксплуатационные расходы БК; цены на энергетические ресурсы и технологические материалы; объем реализации каждого продукта (электрическая и тепловая энергия, замена моторного топлива, биоудобрения и т.д.).

Величина относительного отклонения каждого фактора определяется таким образом:

,                                                              (2)

где F – базовое значение фактора;
Fо – значение фактора, определяемого по данным анализа чувствительности.

Для оценки степени влияния каждого фактора на изменения чистого приведенного дохода необходимо определить коэффициент эластичности путем использования формулы (3):

.                                                               (3)

Данная зависимость позволяет определить эластичность в конкретной точке. Во многих случаях (в том числе и для линейной модели зависимости) эластичность в разных точках отличается. Поэтому целесообразно рассчитать среднее значение коэффициента эластичности как отношение процентных изменений NPV и F:

.                                                               (4)

Примем во внимание, что:

Тогда окончательное выражение для определения коэффициента эластичности примет такой вид:

                      (5)

Положительный знак перед значением коэффициента эластичности указывает на совпадение направлений изменения фактора и чистого приведенного дохода, а отрицательный – на то, что направления изменения не совпадают. В уравнении (1) в точке равновесия NPV(Fo) = 0.

Процедура анализа чувствительности предусматривает исследование изменения одного показателя, считая остальные постоянными величинами. Если принять допущение, что дополнительные капитальные вложения (замена двигателя-генератора, оборудования по обогащению биогаза и т.д.) производятся один раз за время существования БК, то уравнение (1) упростится и примет такой вид:

                                       (6)

Произведем определения точек равновесия, т.е. определим какое именно значение конкретного фактора приводит к нулевому значению чистого приведенного дохода.

Факторы, которые влияют на эффективность проекта, можно разделить на две группы: общие (которые не зависят от технологических особенностей инвестиционного проекта) и частные (зависят от технологических особенностей проекта). К первой группе можно отнести следующее: величина начальных инвестиций; объемы дополнительных капиталовложений; срок существования проекта; годовой экономический эффект (коэффициент загрузки оборудования); ставка дисконтирования.

В процессе реализации проекта не исключено отклонение фактических инвестиционных расходов от запланированных. Это может быть результатом, например, изменения таможенных пошлин (удорожание импортного оборудования).

Критическое значение величины начальных инвестиций составляет:

,                                (7)

где R– годовой экономический эффект;
R = ВД – С.

Подобную замену можно произвести в случае постоянства разности валового дохода и расходов, связанных с эксплуатацией биогазового комплекса за время существования проекта.

Критическое значение объема дополнительных инвестиций рассчитывается по формуле (8):

                                       (8)

Критическое значение годового экономического эффекта (при условии их постоянства в течении всего периода эксплуатации БК) составляет:

                                        (9)

Критическое значение срока существования проекта (при условии, что он меньше срока осуществления дополнительных капиталовложений) можно определить как дисконтированный срок окупаемости инвестиций. При этом учтем такую зависимость:

                                       (10)

Тогда дисконтированный срок окупаемости инвестиций определятся по формуле (11):

                                       (11)

Критическое значение ставки дисконтирования go находим из уравнения (12):

                                      (12)

Фактически критическое значение ставки дисконтирования равно внутренней норме рентабельности.

Рассмотрим факторы, которые определяются параметрами непосредственно БК и его продукцией. В частности, валовой доход от эксплуатации биогазового комплекса определяется по формуле (13):

                                                     (13)

где Ее, Ет, Еп, Еуг, Ебу – валовой доход от производства соответственно электрической энергии, тепловой энергии, замены моторного топлива, использование углекислого газа и биоудобрений, руб.

Расходы, связанные с эксплуатацией биогазового комплекса, определим по формуле (14):

                                               (14)

где Це – цена электрической энергии, которую покупает предприятие, руб./(кВт×час);
Wеб, Qеб – годовая потребность соответственно электрической и тепловой энергии, необходимой для обеспечения работы биогазового комплекса, кВт×час;
ЕВ – эксплуатационные расходы, связанные с эксплуатацией оборудования, руб.;
ВС – стоимость субстрата, руб.;
Д – другие расходы (зарплата с начислениями, налоговые обязательства и т.д.), руб.

Рассмотрим составляющие валового дохода от замещения энергетических ресурсов. Количество электрической энергии рассчитываются, исходя из зависимости (15):

           (15)

где bee – удельный расход биогаза на производство электрической энергии, м3/(кВт×час);
Wef  – годовая потребность в электрической энергии предприятия, кВт×час;
Цео – оптовая цена электрической энергии, руб./(кВт×час).

Валовой доход от использования тепловой энергии составляет:

         (16)

где Т0 – годовая длительность потребности предприятия в тепловой энергии (продолжительность отопительного сезона), дни;
beh, beb – удельный расход биогаза на производство тепловой энергии соответственно в когенерационной и котельной установке, м3/(кВт×час);
Qef  – годовая потребность в тепловой энергии предприятия, кВт×час;
Цт – цена тепловой энергии, руб./(кВт×час).

Валовой доход от замещения моторного топлива биогазом (биометаном) может быть определен по формуле (17):

                                                   (17)

где l – потеря биогаза при обогащении, %;
r – плотность моторного топлива, кг/л;
Qб, Qд  – низшая теплота сгорания соответственно биогаза и моторного топлива, МДж/м3 (МДж/кг);
Цд – цена моторного топлива, руб./л.

Стоимость углекислого газа, который может быть реализован по рыночным ценам:

                          (18)

где Цуг – цена углекислого газа, руб./м3;
Y – содержание углекислого газа в биогазе, %;
Vуг  – рыночный потенциал углекислого газа, м3.

Стоимость субстрата для обеспечения работы БГУ составит:

                                                   (19)

где Мс – годовой расход субстрата, т;
Цс – себестоимость (цена) субстрата, руб./т.

Исходя из вышеизложенного будем рассматривать влияние следующих факторов на эффективность проекта: себестоимость субстрата; эксплуатационные расходы; использование электроэнергии на собственные нужды предприятия; использование тепловой энергии на собственные нужды предприятия; использование биометана для замещения моторного топлива (бензин или дизельное топливо); использование углекислого газа.

Критическое значение себестоимости субстрата может быть рассчитано по формуле (20):

                                    (20)

Критическая величина эксплуатационных расходов определяется по формуле (21):

                                      (21)

Рассмотрим три возможных варианта БК. В первом варианте БК состоит из БГУ и когенерационной установки (КГУ). Потребителями тепловой и электрической энергии является предприятие, которому принадлежит биогазовый комплекс. Во втором варианте БК состоит из БГУ и установки по получению биометана, который используется для замещения нефтяного моторного топлива (бензина или дизельного топлива). В третьем варианте БК состоит из БГУ и установки по получению биометана. Полученный в процессе обогащения биогаза углекислый газ используется как товарная продукция, а биометан – как моторное топливо.

Валовой доход для первого варианта определяется таким образом:

.                                        (22)

Тогда критические значения потребления электрической и тепловой энергии составят соответственно:

                                        (23)

и

                                        (24)

Критическое значение объемов использования биоудобрений определяется по формуле (25):

.                                        (25)

Уменьшение рыночных цен на электрическую и тепловую энергию маловероятно, поэтому эти случаи рассматривать нецелесообразно.

Уравнение для определения валового дохода во втором варианте имеет такой вид:

                               (26)

Критические значения объемов использования биогаза (в виде биометана) для замещения нефтяных моторных топлив определяется по формуле (27)

                                        (27)

Уравнение для определения валового дохода в третьем варианте следующее (28):

                        (28)

где Vб – годовое производство биогаза, м3;
l – потери биогаза в процессе обогащения.

Критические значения объемов использования биогаза (в виде биометана) для замещения нефтяных моторных топлив определяется по формуле (27), а объемов реализации углекислого газа – по формуле (29):

                                        (29)

Если максимально возможное изменения какого-либо фактора не приводит к уменьшению чистого приведенного дохода до нулевого значения, то в этом случае критическое значение чистого приведенного дохода составит:

                                               (30)

где F* – максимально возможная величина фактора.

Проанализируем применение предложенных методических подходов на примере конкретных инвестиционных проектов. Основой трех вариантов БК является биогазовая установка с годовой производительностью 599,21 тыс. м3 биогаза. Первый вариант комплектуется когенерационой установкой. Получаемая тепловая и электрическая энергия используется для обеспечения самой БГУ и аграрного предприятия.

Второй вариант комплектуется оборудованием по обогащению биогаза. Полученный биометан используется для замещения дизельного топлива. Третий вариант аналогичный второму. Отличие состоит в дополнительном оборудовании по сбору углекислого газа, получаемого при обогащении биогаза, с последующим его использованием в коммерческих целях.

Исходные данные по вариантам проектов приведены в табл. 1.
Для оценки финансовых рисков будем использовать вышеизложенные факторы. Результаты расчетов приведены в табл. 2.

Как видно из результатов расчетов (табл. 2), все проекты наиболее чувствительны к следующим факторам:

  • первый вариант – уменьшение загрузки БК и использование электрической энергии;
  • второй вариант – уменьшение объемов биогаза, который используется для замещения дизельного топлива, цена дизельного топлива и увеличение себестоимости субстрата;
  • третий вариант – уменьшение объемов биогаза, который используется для замещения дизельного топлива, цена дизельного топлива, загрузка БК и увеличение эксплуатационных расходов.

Таблица 1 — Исходные данные по проектам БК

Показатель

Варианты

1

2

3
Величина начальных инвестиций, тыс. EUR

765,22

884,78

913,48
Величина дополнительных инвестиций, тыс. EUR

191,30

310,87

339,57
Время осуществления дополнительных инвестиций, лет

11,00

11,00

11,00
Годовое производство биогаза, тыс. м3

590,21

590,21

590,21
Срок существования проекта, лет

20,00

20,00

20,00
Ставка дисконтирования, %

7,50

7,50

7,50
Годовое потребление электроэнергии БГУ, тыс. кВт×час

92,97

92,97

92,97
Годовое потребление тепловой энергии БГУ, тыс. кВт×час

449,36

449,36

449,36
Годовой объем замещения дизельного топлива, тыс. м3

0,00

282,73

282,73
Годовой объем производства углекислого газа, тыс. м3

0,00

0,00

171,75
Использование электрической энергии предприятием, тыс. кВт×час

1146,96

0,00

0,00
Использование тепловой энергии предприятием, тыс. кВт×час

1029,86

0,00

0,00

Таблица 2 — Комплексная оценка чувствительности проекта

Факторы влияния

Вариант 1

Вариант 2

Вариант 3

Критическое изменение фактора

Коэффициент эластичности

Критическое изменение фактора

Коэффициент эластичности

Критическое изменение фактора

Коэффициент эластичности
Величина инвестиций

0,61

-4,30

0,36

-6,55

1,58

-2,26
Величина дополнительных инвестиций

5,37

-1,37

2,27

-1,88

9,44

-1,21
Срок существования проекта

-0,59

2,37

-0,52

2,88

-0,77

1,58
Ставка дисконтирования

1,13

-2,77

0,84

-3,39

2,57

-1,78
Загрузка комплекса

-0,35

4,67

-0,24

7,43

-0,58

2,47
Себестоимость субстрата

1,45

-2,38

1,00

-3,00

4,53

-1,44
Эксплуатационные расходы

0,76

-3,64

0,15

-14,62

0,58

-4,45
Использование электрической энергии

-0,41

3,91

0,00

0,00

0,00

0,00
Использование тепловой энергии

-0,99

1,03

0,00

0,00

0,00

0,00
Использование биоудобрений*

-1,00

0,90

-0,73

1,76

-1,00

0,54
Изменение цены дизельного топлива

—

—

-0,12

15,51

-0,55

2,64
Объем биогаза

—

—

-0,12

15,01

-0,57

2,53
Изменение цены углекислого газа

—

—

—

—

-0,94

1,13
Объем углекислого газа

—

—

—

—

-0,94

1,13

Примечание: *Нулевой объем использования биоудобрений не приводит к снижению чистого приведенного дохода до нулевого значения в первом и третьем вариантах.

Все проекты наименее чувствительны к увеличению величины дополнительных расходов. Коэффициент эластичности достигает максимального значения при факторе, к которому проект наиболее чувствительный.

Таким образом, в статье обоснованы методические основы выполнения анализа чувствительности и определения коэффициента эластичности проектов БК. Результаты расчетов показали, что проекты наиболее чувствительны к следующим факторам: БК и КГУ – загрузка комплекса; применение биометана – уменьшение цены дизельного топлива или объемов замещения этого топлива; третий вариант – уменьшение коэффициента загрузки комплекса и использование биометана как моторного топлива. Все проекты наименее чувствительны к увеличению эксплуатационных расходов и себестоимости субстрата.

Библиографический список:

  1. Савицкая Г.В. Анализ  хозяйственной деятельности  предприятия [Текст] / Г.В. Савицкая. – М. : Новое знание, 2000. – 43 с.
  2. Шапкин А.С. Экономические и финансовые риски. Оценка, управление, портфель инвестиций [Текст] / А.С. Шапкин. – М. : ЮНИТИ, 2003. – 544 с.
  3. Смоляк С.А. Оценка эффективности инвестиционных проектов в условиях риска и неопределенности [Текст] / С.О. Смоляк. – М. : Наука, 2008. – 220 с.
  4. Milanović Dragan Lj. The Evaluation of Risky Investment Projects / Dragan Lj. Milanović Dragan D. Milanović Mirjana Misita // FME Transactions.  2010. No.38.  pp.103-106.
  5. Burja Camelia. The Risk Analysis for Investments Projects Decision / Camelia Burja, Vasile Burja // Annales Universitatis Apulensis Series Oeconomica. 2009.  11(1). pp. 98-105.
  6. Analti Aydog. How Sensitive Is Investmentto Cash FlowWhen Financing Is Frictionless? / Aydog Analti // The journal of finance. 2003.  Vol. LVIII, No. 2.  pp.707-721.
  7. Jovanovic Petar. Application of sensitivity analysis in investment project evaluation under uncertainty and risk / Petar Jovanovic // International Journal of Project Management.  1999.  Vol. 17, No. 4.  pp. 217- 222.
  8. Шапкин А.С. Теория риска и моделирование рисковых ситуаций. Учебник [Текст] / А.С.Шапкин, В.А.Шапкин. – М. : Издательско-торговая корпорация «Дашков и Ко», 2009. – 880 с.
  9. Балдин К.В. Управление рисками в инновационно-инвестиционной деятельности предприятия: учеб.пособие [Текст] / К.В. Балдин, И. И. Передеряев, Р.С. Голов. – 2-е изд. – М. : Дашков и К`, 2012. – 418 с.
  10. Управление рисками инновационно-инвестиционных проектов : учеб. пособие [Текст] / Л.С. Валинурова, О.Б. Казакова, Э.И. Исхакова, М.В. Казаков. – Уфа : БАГСУ, 2012. – 81 с.
  11. Волков И. Анализ проектных рисков / И. Волков, М. Грачева [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.cfin.ru/finanalysis/invest
  12. Доладов К. Ю. Экономическая оценка инвестиционного риска при принятии управленческих  решений: На  примере  промышленных предприятий Самарской области : дис. … канд. экон. наук: 08.00.05 / К. Ю. Доладов. – Самара, 2002. – 187 с.
  13. Ионов Ю. Г. Риск-предикторы в задачах обоснования управленческих решений : дис. … канд. экон. наук: 08.00.13 / Ю. Г. Ионов. – Воронеж, 2004. – 162 с.
  14. Четыркин  Е. М. Финансовый  анализ  производственных  инвестиций [Текст] / Е.М. Четыркин. – М. : Дело, 1998. – 256 с.
  15. Прибыткова Г.В. Анализ и оценка рисков предприятий производственной сферы в процессе инвестиционного   проектирования / Г.В. Прибыткова // Вестник  МГТУ. – 2005. – том  8, №2. – С.300-305.
  16. Menind Andres. Biogas plant investment analysis, cost benefit and main factors / Andres Menind, Jüri Olt // Engineering and rural development.  Jelgava, 28. 2009.  pp.339-343.
  17. Biogas Digest Volume III. Biogas — Costs and Benefits and Biogas – Programme Implementation / Werner Kossmann, Uta Pönitz, Stefan Habermehl, Thomas Hoerz, Pedro Krämer, B. Klingler, C. Kellner, Thomas Wittur, F. v. Klopotek, A., Krieg, H. Euler.  – Information and Advisory Service on Appropriate Technology. 2009.  60 p.
  18. Nie, Pingping. Economic and Ecological Aspects of  Biogas Scene in China. Technische Unicersität München Lehrstuhl für Wirtschaftslehre des Landbaues.  2010.  196 p.
  19. Arnórsso Hannes. A Feasibility Study of Using Biomethane As an Alternative Fuel For Taxis in the Reykjavik Capital Area / Hannes Arnórsso // University of Iceland & University of Akureyri. Akureyri, February 2011. 55 p.

Обоснование инвестиционных проектов биогазовых комплексов методом анализа чувствительности Читать дальше »

Влияния нематериальных факторов на потенциал развития региональных инновационных подсистем (на материалах Калужской области)

Современный период пространственного развития экономики Российской Федерации характеризуется сменой парадигм управления. В новой парадигме основное внимание уделяется нематериальным активам, способности регионального хозяйства к эффективным качественным и структурным нововведениям, которые напрямую зависят от человеческого капитала, его знаний, опыта, интеллекта.

Темпы экономического роста, инновационная активность в регионах зависят от множества факторов, но нематериальные факторы, качество человеческого капитала становятся решающими. Возрастает роль региональных инновационных подсистем в пространственном развитии территорий. Ключевая роль в решении задач инновационного развития все более закрепляется за кадровой, образовательной и научной подсистемами. Возрастает роль знаний, как движущей силы экономического развития и это является одной из основных тенденций инновационных процессов на мезорегиональном уровне.

Региональная пространственная система наряду с организационно — экономическим механизмом включает в себя материальные и нематериальные факторы: ресурсы, материальную базу, производство, инновации, имидж, репутацию, культуру и др. Основой для формирования и пространственного развития региональных экономик является их потенциал – кадровый, интеллектуальный, производственный и др.

Состав нематериальных активов региона можно представить в виде следующих компонентов: интеллектуальное, кадровое и образовательное обеспечение, трудовой потенциал территории; культурное и историческое наследие и ресурсы региона; институциональный капитал, в том числе качественное правовое и законодательное обеспечение жизнедеятельности людей; информационные и консалтинговые возможности и ресурсы; политические активы, их дееспособность и результативность руководства; имидж, бренд, репутация региона в глазах общественности, внешнего мира, «союзников и противников».

Имидж и репутация региона

Стратегическими составляющими нематериальных активов регионов являются имидж и репутация территории. Имидж региона – его образ в глазах внешнего и внутреннего мира и населения, проживающего на данной территории очень разноплановый, иногда искусственно создаваемый, который складывается в сознании людей* . Имидж является одним из определяющих факторов восприятия регионов, формирования благоприятной общественной среды. Он приобретает статус одного из основных ресурсов, предопределяющих его экономическую, политическую, социальную, инновационную перспективы. Новая парадигма управления и регионализации, принятые в качестве стратегической основы развития современной России, предполагает не только партнерство, но и конкуренцию между регионами. Формирование позитивного имиджа региона объективно становится приоритетом деятельности органов государственной власти. Имидж региона рассматривается как реальный управленческий ресурс, в существенной мере предопределяющий успешность его позиций: социальных, экономических, инновационных, политических. Имидж как целенаправленно формируемый устойчивый образ связан с общественным мнением, определяющим фактором которого выступает его социальная составляющая.

Репутация региона представляет собой динамическую характеристику деятельности территории, формирующуюся в обществе в течение продолжительного периода времени из совокупности информации. Это ценностные убеждения, мнение о территории, сложившиеся у людей на основе личного опыта взаимодействия и полученной информации (например, комфортность проживания, безопасность, социальная защищенность, условия для ведения бизнеса, авторитет власти и т. д.). Репутация территории тесно связана с имиджем, они сильно влияют друг на друга, их формирование и развитие происходят параллельно. Хорошая репутация региона является тем ресурсом, который может обеспечить устойчивые конкурентные преимущества, прочные партнерские связи. Репутация все больше признается важным активом, даже более важным, чем специализированные знания. Она всегда связывается с определенными признаками или набором взаимосвязанных характеристик заинтересованных лиц. Хорошая репутация может трансформироваться в высокий рейтинг, низкие капитальные издержки, в высокую акционерную стоимость [1]. Существует зависимость: чем выше потенциал региона, тем шире возможности его социально-экономического и инновационного развития, и наоборот — недостаточный потенциал создает предпосылки для депрессивного регионального состояния (рис. 1 составлено автором).

3_1_1_высокий и низкий потенциал экономики
Рисунок 1 — Связь между экономическим потенциалом и возможностями развития региона

Потенциал развития

Термин «потенциал» в этимологическом значении происходит от латинского слова potentia, что означает скрытые возможности, мощность, силу. Широкая трактовка смыслового содержания понятия «потенциал» представлена исследователями с разных точек зрения.
Согласно Аристотелю [2] потенция, как возможность появления новых определённостей, коренится в самой реальной действительности. Именно в качестве потенциальности материя обретает сущность, которая предстает как способность к изменениям, заложенная в самой материи (реальной действительности). Изменения могут корениться как в самой оформленной (конкретной) вещи, так и вызываться другими сторонними для неё вещами. Потенция рассматривается Аристотелем, как начало изменения вещи, как способность движения и возможность осмысления этого движения.

Приведем несколько толкований категории «потенциал», опубликованных в разных источниках (табл. 1, составлена автором). Исследователи обращают внимание на различия в определении понятия, его сущности, состава и соотношения с другими категориями. Рассматривая потенциал как «скрытые возможности, способности, силы», стержневым условием принадлежности к потенциалу выступает непроявленность, латентность имеющихся возможностей, что по нашему мнению выступает ограничивающим фактором применения категории. Скрытая часть возможностей концептуально относится к потенциальным, однако целиком его заменить не может. С практической точки зрения представляется затруднительным выявить критерий отнесения «возможностей» (в определенном контексте ресурсов) к скрытым.

Таблица 1 — Некоторые толкования термина «потенциал»

Автор, источник

Определение
Большой экономический словарь / Под ред. А.Н. Азрилияна. – 6-е изд., доп. – М.: Институт новой экономики, 2004. Потенциал – совокупность имеющихся средств, возможностей в какой-либо области, например, военный потенциал страны, совокупность ее экономических, морально – политических и военных ресурсов для ведения войны.
Советский энциклопедический словарь. М., 1981. Потенциал — источник возможностей, средств, запаса, которые могут быть приведены в действие, использованы для решения какой-либо задачи или достижения определенной цели; возможности отдельного лица, общества, государства в определенной области.
Абалкин Л.И. Диалектика социалистической экономики. М., 1987. Потенциал (экономический, военный, трудовой, научный, финансовый, духовный, кадровый) представляет собой обобщенную, собирательную характеристику ресурсов, привязанную к месту и времени.
Экономическая энциклопедия / ред. Абалкин Л. И., М., 1999. Потенциал — совокупность имеющихся средств, возможностей в конкретной области.
Ожегов С.И. Словарь русского языка / С.И.Ожегов. – М.: Русский язык, 1986 г.

 

 1) Потенциал — степень мощности в каком-нибудь отношении, совокупность средств, возможностей необходимых для чего-нибудь. Пример: Экономический потенциал страны, военный потенциал, ядерный потенциал.
2) Потенциал — физическая величина, характеризующая силовое поле в данной точке.
3) Потенциал — внутренние возможности. Духовный потенциал человека.
Словарь иностранных слов / ред. Лехин И. В., Локшина С. М., Петров Ф. Н., Шаумян Л. С., М., 1964. 1) Потенциал — скрытые возможности, способности, силы, необходимые для каких-либо действий.
2) Потенциал — совокупность ресурсов для осуществления какой-либо деятельности, решения каких-либо задач.

Ряд авторов, определяя «потенциал» как «совокупность ресурсов» с одной стороны дают наиболее общее определение, с другой стороны ключевым здесь является понятие «ресурс», заменившее собой более общее понятие «возможности». Именно в такой трактовке лежат корни так называемого «ресурсного подхода» в определении термина. Принципиальным отличием между терминами «ресурсы» и «потенциал» является то, что ресурсы существуют независимо от субъектов экономической деятельности, а потенциал отдельного региона, подсистемы, предприятия, общества в целом неотделим от субъектов деятельности. То есть термин «потенциал», кроме материальных и нематериальных средств включает способности работника, коллектива, предприятий, общества к эффективному использованию имеющихся средств, возможностей, ресурсов.

Потенциал можно рассматривать, как способность переходить от возможности к реальности, от традиционного в инновационное состояние. Потенциал — это мера единства достигнутого, которое может быть использовано с определенной целью и возможного, то есть достижимого при определенных условиях.

Таким образом, понятие «потенциал» это суммарная характеристика ресурсных, интеллектуальных, производственных возможностей хозяйствующего субъекта, полнота реализации которого становится важной характеристикой экономического и инновационного развития, отражающей его качественную сторону и эффективность управления. В научных исследованиях рассмотрены разные типы потенциалов: экономический, инвестиционный, инновационный, научно-технический, интеллектуальный, кадровый, производственный, природно-ресурсный, потенциал производительных сил, производственных отношений и др.

От каждого из потенциалов зависит формирование, обеспечение и развитие региона, его инновационных подсистем.  В науке широко распространена категория экономический потенциал (ЭП). Наиболее полное толкование понятия приведено в политической энциклопедии [3]. Изменение экономического потенциала региона отражает процесс формирования, характеризует пространственное развитие и опирается на ресурсные элементы: кадровые, интеллектуальные, инвестиционные, природные, включая землю, материальные, финансовые, производственные, инфраструктурные и др. представленные в табл. 2.

Таблица 2 — Состав и характеристика экономического потенциала региона

Кадровые (трудовые) ресурсы: численность, уровень образования, квалификационный состав, уровень оплаты труда и безработицы, текучесть кадров, фондовооруженность труда, продолжительность рабочей недели, отношение к труду (трудовая этика) и др.
Интеллектуальные и научно-технические ресурсы: наличие научной, технической, маркетинговой информации, высококвалифицированные кадры, научно-технический потенциал.
Природные ресурсы характеризуются количеством, размерами, доступностью, степенью извлекаемости, стоимостью, климатическими условиями, географическим положением региона.
Финансовые ресурсы: объем и структура капитала, в т.ч. венчурного, уровень задолженности, объем выпуска ценных бумаг с высокой степенью риска, уровень сбережений населения.
Материально-производственные: состав, структура и уровень износа производственных фондов, их рыночная стоимость, размещение по территории региона и в региональных инновационных подсистемах (РИП).
Инфраструктура характеризуется наличием институциональных единиц, обеспечивающих развитие РИП. Иногда к инфраструктуре относят науку, образование, здравоохранение.

Пропорции экономического потенциала различны в зависимости от страны, региона, отрасли, фирмы. Они определяют конкурентоспособность субъекта, основные направления развития, специализацию региона, отрасли и др. Большие природные богатства России способствуют стремлению к расширению промышленной разработки и экспорта сырья и материалов. Расположение Сингапура на торговом пути из Ближнего Востока в Японию помогло ему стать центром судостроительной и судоремонтной промышленности. Центральное расположение и наличие нескольких государственных языков и культур в Швейцарии предопределило развитие в этой стране банковского сектора и т.д.

Для характеристики экономического потенциала региона используются показатели: валовой региональный продукт (ВРП); темпы изменения ВРП; ВРП на душу населения; объем потребления энергии; потребление энергии на единицу ВРП (энергоемкость); показатели производства наиболее важных видов продукции; структура ВРП; доля наукоемкой продукции; доля расходов на науку и образование в ВРП; уровень образования; численность населения и темпы ее изменения на определенную дату; площадь территории, площадь сельскохозяйственных угодий или площадь обрабатываемых земель; площадь пастбищ с учетом индекса продуктивности земель; стратегические природные ресурсы (топливно-энергетические, разведанные запасы нефти и газа с учетом различных подходов к оценке запасов, редкие металлы и пр.) и др.

Смена парадигмы управления в России внесла изменения в приоритеты использования экономического потенциала, оценку социально-экономического положения регионов, развитие инновационного потенциала.

По мнению Видяпина В.И. и Степанова М.В. [4] экономический потенциал следует рассматривать как экономические условия в широком смысле. Среди экономических условий первостепенная роль принадлежит материально-технической базе и трудовым ресурсам, образующим производительные силы общества. Материально-техническая база представляет совокупность средств труда и общественной организации производства. Значение категории «экономический потенциал», по мнению Руденко А. В. относится к «принципиальным экономическим понятиям» и характеризуется тем, что именно экономический потенциал определяет «направленность потоков, оправданность запасов, разумность объемов выпуска и цен в соотнесении этих показателей с ожидаемым ростом экономических благ». Данная категория «позволяет реализовать на мировом рынке главную задачу любого государства — преумножение богатства нации и сохранение ее территориальной целостности» [5].

По мнению профессора Розановой Т.Г., экономический потенциал региона представляет собой совокупность всех имеющихся в его границахресурсов: материальных, природных, человеческих, как уже вовлеченных в процесс воспроизводства, так и тех, которые могут быть реализованы и использованы для роста экономической мощи, укрепления социально-политической стабильности и повышения уровня и качества жизни населения данной территории в перспективе [6]. При этом все ресурсы обладают одним общим свойством, они ограничены или редки, т.е. их, как правило, меньше, чем необходимо для удовлетворения безграничных потребностей населения в товарах и услугах, что порождает проблему рационального ведения общественного хозяйства и выбора альтернатив использования ресурсов.

При рассмотрении факторов развития регионов, необходимо учитывать территориальные особенности общественного развития, в том числе:

  • влияние управления на пространственное развитие территории;
  • появление новых точек роста связанных с инновациями;
  • специфику производственного и логистического управления;
  • наличие и поведение кластеров, полюсов роста в регионе;
  • комплексность экологического, экономического и социального развития;
  • общность природопользования и задач по охране окружающей среды;
  • относительную устойчивость населения и единство системы населенных пунктов;
  • единство системы социальной инфраструктуры и др.

С целью всестороннего изучения пространственной дифференциации экономических ресурсов на мезорегиональном уровне необходимо проанализировать следующие характеристики: временные и пространственные параметры; структурный состав; количественную и качественную оценки; условия и механизмы реализации ресурсов в ходе развития региональных экономик.

Временное измерение заключается в соотношении наличных (известных, разведанных, учтенных) и задействованных видов ресурсов территории, а так же тех, которые могут быть задействованы (извлечены, раскрыты, привлечены) в определенный последующий отрезок времени.

Пространственный аспект дифференциации ресурсов характеризуется особенностями общественного производства и инфраструктуры, расселением населения и административно-территориальным делением, размещения природных богатств, геополитическим и экономико-географическим положением территории, системой внешних связей, «интеллектуализацией» межрегионального и международного обмена, геостратегическими особенностями развития.
Структурный состав включает следующие компоненты (блоки) ресурсного обеспечения пространственного развития территории (рис. 2, схема составлена автором).

                Рисунок 2 — Компоненты ресурсного обеспечения пространственного развития регионов

В развитии регионов используются материальные и нематериальные факторы. Оценка ресурсного потенциала является важным этапом определения путей развития регионов. За время переходного периода российской экономики сложилось ошибочное представление, что ресурсный потенциал территории измеряется преимущественно величиной природных богатств. Вместе с тем, ресурсный потенциал это комплексное понятие, включающее в себя не только развитие экономики и природной базы, но и развитие социальной сферы и общественной жизни как фактора стабильности развития территории.

Региональные инновационные подсистемы

Особая роль в развитии регионов отводится региональным инновационным подсистемам (РИП), которые представляют собой перспективное направление развития экономики регионов как структурных элементов национальной экономики и рассматриваются как способ реализации основных направлений Стратегии инновационного развития РФ до 2020 года. Сущность РИП проявляется в системно-интегрированной взаимозависимости подсистем, образующих региональную инновационную систему. Развитие региональных инновационных подсистем означает развитие имеющихся и приобретение ими новых свойств, позволяющих проводить системную диагностику региональных проблем и ситуаций, более эффективно решать задачи инновационного дисбаланса, за счет генерирования и применения знаний, интеллектуализации управления, с целью обеспечения высокого уровня жизни населения.

Развитие РИП определяется ресурсным обеспечением, которое формируется за счет внешних и внутренних возможностей. Внутренний потенциал представлен интеллектуальным, предпринимательским, экономическим, природно-ресурсным, а внешний – информационными и коммуникационными связями с внешним окружением, «интеллектуализацией» межрегионального и международного обмена и др.  При оценке экономического потенциала региона следует учитывать ограничения по использованию ресурсного потенциала, связанные с экологическими факторами. Для их учета вводятся специальные параметры: экологическое качество, т.е. способность среды своевременно и безотказно выполнять необходимые для развития функции, гарантировать возможности качественной жизнедеятельности людей, воспроизводить ресурсы, создавать необходимые условия и др.  Рассмотрим условия и механизмы формирования и развития ряда региональных инновационных подсистем на основе ресурсного обеспечения.

Кадровая и образовательная подсистемы являются ключевыми подсистемами новой инновационной экономики. Кадровая региональная подсистема формируется за счет располагаемых в настоящее время и прогнозируемых в будущем трудовых возможностей, характеризуемых количеством трудоспособного населения, его профессионально-образовательным уровнем и другими качественными параметрами. Трудовые ресурсы как фактор развития РИП сегодня играют все большую роль. Одновременно возрастает проблема качества трудового потенциала: образовательного, интеллектуального, культурного уровня работников, их квалификации и творческих способностей.

Объективное изменение роли человека в формировании и развитии региональных инновационных подсистем диктует необходимость нового подхода к образованию, подготовке кадров, рабочей силы, которая должна обладать самостоятельным экономическим поведением, высокими интеллектуальными функциями, эмоциональным (духовным) потенциалом, то есть быть всесторонне развитой личностью. Создание качественно новой рабочей силы должно послужить базисом прогрессивных изменений в региональных инновационных подсистемах, импульсом перехода к постиндустриальному обществу.

Интеллектуальные, творческие способности человека в инновационной экономике играют определяющую роль. Недооценка личностных, нематериальных качеств человека, таких как нравственные установки, этические ценности и нормы поведения, отношение к труду и своим обязанностям, патриотизм, также ведут к отрицательным последствиям и экономическим потерям. В настоящее время в российской науке и практике, нематериальная составляющая трудовой активности работников недостаточно изучена, а методики ее количественной оценки практически отсутствуют. За рубежом вышеназванные категории учитываются при оценке интеллектуальной собственности.

Проблемы, стоящие перед регионами, могут быть решены благодаря развитию экономики, основанной на знаниях, отвечающей современным требованиям. В соответствии со Стратегией инновационного развития РФ и российских регионов на долгосрочную перспективу, именно экономика знаний должна стать главным фактором социально-ориентированного развития общества. Реализация стратегических планов во многом зависит от эффективности региональных инновационных процессов, развития РИП, обеспечивающих создание единой национальной инновационной системы.

Для обеспечения устойчивого и поступательного развития региональной экономики и общества необходимо инвестирование в экономику знаний. Требуется определить вектор дальнейшего внедрения новых знаний, технологий, а также подготовки специалистов для формирующихся и развивающихся региональных инновационных подсистем, технологических кластеров с использованием всех видов инвестиций, включая иностранные.

Развитие РИП напрямую зависит от уровня интеллектуального потенциала региона, который является неотъемлемой частью образовательной, научной, кадровой, культурной и др. подсистем. Интеллектуальный потенциал в широком понимании включает промышленную, интеллектуальную собственность в виде патентов, лицензий, авторских прав на изобретение или полезную модель, новую продукцию или разработку, а также иные смежные права. Он играет существенную роль в развитии РИП, активизирует склонность к инновациям и формирует инновационный профиль региона. От степени интеллектуализации региональных инновационных подсистем зависит эффективность использования материальных факторов и уровень развития территории.

Кадровая и образовательная региональные инновационные подсистемы Калужской области

Конкурентным преимуществом Калужской области является наличие в регионе многопрофильного научно-образовательного комплекса, который способен обеспечить разработку и внедрение современных технологий мирового уровня на существующих и создаваемых предприятиях. Регион действительно обладает высокими инновационными и научными потенциальными возможностями. Однако существующая система профессионального образования слабо ориентирована на развивающуюся экономику области и не вполне удовлетворяет потребности предприятий в высококвалифицированных кадрах рабочих и специалистов, без которых проведение инновационных преобразований в регионе невозможно.

Анализ и оценка состояния кадровой подсистемы Калужского региона показывает, что имеющийся трудовой потенциал по своим параметрам не соответствует современным требованиям социально-экономического развития и стратегическим приоритетам инновационно — ориентированной экономики. В результате набирающее темпы экономическое развитие в ближайшие годы столкнется с дефицитом трудовых ресурсов, поскольку соответствующий демографическому спаду рост производительности труда не может осуществляться аналогичными темпами. Следовательно, ситуация на рынке труда области в 2013-2020 гг. во многом будет формироваться под влиянием демографических ограничений. Ситуация на регистрируемом рынке труда на протяжении последних лет характеризуется тенденцией к снижению предложения рабочей силы при заметном повышении спроса, особенно на высококвалифицированных работников. Создание новых рабочих мест на строящихся и вновь вводимых предприятиях потребует увеличения численности работающих. Дополнительная потребность работающих ожидается в 14 районах. Наиболее значительной потребность будет в г. Обнинске, Износковском, Медынском и Ульяновском районах.

Дальнейшая активная работа с иностранными и российскими инвесторами позволяет прогнозировать к 2020 г. последующий рост инвестиций в основной капитал в номинальном выражении в 5 раз. Кроме уже реализующихся проектов создания технопарков в г. Калуге, г. Обнинске и поселке Ворсино планируется освоить более 1000 га земель посредством создания индустриальных парков на территории Людиновского, Кировского, Сухиничского, Думиничского, Козельского, Ферзиковского и других районов области, где и будут сосредоточены основные инвестиции.

Только за девять месяцев 2014 г. в экономику региона привлечено 50 млрд. рублей инвестиций – это третий результат по Центральному федеральному округу. С начала 2014 г. в области открылось 14 новых предприятий. По итогам работы промышленного комплекса региона в 2014 г. отмечена положительная динамика развития. Индекс промышленного производства составил 103,8% к аналогичному периоду 2013 г. Объем промышленного производства составил более 420 млрд. руб. Приход в регион новых производств стал стимулом к тому, что «традиционные» региональные предприятия стали более активно инвестировать в модернизацию и перевооружение производств и осваивать механизмы международной интеграции. Успешные примеры — проект ООО «Джервази Восток» с ОАО «КАДВИ», Калужский завод «Ремпутьмаш» с компанией HARSCO, ОАО «КЗТА» с компанией Hitachi, Агрегатный завод с компанией AIS Automotive Interior Systems и другие. Положительные примеры демонстрируют потенциал развития регионального промышленного комплекса, в том числе на основе процессов импортозамещения.

Необходимо создавать новые технологии и конкурентную продукцию, активно привлекать инвестиции, развивать транспортную инфраструктуру, индустриальные парки, сформировать дополнительный запас прочности в промышленности, в финансовой системе, в подготовке современных кадров. Для этого в регионах есть ёмкий внутренний рынок и природные ресурсы, капиталы и научные заделы. Есть талантливые, умные, трудолюбивые люди, способные быстро учиться новому [7].

Характерной особенностью развития рынка образовательных услуг является значительный рост на территории области числа учреждений высшего профессионального образования, которые в основном осуществляют образование по профессиям, пользующимся ограниченным спросом (юристы, экономисты, бухгалтеры, менеджеры и т.д.). В то же время выпуск специалистов с начальным профессиональным образованием для всех без исключения отраслей экономики составляет менее трети от всех остальных. Предложения на рынке труда имеют существенные структурные отличия от спроса (рис. 3).

4_4_2_Диаграма
Рисунок 3 Структура спроса и предложения на рынке труда Калужского региона по ряду специальностей (по данным на 2012 г.)

Анализ данных, представленных на рисунке, показывает, что спрос на строителей почти в 3 раза превышает предложение, на водителей и инженеров — в 2,1 раза, на станочников — в 2,4 раза, а на бухгалтеров, наоборот, предложение превышает спрос в 3,5 раза.

С целью развития кадровой, образовательной, производственной инновационных подсистем в Калужском регионе необходимо внедрять кадрово-образовательные, производственно — логистические и иные инновации. Кадровое новшество как результат творческой деятельности (новое явление, открытие, знание, метод, принцип и др.) в области кадровой работы, оформленный соответствующим образом и предлагаемый потребителям для дальнейшего преобразования и использования. Кадровое новшество может быть оформлено в виде:

  • патентов, ноу-хау, рационализаторских предложений;
  • понятий, научных подходов или принципов кадровой работы;
  • организационной, образовательной, производственной, логистической или иной структуры управления кадровой работой;
  • документа (стандарта, рекомендаций, методики, инструкции и т.п.);
  • результатов маркетинговых исследований рынка труда и т.д.

Чтобы кадровое новшество превратилось в нововведение, необходим процесс его практического или научно-технического освоения, апробации. Чтобы кадровое нововведение превратилось в инновацию, приводящую к изменению кадровой работы как объекта управления и получению экономического, социального и иного эффекта, необходимо его использовать в практической деятельности, с целью повышения эффективности кадровой работы, ее развития в условиях конкуренции. Кадровая инновация возникает в результате использования результатов научных исследований и разработок, направленных на совершенствование кадровой работы [8].

Особую роль в развитии региональных инновационных подсистем Калужской области играет Бауманский университет (КФ МГТУ им. Н.Э. Баумана). В системе научно-образовательного комплекса университет практически единственный вуз, готовящий инженеров для всего региона. В вузе разрабатываются стратегические программы, нацеленные на инновационное развитие. Одной из таких программ стало подписание в 2011 г. инновационного, исторического договора между руководством ООО «Фольксваген Групп Рус» и Калужского филиала МГТУ им. Баумана о сотрудничестве по проекту «Обучение в сочетании с практикой», это первый подобный договор в России. Целью проекта является формирование для предприятия квалифицированных инженерных кадров, ориентированных на инновационные производственные процессы и технологии. В процессе работы над проектом немцы подробно знакомились с возможностями имеющихся в регионе вузов и в итоге выбрали КФ МГТУ. В университете запущен проект по подготовке для завода инженерных работников, которые будут принимать организационно-технологические и управленческие решения.

Университет ориентируется на создание научно-образовательных центров, финансирование которых будет проводиться в рамках целевых программ. В 2009 г. был создан центр «Микросистемная техника и диагностика», в котором уже ведется активная работа. Еще одно важное для региона направление, которое будет развиваться — биотехнологии. В филиале также представлены разработки в области энергетики, в том числе и по новому направлению – водородная энергетика. На базе кафедры экономики и организации производства открыта новая специальность: 220701 «Менеджмент высоких технологий», которая готовит специалистов инженеров-менеджеров для нужд региона и всего народно-хозяйственного комплекса страны.

Для развития РИП и решения проблем кадрового обеспечения промышленности целесообразно применять кадрово-образовательные инновации, развивать практику трехсторонних договоров между учреждениями профессионального образования, организациями и отраслевыми министерствами. В 2010 г. набор абитуриентов в КФ МГТУ им. Н.Э. Баумана на все специальности осуществлялся, в том числе и по целевому набору, с заключением трехсторонних договоров – соглашений. Непрерывное участие предприятия на всех этапах подготовки кадров необходимо для обеспечения РИП специалистами с нужным уровнем профессиональной компетенции и направленности. Реализация данного нововведения возможна только совместными усилиями государства, регионов, вузов и предприятий. От результатов полезного действия кадровой и образовательной подсистем напрямую зависит эффективность всех других подсистем и региона в целом.

Наряду с материальными  ресурсами и экологическими условиями важную роль в развитии регионов и инновационных подсистем играет население — режим его воспроизводства, плотность, удельный вес трудоспособного населения, система расселения, уровень урбанизации, миграция, возраст, половой состав и др. параметры, определяющие потенциал трудовых ресурсов, демографическую нагрузку и т.д. С точки зрения социально-экономического потенциала большое значение имеют трудовые традиции местного населения, его экологический и производственный опыт, производственная и общая культура поведения. Все это необходимо учитывать с целью определения реального состояния возможностей, которыми располагает регион и его инновационные подсистемы.

В условиях проведения политики регионализации ответственность за результаты развития территории возлагается на субъекты РФ. Их социально – экономическое состояние определяется различными факторами. К объективным факторам относятся: макроэкономические условия; геополитическое положение; специализация экономики региона; уровень развития первичного, вторичного, третичного секторов экономики; природно-климатические условия и ресурсы и др. Среди субъективных факторов, особо следует отметить методы регионального управления. Годы реформ показали, что регионы, которые применяют инновационные методы управления, развиваются быстрее, в меньшей степени подвержены кризисным тенденциям.
Анализ динамики развития регионов за последние годы позволяет выявить, в каких сферах достигнуты позитивные результаты, а какие остаются проблемными (Общеизвестно, что достоверность региональной статистики ниже, чем общероссийской, особенно статистики де-нежных доходов населения). В результате кризиса за 2009 г. сокращение промышленного производства составило порядка 11%. Состояние дел в регионах страны существенно отличалось (табл.3).

Таблица 3 — Характеристика регионов по темпам спада промышленности

1 группа

2 группа

3 группа
Существенный кризисный спад – конец 2008 г.
Липецкая, Челябинская, Вологодская области и др. Специализация — металлургия.
Май 2009 г. спад достиг 25 — 40%. Начало выхода из кризиса – лето 2009 г.
К концу 2009 г. регионы компенсировали падение на 50%.		 Особенно сильно пострадали регионы: Нижегородский, Самарский, Ярославский и др. Специализация – машиностроение и автомобилестроение. Причины длительной депрессии: низкая конкурентоспособность машиностроения и падение спроса. Менее других регионов во время кризиса пострадали Калужская и Ленинградская области.
В них созданы производственные компании автомобильных автогигантов.
В Калужской области промышленный рост сохранялся до апреля 2009 г. Затем производство упало на 15% за год.

Менее сильно в условиях кризиса пострадали регионы юга страны, в силу расширения рынков сбыта пищевой продукции и некоторого сокращения поставок импорта. Не преодолев до конца последствия кризиса 2008 — 2009 гг., произошло ухудшение социально — экономической обстановки в регионах РФ из-за начавшегося в 2014 г. финансового кризиса. Стоимостной объем российского импорта в первом полугодии 2014 г. продемонстрировал отрицательную динамику, что обусловлено значительным спадом закупок в физическом выражении. Возможности наращивания объемов экспорта в среднесрочный период будут существенно ограничены ростом конкуренции на мировых сырьевых рынках и отсутствием внутреннего потенциала увеличения добычи нефти [10].

Стремительное снижение цен на энергоресурсы (в структуре экспорта РФ более 75% энергоносители), введение экономических санкций в отношении России в связи с событиями в Крыму и на востоке Украины негативно отразились на уровне жизни населения. Эти факторы вызвали значительное снижение курса рубля относительно иностранных валют, резкое увеличение инфляции, замедление роста реальных доходов населения и снижение качества жизни людей. Нестабильная экономическая обстановка в России начала оказывать негативный эффект на экономику регионов, некоторых стран ближнего и дальнего зарубежья, имеющих тесные экономические связи с Россией.
Финансовый кризис отрицательно сказался на благосостоянии граждан России. Ещё в 2013 г. рост реальных доходов населения составил 4 %. В 2014 г. рост замедлился, в итоге было отмечено снижение на 1 %. В 2015 г. планируется спад реальных располагаемых доходов населения на 2,8 % против ожидавшегося ранее роста на 0,4 %. По оценкам [11] медианная заработная плата в РФ значительно меньше среднеарифметической. В апреле 2013 г. среднемесячная начисленная заработная плата составляла 29453 рубля, медианная — 21268 рублей (72,2%). Существенной проблемой российского общества является большое различие в доходах граждан. В таблице 4 приведены данные по соотношению 10% самых богатых к 10% самых бедных слоев населения (децильный коэффициент) [11].

Таблица 4 — Данные по соотношению 10% самых богатых к 10% самых бедных граждан РФ за период 1992 – 2009 гг.

Год

1992

1995

1998

2001

2004

2007

2008

2009

Отношение, %

8,0

13,5

13,8

13,9

15,2

16,8

16,8

16,7

Для сравнения, самый низкий децильный коэффициент в скандинавских странах: Дании, Финляндии и Швеции всего 3 — 4. В Германии, Австрии и Франции этот коэффициент варьируется от 5 до 7, в США он равен 15. Экономисты считают оптимальным соотношение от 5 до 7. По мнению директора Института экономики РАН Р. Гринберга, «как только децильный коэффициент достигает 10, в стране появляются условия для социальных беспорядков. Это правило не действует разве что в Америке, где коэффициент держится на уровне 10 — 12. Но там это считается нормальным, поскольку философия американцев отличается от нашей. Там считается: если ты бедный, то сам виноват» [12].

В результате введения запрета на ввоз в Россию отдельных видов сельскохозяйственной продукции, сырья и продовольствия из стран, которые ввели санкции в отношении России, а также с учетом снижения импортных поставок из Украины, импорт в 2014 г. уменьшился относительно 2013 г. более чем на 7%, при этом цены на ввозимые товары существенно выросли, а их качество снизилось. Импорт продовольствия в 2014 г. в физическом выражении также сократился (прядка 13%), а импортные поставки машин и оборудования более чем на 7%.

Более быстрыми темпами преодолевают последствия кризиса развитые регионы, проводящие стратегию диверсификации промышленности, а также территории с городами — миллионниками (республики Татарстан, Башкортостан, Красноярский, Пермский края и др.). Названные субъекты сочетают экспортно-ресурсные отрасли промышленности и развитый третичный сектор экономики, что положительно отражается на темпах экономического роста региона.

На общем фоне почти нулевого экономического роста ряд регионов демонстрируют относительно высокие его темпы. Лидерами в 2013-2014 гг. стали регионы «новой индустриализации» с крупными инвестиционными и инновационными проектами в обрабатывающей промышленности (Калужская, Тульская, Ленинградская, Белгородская, Калининградская области) и в добыче нефтегазовых ресурсов (Сахалинская, Иркутская области, республика Саха-Якутия). По итогам 2014 г. Тульская область вошла в число регионов с минимальным инвестиционным риском и сохранила свои позиции в рейтинге по инвестиционному потенциалу.

В современных условиях появляются новые тенденции, факторы влияния, закономерности, проблемы развития региональных социально-экономических систем и инновационных подсистем, требующие поиска новых путей их решения. Особая роль в этом отводится концепции открытых инноваций, которая ориентирована на решение широкого круга проблем, включая социальные, экологические, экономические и др. посредством непрерывного улучшения во всех подсистемах региональной экономики, широкого применения инноваций для формирования пространственного развития, обеспечивающего устойчивый рост ВРП. В числе основных концепция уделяет внимание вопросам создания благоприятных социальных, культурных, экономических и др. условий, необходимых для пространственного развития, осуществления структурной и институциональной трансформации общества, непрерывного развития инновационного потенциала, распространения результатов инновационной деятельности подсистем.

Реализация концепции открытых инноваций требует учитывать специфику современного состояния регионов России и ее инновационных подсистем. В том числе: разный уровень ресурсного обеспечения регионов, инновационного потенциала РИП; значительный по объемам, но существенно изношенный физический капитал; неразвитость нематериальных факторов развития регионов; высокий нереализованный потенциал человеческого капитала; отрицательные темпы прироста населения и др. Экономика регионов России обладает как сильными, так и слабыми сторонами, некоторые из которые представлены в таблице 5.

Таблица 5 — Преимущества и недостатки экономики регионов РФ

Сильные стороны

Слабости
Мощная природно – ресурсная база (минеральные, земельные, водные, лесные ресурсы).
Значительный производственный потенциал, несмотря на физический и моральный износ большой части основных фондов.
Сохраняется значительный научно-технический и интеллектуальный потенциал, несмотря на потери (в том числе связанные с «утечкой мозгов»).
В ряде отраслей промышленности имеются и развиваются передовые уникальные технологии.
Высококвалифицированные кадры.		 Дифференциация имущественного положения населения.
Прогрессирующая бедность.
Безработица. Высокая инфляция.
Низкий уровень оплаты труда.
Коррупция чиновников.
Криминализация экономики и общественной жизни.
Рост сырьевой специализации экономики.
Увеличение региональных, этнических противоречий и т.д. Санкции.

Управление развитием регионов на основе реализации концепции открытых инноваций требует обновления управленческих технологий и разработки критериев оценки инновационного профиля регионов. Органы власти посредством широкого спектра мероприятий должны способствовать развитию инновационной экономики, поощрять мотивацию и стимулировать спрос на инновации, создавать новые рабочие места, увеличивать налоговую базу, расширять виды деятельности, в которых заинтересовано местное сообщество.

В настоящее время все большее значение для экономического роста регионов приобретает степень развития его инновационной и информационной инфраструктуры. В соответствии со Стратегией – 2020 [13] и с целью реализации комплексного подхода к использованию инструментов поддержки инновационной деятельности, расширению практики частно — государственного партнерства обеспечивается содействие реализации региональных программ и стратегий инновационного развития с привлечением научных и образовательных организаций, предприятий, институтов развития.

Реализация региональных инновационных стратегий должна быть направлена на создание инновационной инфраструктуры, развитие инновационного предпринимательства, взаимодействие региональных администраций с научно-исследовательскими и образовательными центрами, центрами инновационной инфраструктуры, финансовыми институтами, инновационными компаниями.

В этой связи интересен опыт Калужской области. «Пример Калужской области убедительно доказывает, как можно практически с нуля создавать новые индустриальные центры, активно привлекать передовые технологии…», — неоднократно отмечал в своих выступлениях В. Путин. Область входит в группу регионов с относительно благополучной социальной ситуацией, что связано с низким уровнем безработицы, ростом реальных доходов населения, низким уровнем задолженности по выплате заработной платы. Однако социальная ситуация осложняется высокой естественной убылью населения, низкими показателями продолжительности жизни и покупательной способности населения. Социальными проблемами Калужской области остаются: гипертрофированная роль машиностроительного комплекса в экономике региона; энергодефицитность как серьезный барьер для индустриального развития; возросшая долговая нагрузка на региональный бюджет; сильные внутрирегиональные диспропорции между динамично развивающимся севером и депрессивным югом; недостаток квалифицированных инженерных кадров, в системе здравоохранения и других сферах; слабо развитая система образования, в том числе высшего и др.

Таким образом, в процессе формирования региональных инновационных подсистем возрастает многоаспектность возникающих проблем использования материальных и нематериальных факторов, социально-экономического развития регионов, что требует постоянного внимания и учета всего комплекса условий их решения: экономических, территориальных, организационных, социальных, инновационных, научно-технических, экологических, логистических, производственных и иных. Отсюда усложнение управления социально-экономическими и инновационными процессами, протекающими в регионах, превращение пространственной системы в многоцелевые системы и подсистемы со сложными связями, диспропорциями и разнообразным экономическим потенциалом, реальная возможность использования которого находится в непосредственной зависимости от ограниченных ресурсов и качества регионального менеджмента. Анализ структурных составляющих экономического потенциала территории позволяет определить профиль регионального хозяйства, его место в национальном хозяйстве страны и составить прогноз для инновационного пространственного развития.

В ежегодном послании Федеральному собранию Президент РФ отметил, что «впереди время сложное, напряжённое, и многое зависит от каждого из нас на своём рабочем месте. Так называемые санкции и внешние ограничения – это стимул для более эффективного, ускоренного достижения поставленных целей». Качество, масштаб российской экономики должны соответствовать геополитической и исторической роли Российской Федерации. Надо вырваться из ловушки нулевых темпов роста, в течение трёх-четырёх лет выйти на темпы роста выше среднемировых. Только так можно увеличить долю России в глобальной экономике, а значит, укрепить наше влияние и хозяйственную независимость [7].

________________________

* Например, Германия вызывает ассоциации с качеством и практичностью производимой продукции, педантичностью и профессионализмом работников. Япония – воплощение новых технологий, высочайшего качества продукции, корпоративной преданности и дисциплины работников. Великобритания – образец консерватизма и качественной системы образования. В 2003 г. по заказу правительства РФ был проведен опрос среди американцев: их попросили назвать 10 вещей, которые ассоциируются у них с Россией. Чаще всего респонденты называли коммунизм, КГБ, снег и мафию. Единственная положительная ассоциация — русское искусство и культура — оказалась последней. Результаты проведенного в августе 2005 г. опроса, посвященного знанию иностранцами российских брендов, оказались еще хуже. Единственные «бренды», которые сумели вспомнить иностранцы, — автомат Калашникова и коктейль Молотова.

Библиографический список:

  1. Янсон Ф. Эпоха инноваций / Пер. с англ. – М.: ИНФРА-М, 2002.
  2. Аристотель. Метафизика: Переводы. Комментарии. Толкования / Аристотель; сост. и подгот. текста С.И. Еремеев. – СПб.: Алетейя, 2002.
  3. Политическая энциклопедия. В 2-х т. Т.2 /  Нац. обществ.- науч. фонд; Рук. проекта Г.Ю. Семигин; Науч.-ред. совет: пред. совета Г.Ю. Семигин. – М.: Мысль, 1999.
  4. Региональная экономика. Основной курс: Учебник / Под ред. В.И. Видяпина, М.В. Степанова. – М.: ИНФРА-М, 2009.
  5. Руденко А. В. Формирование экономического потенциала в условиях рынка, М., 1999.
  6. Розанова Т.Г. Региональная экономическая система: методология и методика исследования. – М.: Изд-во МГТУ им. Н.Э. Баумана, 2000.
  7. Послание Президента РФ Федеральному собранию от 4.12.2014 г. [Электронный ресурс] — Режим доступа: http://www.kremlin.ru/transcripts/47173
  8. Управление персоналом организации. Практикум: Учеб. пособие / Под ред. д.э.н., проф. А.Я. Кибанова. – М.: ИНФРА-М, 2004.
  9. Лебедев Ю.Г. Логистика. Теория гармонизированных цепей поставок. 2-е изд. – М.: Изд-во МГТУ им. Н.Э. Баумана, 2007.
  10.  Динамика и структура внешней торговли. Официальный сайт компании «Консультант Плюс». Режим доступа http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_169269/?frame=40
  11.  http://ria.ru/economy/20140328/1001485183.html.
  12.  https://ru.wikipedia.org/wiki.
  13.  Стратегия инновационного развития Российской Федерации на период до 2020 года.  http://mon.gov.ru/files/materials/4432/11.12.08-2227r.pdf.

Влияния нематериальных факторов на потенциал развития региональных инновационных подсистем (на материалах Калужской области) Читать дальше »

Метод сравнения потенциалов национальных экономик

В теории капитала и инвестиций и в новой теории роста ведущая роль в развитии отдается инвестициям в основной капитал, знаниям и человеческому капиталу. Вопросы связи инвестиций и факторов производства обсуждались в работах Копленда (Copeland 1937), Тинберга (Tinberen 1942), Стиглера (Stigler 1947). Окончательное развитие их идей было получено в модели Солоу (Solow 1957). Дальнейшее развитие модели Солоу представлено в работах Грилихиса (Griliches 1963), Денисона (Denison 1962, 1974), в которых обсуждалось качество трудовых затрат. В последние годы прошлого столетия интенсивно разрабатывались модели учитывающие «уровень знаний» Адамc (Adams 1990), Абрамовиц (Abromovitz 1993).

Во всех этих работах не затрагиваются вопросы, связанные с недоразвитием факторов производства из-за потери или пустой траты инвестиций в связи с негативными явлениями в экономике или/и политике государства. Такие явления названы экономическим сопротивлением среды.

В работе получено векторное уравнение, описывающее связь инвестиций с факторами производства и учитывающее экономическое сопротивление среды.

Будем рассматривать модель, в которой рост производственных факторов осуществляется за счет инвестиций, а банковская и налоговая политика учитываются посредством коэффициентов сопротивления экономической среды.

Рассмотрим некоторый непрерывный векторный экономический показатель , где , t — время, L — трудовые ресурсы, K — физический капитали Н — человеческий капитал. В работе в качестве такого показателя будет рассмотрен вектор скорости изменения производственных факторов. Величина  представляет собой эту скорость.

Выберем в пространстве факторов производства Ω некоторую точку с координатами . Вокруг этой точки опишем некоторый замкнутый контур С, который стягивает поверхность S1. На полученной поверхности располагаются начальные условия, описывающие состояние экономических объектов. В замкнутом контуре С разброс в объеме факторов производства небольшой и позволяющий утверждать, что скачки в развитии факторов производства отсутствуют, т.е. рассматривается некоторая ε – окрестность. Построим линию развития некоторого экономического показателя  для экономического объекта за время ∆t до поверхности S2. Получим некоторый замкнутый объем w, обладающий поверхностью Г, который будем называть коридором развития показателя (рис.1).

Рис. 1. Коридор развития показателя .

Параметрами, определяющими экономику, будут  и экономическое состояние среды, описываемое коэффициентом сопротивления экономической среды η [1].

Рассмотрим частные случаи утверждений доказанных в работе [1], которые совпадают с утверждениями  из работы [2].

Утверждение 1. Рассмотрим векторный экономический показатель , зависящий от факторов производства . Предположим непрерывность и существование первых непрерывных производных показателя внутри и на границах коридора развития. Тогда имеет место формула:

Проследим развитие векторного экономического показателя  внутри некоторого объема w факторов производства с границей Г. Из утверждения следует, что поток векторного показателя на границе Г равен объемному интегралу от расхождения этого показателя.

Утверждение 2. Для скалярной функции , описывающей поведение некоторого скалярного экономического показателя, выделим в области развития ограниченный изменяющийся во времени объем факторов производства w. Предположим, что функция  дифференцируема в выделенном объеме и на его границах. Будем считать, что объем w возникает из объема w0 = w(t0), где t0 — начальный момент времени, путем непрерывных изменений элементов w0 вдоль линий, определяемых вектором скорости обновления производственных факторов . Исходя из этого, имеет место равенство:

                            (1)

где .

Изучаемый объем факторов производства w под действием сил сопротивления экономической среды постоянно меняется. Из утверждения 2 следует, что для любого фактора производства p имеет место интегральное равенство:

где p является одним из факторов производства .

Скорость обновления производственных факторов зависит от темпов освоения инвестиций для каждого момента времени, т.е. скорость зависит от изменяющегося объема факторов и сопротивления экономической среды, которая проявляется, в первую очередь, на факторах «расположенных» на границе изменяющегося объема. Изменение должно быть пропорционально объему этих факторов:

                             (2)

где  – противодействия развитию факторов производства со стороны экономической среды, ,  — освоенные инвестиции.

В правой части первое слагаемое описывает влияние инвестиций в целом на всю экономику системы, второе – противодействие экономической среды, которое уменьшает влияние инвестиций.
Изменение развития происходит для всех факторов, поэтому противодействие необходимо описывать в виде тензора σpl, где p,l — некоторые факторы производства:

Тензор σpl назовем тензором сопротивления экономической среды. Для этого тензора на основании утверждения 1 имеет место равенство:

С учетом последнего уравнения равенство (2) примет вид:

Объем факторов производства был выбран произвольным образом, поэтому имеем:

                             (3)

Тензор сопротивления должен зависеть от скорости изменения производственных факторов и некоторого коэффициента. Рассматриваемые факторы производства равноправные, поэтому тензор должен быть симметричный. Если градиенты скорости обновления производственных факторов не очень велики, то можем для описания тензора взять только скорости и первые производные от них. Это предположение является естественным ограничением для всех экономических объектов, нельзя достичь большой скорости развития при малом изменении факторов производства. Составим тензор из линейной комбинации произведения скоростей изменения  и произведения скорости на производную скорости по факторам производства , . Производные высших порядков не включаем в σpl, так как всегда можно разложить любую функцию в ряд Тейлора и отбросить малые величины. Это самое главное ограничение на пути получения уравнения развития экономики с учетом влияния сопротивления среды.

Такой линейной комбинацией, удовлетворяющей перечисленным требованиям, может быть выражение:

                              (4)

где γ– безразмерный коэффициент пропорциональности. Коэффициент η отражает связь развития производственных факторов с инвестициями [3]. Большие значения η определяют не стабильность, а значение близкие к нулю указывают на эффективную экономику.

Подставим выражение (4) в уравнение (3), тогда для параметра  имеем:

                               (5)

где  — оператор Лапласа,  — освоенные инвестиции.

Полученную систему (5) назовем системой уравнений развития экономики с тензором сопротивления экономической среды. Это векторное уравнение является разновидностью уравнения Навье–Стокса.

Проблема существования решения уравнения Навье–Стокса вошла в список наиболее тяжелых математических проблем XXI столетия [4].
При изучении развития экономического объекта нетрудно получить интересный факт опираясь на простые соображения, которые связанны с размерностью экономических величин. Основа метода подобия и размерности базируется на том, что можно измерять все величины в единицах, которые являются характерными параметрами данной задачи.

Основные параметры физический капитал,трудовые ресурсыи человеческий капитал будем измерять в денежных единицах. При разном сочетании производственных факторов мы можем получить один и тот же объем производства, поэтому размер факторов производства будем оценивать через некоторый усредненный фактор .

Будем оценивать изучаемые факторы производства национальной экономики в единицах усредненного фактора производства ψ, скорость изменения факторов  — в единицах vм (модуль скорости обновления производственных факторов мировой экономики или любой национальной экономики), так мы вводим безразмерные величины  и . Время измеряем в единицах , а скорость освоения инвестиций — в единицах .

Равенство (5) для безразмерных величин примет вид:

(6)

В равенстве (6) все операторы и переменные являются безразмерными величинами. Получили, что каждый экономический объект обладает двумя параметрами: ψ и η. Эти величины имеют размерности:

[ψ] = ден. ед.; [η]  = ден. ед.

Экономическим числом назовем величину:

Большие значения Е0 появляются при неустойчивом экономическом состоянии. Малые величины экономического числа указывают на «идеальное» состояние. Уравнение (6) при Е0 = 0 превращается в уравнение валовых инвестиций, которое применяется, например, в неоклассической модели роста.

Экономическое число обладает свойством, чем больше объем факторов производства или чем меньше экономическое сопротивление среды η, тем меньше Е0. Поэтому следует ожидать, что более развитые экономики должны обладать малыми значениями экономического числа.

Национальные экономики, получающиеся друг из друга в результате простого изменения масштаба производственных факторов и их скоростей, назовем подобными. Из определения следует, что национальные экономики, обладающие одинаковым экономическим числом являются подобными. Это свойство назовем правилом подобия национальных экономик.

Е. Букингем, опираясь на теорию анализа размерностей, предложил алгоритм нахождения безразмерных комплексов, который может быть применен к любому конкретному процессу [5]. Это правило было названо – теоремой. Определение размерности конкретных величин происходит через анализ размерностей величин, которые полностью характеризуют данный процесс. Опираясь на принцип однородности размерности полученных равенств, определяется характер зависимости выделенных величин. Именно этот принцип нашел свое отражение в – теореме.

Для использования этого алгоритма достаточно знать размерности основных переменных величин, которые характеризуют данный процесс. Важной особенностью и достоинством метода является отсутствия требования вида уравнения, описывающего изучаемый процесс.

Все слагаемые уравнений, определяющих экономический процесс, обладают свойством однородности по размерности. В нашем случае основными экономическими величинами могут быть время [T] и денежная единица [R]. Можно использовать другие независимые величины, которые позволяют описать процесс, например, экономическое сопротивление среды η и скорость изменения производственных факторов некоторого экономического объекта или модуль скорости .

Из – теоремы следует, что если nпеременных х1, х2, х3, … хn, которые участвуют в изучаемом процессе определить через выделенные переменные, то эти переменные группируются в п-m – членов, которые являются безразмерными:

,                                                  (7)

где pi являются безразмерным произведением нескольких xj. Каждый – член состоит из m+1 переменных величин. Для нашей задачи таких величин, которые входят в – члены, будет три. Экономическое сопротивление среды η и модуль скорости изменения производственных факторов  будут определяющими величинами. Третья величина определяется изучаемой переменной.

Для простоты исследования третью величину возьмем в степени -1. Остальные показатели степени двух определяющих величин являются неизвестными.

Используя основные независимые переменные, находим остальные – члены, которые являются безразмерными для всех получаемых равенств. Показатель степени каждого из основных переменных должен быть нулевым.

Валовой объем продукции Y определяется основными факторами производства (в нашем случае мы используем усредненный фактор ψ), модулем скорости обновления производственных факторов v, объемом инвестиций I и сопротивлением экономической среды η.

На основании – теоремы должны получить систему уравнений, состоящую из трех – членов:

Определим размерности переменных полученной системы:

Опираясь на условие однородности, получим систему уравнений размерности для изучаемых – членов. Решением полученной системы будет:

Из полученных решений заключаем, что  совпадает с экономическим числом. Член  определяет критерий связи скорости изменения производственных факторов, от освоенного объема инвестиций. — член является критерием связи скорости изменения производственных факторов, от произведенного валового продукта.

Подставим – члены в (7) и найдем объем валового продукта Y:

Из полученного равенства следует, что валовой продукт национальной экономики определяется экономическим числом, модулем скорости обновления производственных факторов и объемом освоенных инвестиций, которые вкладывается в развитие этих факторов.

В предельном случае, когда экономика приближается к «идеальной», т.е. , то полученные – члены примут вид:  — экономическое число,  — средняя склонность к инвестированию.

В результате преобразований получим линейную зависимость объема валового продукта, от объема освоенных инвестиций с некоторым безразмерным коэффициентом. Этот коэффициент зависит от экономического числа . Важным выводом из последнего равенства является зависимость склонности к инвестированию от экономического числа, и склонность к инвестированию равна .

Из – анализа можно сделать заключение, что кроме скорости обновления производственных факторов валовой продукт зависит от экономического числа.

Сделаем модельные расчеты для статистического анализа экономических чисел национальных экономик России и США. Статистические данные по человеческому капиталу отсутствуют, поэтому будем изучать некоторое приближение экономического числа, которое получим по двум факторам L — трудовые ресурсы, K — физический капитал.

Для объективности анализ все исходные данные для расчетов представим в долларах США, и приведем к ценам 2006 г. [6, 7, 8]. На рисунке ось абсцисс представляет собой временную ось, ось ординат показывает изменение значений  (рис. 2).

Рис. 2. Изменение российского экономического числа

Российское экономическое число Е0 имеет порядок 0,06–0,56 ед. Так, в 2007 г. оно равнялось 0,42, а в 2009 г. — 0,56. Из рисунка видно, что увеличение экономического числа началось в 2005 г. задолго до начала кризиса. Резкий скачок в числе произошел 2009 г. В последующие годы наблюдалось падение значений экономического числа.

Статистические данные для экономики США брались в ценах 1990 г. [6, 9] Экономическое число колеблется в пределах от -0,04 до 0,38. Отрицательные значения связаны с численной погрешностью вычислений. В США небольшое увеличение экономического числа началось в 2007 г. и в 2008 г. произошел большой скачок, далее происходило резкое падение и некоторая стабилизация (рис. 3).

Рис. 3. Изменение экономического числа США

Мероприятия, проведенные в экономике США 2009 г., дали уменьшение числа, но в 2010 г снова произошел небольшой рост. В США экономическое число во все наблюдаемые годы было меньше самого минимального числа России, кроме кризисного года.
Анализ результатов показывает, что минимумы экономического числа соответствуют наибольшему подъему в экономике страны, а максимумы — указывают на появление кризисных явлений.

Модельные расчеты показали устойчивость показателя, его не случайность и объективность полученных результатов. Численные результаты указывают на возможность применения экономического числа как дополнительного инструмента при получении комплексных оценок таких сложных категорий как конкурентоспособность экономики и уровень экономического развития. Остается открытым вопрос о корректном измерении сопротивления экономической среды.

Библиографический список:

  1. Кузнецов С.Б. Векторный анализ факторов производства. LAP LAMBERT Academic Publishing GmbH&Co,  2011.
  2. Кочин Н.Е. Векторное исчисление и начала тензорного исчисления. т.1. М.: Наука, 1965.
  3. Кузнецов С.Б. Моделирование экономических показателей. // Вестник ЧГУ. 2011. — №16(231), вып. 32. — с. 41-43.
  4. Smile S. Mathematical problems for next century. Mathematical Intelligencer. 1998. V.20, р. 7-15.
  5. Бриджмен П. Анализ размерностей. Ижевск: РХД, 2001.
  6. Conference Board CEO Challenge. URL: http//www.conference-board.org. (Дата обращения: 17.11.2014).
  7. Евростат [электронный ресурс]. URL: http://epp.eurostat.ec.europa.eu. (Дата обращения: 12.09.2014).
  8. Регионы России. Социально-экономические индикаторы [электронный ресурс]. – URL: http://www.gks.ru/wps. (Дата обращения: 11.11.2014).
  9. США. Бюро экономического анализа [электронный ресурс]. URL:  http://www.bea.gov. (Дата обращения: 02.10.2014).

Метод сравнения потенциалов национальных экономик Читать дальше »

Последовательность этапов управления затратами предприятия в нестабильных рыночных условиях

Актуальность. Современные условия хозяйствования характеризуются значительной динамичностью внешней и внутренней экономической среды и, как следствие – высоким уровнем неопределенности. Учет этих условий при анализе деятельности предприятий определяет необходимость поиска путей мобилизации их внутренних резервов, одним из которых является качественное управление затратами.

Анализ последних исследований и публикаций. Вопросы управления затратами предприятия отражены в научных трудах О. М. Зборовськой, В. Г. Лебедева, Г. О. Партина, А. А. Пилипенко, Л. Г. Цимбалюк, А. В. Череп и др. Однако недостаточно отражено управление затратами в нестабильных экономических условиях.

Цель статьи. Определение последовательности и содержания этапов процесса управления затратами.

Изложение основного материала исследования. В условиях современных экономических преобразований, кризисных ситуаций, жестокой конкуренции возникает необходимость во всестороннем исследовании затрат предприятия и оптимизации путей управления ими.

Исходя из того, что возможности теоретической концепции, которая определяет общую направленность исследования, реализуется через совокупность допущений о характере и причинах возникновения анализируемой проблемы необходимо сформулировать гипотезы в рамках которых будет осуществляться управление затратами предприятия (рис. 1).


Рис. 1. Гипотезы допущения для управления затратами предприятия

Гипотеза 1. Распределение затрат на переменные и постоянные закладывает основу для построения функциональных зависимостей, что бы определить объемы безубыточного производства продукции.
Как допущение для данной гипотезы принимаем следующее: переменные затраты имеют линейную зависимость от объема производства, то есть при наличии такой зависимости возможно достижение безубыточных объемов (точки безубыточности). При этом абстрагируемся от возможных рыночных и внерыночных эксцессов (демпинговые или монопольные цены на сырье и комплектующие, экономические и внеэкономические форс-мажорные ситуации и т. д.).

Гипотеза 2. Безубыточность в условиях неопределенности в достаточной степени оценивается областью безубыточности. То есть в условиях неопределенности доходы и расходы имеют интервалы неопределенности, что приводит к трансформации точки безубыточности в область. Это противоречит классической теории издержек, в которой целесообразным считается исследование безубыточности при равенстве затрат и доходов, то есть безубыточности в определенной точке. Однако в условиях неопределенности внешней экономико-правовой среды невозможно конкретно определить значение расходов и доходов предприятия. Для данной гипотезы сформулируем следующие допущения:

  • вариабильность расходов и дохода предприятия пропорциональна абсолютному значению затрат и дохода, то есть определяется процентом от их абсолютной величины. Такое предположение позволяет построить пределы (интервал) изменений расходов и дохода предприятия; показатели операционной деятельности предприятия могут быть описаны нормальным законом распределения. Использование нормального закона распределения позволит на базе однородности сформированной совокупности данных по расходам и доходам построить плоскость и область безубыточности.

Гипотеза 3. Расчет безубыточности предприятия целесообразно проводить по основному виду продукции. Безубыточность предприятия — это равенство доходов и расходов предприятия, формируются по всей номенклатуре товаров. Однако достижение такого уровня с учетом всего ассортимента выпуска продукции является затруднительным, но не обязательным. Исходя из анализа предприятия как системы, достаточно использовать тот вид продукции, который занимает больший удельный вес как в расходах, так и в доходах предприятия. Это позволит определить базовые условия безубыточности с учетом номенклатурных позиций.

Гипотеза 4. Система сбалансированных показателей (ССП) является эффективным инструментом управления затратами промышленного предприятия. Исходя из того, что система сбалансированных показателей позволяет определить глобальные и локальные составляющие и частичные показатели в рамках локальных составляющих, изменение которых позволяет управлять затратами предприятия, принимаем следующие допущения:

  • определение в качестве основы аналитической оценки совокупности показателей, единого интегрального показателя, который имеет простую экономическую интерпретацию и одинаковые сравнительные значения; осуществление управления в зависимости от состояния сбалансированности системы показателей и состояния предприятия.

Выдвинутые гипотезы позволяют определить последовательность взаимосвязанных этапов процесса управления затратами предприятия и взаимосвязи его составляющих и инструментов.

Первый этап управления затратами предприятия представляет собой общую схему формирования информационной базы исследования, которая включает:

  • анализ основных тенденций развития экономики;
  • оценку и анализ затрат предприятия (рис. 2).


Рис. 2 Взаимосвязь цели, задач и инструментария 1 этапа управления затратами предприятия

Поскольку предприятия функционируют в экономически нестабильных условиях, то они подвержены влиянию внешних факторов, т. е. субъекты хозяйствования осуществляют свою деятельность в условиях неопределенности. Исходя из этого, с целью усовершенствования и оптимизации управленческих решений на втором этапе предполагается построение области безубыточности для определения возможных безубыточных состояний предприятия. При этом область безубыточности формируется как последовательность точка–интервал–пространство, что дает возможность проанализировать поведение системы затрат предприятия в конкретный момент времени при фиксированной цене, а также определить множество значений цены при которых может быть достигнута безубыточная деятельность предприятия (рис 3).

Рис.3 Взаимосвязь цели, задач и инструментария 2 этапа управления затратами предприятия

Решение поставленных задач на данном этапе позволит учесть многовариантность возможных действий при управлении затратами предприятия.

Третий этап исследования предполагает формирование теоретического и практического базиса при управлении затратами предприятия (рис. 4).

Рис.4. Взаимосвязь цели, задач и инструментария 3 этапа управления затратами предприятия

Теоретическим базисом управления затратами предприятия является система сбалансированных показателей, а практический базис основывается на синтезе системы сбалансированных показателей и области безубыточности. Объединение методов стратегического и оперативного управления в единый подход дает возможность разрабатывать эффективные управленческие решения.
Важным аспектом синтеза сбалансированных показателей и области безубыточности является определение состояния системы сбалансированных показателей. Для этого используется принцип триангулярности (три вербальные значения показателя) в системе координат: состояние сбалансированности и зона сбалансированности (рис. 5).

Рис. 5. Матрица определения состояний системы сбалансированных показателей [1]

При этом под системой сбалансированных показателей управления затратами предприятия следует понимать систему показателей, которые взаимосвязаны и согласованы между собой, и прикладное использование которой направлено на обеспечение безубыточной деятельности предприятия. Под взаимосвязанными показателями подразумеваются такие, между которыми существует функциональная зависимость (показатели финансового результата, себестоимости, рентабельности и т. д.), а под согласованными – не связанные функционально между собой, но влияющие на формирование безубыточности предприятия (качество управления, эффективности мотивации, затраты на рекламу и т. д.).

Система сбалансированных показателей управления затратами предприятия представлена на рис. 6.


Рис. 6 Система сбалансированных показателей управления затратами предприятия [2]

Сбалансированная система показателей управления затратами предприятия представлена тремя уровнями составляющих и ключевых показателей. Первый уровень содержит четыре составляющие, которые направлены на улучшение управления затратами. Второй уровень – это направления усовершенствования деятельности предприятия, которые приближены к их современным производственным требования. Третий уровень – это совокупность ключевых показателей, которая используется для количественных характеристик второго уровня.

В рамках матрицы состояний системы сбалансированных показателей (рис. 5) выделено девять ситуаций, для каждой из которых необходимо сформулировать стратегии управления затратами предприятия.
Формирование стратегий управления затратами предполагает их разбиение на два основных класса (рис. 6).


Рис. 6. Стратегии управления затратами

Стратегии управления затратами:

  • стратегии первого класса направлены на сбалансированность системы показателей. Данный класс стратегий целесообразно использовать в случае, когда наблюдается разбалансированность или несбалансированность системы показателей. При разбалансированной системе показатели находятся в рамках ближайших зон, поэтому целесообразно улучшать один или два показателя (стратегия 1), при несбалансированной системе показатели находятся в антагонистических зонах, поэтому целесообразно улучшать два или три показателя (стратегия 2);
  • стратегии второго класса направлены на изменение значений показателей. Поскольку наличие разбалансированности или несбалансированности характеризуется нахождением двух показателей в разных зонах, то в рамках этого класса целесообразно выделять агрессивную и консервативную стратегии. Агрессивная стратегия направлена на улучшение показателей в рамках ССП на две зоны, а консервативная – на улучшение показателей на одну зону.

Если система показателей сбалансированная и находится в позитивной или нейтральной зоне, то есть смысл поддерживать существующее состояние предприятия (стратегия поддержки).

Распределение стратегий по зонам и состояниям сбалансированности представлено на рис. 7.

Рисунок 7 — Распределение стратегий по зонам и состояниям сбалансированности

Использование данных стратегий при управлении затратами даст возможность менеджменту предприятья принимать обоснованные и эффективные решения, которые направлены на сбалансированность и оптимизацию издержек возникающих в результате деятельности субъекта хозяйствования.

Выводы. Сформулированные гипотезы и допущения позволяют определить последовательность и содержание этапов процесса управления затратами. Реализация предложенных этапов является фундаментом при формировании стратегии управления затратами предприятия на основе синтеза системы сбалансированных показателей и области безубыточности.

Библиографический список:

  1. Серова И. А. Концептуальная схема управления затратами промышленного предприятия / Серова И. А., Свидло А. И. // Проблеми економіки. – 2013. – № 1. – С. 237–243.
  2. Свидло Г. І. Побудова системи збалансованих показників для управління витратами на підприємствах індустріальної групи «УПЕК» / Свидло Г. І. // Вісник Хмельницького національного університету. – 2013. – № 3, Т. 3. – С. 235–241.

Последовательность этапов управления затратами предприятия в нестабильных рыночных условиях Читать дальше »

Сравнительный анализ методик и показателей оценки человеческого капитала предприятий

Введение

В современной российской экономике все больше приходит понимание того, что успешность функционирования предприятия определяют не здания и  оборудование, а человеческий капитал — совокупность таких составляющих,  как врожденные способности, здоровье, мотивы и интересы, творческий и культурный потенциал, накопленные и усовершенствованные в результате инвестиций знания и профессиональный опыт,  которые необходимы для профессиональной деятельности,  которые содействуют росту производительности и приносят доход.

В связи с этим накопление и оценка человеческого капитала, как самого ценного из всех видов капитала, является одной из приоритетных задач предприятия.

Анализ зарубежных подходов к оценке человеческого капитала предприятий

Как показало проведенное исследование, было предпринято множество попыток оценить стоимость человеческого капитала с использованием указанных методов и различных методик.

Среди имен западных экономистов, которые рассматривали вопросы оценки стоимости человеческого капитала, можно назвать таких хорошо известных в истории западной экономической мысли авторов, помимо Вильяма Петти и Адама Смита, как Жан-Батист Сэй, Нассау Сениор, Фридрих Лист, Иоганн фон Тюнен, Вальтер Багехот, Эрнст Энгель, Генри Сиджвик, Леон Вальрас и Ирвинг Фишер. В основном использовались два метода стоимостных оценок человеческого капитала: стоимость производства и процедура капитализации заработка. Первая процедура заключается в оценивании реальных затрат (обычно чистого расхода средств существования) на «производство» человека; вторая — заключается в оценивании настоящей ценности будущего потока доходов индивидуума (чистого или валового дохода).

В. Петти был одним из первых, кто применил стоимостные оценки для измерения ценности трудоспособного человека. В своих работах он предложил метод подсчета ценности каждого человека. По его мнению, ценность основной массы людей равна двадцатикратному годовому доходу, который они приносят. Ценность всего населения Англии того времени он оценивал примерно в 520 млн ф. ст., а стоимость каждого жителя — в среднем 80 ф. ст. В. Петти взрослого оценивал вдвое дороже, чем ребенка, а моряка втрое дороже, чем крестьянина. В работах В. Петти были осуществлены лишь первые попытки оценки производительных сил человека. Он оценивал величину запаса человеческого капитала капитализацией заработка как пожизненной ренты, с рыночной ставкой процента; определяя величину заработка путём вывода личного дохода из национального дохода.

Уильям Фарр усовершенствовал методику В. Петти для оценивания человеческого капитала. Его метод заключался в исчислении сегодняшней стоимости будущих чистых заработков индивидуума (будущие заработки минус личные затраты на жизнь), причем Фарр брал поправки, учитывающие возможность смерти, в соответствии с коэффициентами смертности.

С точки зрения Л. Туроу стоимость человеческого капитала является просто ценой производительных способностей, умноженной на количество этих способностей. [1, с. 15]

Т. Шульц одним из первых рассчитал величину человеческого капитала в США в 1961 г. Он использовал следующий способ: стоимость одного года обучения каждого уровня, умножалась на число человеко-лет образования, накопленных населением к тому или иному моменту времени. Число человеко-лет образования определялось с поправкой на неодинаковую продолжительность учебного года. Оценки образовательного фонда рассчитаны на основе не первоначальной,  а восстановительной стоимости, т.е. за основу взята величина стоимости образования, относящаяся не ко времени его получения, а к году подсчета.

Аналогичные расчеты осуществил Дж. Кендрик. Величину человеческого капитала, он определял по первоначальной стоимости с помощью специально разработанных индексов цен, с учетом амортизации знаний и навыков.

Одна из наиболее известных попыток использования теории человеческого капитала на корпоративном уровне — концепция «Анализ человеческих ресурсов» — АЧР (Human Resourсes Accounting), была предложена Э. Флэмхольцем еще в начале 60-х годов прошлого века, использующая в своей основе затратный метод. Согласно данной концепции стоимость человеческого капитала определяется через уровень сохранности человеческого капитала, так как проблема удержания персонала на предприятии непосредственно связана с проблемой сохранения и увеличения его человеческого капитала. Уход ценных людей снижает человеческие активы предприятия, так как вместе с работниками уходят и сделанные в них инвестиции в виде расходов на их поиск, привлечение, обучение и т.д. Однако этот показатель имеет значительные недостатки: текучесть отражает случившиеся события, на которые руководство уже не может повлиять. Поэтому она не может использоваться для ранней диагностики проблемы. Кроме того, уровень текучести не отражает экономический эффект от потери ценных работников, который должен быть выражен в денежной форме. [2, с 77]

По нашему мнению данная методика отражает далеко не все показатели, влияющие на стоимость человеческого капитала. Не учитывается оценка профессионального уровня, уровня образования, стоимость вложений в человеческий капитал, затраты на научные разработки, здравоохранение и др.

Представляет интерес методика, разработанная учеными из Мичиганского университета, в основе которой лежит доходный подход. Они предложили модель индивидуальной стоимости работника, основанную на понятиях условной и реализуемой стоимостей, согласно которой индивидуальная ценность работника определяется объемом услуг, который ожидается, что работник предоставит или реализует, работая в данной организации. Это определяет ожидаемую условную стоимость работника (УС). В то же время индивидуальная ценность зависит от ожидаемой вероятности того, что работник останется работать на данном предприятии и именно здесь реализует свой потенциал. Таким образом, согласно данной методики, УС включает весь потенциальный доход, который работник может принести предприятию, если он всю оставшуюся жизнь будет работать на нем.

Ценность работника с учетом вероятности того, что он останется работать на предприятии в течение какого-то времени, определяет ожидаемую реализуемую стоимость (РС), которая состоит из двух элементов: ожидаемой условной стоимости и вероятности продолжения членства в предприятии.

Математически это можно выразить следующими уравнениями:

РС = УС х Р(О),           (1)
Р(Т) = 1 — Р(О),          (2)
АИТ = УС — РС = РС х Р(Т),       (3)

где УС и PC — ожидаемые условная и реализуемая стоимости;
Р(О) — вероятность того, что работник останется работать на предприятии через некоторый промежуток времени;
Р(Т) — вероятность ухода работника из организации или показатель текучести;
АИТ — альтернативные издержки текучести.

В данной модели стоимость человеческого капитала является вероятностной величиной. Для предприятия это может означать, что не всегда работник с наибольшим потенциалом будет наиболее полезен предприятия.

Для измерения в денежной форме индивидуальных условной и реализуемой стоимостей была разработана вероятностная позиционная модель. Реализация ее алгоритма включает следующие шаги:

  • 1) определение взаимоисключающего набора должностей или позиций, которые могут быть заняты работником на предприятии;
  • 2) определение стоимости каждой позиции для предприятия;
  • 3) определение ожидаемого срока работы человека на предприятии;
  • 4) определение вероятности того, что работник будет занимать каждую из определенных на первом шаге позиций в определенный момент в будущем;
  • 5) дисконтирование ожидаемого в будущем денежного дохода для определения сегодняшней стоимости.

На первом шаге фактически составляется карьерная лестница работника в данном предприятии: последовательная цепочка позиций или служебных состояний с добавлением такого состояния, как уход из предприятия.

На втором шаге определяется будущий доход, который принесет в будущем работник, находясь на данной должности. Это значит, что необходимо подсчитать вклад каждого работника и выразить его в денежной форме, что можно сделать, например, с помощью ценовесового метода и метода будущих доходов.

На третьем шаге оценивают общий срок службы человека в организации. Существуют два основных способа его нахождения:   метод экспертной оценки (когда ряд экспертов — руководитель, коллеги и другие лица — дают свою оценку наиболее вероятного срока службы) и аналитический метод (анализ накопленной внутри организации статистики).

На четвертом шаге на языке вероятностных оценок описывают ожидаемый карьерный путь работника вплоть до увольнения: с какой вероятностью каждый последующий год вплоть до года ожидаемого ухода из организации работник будет занимать каждую из возможных позиций.

По мнению автора, данная методика позволяет лишь примерно спрогнозировать индивидуальную стоимость работника ввиду того, что изначально заложен вероятностный характер стоимости человеческого капитала, используемые данные также берутся с определенной долей вероятности.

Доходного подхода к определению стоимости человеческого капитала придерживается и ряд таких ученых, как Г. Беккер, Б. Чисуик, И. Фишер, М. Фридмен, Т. Витстейн и др. Рассмотрим предлагаемые методики более подробно.

Так Г. Беккер предлагает каждого человека рассматривать как комбинацию одной единицы простого труда и известного количества воплощенного в нем человеческого капитала. Следовательно, и заработную плату, получаемую любым работником, также можно рассматривать как сочетание рыночной цены его «плоти» и рентного дохода от вложенного в эту «плоть» человеческого капитала.

Оценка человеческого капитала в рамках данного подхода имеет следующий вид:

Vа =  ,               (4)

где Vа— оценка человеческого капитала работника в возрасте а;
 В — общая заработная плата;
С — часть заработной платы, приходящаяся на труд;
п — возраст, в котором заканчивается активная трудовая деятельность человека;
i— процентная ставка.

Г. Беккер вместе с Б. Чисуик разработали единую формулу для расчета доходов владельцев как человеческого капитала, так и физического капитала (собственности). По их мнению, применительно к владельцу человеческого капитала «общий заработок любого лица, после того как он закончил инвестирование в человеческий капитал, равен сумме доходов на эти инвестиции и заработков от его первоначального человеческого капитала» [3, с. 97]. Предложенная ими формула для расчета дохода имеет следующий вид:

Ei= Xt + ,          (5)

где Ei— доход (заработок) определенного лица;
Хi — эффект от первоначального капитала этого лица;
j — определенные инвестиции;
i — процентная ставка;
rij — норма дохода этого лица на его инвестиции;
Сij — стоимость этих инвестиций.

Таким образом, данная методика позволяет учитывать как заработную плату, так и доходы на инвестиции в человеческий капитал. Тем не менее, ряд показателей для анализа человеческого капитала остается неучтенным. В этом, на наш взгляд и заключается недостаток этой методики.

По мнению И. Фишера, использование капитала означает получение процента как универсальной формы любого дохода (заработной платы, прибыли, ренты). Дисконтируемая сумма будущих доходов и составляет величину применяемого капитала.

Им предложен следующий подход к оценке человеческого капитала. Будущий доход через коэффициент дисконта приводится к настоящей, т.е. сегодняшней оценке:

,               (6)

где i— текущая процентная ставка; t— число лет.

Процедура, с помощью которой вычисляется сегодняшнее значение любой суммы, которая может быть получена в будущем, называется дисконтированием. В общем виде дисконтирование осуществляется по формуле:

Dс = ,            (7)

где Dс— сегодняшняя величина дохода;
Dt— будущая величина дохода;
i— текущая процентная ставка;
t— число лет.
Dc— это определенная сумма денег, которая, будучи вложенной на tлет под норму процента i, вырастет до значения Dt.

По нашему мнению, данная методика оценки стоимости человеческого капитала носит ограниченный характер, так как отражает лишь доход, который будет получен в будущем. Кроме того, учитывая изменчивый характер условий, в которых находятся организации, сложно делать точный прогноз на перспективу.

М. Фридмен под человеческим капиталом понимает некий фонд, который обеспечивает труду постоянный, непрерывный доход, представляющий собой средневзвешенную величину ожидаемых будущих поступлений. М. Фридмен рассматривает имущество и доход как взаимосвязанные явления. Так, если ценность имущества субъекта равна V, а отдача от него составляет r% за определенный период, то номинальный доход индивидуума в данном периоде составит:
D= rV.  (8)

И наоборот, если денежный доход индивидуума от своего имущества за определенный период равен D, а средняя отдача этого имущества равна r%, то ценность такого имущества составляет (D/r) * 100 %. При этом учитываемый период равен всему сроку жизни индивидуума.
Имущество может быть представлено в виде капитализированной стоимости будущего потока доходов, которая определяется посредством дисконтирования. Общая величина имущества индивидуума рассчитывается следующим образом:

Vn = ,                (9)

где Di— ожидаемый индивидуумом годовой доход всех видов имущества;
п — срок жизни человека в годах.

Перманентный доход можно представить формулой:

Dn = r * Vn,    (10)

М. Фридмен рассматривает г как среднюю доходность от пяти различных видов имущества: денег, облигаций, акций, предметов потребления длительного пользования и человеческого капитала. Перманентный доход есть суммарный доход от всех пяти видов имущества и представляет собой среднюю доходность всего имущества. Он же рассматривает человеческий капитал как одну из форм активов, альтернативных деньгам. Поэтому он включает человеческий капитал в уравнение спроса на деньги для индивидуальных владельцев богатства. Как мы видим, данная методика позволяет учитывать лишь суммарный имущественный доход индивидуума, не отражая многие качественные показатели, используемые для анализа  человеческого капитала, а также  дополнительные затраты на человеческий капитал.

Следует, на наш взгляд, обратить внимание и на методики, предложенные учеными, работающими в сфере страхования (Т. Витстейн, Л. Дублин, А. Лотка).

Так Теодор Витстейн рассматривал человеческие существа как основные фонды и использовал подходы к оценке человеческого капитала, разработанные У. Фарром (капитализированный заработок) и Э. Энгелем (цена производства). Интерес Т. Витстейна к концепции человеческого капитала сформировался под влиянием потребностей сферы страхования жизни и необходимости разработки справочных таблиц, используемых для расчётов величин исков на компенсацию за потерю жизни. Он предположил, что величина заработка за время жизни индивидуума равна затратам на его содержание плюс затраты на образование. Этот подход порождает такие оценки человека, которые неизбежно равны нулю в момент его рождения.
Витстейном выведены следующие формулы:

         (11)
     (12)

где а — годовые расходы на потребление, включая образование на одного взрослого немца определенной профессии;
r = (1+i), где i — рыночная процентная ставка;
P=1/r;
Ln — число людей в возрасте n в таблице жизни;
Rn — величина стоимости одноталерной ренты человека в возрасте n, приобретенной им в момент своего рождения (для данного r);
Х — величина будущего дохода на одного человека определенной профессии;
N — возраст, в котором человек вступает в трудовую жизнь.

Т. Витстейн предположил для простоты, что а и Х являются постоянными на протяжении жизни индивидуума, что первое уравнение (которое основывается на производственных затратах) может быть использовано для оценки стоимости человека в денежных единицах при N>n, в то время как при N<n более просто использовать второе уравнение (основывающееся на доходах).

Данный подход к оценке человеческого капитала также не является оптимальным в силу своей противоречивости.

Американские экономисты и социологи Луис Дублин и Альфред Лотка также работали в сфере страхования жизни и отметили ценность подходов У. Фарра и Т. Витстейна к исчислению человеческого капитала для определения сумм при страховании жизни.
Они вывели следующую формулу:

     (13)

где V0 — ценность индивидуума в момент рождения;
— ценность в данный момент одного доллара, полученного через х лет;- ценность в данный момент одного доллара, полученного через х лет;
Рх — вероятность дожития человека до возраста х;
Yx — годовой заработок человека с момента х до х+1;
Ех — доля занятых в производстве в возрасте от х до х+1 (У. Фарр предполагал полную занятость);
Сх — величина затрат на жизнь человека в возрасте от х до х+1.

Для определения денежной стоимости человека определенного возраста (например, а), формула может быть преобразована к виду:

, (14)

Такой метод капитализации заработка индивидуума, за вычетом затрат на его потребление или содержание, дает полезную для многих целей оценку. Например, рассчитывается экономическая ценность человека для его семьи, что явилось целью для Дублина и Лотки.

Если работник умер, то семья обеднела на величину его вклада в нее, который равен величине дохода работника за вычетом расходов на его содержание. Кроме того, аналогичным путем может определяться экономическая ценность человека для самого себя и для общества. В расчетах оценок человека для этих целей может использоваться метод капитализации валовых заработков (включая расходы на существование) или капитализация налогов, выплаченных государству данным человеком.

Стоимость производства (воспитания) человека в возрасте а — Са, по Дублину и Лотке, равна:

(15)

Эта формула может быть упрощена до вида:

(16)

Следовательно, стоимость производства человека до возраста а равна разнице между его ценностью в возрасте а и ценностью в момент рождения, умноженной на . Это усовершенствованный вариант метода Э. Энгеля. . Это усовершенствованный вариант метода Э. Энгеля.

По нашему мнению анализ метода капитализации заработка  проделанный Л.Дублиным и А.Лоткой, является ясным, сжатым и одним из наиболее совершенных изложений этого метода, но достаточно проблематичным ввиду отсутствия необходимых для расчетов данных.

Особый интерес, по нашему мнению, представляют исследования Фитц-енц Я. Он связывает человеческий капитал с добавленной экономической стоимостью (добавленная экономическая стоимость EVA определяется как чистый доход от деятельности после уплаты налогов минус стоимость капитала), считая стандартный показатель продажи на работника не только упрощенным, но и устаревшим.

Добавленная человеческая экономическая стоимость = Добавленная экономическая стоимость/Эквивалент полной занятости,т.е.

HEVA = .   (17)

Эквивалент полной занятости заменяет общее время вложенного труда. Это основная мера человеческой продуктивности, поскольку она показывает сколько времени было затрачено на производство конкретной суммы прибыли.

Основные расходы на человеческий капитал, по мнению Фитц-енц Я. – это зарплата и выплаты по льготам сотрудников, оплата временных рабочих, убытки от отсутствия работников и от текучки кадров. Тогда фактор стоимости человеческого капитала (НССF) будет равен:
НССF = Зарплата + Льготы + Временные сотрудники + Отсутствие сотрудников + Текучка.

Тогда добавленная стоимость человеческого капитала будет определяться следующим образом: [4, с. 54-57]

Добавленная стоимость человеческого капитала = [Прибыль – (Расходы – Зарплаты + Льготы)]/Эквивалент полной занятости, т.е.

HCVA = . (18)

Им же на основе Системы сбалансированных показателей, созданной Капланом и Нортоном (1996 г.) был предложен образец системы сбалансированных показателей корпоративного человеческого капитала.

Для определения стоимости человеческого капитала Фитц-енц Я. предлагает матрицу, примененную к четырем основным видам деятельности в сфере человеческих ресурсов: приобретение, содержание, развитие и сохранение (таблица 1). [4, с. 130]

Таблица 1 — Примеры матрицы деятельности человеческого капитала

Основные виды деятельности
Переменные

Приобретение

Содержание

Развитие

Сохранение
Расходы Расходы на одного нанятого работника Расходы на оплату по платежному чеку в системе льгот.
Расходы на случай ППС		 Расходы на одного работника, прошедшего тренинг Потери от текучки
Время Время на заполнение рабочего места Время на ответ.
Время на выполнение требования.		 Расходы на час тренинга Текучка на стаж работы в компании
Количество Число занятых работников Число обработанных претензий Число обученных работников Уровень добровольных уходов
Ошибки Рейтинг нового сотрудника Количество ошибок в процессе Приобретенные навыки Уровень «готовности»
Реакция Удовлетворенность менеджера Удовлетворенность клиента Профессионализм сотрудников Причины текучки

Примечание. ППС – программа помощи сотруднику.

Рассматривая индексы финансового управления человеческим капиталом, Фитц-енц Я. отмечает, что основным препятствием в их разработке является отсутствие долговременных, количественных, деловых баз данных. На основании проведенных исследований Фитц-енц Я. делает заключение о том, что обычно бюджет отдела человеческих ресурсов составляет около 1 % расходов на деятельность предприятия и выделяет финансовые индексы человеческого капитала.

Индекс прибыли человеческого капитала (HumanCapitalRevenueIndex, HCRl): прибыль, деленную на эквивалент полного рабочего времени сотрудника, включающая все поступления от продаж и сервиса. Эквивалент полного рабочего времени сотрудника включает всех лиц по платежной ведомости плюс контрактников, временных, и других рабочих, не учтенных в ведомости (непостоянная рабочая сила).

Индекс стоимости человеческого капитала (HumanCapitalCostIndex, HCCI): общие расходы на рабочую силу, деленные на эквивалент полного рабочего времени сотрудника. Расходы на человеческий капитал включают зарплаты и льготы сотрудникам, отмеченные в ведомостях, расходы на непостоянную рабочую силу и потери от текучки и прогулов.

Индекс доходов человеческого капитала (HumanCapitalProfitIndex, HCPI): прибыль минус купленные услуги, поделенные на эквивалент полного рабочего времени сотрудника. Это один из двух показателей, разработанных Saratoga Institute в середине 1990-х годов, который показывает коэффициент окупаемости инвестиций в человеческий капитал. Другой делит обозначенный выше числитель на зарплаты и льготы. Это показывает доход от выплаты сотрудникам зарплат и льгот и называется коэффициентом окупаемости инвестиций в человеческий капитал. [4, с. 130-197]

Недостатком данной методики оценки стоимости человеческого капитала по нашему мнению является неадаптированность к специфике российских предприятий, вместе с тем, отдельные элементы данной методики могут быть использованы при разработке соответствующих методик для оценки стоимости человеческого капитала отечественных предприятий.

Как показывает практика измерения человеческого капитала, пока еще ни один из подходов не стал универсальным. Наиболее подходящий выбор количественных оценок зависит от конкретных условий деятельности предприятия и задач, решаемых с помощью данных расчетов. Тем не менее, по нашему мнению отдельные элементы зарубежных методик по оценке стоимости человеческого капитала могут быть использованы при разработке соответствующих методик для российских предприятий, такие как, например, Система сбалансированных показателей корпоративного человеческого капитала, созданной Капланом и Нортоном, индексы финансового управления человеческим капиталом, разработанные Фитц-енц Я. (индекс прибыли человеческого капитала, индекс стоимости человеческого капитала, индекс доходов человеческого капитала).

Исследование отечественных методик по оценке человеческого капитала предприятий

В отечественной экономической науке подходы к оценке человеческого капитала также далеко не однозначны. Их можно условно разделить на три направления:

1)Инвестиционная оценка (работы С.А. Дятлова, И.В. Ильинского и др.);
2) Амортизационная оценка (работы ММ. Критского, Л.Г. Симкииой и др,);
3) Оценка по доходам ( работы ВТ, Смирнова, Е.М. Самородова и др).

Таким образом, анализ идей по развитию и оценке человеческого капитала предприятий позволяет сделать следующий вывод: человеческий капитал рассматривается преимущественно в рамках концепции нематериальных активов предприятия. Выступая структурно как часть интеллектуального капитала предприятия, человеческий капитал сотрудников в то же время признаётся первоосновой нематериальных активов предприятия, генерирующей силой инновационного развития.

Каждое предприятие в силу специфики своей деятельности и индивидуальности организационного, кадрового построения может самостоятельно определить систему показателей для расчета человеческого капитала. Однако существенным недостатком указанных подходов являются трудности в сборе необходимой статистической информации по отрасли, а в некоторых случаях, когда деятельность предприятия специфична, — отсутствие подобных данных. Данная проблема характерна и для методики, предложенной Ивлиевой Н.Н. [5, с. 79] Суть ее заключается в следующем. Величина стоимости человеческого капитала будет равна:

Vч =  Кч * (Vчзатр  + Vчдох),           (19)

где Vч – стоимость человеческого капитала предприятия;
Кч – коэффициент использования человеческого капитала (в сравнении со средними показателями по отрасли);
Vчзатр , Vчдох – стоимость затрат на формирование человеческого капитала предприятия и доходов от его использования соответственно; в формулу подставляется значение, рассчитанное как средневзвешенное по двум подходам, либо выбранное экспертным путем из указанного интервала.

Если Кч = 1, результаты использования человеческого капитала предприятия аналогичны показателям, достигнутым конкурентами. Выводы о стоимости человеческого капитала производятся на основе величин, рассчитанных затратным и доходным подходами.

Если Кч > 1, уровень использования человеческого капитала предприятия выше, чем у конкурентов, следовательно, его стоимость будет увеличиваться. При снижении Кч до уровня, ниже, среднеотраслевых показателей, человеческий капитал будет уменьшать стоимость всего предприятия.

Таким образом, соизмерение затрат и результатов, т.е. доходов от использования человеческого капитала предприятия, а также сравнение полученных показателей со среднеотраслевыми, дает в итоге величину, соответствующую стандартам, принятым в оценочной деятельности.

По мнению автора, существенный вклад в разработку показателей, позволяющих дать комплексную оценку стоимости  человеческого капитала, внес Курганский С.А. Согласно предложенной классификации, им выделяется три основных способа группировки показателей человеческого капитала:

  • по его активам, к которым относятся: интеллектуальный капитал; фонд подготовки на производстве; фонд здоровья; фонд миграции; фонд экономически значимой информации; фонд мотивации экономической деятельности; фонд предпринимательства;
  • по уровню агрегирования (в соответствии с функциями микро- и макропроизводства человеческого капитала следует дать его оценку как для отдельного индивидуума, так и для их групп и общества в целом);
  • деление показателей на натуральные и стоимостные (стоимостные показатели в свою очередь можно классифицировать по этапу инвестиционного процесса на: показатели объема вложений в человеческий капитал (затратные); показатели объема величины накопленного человеческого капитала; показатели эффективности функционирования человеческого капитала). [4, с. 84-95]

Однако конкретные рекомендации по использованию указанных показателей для оценки стоимости человеческого капитала и осуществлению перехода от качественных показателей к стоимостным здесь также отсутствуют.

Заслуживает внимания своей неординарностью, на наш взгляд, методика расчета стоимости кадрового потенциала коммерческого предприятия, предложенная  Аллавердяном В. [6] Несмотря на то, что речь идет о стоимости кадрового потенциала предприятии, а не о стоимости человеческого капитала, тем не менее, отдельные элементы этой методики, по мнению автора, могут быть использованы и для определения стоимости человеческого капитала.

Суть методики заключается в следующем:

1. Определяют  предположения и терминологию. Вводят термины: стоимость кадрового потенциала предприятия;  оценочная стоимость работника; гудвил кадрового потенциала работника.

Стоимость кадрового потенциала предприятия — совокупная оценочная стоимость всех работников предприятия. Оценочная стоимость работника — расчетная величина равная произведению выплачиваемой или предполагаемой заработной платы работника на коэффициент Г кп (Гудвил кадрового потенциала).

S= ЗП * Гкп.;                (20)

где S — Оценочная стоимость работника, руб.;
ЗП — Предполагаемая или выплачиваемая заработная плата работнику, руб.;
Гкп — Коэффициент. Гудвил кадрового потенциала работника. Расчетная величина.

Гудвил кадрового потенциала работника — коэффициент, который отображает реальную, рыночную, индивидуальную стоимость работника не как штатную единицу, а как конкретного человека умеющего выполнять те или иные функции, решать те или иные задачи.

Предполагается, что:

  • производящий расчет сам вправе рассматривать квалификацию имеющегося персонала по приемлемой для него классификации.
  • Все кадровые ресурсы предприятия замещаются другими. Срок замещения равен 1 месяцу.
  • Уровень заработной платы персонала и сумма вознаграждения кадровых агентств, принимается, исходя из уровня заработной платы и стоимости услуг, сложившихся на рынке труда в настоящее время.
  • Факторы, влияющие на гудвил каждого конкретного работника, могут колебаться в достаточной степени.

2. Формируют «Коэффициенты Г кп» .

3. Используя штатное расписание, определяют какие должности будут приниматься на работу по сторонним рекомендациям, какие через кадровые агентства, какие через рекламу в специализированной газете.

4. Указывают «сложившийся уровень оплаты труда» и «Предполагаемый».

5. Рассчитывают стоимость затрат за услуги по подбору персонала.

6. Суммируют проставленные коэффициенты, и получаем коэффициент «Гудвил кадрового потенциала» по каждому работнику отдельно.

7. Производят расчет путем перемножения предполагаемой заработной платы и гудвила кадрового потенциала. Суммируются затраты и получается результат.

Следует отметить, что особенностью данной методики является учет гудвила кадрового потенциала работника, что позволяет наиболее точно определить его стоимостную оценку. Однако, по нашему мнению, предлагаемые параметры для расчета гудвила представлены не в полном объеме. Было бы логичным использовать гудвил и для оценки стоимости человеческого капитала предприятия, но, предложив соответствующую методику для определения его значения, которая позволила бы уйти от рекомендательной величины гудвила.

Заслуживает внимания своей проработанностью методика оценки индивидуальной стоимости работника коммерческого предприятия, предложенная В.В. Царевым, А.Ю. Евстратовым [7, с. 34-39].

Это методика практического получения стоимостных оценок и по отдельному специалисту, а на их основе и по коммерческому предприятию в целом.

Алгоритм методики представим в таблице 2

Таблица 2 — Методика определения индивидуальной стоимости работника [7, с. 34-39]

Определяемый показатель

Формулы для расчета
Комплексная оценка стоимости кадрового потенциала индивидуального работника С= (К + К1) + Д + П + И,    (2.37)
где С — дисконтированная стоимостная оценка потенциала индивидуального работника за периоды получения профессионального образования и последующей работы на коммерческом предприятии, руб.;
К — приравненные к капитальным дисконтированные затраты денежных средств, израсходованных учащимся на получение профессионального образования за весь период его обучения, руб.;
К1 — приравненные к капитальным дисконтированные затраты денежных средств, израсходованных учащимся на приобретение учебно-методической литературы, оплата при необходимости услуг общежития, канцелярских товаров и т. п. в период обучения, руб.;
Д — совокупные дисконтированные доходы, полученные работником в течение определенного периода времени работы на коммерческом предприятии, руб.;
П — доля дисконтированной валовой прибыли, созданной специалистом в определенном году на предприятии;
И — инвестиции, вкладываемые в повышение квалификации специалиста, например в системе послевузовского образования.
Дисконтированные капитальные вложения в целом по коммерческому предприятию и относительно работающих на нем специалистов, окончивших высшие или иные учебные заведения К = ,          (2.38)
где Ki — дисконтированная стоимостная оценка капитальных затрат i-ro учащегося за весь периоды получения им профессионального образования, руб.
Ki = ,   (2.39)
Где i- учащийся образовательного учебного учреждения (например, вуза), которому присвоен номер i (i = 1, …,);
t — период времени, связанный с получением учащимся профессионального образования и последующей работой специалиста на коммерческом предприятии;
t = 1,…n — период времени получения учащимся профессионального образования (например, в высшем учебном заведении);
t = n + 1,…, m – период времени работы специалиста на коммерческом предприятии после окончания обучения в образовательном учреждении;
rt — средняя отраслевая норма (ставка) дисконта в период t;
Kit — капитал (обычно неравномерно распределенный во времени), затрачиваемый i-м учащимся на получение профессионального образования в течение периода t = 1, …. n;
Kit* — затраты денежных средств, приравненные к капитальным, на приобретение учебной и методической литературы, канцелярских товаров.
 дисконтированные капитальные затраты денежных средств i-м учащимся за весь период обучения в учебном заведении (например, в вузе), руб.; — Дисконтированные капитальные затраты денежных средств i-м учащимся за весь период обучения в учебном заведении (например, в вузе) на приобретение учебной литературы, канцелярских товаров и т. п., руб.
Числовая оценка совокупной величины дисконтированного дохода, полученного специалистом за весь период работы на предприятии (Д) Д = ,  (2.40)
Где t = n + 1,…,m — период работы специалиста в соответствии с квалификацией, полученной после завершения обучения в учебном заведении (стаж работы по специальности), в годах;
3it — заработная плата i-ro специалиста в t-м году (t = n + 1, …,m);
Дit — дополнительный доход i-го специалиста в t-м году (напри­мер, заработная плата, выплачи­ваемая по итогам работы за год, дивиденды на акции данного предприятия, бонусы и др.) (t = n + 1,..,m);
 — доля дисконтированной валовой прибыли, созданная i-м специалистом в t-м году (t = n + 1,…, m);
Иit — инвестиции, вкладываемые в повышение квалификации i-ro работника (например, в системе послевузовского образования) в t-м году;
(t = п + 1, т); знак «+» перед означает факт инвестирования средств за счет средств коммерческого предприятия, а знак « « отражает факт финансирования за счет собственных средств работающего специалиста, руб.
Вклад каждого отдельного специалиста в формируемый годовой объем валовой прибыли коммерческого предприятия или любого подразделения ПtЖ = ПtВ * УtЖ,  (2.41)
ПtЖ — объем дисконтированной валовой прибыли, созданной благодаря использованию живого труда в t-м году, руб.
ПtВ — объем дисконтированной валовой прибыли по предприятию в целом, созданной в t-м году, руб.
Уtж — удельный вес оплаты живого труда в себестоимости готовой продукции коммерческого предприятия в t-м году (коэффициент).
Пtеж = ,             (2.42)
Где Пtеж — объем дисконтированной валовой прибыли, приходящейся на единицу затрат живого труда в t-м году, руб.;
3t — годовой объем дисконтированной заработной платы по коммерческому предприятию в целом в t-м году, руб.
3it = 3itm * 12,      (2.43)
где 3it — годовой объем заработной платы i-ro специалиста в t-м году, руб.;
3itm — средняя месячная заработная плата i-ro специалиста в t-м году, руб.
Пjt = Пtеж * Зit,      (2.44)
Где Пjt — доля дисконтированной валовой прибыли, созданная i-м специалистом в t-м году (t = n + 1,…, m).
В таком случае будем иметь:
Пtl = ,           (2.45)
Где l — подразделение (отдел, департамент) в составе коммерческого предприятия,
Пtl — совокупная доля дисконтированной валовой прибы­ли, созданной специалиста­ми, работающими в -м подразде­лении коммерческого предприя­тия, вt-м году (t = n + 1,    , m), руб.
Годовой объем валовой прибыли, созданной всеми подразделениями коммерческого предприятия (П) за счет использования живого труда, можно определить по формуле:
П =         (2.46)

Анализ данной методики оценки человеческого капитала показывает, с одной стороны, ее основательность, с другой — низкую обеспеченность достоверными исходными данными, что делает оценку человеческого капитала затруднительной.

Предложения по совершенствованию показателей оценки человеческого капитала

В результате анализа существующих методов оценки человеческого капитала можно сделать следующий вывод.

Анализ существующих методов оценки человеческого капитала позволил сделать следующий вывод: несмотря на большое количество как зарубежных, так и отечественных подходов к  оценке человеческого капитала, отсутствует комплексная система показателей оценки человеческого капитала,  отвечающая требованию  соответствия стратегии и целям развития  предприятия. Поэтому проблема получения достоверной оценки человеческого капитала в стоимости предприятий остается нерешенной, одной из причин которой является недостаточная обеспеченность подлинными исходными данными.

В связи с тем, что формирование человеческого капитала предприятия осуществляется на основе личных качеств и характеристик сотрудников, то в качестве основных показателей, используемых для исследования человеческого капитала можно принять: квалификационный состав сотрудников, средний уровень образования, возрастной состав персонала, средний стаж работы по специальности, затраты на персонал. Нами предлагается следующая система показателей оценки человеческого капитала, которые могут быть использованы в качестве исходных данных для оценки человеческого капитала предприятий (рисунок 1).

Рисунок 1. Показатели оценки человеческого капитала предприятий

Таким образом, несмотря на существующую теоретическую разработку проблем человеческого капитала, вопросы его измерения проработаны недостаточно полно, оценки величины встречаются крайне редко, разрозненно и являются весьма противоречивыми.

Необходимость оценки человеческого капитала является неоспоримым фактом. Однако, несмотря на существование различных подходов к оценке человеческого капитала (затратный; доходный, сравнительный), однако четкой методики по его комплексной оценке на сегодняшний день не выработано. Объясняется это тем, что исследования в данной области в нашей стране практически не проводились, поэтому чаще всего приходится обращаться к зарубежному опыту, не позволяющему в полной мере учесть российскую специфику. При этом основное внимание обычно сосредоточено на финансовых показателях человеческого капитала и не рассматриваются показатели, основанные на человеческих данных. Кроме того, существующие методики не совсем адекватны с учетом кризисных явлений и инновационного развития экономики. В связи с этим возникает необходимость поиска новых подходов к оценке человеческого капитала предприятий.

Библиографический список:

  1. Thurow L. Investment in Human Capital. Belmont, 1970.
  2. Добрынин А.И., Дятлов С.А., Цыренова Е.Д. Человеческий капитал в транзитивной экономике: формирование, оценка, эффективность использования. – СПб.: Наука, 1999.
  3. Макконнелл К.Р., Брю С.Л. Экономикс: принципы, проблемы и политика. Т. 2. М.: Республика, 1992.
  4. Фитц-енц Як. Рентабельность инвестиций в персонал: измерение экономической ценности персонала/Як Фитц-енц; пер. с англ.:[Меньшикова М.С., Леонова Ю.П.]; под общ. Ред. В.И. Ярных. – М.: Вершина, 2006.
  5. Ивлиева Н.Н. Оценка стоимости интеллектуального капитала предприятия: Дис. … канд. экон. наук: 08.00.10 : М., 2005.
  6. Аллавердян В. Оценка стоимости кадрового потенциала предприятия.[Электронный ресурс//Режим доступа: http://www.cfin.ru/management/people/value_people.shtml.
  7. Царев В.В., Евстратов А.Ю. Оценка индивидуальной стоимости работника коммерческого предприятия.//Управление персоналом, 2008, №24, с. 34-39.

Сравнительный анализ методик и показателей оценки человеческого капитала предприятий Читать дальше »

Проектно-целевой подход и его роль в современной экономике

Введение

Одним из эффективных инструментов управления в инновационной социально ориентированной экономике является проектное управление, основные принципы которого позволяют обеспечить достижение запланированных результатов в условиях ограниченных ресурсов. Оптимизация проектной и финансово-экономической деятельности делает необходимым идентификацию проектов и программ, выявление свойственных им признаков. При разработке и реализации государственных программ в современной российской экономике необходимо более активно использовать программо-целевой подход, методология которого требует дальнейшего совершенствования.

Проектное управление: понятие и свойства

Социально-экономические системы постоянно трансформируются под влиянием различных внешних и внутренних факторов. В настоящее время в развитых странах господствует инновационная социально ориентированная рыночная экономика. Реализация целей и задач данной модели экономики требует соответствующих технологий управления, одной из которых является проектное управление.
Проектное управление функционирует на основе механизма, включающего интеграцию логически сгруппированных процессов управления проектами (инициация, планирование, реализация, мониторинг, управление и завершение), нацеленного на получение запланированных результатов в условиях ограниченных ресурсов (A Guide to the Project Management Body of Knowledge (Pmbok Guide). URL.: http://www.pmi.org/en/PMBOK-Guide-and-Standards/Standards-Library-of-PMI-Global-Standards.aspx).

Потребность в технологиях проектного управления возникла в развитых странах рыночной экономики в 1950-х гг. в процессе увеличения масштабов проектов, а также необходимости оценки их эффективности с учетом полученных результатов и запланированных параметров. К первым инструментам проектного управления относятся такие методы сетевого планирования и управления как СРМ и PERT. Надо отметить, что, несмотря на то, что методология проектного подхода на практике первоначально начала использоваться в развитых странах рыночной экономики, большой вклад в ее становление внесли советские ученые еще в конце 1930-х гг. (методы календарного планирования и поточного строительства, использующие диаграммы Ганта, циклограммы и пр.). Начиная с 1970-х годов, зарубежные компании стали все активнее применять инструментарий проектного управления. Во многом это было связано с началом выполнения в тот отрезок времени крупных инвестиционных проектов. Кроме того, на процесс ускоренного внедрения методов проектного управления оказало влияние использование информационных технологий управления, активно начавшееся в развитых странах. Ныне проектный подход является признанной технологией управления и применяется как в развитых, так и в развивающихся социально-экономических системах. Посредством проектного управления можно реализовать стратегические социально-экономические цели в условиях постоянно происходящих изменений. Особую значимость проектное управление приобретает в период нестабильных и кризисных ситуаций.

В практической деятельности проектное управление осуществляется на основе использования имеющихся международных и национальных стандартов в области проектного управления. Их совершенствование происходит:

  • с учетом основных тенденций развития проектного управления;
  • дальнейшей специализации методологии и инструментов;
  • взаимодействия принципов проектного управления с процессами управления в целом;
  • интеграции технологий проектного управления и стратегического планирования;
  • внедрения методологии проектного управления в органы государственного и муниципального управления  и др.

Термин «проект» имеет множество аспектов и широко используется при характеристике различных процессов во многих сферах экономической и общественной деятельности. Проект характеризуется такими признаками как нацеленность на достижение определенных результатов при заданных параметрах (ресурсы, время и др.). Проект представляет совокупную последовательность действий во времени с четко сформулированной целью. При этом могут быть конкретные подцели, имеющие самостоятельное значение.

Проект можно определить как совокупность сложных, неповторяемых действий или процессов, которые предварительно разработаны с учетом конкретной ситуации, определенных ресурсных ограничений. Управление проектами, в отличие, например, от функциональной деятельности ведется на основе однократной, а не циклической деятельности. Для сравнения отметим, циклический выпуск продукции не характеризуется наличием временных ограничений, поскольку в рыночной экономике масштабы и сроки производства товаров и услуг определяются факторами спроса. По мере уменьшения спроса производственный цикл продукции близиться к завершению. Поэтому производственные или жизненные циклы товаров и услуг не могут быть охарактеризованы с позиций проектной деятельности. Вместе с тем в большинстве случаев создание новых видов продукции или модернизация производственного процесса, как правило, происходит посредством проектного подхода. Все это определяет определенную уникальность, собственный профиль проекта. В тоже время уникальность проекта создает предпосылки для возникновения потенциальных рисков, необходимости их идентификации и эффективного управления ими.

Любой проект начинается с идеи в основе, которой, как правило, находится существующая проблема (отсутствие развитой инфраструктуры в регионе, современного программного обеспечения в компании и др.).  На этом этапе необходимо определить ценность предлагаемой идеи, ее потребность в обществе и стоимость ее реализации. Если концепция проекта получает одобрение, то можно переходить к стадии планирования.

Планирование является важнейшим элементом системы проектного управления. Пока не составлен план, неизвестно, сколько времени потребуется на выполнение проекта и какие средства, в том числе финансовые, необходимо привлечь на его реализацию. Различные виды планирования осуществляются на всех этапах жизненного цикла проекта. Первоначально формируется так называемый предварительный план, который дает возможность оценить степень успешности проекта. Определяется последовательность задач, объем необходимых ресурсов, срок выполнения. По мере выполнения проекта надо контролировать соответствие плановых и реальных показателей, вносить соответствующие изменения. При этом следует учитывать, что все показатели взаимосвязаны между собой. Например, если наблюдается нарушение календарного графика в сторону его увеличения, то это может привести к росту стоимости проекта. Реализация крупных и сложных проектов предполагает более детальный характер процесса планирования. При этом особая роль отводится проектному консультированию. Надо отметить, что многие российские организации, занимающиеся проектной деятельностью, все еще недооценивают роль планирования, не используют в качестве эффективного инструмента контроля.

Реализация проектов требует создания команды проекта, а также его временной организационной структуры. Здесь представляется важным найти правильные управленческие и организационные схемы, позволяющие успешно выполнить проект и удовлетворить интересы  его основных участников. Статистические данные показывают, что более трети всех реализуемых проектов могут быть определены как успешные проекты. К критическим факторам успеха проекта относятся:

  • целенаправленная поддержка со стороны заинтересованных лиц;
  • готовность организации и ее руководства к изменениям;
  • эффективная организационная структура проекта;
  • команда проекта;
  • постоянный мониторинг параметров проекта;
  • коммуникации проекта и др. (Юрьева Т.В. Журнал  «Эффективное антикризисное управление». 2013г.  № 5 (80). С.74-79).

В проектной деятельности помимо понятия проект также различают такие категории как «программа» и «портфель проектов» (программ). Программа, как правило, объединяет совокупность проектов, реализация которых ориентирована на достижение общих целей и задач. Портфель может включать различные проекты и программы, имеющие общее управление.

В настоящее время в российской экономике многие проекты и программы, не являются успешными, поскольку посредством них не удается получить запланированный результат, в ряде случаев последний даже не соответствует показателям так называемого пессимистического сценария. Все это негативно сказывается на имидже проектного подхода, мотивации субъектов экономики к их финансированию.

Классификация проектов

Оптимизация процесса проектной деятельности делает необходимым идентификацию самого проекта. Многообразие осуществляемых проектов чрезвычайно велико. Их можно классифицировать, используя различные  критерии (цель деятельности, уровень и тип проекта, сфера реализации, сложность проекта и др.).

Коммерческие проекты ориентированы на получение прибыли, при этом возможная прибыль может быть распределена между участниками проекта. Значительная часть реализуемых проектов и программ в российской и зарубежной экономике имеет статус коммерческих.

Некоммерческие проекты не ставят в качестве своей основной цели получение прибыли. Конечные результаты некоммерческого проекта предназначены для реализации социальных, культурных, образовательных, научных и иных общественно полезных потребностей. В качестве примеров некоммерческих проектов можно привести ряд проектов известной компании «Консультант-Плюс», которая уделяет большое внимание развитию общественно значимых проектов. Среди них такие проекты как «Материалы для учебных заведений», «Программа информационной поддержки российских библиотек», «Всероссийская программа правовой поддержки бухгалтера» и др. Сотрудники учебного центра компании бесплатно обучают участников некоммерческих проектов, которые включают работников органов государственного и муниципального управления, ученых, преподавателей и студентов вузов, работников библиотек и др.

Монопроект – это отдельный проект, определенного типа и масштаба, имеющий цель и задачи, ограничения по ресурсам, срокам, качеству и другим характеристикам. Мультипроект можно определить как проект, состоящий из нескольких технологически взаимосвязанных монопроектов, объединенных общей целью. Разработка и реализация таких проектов осуществляется на основе мультипроектного управления, которое непосредственно связано со стратегическим развитием организации. Например, мультипроект в инновационной сфере может объединять множество инновационных монопроектов, нацеленных на решение важной научно-технической проблемы.

Мегапроект представляет совокупность взаимосвязанных проектов, имеющих общую цель и ресурсы. Обычно это целевые программы (государственные, международные), ориентированные на достижение стратегических целей, которые выполняются в течение длительного отрезка времени, имеют  высокую стоимость, сложную систему финансирования (обычно в виде схем проектного финансирования), большое число заинтересованных лиц. Это могут быть проекты, связанные с созданием объектов инфраструктуры, новым качественным подходом к развитию территорий, реализаций конкретных задач (сооружение олимпийских объектов и др.). Последующая эксплуатация конечных результатов мегапроекта оказывает существенное влияние на социально-экономическое развитие страны, региона. Типичными примерами мегапроектов являются: создание Суэцкого канала, Евротоннеля, Большого Бостонского тоннеля, Байкало-Амурской магистрали, возведение олимпийских объектов в Сочи и др.

Малые проекты являются небольшими по масштабу (до 300 тыс. амер. дол.), непродолжительными по времени и достаточно простыми в процессе реализации. В разработке и выполнении малых проектов задействовано небольшое количество заинтересованных лиц, что снижает риск возникновения конфликтов. Малые проекты характеризуются несложной системой финансового управления, допускается ряд упрощений при оформлении документации. Средние (традиционные) проекты оцениваются от 300 тыс. — 2,0 млн. амер. дол.  Крупные проекты имеют стоимость от 2 млн. амер. дол.,  характеризуются стратегической направленностью и сложностью финансовых потоков. Сверхкрупные проекты представляют мегапроекты, их стоимость начинается от 1 млрд. амер. долл. и выше.

Период рабочего времени, когда будет достигнута цель проекта, определяет его длительность. Краткосрочные проекты выполняются в период не более трех лет, среднесрочные – от трех до пяти лет, долгосрочные – более пяти лет.

С учетом типа проекта, выделяют технические, организационные, экономические и социальные проекты. Технический проект имеет своей целью разработку новых технологий, технические усовершенствования и модернизацию. Организационные проекты предусматривают реорганизацию имеющейся системы управления, проведение каких-либо мероприятий. Такого рода проекты могут быть выполнены в виде реструктуризации организации, проведения избирательных кампаний, спортивного мероприятия и др. Экономические проекты на макроуровне осуществляются в форме приватизации организации, введения новой системы налогообложения и др. На уровне организаций такие проекты ориентированы на улучшение экономических показателей.

Социальные проекты связаны с предоставлением социальных услуг населению (услуги здравоохранения, образования, физической культуры и спорта и др.). Социальные проекты направлены на формирование и развитие человеческого капитала, уровень которого в свою очередь оказывает существенное влияние на конкурентоспособность самого работника и организации, где он трудиться. Многие социальные проекты имеют некоммерческую направленность.

Можно выделить множество проектов, исходя из такого критерия как отраслевая принадлежность. При этом надо отметить, что отраслевая направленность проектов в настоящее время не связывается только с такими традиционными отраслями проектного управления как нефтедобывающая промышленность, строительство, транспорт, информационные технологии, но и охватывает многие сферы деятельности социальной сферы (образование, здравоохранение, культура, физическая культура и спорт и др.).

Большое значение имеет классификация проектов по их функциональному назначению. В этой группе проектов особое место отводится такому понятию как инвестиционный проект. Существует множество определений инвестиционного проекта. В наиболее общем виде под инвестиционным проектом понимается конкретное мероприятие, в которое вкладываются денежные средства с целью извлечения прибыли или прироста капитала. Крупные инвестиционные проекты в мировой практике в большинстве случаев осуществляются на принципах проектного финансирования. Инновационный проект – это разработка и внедрение новых технологий и процессов. Маркетинговый проект – комплекс мероприятий по продвижению продукции на рынке.

Простые, сложные и очень сложные проекты имеют разный уровень сложности и  трудоемкости.  Проекты и программы в зависимости от формы собственности можно подразделить на государственные и частные.

Государственные проекты программы

Государственные проекты разрабатываются по инициативе органов государства, эффект от их реализации имеет большой мультипликационный эффект. На практики государственные проекты осуществляются посредством государственных программ, имеющих целевой характер.

Современная мировая практика показывает, что государственные программы разрабатываются и реализуются исключительно на основе так называемого программно-проектного подхода. Это позволяет аккумулировать ресурсы в целях достижения стратегических задач в сфере социально-экономической политики. Именно на таких принципах осуществляется управление государственными программами в странах Западной Европы, Северной Америки (США, Канада), Японии и др.

В Российской Федерации в последние годы также уделяется существенное внимание дальнейшему исследованию теоретических и практических вопросов реализации государственных программ на основе программно-проектного подхода. В Бюджетном послании Президента Российской Федерации от 13 июня 2013 «О бюджетной политике в 2014 — 2016 годах» особое внимание обращается на то, что государственные программы представляют особый инструмент, позволяющий обеспечить взаимодействие между стратегическим и бюджетным планированием. Ставится задача в 2015 году закончить переход к программно-целевым методам стратегического и бюджетного планирования (Бюджетное послание Президента Российской Федерации от 13 июня 2013 «О бюджетной политике в 2014 — 2016 годах. URL: http://www.kremlin.ru/acts/18332). Важнейшим инструментом повышения эффективности бюджетных расходов и должен стать программно-целевой метод, позволяющий увязывать цели, мероприятия, расходы и сроки в единый взаимообусловленный комплекс.

Метод бюджетного планирования на основе программно-целевого подхода определяет принципиально новый подход к управлению государственными программами. Бюджетный процесс все больше отходит от «управления ресурсами» (затратами) и концентрируется на «управлении результатами», что предполагает формирование бюджета с учетом целей и конечных результатов. Такой подход позволяет наиболее эффективно расходовать бюджетные ресурсы, осуществлять постоянный мониторинг и контроль над достижением намеченных целей, соответствием  фактических и плановых показателей.

Надо отметить, что внедрение проектно-целевого подхода требует  кардинальных изменений в системе органов государственного управления. Прежде всего, это касается новых требований к уровню профессиональных компетенций  управленцев. Реформы, реализуемые ныне в административно-управленческой сфере, предполагают установление четких функций и конкретизацию системы управления. С этой точки зрения, реформирование административно-управленческой сферы, несомненно, ориентировано на создание предпосылок для использования принципов проектного, программно-целевого управления. Это в свою очередь требует дополнительной переподготовки управленческих кадров, формирования у них системного мышления, ориентации на конечные результаты в условиях определенных параметров.

Государственная программа — документ, определяющий цель, задачи, результаты, основные направления и инструменты государственной политики, направленные на достижение стратегических  приоритетов. Государственные программы связанны с конкретными управленческими решениями в той или иной сфере экономики. Как правило, такие программы имеют высокую трудоемкость и стоимость, длительные сроки реализации.

В Российской Федерации разработаны и приняты определенные законодательные акты, регламентирующие процессы разработки и реализации государственных программ:

  • Бюджетный кодекс РФ  от 31 июля 1998 г. N 145-ФЗ.
  • Распоряжение Правительства РФ от 11 ноября 2010 г. N 1950-р  «Перечень государственных программ Российской Федерации»;
  • Постановление Правительства РФ от 02 августа 2010 N 588 «Об утверждении Порядка разработки, реализации и оценки эффективности государственных программ Российской Федерации»;
  • Распоряжение Правительства РФ от 11 сентября 2014 г. N 1794-р «О дополнении перечня государственных программ Российской Федерации»;
  • Постановление Правительства РФ от 26 декабря 2014 года № 1507 «Об изменении и признании утратившими силу некоторых актов Правительства Российской Федерации (в т.ч. Постановления Правительства РФ от 2 августа 2010 г. №588)».
  • Приказ Минэкономразвития России от 20 ноября 2013 № 690 «Об утверждении Методических указаний по разработке и реализации государственных программ Российской Федерации».
  • Письмо Минэкономразвития России от 15 июля 2014 г. № 16458-НП/Д22и «Методические рекомендации по подготовке и представлению ответственными исполнителями государственных программ Российской Федерации предварительных и уточненных предложений по внесению изменений в государственные программы Российской Федерации в соответствии с распределением бюджетных ассигнований федерального бюджета на 2015-2017 годы».
  • Проект Приказа Минэкономразвития России «Об утверждении Методических указаний по разработке и реализации государственных программ Российской Федерации».

Как следует из приведенного выше перечня нормативно-правовых документов, за последнее время в России проведен большой объем работ в области методологии управления государственными  программами.

Государственная программа включает комплекс различного рода мероприятий (научно-исследовательских, производственных, организационных и др.), которые имеют общие задачи, ресурсы, сроки реализации и нацелены на эффективное решение конкретной стратегической цели. При этом каждое из них ориентировано на собственную цель, которая в свою очередь представляет подцель стратегической задачи.

Государственные программы, имея целевой характер, включают подпрограммы и множество взаимосвязанных проектов, объединенных общими задачами, ресурсами, сроками выполнения. Подпрограммы включают ведомственные целевые программы и иные основные мероприятия, которые представляют эффективный инструмент достижения стратегических целей в долгосрочной перспективе в области социально-экономической политики.

В процессе разработки государственных программ большое значение отводится их информационному и методическому обеспечению. Под информационным обеспечением имеется в виду формирование, анализ и обобщение данных, посредством которых можно получить представление о ресурсном потенциале программы. Методическое обеспечение включает совокупность различного рода прогнозов и оценок. Оно требует также определения порядка расчета показателей и возможностей их сопоставимости (в случае использования количественных показателей), срока реализации программы, расчетов показателей в определенной последовательности.

Государственные программы, разработанные на основе программно-целевого подхода, в своей основе имеют высокую результативность, которая определяется влиянием  следующих факторов:

  • точное определение функций всех участников программы и их «зон ответственности» на различных уровнях как в рамках одного ведомства, так и в межведомственных отношениях;
  • координация деятельности исполнителей на основе определенной организационной формы, общей системы управления;
  • определение общей конечной цели для всех мероприятий и процессов, реализуемых в рамках программы, общего конечного результата, полученного посредством объединения действий всех участников;
  • наличие в программе системы количественных и качественных индикаторов;
  • возможность учета промежуточных результатов, представляющих собой этапы достижения конечной цели;
  • определение оптимального механизма реализации программы;
  • формирование гибкой системы управления, соответствующей специфике программы, максимально приближенной к исполнителям;
  • возможность мониторинга и постоянного контроля реализации  программы на каждом этапе.

Государственная  программа имеет паспорт, включающий несколько разделов, которые отражают основные сведения о процессе ее выполнения.

Государственные программы можно подразделить на федеральные (межстрановые), региональные, отраслевые, объектные и иные виды. По функциональному назначению различают социальные, технические, чрезвычайные и иные виды государственных программ. Кроме того, государственные программы можно дифференцировать следующим образом:

  • программы, включающие участие множества министерств, ведомств, организаций;
  • ведомственные программы с ограниченным количеством основных участников;
  • программы, основанные на приоритетной роли местных органов управления, и предполагающие участие организаций федерального уровня.

В настоящее время в России реализуются государственные программы, направленные на обеспечение устойчивого экономического роста на инновационной основе. На осуществление этих программ из федерального бюджета выделяются существенные средства, структура которых представлена на рисунке 1.


Рисунок 1. Структура финансирования государственных программ в Российской Федерации (млрд. рублей) (Госпрограммы. URL: http://programs.gov.ru/Portal/analytics/structureFin?year=2014)

Вместе с тем, несмотря на преимущества программно-целевого метода его внедрение в практику государственного регулирования российской экономики несколько сдерживается в результате негативного влияния совокупности факторов:

  • недостаточный уровень теоретических и методологических исследований в области проектно-целевого управления;
  • недостатки существующей законодательной и нормативной базы;
  • отсутствие эффективных организационно-правовых и финансовых механизмов;
  • наличие негативного опыта реализации государственных программ;
  • возникновение противоречий при выполнении государственных программ между оперативными и программными элементами системы управления;
  • недостаточное взаимодействие между программами разных уровней.

Заключение

Обобщая результаты анализа специфики проектного управления можно сделать следующие выводы:

  • Проектное управление функционирует на основе механизма, нацеленного на получение запланированных результатов в условиях ограниченных ресурсов. Посредством механизма проектного управления можно реализовать стратегические социально-экономические цели в условиях постоянно происходящих изменений. Особую значимость проектное управление приобретает в период нестабильных и кризисных ситуаций. Управление проектами в России осуществляется на основе национальных стандартов в области проектного управления, которые требуют дальнейшего совершенствования.
  • Существует множество классификаций проектов и программ, основанных на различных критериях. Идентификация проекта необходима в целях оптимизации проектной деятельности, выявления потенциальных рисков и минимизации их последствий.
  • Государственные программы наиболее эффективно реализуются  на основе программно-проектного подхода, внедрение которого требует кардинальных изменений в системе органов государственного и муниципального управления.

Библиографический список:

  1. Бюджетное послание Президента Российской Федерации от 13 июня 2013 О бюджетной политике в 2014 — 2016 годах.  URL: http://www.kremlin.ru/acts/18332.
  2. Госпрограммы: [портал государственных программ Российской Федерации]. URL: http://programs.gov.ru/Portal/analytics/structureFin?year=2014.
  3. Юрьева Т.В. Кризисный менеджмент и проектный подход //Эффективное антикризисное управление. 2013. № 5(80).  С.74-79.
  4. A Guide to the Project Management Body of Knowledge (Pmbok Guide). Fifth Edition: Library of PMI Global Standards. URL.: http://www.pmi.org/en/PMBOK-Guide-and-Standards/Standards-Library-of-PMI-Global-Standards.aspx.

Проектно-целевой подход и его роль в современной экономике Читать дальше »

Управление рисками в банковских технологиях кредитования корпораций

1. Введение.

В операциях кредитования, а также последующих операциях управления реструктуризацией кредиторской задолженности, если юридическое лицо не  состоянии погасить всю сумму кредита в указанный в договоре срок, важное значение имеет объективная информация о стадиях развивающегося процесса банкротства заемщика. Такая информация может быть получена из математических моделей банкротства, построенных на базе стандартной бухгалтерской отчетности. Здесь есть свои проблемы:

1) Отсутствие единой общепринятой методики отбора экономических показателей (факторов) для модели банкротства.

2) Высокий уровень неопределенности и зашумленности публично доступных баз данных, которые специалисты по моделированию называют базами с «триадой НЕ-факторов» (неопределенности, неточности, неполноты) объясняется тем, что в ряде случаев заемщику выгодно «приукрасить» свое финансово-экономическое состояние в бухгалтерской стандартной отчетности.

3) В связи с бурным развитием наукоемкого высокотехнологического производства, развитием концепции «зеленого» производства порождается глубокая специфика в технологических и финансово-экономических процессах функционирования различных предприятий и компаний. Эта специфика не находит в полном объеме отражения в стандартах бухгалтерского учёта, что создает условия для порождения указанной выше триады «НЕ-факторов» в данных.

Указанные причины стимулируют развитие методов решения задач оценки вероятности риска банкротства как в России, так и за рубежом. В этом развитии можно отметить две тенденции, нашедшие отражение в данной статье:

1) Комплексирование различных методов в одном алгоритме, которое согласно общесистемному закону уменьшения энтропии в общей системе, полученной объединением рационально взаимодействующих подсистем, порождает различные эмерджентный эффект,  улучшающий алгоритм [1]:

(1)

где  – объединяемые подсистемы; – энтропии изолированных подсистем, которые не обмениваются между собой информацией и материальными потоками;  — энтропия объединённой системы, которая будет меньше суммы энтропий подсистем за счёт появления дополнительных связей, а следовательно и уменьшения числа допустимых состояний объединённой системы   — это порождаемая при объединении полезная информация (негэнтропия). Привнесение в разработку математической модели такой полезной априорной информации о свойствах искомого решения можно, например, усмотреть в основе теории регуляризации А. Н. Тихонова решения некорректных обратных задач интерпретации данных (аппроксимации) [2].

2) Введение в модель банкротства наряду с количественными, качественных факторов, например, на основе нечёткого описания модели и правил вывода [3].

3) Стремление оценить в модели банкротства стадии развивающегося процесса кризиса компаний и корпораций и, по возможности, сделать временной прогноз стадий банкротства на заданный момент времени t0. Термин «по возможности» здесь употреблен в связи с тем, что динамические модели банкротств с непрерывным временем t практически не разработаны.

Известны две группы методов, которые с той или иной эффективностью, измеряемой долей ошибок I и II рода в оценке риска банкротства, в модели оказываются работоспособными в сложных условиях моделирования оговоренных выше:

  • методы нечёткого описания модели и нечётких правил вывода;
  • методы нейросетевого моделирования.

В данной статье, которая является обобщением и развитием моделей банкротств из [4],  на основе системного закона энтропийного равновесия, иллюстрируемого соотношением (1), предложен оригинальный алгоритм комбинации нейросетевого метода прогноза индикаторов банкротства и метода нечеткой оценки стадии банкротства.

2. Идея предлагаемого гибридного алгоритма

В предлагаемом гибридном алгоритме эффективность прогнозных нейросетевых моделей индикаторов банкротства (факторов) базируется на высокой прогностической силе нейросетей [5]. Однако нейросеть не объясняет, как достигается результат прогноза, за счёт какого именно механизма. С другой стороны, нечеткая модель вывода о вероятности риска банкротства оперирует с понятными для человека лингвистическими терминами и объясняет, за счёт каких именно экономических показателей (их в модели 16) снижается (либо увеличивается) риск банкротства анализируемого объекта. Как известно из теории систем [1], удачная комбинация методов порождает синергетический эффект, т.е. взаимно усиливает объединяемые методы.

Предлагается декомпонировать задачу оценки кредитоспособности совокупности объектов-предприятий на две подзадачи:

1) Групповой скоринговой оценки в виде кластеризации объектов (внутри образуемых кластеров предприятия считается приближенно однородными в аспекте их кредитоспособности).

2) Индивидуального углублённого анализа средних и крупных «проблемных» по итогам кластеризации предприятий, либо предприятий, выбираемых из кластеров экспертно.

После решения обеих подзадач,  полученные результаты используется в гибридном (комплексном) алгоритме поддержки разработки и принятия решения по управлению процессом кредитования, включая его заключительные стадии объявления заемщика банкротом либо реструктуризации его долга.

Подзадача 1 решается с помощью универсальных нейросетевых кластеризаторов [5] — самоорганизующихся карт Кохонена. Порождаемый здесь эмерджентный эффект — это возможность оперативной экспресс-оценки кредитоспособности относительного большого числа мелких предприятий заемщиков.

Подзадача 2 решается на основе оригинального гибридного нечетко — нейросетевого алгоритма, подробно описанного ниже. Порождаемый гибридизацией эмерджентный эффект, отмеченный выше, состоит в сочетании достаточно высокой доли правильного распознавания объектов назревающего банкротства, обеспечиваемого прогнозной нейростевой моделью, и «прозрачного» механизма интерпретации факторов банкротства, обеспечиваемого нечетким описанием в привычных человеку терминах, с применением «серой» шкалы Д.С. Поспелова [3,6]. При этом факторами  банкротства можно управлять с помощью упреждающих воздействий.

Предлагаемый алгоритм для подзадачи 2 состоит из двух частей:

  • Оценки прогнозных значений основных экзогенных (объясняющих) переменных с помощью нейросетевой модели одномерных временных рядов.
  • Применения правила нечёткого вывода с использованием нечеткой пенташкалы из [3,6], которая подробно описана ниже.

Возможны две модификации предлагаемого алгоритма:

а) для построения модели, оперирующей со всей совокупностью показателей

б) для построения модели, оперирующей с одним агрегированным обобщенным критериям Ф.

3. Описание предлагаемого гибридного алгоритма (ГА)

Модификация а) ГА

За основу взята спецификация переменных, включающая 16 показателей  из статьи А.О Недосекина [3], которые легко вычисляются из публично доступной бухгалтерской отчетности для ОАО:

Группа 1 – рентабельность:

R1 – общая рентабельность (балансовая прибыль, отнесённая к разности выручки от продаж и внереализованных доходов, %);

R2 – рентабельность активов (чистая прибыль, отнесённая к средней балансовой стоимости активов, % за квартал);

R3 – рентабельность собственного капитала (чистая прибыль, отнесённая к сумме капитала и резервов (за вычетом собственных акций, выкупленных у акционеров, минус целевое финансирование и поступление плюс доходы будущих периодов), % за квартал);

R4 – рентабельность продукции (прибыль от продаж, отнесённая к выручке от продаж, %);

R5 – рентабельность оборотных активов (чистая прибыль, отнесённая к средней стоимости активов, % за квартал).

Группа 2 – ликвидность и платёжеспособность:

L1 – быстрый коэффициент ликвидности (оборотные активы за вычетом запасов, налога на добавленную стоимость по приобретённым ценностям и долгосрочная дебиторская задолженность), отнесённые к краткосрочным обязательствам (не включая доходы будущих периодов), безразмерная величина);

L2 – коэффициент покрытия запасов (оборотные собственные средства в сумме с краткосрочными займами и кредитами, краткосрочной кредиторской задолженностью, отнесённые к средней величине запасов, %);

P1 – текущий коэффициент ликвидности (оборотные активы за вычетом долгосрочной дебиторской задолженности), отнесённые к краткосрочном обязательствам (не включая доходы будущих периодов), безразмерная величина;

Группа 3 – деловая активность:

A2 – оборачиваемость активов (выручка от продажи (за вычетом налога на добавленную стоимость, акцизов и других обязательств), отнесенная к средней стоимости активов, один раз за квартал);

A4 – оборачиваемость кредиторской задолженности (выручка от продаж без учета коммерческих и управленческих расходов), отнесенная к средней кредиторской задолженности, один раз за квартал);

A5 – оборачиваемость дебиторской задолженности (выручка от продаж за вычетом налога на добавленную стоимость, акцизов и других обязательств, отнесенная к дебиторской задолженности на конец отчетного периода за вычетом задолженности учредителей по вкладом в уставной капитал на конец отчетного периода), один раз за квартал);

A6 – оборачиваемость запасов (себестоимость, отнесенная к средней величине запасов, один раз за квартал).

Группа 4 – финансовая устойчивость:

F1 – коэффициент финансовой зависимости (долгосрочные обязательства в сумме с краткосрочными обязательствами (не включая доходы будущих периодов), отнесенные к капиталу и резервам (за вычетом собственных акций, выкупленных у акционеров минус целевое финансирование и поступления плюс доходы будущих периодов) безразмерная величина);

F2 – коэффициент автономии собственных средств (капитал и резервы за вычетом собственных акций, выкупленных у акционеров минус целевое финансирование и поступления плюс доходы будущих периодов), отнесённые к внеоборотным активам и оборотным активам, безразмерная величина);

F3 – обеспеченность запасов собственными оборотными средствами (собственные оборотные средства, отнесённые к запасам, безразмерная величина);

F4 – индекс постоянного актива (внеоборотные активы в сумме с долгосрочной дебиторской задолженностью, отнесённые к капиталу и резервам (за вычетом собственных акций, выкупленных у акционеров) минус целевое финансирование и поступления плюс доходы будущих периодов), безразмерная величина).

Для качественной и более наглядной интерпретации уровней выбранных показателей необходимо воспользоваться нечеткой – пенташкалой [3], т. е. пятиуровневым классификатором, подробно описанном ниже.

С помощью рассмотренной классификации было выделено пять групп уровня риска (лингвистических термов):

1-я группа – это предприятия очень высокого уровня риска банкротства, которым соответствуют очень низкие уровни классификатора каждого из 16 рассматриваемых параметров (табл. 1);

2-я группа – это предприятия, находящиеся в зоне высокого риска банкротства, которым соответствуют низкий уровень значений классификатора показателей ;

3-я группа – это предприятия, находящиеся в зоне среднего риска банкротства, соответствующие среднему уровню значений классификатора показателей ;

4-я группа – это предприятия, находящиеся в зоне низкого риска банкротства, соответствующие высокому уровню значений классификатора показателей ;

5-я группа –  это кредитоспособные предприятия, которым можно выдать кредит, соответствующий очень высокому уровню значений классификатора показателей .

В [3] для удобства использования пенташкалы при классификации объектов был привлечен экспертный комитет из ведущих специалистов в области финансов и кредита, и для практического пользования была разработана таблица 1.

Используя пенташкалу (Рис.1) для каждого из факторов , в [3] составлена таблица интервалов финансовых показателей, определяющих принадлежность предприятия в той или иной группе, т.е. нечеткому терму , . На рис. 1 на оси ординат откладываются значения функции принадлежности  анализируемого четкого значения  носителя этой функции, т.е. ее аргумента к нечеткому подмножеству  – интервалу для  в таблице 1. Функция принадлежности  отражает степень уверенности эксперта в своей оценке. Текущие значения носителя и, предварительно нормированные в отрезок вещественной оси [0;1], откладываются по оси абсцисс. При формировании нечетких термов   терму конкретное (четкое) значение носителя  приписывается к тому терму, у которого ордината соответствующей трапециевидной функции принадлежности окажется большей. Если ординаты функции принадлежности совпадают , то значение показателя относится к  «более низкому» лингвистическому уровню (терму) из них.

Таблица 1 − Диапазон значений экономических показателей по группам уровня риска

Окончание таблицы 1

В табл. 1 приведен диапазон значений финансовых показателей, соответствующих каждому из уровней кредитоспособности предприятия, определенный экспертно.

Из 16 представленных показателей значения F1 и F4 являются инверсными по отношению ко всем остальным показателям, так как с ростом количественных уровней этих параметров финансовое положение предприятия ухудшается, а уровень риска банкротства увеличивается, следовательно, для соблюдения условия одноправленности всех показателей  надо преобразовать F1 и F4, например:

                                      (1)

Методика использования таблицы 1 очень проста: если есть исторические данные по указанным выше 16 показателей , то с использованием универсального нейросетевого аппроксиматора [5] аппроксимируются временные ряды и находятся прогнозные значения всех 16 показателей  для планируемого периода . В количественных оценках мы использовали нейросеть типа «многослойный персептрон» (Multi Lauer Perseptron (MLP)) с алгоритмом обучения типа «обратного распространения ошибки» (Back Propagation (BP)). Для ответственных объектов кредитования модель была усилена алгоритмом байсовской регуляризации нейросетей, где на байесовском ансамбле варьировалась архитектура сети и активационные функции нейронов скрытых слоев [4].

Прогнозные значения  подставляются в таблицу 1 и определяется значения уровней риска для предъявляемого объекта, т.е. производится распознавание «образа банкротства» с помощью правил нечеткого вывода.

Затруднение возникает только в двух случаях:

1) Разные показатели ,  относят предъявляемый объект к разным уровням риска, т.е. при сильном зашумлении исторических данных (и даже их сознательном искажении, что иногда наблюдается у предприятий – заемщиков) часть критериев  относят объект, например, к «высокому уровню риска», а другая часть – к «низкому уровня риска» банкротства.

Возникает неприятная неопределенность. Конечно, если большинство  критериев из 16 классифицирует объект одинаково, можно ввести вероятный критерий оценки:

,                                  (2)

где  – допустимая вероятность принятия решения.

2) Хуже обстоит дело, если в исторических данных отсутствует информации по части критериев . Тогда использование таблицы 1 становится невозможным для классификации или ранжирования объектов в будущем , т.е. в планируемом периоде, либо следует редуцировать таблицу по показателям, чтобы она стала комплектной.

Оба указанных недостатка устраняются при обобщении в виде модификации предлагаемого алгоритма б).

Модификация алгоритма б) с оперированием одним обобщенным показателем

Идея предлагаемой модификации алгоритма б) для подзадачи 2 состоит в том, чтобы агрегировать все 16 (либо любую часть из 16) показателей  в один обобщенный показатель Ф, например, обобщенную функцию желательности Харрингтона [7].

Решение принимается с помощью нечеткого правила вывода по функции принадлежности [3] (пентошкале), показанной на рис. 1.

Прогнозные значения частных показателей , как указывалось выше, целесообразно находить с помощью нейросетевого аппроксиматора [5].

4. Использование нечеткой «серой» пентошкалы Д.С. Поспелова

Все уровни экономических  могут измеряться не только количественно, но и качественно  [6]. В этом случае необходимо определить лингвистическую переменную X = «Уровень риска банкротства», носителем которой является область определения функции Х, которая обычно нормируется в отрезок [0;1]. Терм-множество значений лингвистической переменной X составляют нечеткие подмножества «Очень низкий уровень (ОН)», «Низкий уровень (Н»), «Средний уровень (С)», «Высокий уровень (В)», «Очень высокий уровень(ОВ)». Эта пенташкала является оптимальной в большинстве практических случаев. Для пенташкалы необходимо построить систему функций принадлежности носителя и лингвистической переменной Х, соответствующим нечетким подмножествам – термам .

Простейшим способом задания является система трапециевидных нечетких чисел (рис. 1),  где по оси абсцисс откладывается значения носителя Х, а по оси ординат – функция принадлежности .

Рис. 1 Пенташкала на трапециевидных числах

Непротиворечивость такого классификатора достигается, если он является серой шкалой в смысле Д.С. Поспелова. [6] В этом случае все соседние трапеции шкалы пересекаются друг с другом в точке с ординатой 0,5. Тогда нарастание силы одного из качественных признаков (показателей) сопряжено с соответствующим убыванием (в том же темпе) смежного качественного признака, а в точке µ = 0,5 достигается максимум информационной неопределенности, и в ней соседние качественные свойства обладают одинаковой силой (различимостью).

Посередине верхних оснований трапеций классификатора (гранулятора) можно отметить точки, абсциссы которых называются здесь узловыми точками. Абсциссы этих точек (числа ) могут использоваться в дальнейшем как система весов при агрегировании нечетко определенных данных. Например, для рис. 1 узловые точки образуют вектор

                             (3)

В результате нечеткой классификации можно каждой точке на области определения носителя лингвистической функции Х сопоставить вектор  , где N – число гранул шкалы (в описанном случае N=5),  – значение уровня j-ой функции принадлежности. Причем для серой шкалы Д.С. Поспелова выполняется условие

                            (4)

так как шкала Д.С. Поспелова – непротиворечивый и полный классификатор.

Например, для случая рис. 1 выполняется

   (5)

Соотношение (4) как раз и выражает результат нечеткого распознавания уровня носителя .

Приведенную на Рис. 1 пенташкалу А.О. Недосекин называет «Стандартным пятиуровневым 01 – классификатором», который задает семейство функций принадлежности, осуществляя ассоциацию нечеткого лингвистического описания на ось абсцисс ([0;1] – носитель исследуемого показателя Х).

Пусть некоторое свойство экономического объекта (финансовая устойчивость предприятия, инвестиционная привлекательность ценной бумаги, уровень менеджмента управляющей компании, рыночная привлекательность земли  под застройку и т.п.) может быть представлено как древовидная иерархия факторов, причем:

  • в рамках иерархии определены системы отношения предпочтения одних подсвойств другим для фиксированного уровня иерархии;
  • подсвойства, составляющие низовые звенья иерархии, могут быть измерены как количественно, так и качественно (в том числе словесно).

В этом случае, можно осуществить комплексную оценку силы базового свойства, если:

  • производить все измерения на качественном базисе, производя нечеткую классификацию количественных факторов по схеме, изложенной выше;
  • для моделирования систем предпочтения применять системы весов Саати или Фишберна [3];
  • производить комплексирование качественных уровней факторов в рамках двумерной (матричной) свертки [3], где одной из систем весов выступают веса предпочтений факторов, а другой системой весов – узловые точки классификатора вида (3).

Когда уровень силы комплексного свойства, нормированный на некотором стандартном носителе (например, 01-интервале), получен, можно произвести распознавание качественного уровня данного комплексного свойства на основе соответствующего нечеткого классификатора.

Количественное значение обобщенного (агрегированного) показателя  определяется по формуле двойной матричной свертки:

                                   (6)

где  – веса (Фишберна и Саати) i-го показателя в свертке;  – количество альтернатив, расположенных в порядке убывающего предпочтения;  – значение функции принадлежности j-го качественного уровня относительно «текущего» значения i-го показателя.

Схема весов Фишберна реализует OWA – оператор Ягера (Ordered Weighted Averaging).

В схеме Фишберна предпочтения на иерархической схеме при переходе от одного фиксированного иерархического уровня к другому изменяются на 1. Веса снижаются по правилу арифметической прогрессии весов:

                                (7)

Если предпочтения нет, то системе безразличных весов соответствует формула:

                                               (8)

То есть предпочтения по Фишберну согласно (7) выражается в убывании на единицу числителя рациональной дроби весового коэффициента более слабой альтернативы.

Чтобы определить набор весов Фишберна для смешанной системы предпочтений, когда, наряду с предпочтениями, в систему входят отношения безразличия, необходимо определять числители  рациональных дробей по рекурсивной схеме:

               (9)

где — знак эквивалентности; — знак предпочтения.

Тогда сумма полученных числителей и есть общий знаменатель дробей Фишберна:

                                              (10)

5. Результаты количественных оценок предлагаемого алгоритма

В качестве примера в таблице 2 приведен фрагмент аппроксимации и прогнозирования объясняющих переменных  (16 критериев) на 3 квартала вперед для одного крупного предприятия сельскохозяйственного сектора Республики Башкортостан (кодовый номер 30 в выборке из тридцати предприятий)[4].

Прогнозные значения  подставляются в таблицу 1 и определяется значение уровня риска банкротства для предъявляемого объекта, т.е. производится распознавание «образа банкротства» с помощью правил нечеткого вывода.

В таблице 3 приведен фрагмент расчетов попадания одного из предприятий-заемщиков образованных кластеров в подзадаче 1 в диапазон значений финансовых показателей, соответствующих каждому из уровней финансового состояния предприятия, определенных экспертно (интервалы попадания выделены цветом). Как видно из таблицы 3, анализируемое предприятие 30 принадлежит к классу низкого риска банкротства, что было подтверждено экспериментальными наблюдениями в производственных условиях межрайонной налоговой инспекции.

Таблица 2. Фрагмент прогноза объясняющих переменных для предприятия 30.

Таблица 3. Интерпретация прогнозных значений показателей (темным цветом выделены интервалы принадлежности для 13-го квартала), анализируемого предприятия №30

6. Выводы

1. Предложен оригинальный алгоритм диагностики стадий банкротства предприятий, в котором на основе общесистемного закона уменьшения энтропии в объединенной системе  и  по сравнению с суммой энтропий объединяемых подсистем  и . При этом в качестве подсистемы  выступает нейросетевая прогнозная модель индикаторов (факторов) банкротства (16 показателей А.О. Недосекина), а в качестве подсистемы   – нечеткая модель распознавания стадий банкротства. Достигаемый в объединенной системе эффект (, ) эмерджентный (системный) эффект – это получение нечетких оценок при распознавании стадии банкротства анализируемого предприятия, интерпретируемых в привычных для кредитного эксперта лингвистических терминах.

2. Предложенный алгоритм успешно апробирован на серии экспериментальных наблюдений для 30 сельскохозяйственных предприятий Республики Башкортостан Стерлитамакского района.

3. Предлагаемый алгоритм позволяет весьма оперативно оценить финансовое состояние предприятия-заемщика с контролируемой вероятностью. В нашем примере с вероятностью 0,94 оценка риска банкротства предприятия 30 находится в интервале «низкий-очень низкий». Ценным свойством этого подхода является широкий спектр показателей, участвующих в оценке. С учетом их взаимосвязи, что характерно для экономического объекта, получаем достаточно полную картину оценки.

4. В предложенном алгоритме делается отказ от жестких требований в базе данных, накладываемых классическим методом  наименьших квадратов (МНК), применяемым в регрессионном анализе. В различных модификациях МНК, которые мало меняют указанные требования, они называются «предпосылками МНК». В частности трудновыполнимой предпосылкой МНК является гипотеза о нормальном законе распределения случайных ошибок расчета по модели.

5. Переход к нейросетевому  инструментарию, свободному от этих предпосылок, в предлагаемом алгоритме имеет и свой недостаток – пропадает возможность оценки адекватности получаемой модели, опирающаяся на проверку статистических гипотез о выполнении предпосылок МНК. Однако, как показали вычислительные эксперименты, оценку адекватности модели можно строить на основе байесовского подхода. При этом достигается также и регуляризация прогнозной модели каждого из 16 индикаторов банкротства.

Библиографический список:

  1. Прангишвили И.И. Системный подход и общесистемные закономерности: Монография.- М.: СИНТЕГ, 2000. – 522с.
  2. Тихонов А.Н., Арсенин В.Я. Методы решения некорректных задач. – М.: Наука. Физмалит, — 1986. – 288 с.
  3. Недосекин А. О. Комплексная оценка риска банкротства корпорации на основе нечетких описаний. – URL: http://sedok.narod.ru/sc-group/html/ дата обращения 15.12.2013).
  4.  Горбатков С.А., Полупанов Д. В., Макеева Е. Ю., Бирюков А. Н. Методологические основы разработки нейросетевых моделей экономических объектов в условиях неопределённости: Монография. – М.: Издательский дом «Экономическая газета», 2012. – 494 с.
  5. Хайкин С. Нейронные сети: полный курс. Учебник/ 2-ее издание: Пер. с англ. – М.: Издательский дом «Вильямс», 2006. – 1104 с.
  6. Поспелов Д. С. «Серые» и/или «черно-белые» шкалы // Прикладная эргономика. Специальный выпуск «Рефлексивные процессы». – 1994. — №1. – 36 с.
  7.  Адлер Ю. П., Маркова Е. В., Грановский Ю.В. Планирование эксперимента при поиске оптимальных условий / Изд. 2-е доп. и перераб. – М.: Наука, 1976. – 278 с.

Управление рисками в банковских технологиях кредитования корпораций Читать дальше »

Реформирование государственной службы как фактор управления социально-экономическим развитием (опыт развитых стран)

Перед всеми странами мира в условиях возросшей нестабильности экономической конъюнктуры крайне актуализировались задачи улучшения управления экономикой. Вся история стран с развитой рыночной экономикой свидетельствует, что влияние государства на экономику (как и другие сферы жизни общества) осуществляется прежде всего через механизмы функционирования государственной службы. Здесь важно отметить ту функциональную роль институтов государственной службы, которая связана с обеспечением устойчивости развития государства и системы управления экономикой, так чтобы при смене политических партий и руководства государства в результате выборов и иных демократических процедур в развитии страны сохранялась преемственность курса социально-экономического развития в соответствии с выработанными историей традициями и устойчивыми приоритетами нации.

Во всех динамичных странах в течение последних 15-20 лет проводились серьезные трансформации институтов государственной службы, которые в сущности выражали объективную необходимость реагировать на изменения в социально-экономической ситуации и человеческом потенциале, обусловленные вызовами глобального мира. Они в большинстве случаев позитивно влияли на развитие экономики и социальные сдвиги. Накопленный в ходе реформ государственной службы опыт многогранен и во многом непреходящ. И очень важно разобраться, насколько этот опыт реформаций был реально полезен в части влияния на социально-экономическое развитие. На этой основе необходимо оценить, в какой степени из этого опыта могут быть извлечены выводы для преодоления нынешнего экономического кризиса, в особенности применительно к ситуации в России, свидетельствующей о снижении уровня управляемости российской экономики.

В соответствии с этим замыслом авторы настоящей статьи изучили разнообразные материалы, касающиеся организации систем государственного управления в различных странах мира и их опыта по реформированию государственной службы в течение последних 15-20 лет. Особенно проанализирован опыт таких развитых стран как США, Великобритания, Германия, Франция и Япония, представляющий на наш взгляд особый интерес уже по той причине, что именно эти страны имеют длительную историю функционирования институтов государственной службы, а также в силу того, что реформационные решения, принимавшиеся государственными органами этих стран, были не конъюнктурными и не подражательными, а самодостаточными, вытекающими из собственной, исторически выверенной политики этих стран.

Общее и особенное в реформах государственной службы

Общий для всех западных стран исходный побудительный мотив для коренной перестройки систем государственного управления в конце ХХ века весьма удачно характеризует следующая цитата из статьи Киттла, Инграхама, Сандерса и Хонера относительно соответствующих реформ в США, заданных знаменитым докладом Комиссии вице-президента А. Гора: «Проблемы, стоящие перед правительством, возрастают, и одновременно увеличивается их укорененность в человеческих проблемах. Только решение, основанное на человеческом факторе, способно принести успех» [5 (выделено нами- В.К.)].

Реформы государственной службы практически во всех развитых странах базировались на одних и тех же основополагающих принципах, реализуя в той или иной интерпретации концепцию «новой модели управления» (new public management – NPM), т.е. ориентируясь на введение рыночных механизмов и стимулов в практику государственной службы. Данный подход опирается на более четкое разделение всех правительственных структур на две категории: 1) центры формирования политики и ключевые распорядительные департаменты (policy making core) и 2) сугубо исполнительные структуры – агентства (next step agencies).

Важными компонентами реформ стали: а) ориентация на человека, гражданина, «клиента», в связи с чем основным измерителем работы государственных структур и работающих в них чиновников выступают оказываемые населению услуги (в единстве их количественных и качественных характеристик); б) осуществление реформ для народа, а не ради интересов власть придержащих («изменять страну снизу вверх», как было записано в докладе А. Гора); в) обеспечение «эффективности» государства («создать правительство, которое стоит меньше, а работает лучше»); г) создание возможностей для привлечения на государственную службу талантливых людей; д) максимальная прозрачность (транспарентность) в действиях государственных структур; е) приверженность высоким этическим принципах в деятельности государственных служащих всех рангов; ж) обеспечение контроля за ходом и результативностью реформ сверху донизу под непосредственным кураторством высшего руководства страны.

Эти принципы были действительно общими для реформ государственного управления и государственной службы практически всех стран, добившихся в их осуществлении тех или иных положительных результатов. Но важно отметить, что это общее отнюдь не отменяло и даже нисколько не принижало значение особенного, характерного для государственного устройства отдельных стран на протяжении их относительно длительной истории. Это особенное на самом деле и является тем главным системообразующим качеством, которое делает каждое из государств устойчивым организмом, не позволяя глобальному бизнесу становиться доминантой в национально-государственной политике.

Можно утверждать, что поддержание такой самобытности принципов государственного устройства является не менее важной задачей правительства, затеивающего управленческие реформы в стране, чем соответствие в этих реформах общим трендам аналогичных реформ в мире.

Так, для жизнеспособности системы государственной службы Великобритании исключительное значение имеет сохранение целого ряда признаков, связанных с функционированием режима монархического правления, несмотря на то, что многие из этих признаков внешне выглядят как «архаичные». Например, в этой стране сложился едва ли не самый лучший в мире механизм взаимодействия и жесткой полемики между правящей и оппозиционной партиями, хотя партия, находящаяся в оппозиции, в Великобритании часто характеризуется (не без пиетета) как «оппозиция Его Величества». Многим замечательным качествам механизма демократии (как народовластия) в этой стране никак не мешает наличие строгих консервативных традиций элитарной структуры «высшего общества».
Как бы в противоположность британской «элитарности» американское государственное устройство воплощает в себе дух равенства перед Богом всех граждан, дух свободы и отсутствия преклонения перед чинами и властными авторитетами. Поэтому система государственной службы США имеет в основе своей традиции качество, отличающее ее от государственных служб стран старой Европы. Таким качеством является ее принципиальная ориентированность не на некие «высшие интересы» государства, а на гражданина, на «клиента» в широком смысле слова. Поэтому «патронажность» государственного аппарата как ориентация на главную властвующую фигуру, свойственная многим странам Европы и Азии, в США не находит себе почвы, зато едва ли не в абсолют там превращается ориентация на предпринимательско-менеджерские принципы в конфигурировании и организации государственной службы. Недоучет этого обстоятельства, связанного с уникальностью во многом традиций индивидуализма и свободного предпринимательства, характерных для исторических условий США, приводит очень часто к явным провалам, когда аналогичные подходы начинают навязываться народам других стран, в особенности если эти народы жили долгое время в условиях монархии или тяготеют в силу своей истории к общинности, коллективизму и т.п.

Вполне очевидные особенности своего государственного устройство бережно поддерживаются также в Германии, Франции, Японии и других странах, что не мешает им идти в русле общих тенденций, т.е. стремиться формировать «эффективно действующие государства» [1].

Особенности трансформации систем государственной службы в отдельных высокоразвитых странах.

Кризисные явления, обозначившиеся в российской экономике, бросают вызов сложившимся на сегодняшним день структурам государственного управления. Назревшая необходимость в административной реформе требует тщательного анализа зарубежного опыта в данной сфере и применимости отдельных его элементов в нашей стране, с ее особым политической культурой и институциональной средой. Представляется, что для России как страны с переходной экономикой особенно ценным является опыт совершенствования системы государственной службы в Великобритании, которая относится к разряду, так сказать, «наиболее рыночных» стран мира, но притом демонстрирует весьма сбалансированные подходы к сочетанию самых разнообразных приемов и методов регулирования экономических и социальных процессов.

Великобританию считают хрестоматийным примером страны, на практике реализовавшей «новую модель управления». Философия NPM с ее ставкой на конкурентность и личную инициативу работника оказалась особенно созвучна британской политической культуре, которая, будучи укоренена в системе прецедентного права, препятствовала созданию безличных бюрократических механизмов и опиралась скорее на развитое чувство ответственности и личные качества чиновников на местах, их лояльность короне. Отсюда больший акцент на развитие корпоративной этики государственных служащих и децентрализацию системы управления, чем на регламентацию и выстраивании жестких иерархических структур, которые в большей мере характерны для континентальной Европы.

Так называемая Вестминстерская модель гражданской службы Великобритании окончательно оформилась к середине двадцатого века. Она опиралась на принципы пожизненного найма, политический нейтралитет, а также замещение должностей в соответствии с заслугами и компетенцией, которая проверялась в ходе специальных экзаменов, интервью и групповых упражнений. Государственные служащие высокого уровня зачастую были гуманитариями или специалистами широкого профиля, как требовала того «универсалистская» традиция в системе гражданской службы Великобритании. С организационной точки зрения государственный аппарат представлял собой единую структуру, которая охватывала все подразделения от центральных департаментов до самых отдаленных представительств на местах [11].

Глубокий экономический кризис, охвативший экономики развитых стран в 1970-е гг., подтолкнул британское правительство к системным преобразованиям в сфере государственного управления. По мнению представителей неолиберальной школы, именно чрезмерное вмешательство государства в экономику стало существенным препятствием для экономического роста и инновационного развития. Руководствуясь данной логикой, кабинет министров во главе с М. Тэтчер взял курс на либерализацию, которая подразумевала использование рыночных принципов там, где это возможно, и имитацию рыночных механизмов там, где они в чистом виде были неприменимы. Правительство консерваторов попыталось трансформировать административную культуру Великобритании, более полно переориентировав ее на принципы и механизмы, характерные для предпринимательской деятельности.

Программа по переустройству механизмов государственного управления в соответствии с принципами неолиберализма (Next Step Initiative) охватывала широкий спектр направлений. Во-первых, произошла реструктуризация государственного аппарата, в результате которой было выделено два вида организаций: департаменты, ответственные за разработку стратегии и принятие ключевых решений (core departments), а также подразделения, несущие сугубо исполнительные функции (next step agencies). Во-вторых, исполнительные подразделения получили широкую свободу действий и перешли на контрактные отношения с департаментами, ответственными за принятие стратегических решений. В-третьих, создавались необходимые условия для передачи части функций по оказанию услуг населению от исполнительных подразделений к частным подрядчикам. Эти подрядчики представляли собой относительно самостоятельные организации, деятельность которых при этом подлежала тщательному мониторингу со стороны государства. Подобные организации получили статус «полунеправительственных структур», или «кванго» (quango).

Наконец, британское правительство пошло по пути дифференциации условий труда для представителей различных подразделений в рамках государственного аппарата. Была фактически отменена единая тарифная сетка и часть привилегий, которыми до реформы обладали все государственные служащие, а после нее – лишь представители высшего эшелона власти. Теперь условия найма стали предметом индивидуальных переговоров между руководством государственной структуры и сотрудниками. Кроме того, значительную роль в определении уровня оплаты труда стали играть количественные показатели эффективности отдельных сотрудников или структурных подразделений. В государственные структуры стали все более активно привлекаться высококвалифицированные специалисты из частного сектора.

В начале двадцать первого века система гражданской службы в Великобритании в целом продолжала развиваться в соответствии с тем импульсом, которые ей придали неолиберальные реформы консерваторов. Росло число исполнительных департаментов; сохранялась линия на делегирование полномочий по оказанию государственных услуг полунеправительственным организациям кванго, среди которых были как небольшие компании, выполнявшие государственные заказы, так и крупные корпорации вроде «Би-би-си». На государственную службы продолжали привлекать талантливых специалистов из деловой среды: если в 2003 году каждый шестой работник приходил на государственную службу из частного сектора, то в 2006 г. таких чиновников было уже около 40 %. Таким образом, в Великобритании продолжалось строительство «контрактного» государства с «горизонтальными» структурами управления.

Одной из особенностей британской гражданской службы является высокий уровень корпоративной этики работающих в данной сфере людей. В Великобритании существует целый ряд кодексов, которые прописывают основные нормы поведения чиновников различных уровней. К примеру, в Великобритании существует «Кодекс министра», в котором наряду с правовыми нормами зафиксированы нравственно-этические ориентиры, которым необходимо руководствоваться государственным служащим высшего эшелона. Кроме того, в Великобритании действует «Кодекс поведения членов парламента», «Кодекс гражданской службы», а также сформулированы «Стандарты поведения чиновников».

Стоит отметить, что несмотря на объективные трудности, связанные с формализацией критериев этического поведения государственных служащих, в данных документах вместо размытых и туманных формулировок содержатся вполне конкретные рекомендации, соблюдение которых поддается оценке и контролю. К примеру в «Стандартах поведения чиновников» под «честностью» понимается готовность государственного служащего декларировать любые конфликты интересов, которые возникают в ходе осуществления им своих служебных обязанностей, а также предпринимать шаги по их устранению. «Беспристрастность» как один из основополагающих принципов корпоративной этики государственной службы предполагает, что при принятии решений о выборе подрядчиков, приеме на работу, повышении по службе управленец руководствуется принципами заслуг и максимизации общественной пользы.

Одной из сильных сторон системы государственного управления Великобритании является активное вовлечение гражданского общества в процессы контроля за органами государственной власти и их реформирования. Одним из ярких примеров такого рода взаимодействия между властью и обществом является деятельность Комиссии по гражданской службе. Члены комиссии назначаются королевой из числа наиболее видных общественных фигур, предпринимателей, деятелей науки и искусства. Эти люди осуществляют надзор за функционированием системы гражданской службы, разрабатывают рекомендации для чиновников, а также непосредственно влияют на кадровые назначения в государственный аппарат [3].

Мировой финансово-экономический кризис внес свои коррективы в программу реформирования системы государственного управления в Великобритании. Главным вызовом для британского правительства, как и для правительств большинства развитых стран, стала необходимость нащупать срединный путь, который позволил бы примирить растущие потребности населения в получении государственных услуг и увеличивающийся бюджетный дефицит [2].

В 2010 г. британское правительство выдвинуло тезис о том, что предлагаемая им программа по оптимизации механизма государственного управления ориентирована на решение двух задач: сокращение расходов и повышение степени управляемости системы гражданской службы. В первую очередь изменения коснулись системы кванго, которая из инструмента повышения эффективности через децентрализацию на практике превратились в запутанный лабиринт разнородных структур, фактически неподотчетных министерствам [7]. Правительство сосредоточило усилия на реструктуризации системы кванго, сделав акцент на тщательном мониторинге деятельности этих организации и ужесточении механизмов контроля за ними.

Кроме того, британское правительство инициировало последовательное по сокращение расходов на оказание государственных услуг и содержание государственного аппарата. Были приняты комплексные меры по реструктуризации общественного сектора и консолидации бюджетного дефицита. К 2014-2015 гг. планировалось сократить бюджет всех министерств и департаментов на 33-42 %. На начало 2013 г. численность гражданских служащих снизилась на 54 000 человек по сравнению с 2010 годом и составила 424 000 человек. Подобное сокращение штата было более стремительным и масштабным, чем во времена правительства М. Тэтчер. Также были предприняты меры по уменьшению количества уровней в управленческой иерархии [10].

Стоит отметить, что хотя британская система государственной службы остается одной из самых эффективных в мире, в условиях обострившихся социально-экономических противоречий даже ее запас прочности может оказаться недостаточным. По словам одного из видных британских историков лорда Хеннесси, «мы [британцы] по своей натуре не любим сложных вычислений и запутанных схем, особенно в том, что касается организации государственного аппарата». Прагматический характер британской политической культуры проявляется в том, что британская элита предпочитает «действовать по ситуации». Однако вызовы современной эпохи, судя по всему, требуют более комплексных мер и масштабных стратегий.

И все же опыт реформирования государственных структур в Великобритании содержит ряд ценных уроков для России. Среди зарекомендовавших себя практик, пригодных для адаптации к отечественным реалиями, особое место занимают разработанные британцами механизмы взаимодействия органов власти и представителей гражданского общества. В частности, пристального внимания заслуживает деятельность Комиссии по гражданской службе. Кроме того, интересной представляется практика в области привлечения наиболее талантливых представителей частного сектора на государственную службу, а также опыт в сфере построения оптимального механизма децентрализации системы гражданской службы, который до сих пор отрабатывается британским правительством. Наконец, одной из сильных сторон британской государственной службы является наличие высокой корпоративной этики, которая продолжает оставаться эталоном для государственных служащих во всем мире. В этой связи кажется целесообразным изучить разработанные в Великобритании этические кодексы для чиновников разного уровня с тем, чтобы ввести аналогичные установления в России.

В отличие от Великобритании в США новая модель управления имела более ярко выраженную «предпринимательскую направленность» и делала акцент не столько на сокращении полномочий государства, сколько на повышении его эффективности. Крупная административная реформа, проводившаяся в начале 1990-х гг. кабинетом У. Клинтона, основывалась на концепции «перестройки государства» (reinventing government), или «предпринимательского государства» (entrepreneurial state) [6], и, по отдельным оценкам, помогла американскому правительству к 1999 г. сэкономить свыше 100 млрд. долл.

Один из наиболее интересных аспектов американской административной реформы связан с тактикой осуществления подобного рода преобразований, которые зачастую терпят фиаско из-за скрытого сопротивления со стороны чиновничьего корпуса. Правительству У. Клинтона же удалось создать развитую сеть идейный сторонников реформы среди государственных служащих самых разных ведомств. Чиновники активно привлекались к разработке программы реформ. Был создан интернет-портал, на котором каждый желающий мог внести свое предложение касательно проводимых преобразований. В конечном счете из 1000 проектов, предложенных комиссией по реформированию государственной службы в США, около 400 рекомендаций были внесены самими сотрудниками государственного аппарата. Наконец, немаловажный фактор, обеспечивший относительный успех реформы, заключался в том, что она была инициирована на самом высоком уровне и стала одним из ключевых элементов повестки дня для администрации У. Клинтона, а также получила широкую поддержку в обществе благодаря активным действиям вице-президента А. Гора.

Не менее удачный пример того, каким образом возможно преодолеть бюрократическую инерцию в процессе административных реформ, мы находим во Франции. В 2007 г. президент Франции Николя Саркози и премьер-министр Франсуа Фийон инициировали программу реформ под названием «Общий пересмотр политики в области государственного управления» (Révision générale des politiques publiques – RGPP). Правительство намеревалось модернизировать систему государственного управления Франции, улучшить качество государственных услуг, повысить престиж государственных служащих и способствовать формированию новой административной культуры – «культуры результата».

Программа RGPP охватывала более 450 инициатив, которые затрагивали деятельность 18 правительственных министерств. Эти инициативы предполагали структурные реформы (включая слияние агентств по сбору налогов), трансформацию моделей государственного управления (к примеру, внедрение бюджетирования по результатам для университетов), улучшение качества услуг (например, ускорение процедуры натурализации), а также совершенствование систем поддержки (в том числе более широкое использование информационно-коммуникационных технологий). План модернизации затронул 2,5 миллиона гражданских служащих и по существующим данным уже позволил сэкономить свыше 7 миллиардов евро.

Реформаторы во главе с Франсуа-Даниэлем Мижоном – руководителем Главного управления модернизации государства (Direction générale de la modernisation de l’État – DGME [8]) – отдавали себе отчет в том, что им предстояло воплощать свои идеи в достаточно закрытой среде, сопротивляющейся изменениям. Чтобы преодолеть эту инерцию, было решено сделать ставку на формальных и неформальных лидеров внутри отдельных департаментов, которые должны были выступить в качестве движущей силы трансформаций. Кроме того, проводилась широкая просветительская и образовательная работа с чиновниками высшего звена, которые могли как ускорить, так и затормозить процесс преобразований. С этой целью была создана Школа государственной модернизации, в рамках которой проходил обмен опытом между руководителями отделов и ведомств, а также проводились программы повышения квалификации. Наконец, реформаторы заручились поддержкой государственных служащих, заверив их в том, что цель преобразований заключается не в ущемлении их интересов, а в придании системе большей гибкости, создании дополнительных карьерных возможностей и повышении уровня оплаты труда. К примеру, половину от всех сэкономленных в ходе реформы средств предполагалось направить на повышение заработной платы гражданский служащих, и данное обещание было выполнено.

В отличие от большинства западных стран Германия оказалась весьма невосприимчива к веяниям последних десятилетий в сфере государственного управления, и вместо радикальных административных реформ здесь имело место постепенное совершенствование системы государственной службы. Обусловлено это достаточно высокой эффективностью немецкой бюрократии вообще, развитой системой федерализма, воплощенной в децентрализованной модели управлением землями и отлаженной системе местного самоуправления. Весьма значим также тот факт, что престиж государственной службы в Германии очень высок.

Известно, что в этой стране имеются три типа государственных служащих: карьерные гражданские служащие (около 30% всех служащих), сотрудники (около 45% всех служащих) и наемные работники (аrbeiter). Ротации между категориями практически никогда не происходит. Карьерные служащие представляют собой элиту государственных служащих, они принимаются на службу, где имеют возможность продвигаться по карьерной лестнице в определенной сфере, в то время, как второй и третий из названных типов служащих принимаются для выполнения какой-либо специфической работы. Важным отличием карьерных служащих является их пожизненное (в определенном смысле) назначение, более высокий уровень оплаты труда, а также более высокая пенсия. Практически все карьерные государственные служащие, занимающие должности на федеральном и земельном уровнях, имеют высшее образование, обычно с уклоном в право или экономику.

Высокая эффективность государственного управления в Германии объясняется и тем, что в этой стране существуют действенные механизмы гражданского контроля над деятельностью властей на базе системы административной юстиции. Любой гражданин Германии может обратиться в административный суд и обжаловать решение государственного органа, принятое в его отношение. Подобные суды являются независимыми инстанцией, которая призвана защищать права и свободы граждан и ограничивать возможности для злоупотребления полномочиями со стороны чиновников.

Отдельного внимания заслуживает опыт построения системы государственного управления в Японии, которая смогла преодолеть послевоенную разруху и успешно осуществить проект догоняющего развития во многом благодаря талантливым чиновникам и эффективной организации работы госаппарата [9]. В послевоенный период японские чиновники имели значительное влияние на процесс принятия политических решений. С конца 1960-х гг., в период бурного экономического роста, разработка социально-экономической политики была фактически делегирована чиновникам высшего звена.

Своим успехом японская модель госслужбы обязана огромному числу специфических признаков, отражающих традиционные национальные черты японцев, связанные с прилежностью, терпением, стремлением зарекомендовать себя по служебной линии с самой лучшей стороны, и в то же время сочетающиеся с умением воспринимать и быстро осваивать самые разнообразные нововведения. Остатки системы «пожизненного найма» в государственной службе Японии сочетаются с высоким динамизмом управленческих структур. Этому в немалой степени способствует отлаженная в Японии практика обязательной регулярной ротации кадров и не только между структурами внутри министерства, но и между различными министерствами, а также между центральными и региональными органами управления.

Традиционно в государственный сектор Японии устраиваются на службу выпускники самых престижных вузов, в частности, Токийского университета. Кандидаты проходят трехуровневый конкурсный экзамен, который состоит из вопросов по специальности, а также теста, проверяющего общий уровень интеллектуальной культуры. Уровень оплаты труда на государственной службе ниже, чем в частных компаниях, однако лучшие специалисты мечтают о том, чтобы работать в государственном аппарате. Дело в том, что в глазах японского общества государственный служащий традиционно имеет высокий социальный статус и сама идея служения своему государству находит сильный отклик в данной социокультурной среде.

Краткие выводы и рекомендации применительно к России

Итак, реформы государственной службы в развитых странах мира осуществляются преимущественно под флагом new public management, что означает стремление возможно широко использовать рыночные механизмы и стимулы в деятельности государственных структур в целях повышения эффективности государственного управления. Но на самом деле в любой достаточно самостоятельной стране данная генеральная тенденция реализуется не в чистом виде, а посредством трех моделей реформ: 1) командование и контроль, 2) передача полномочий и прозрачность, 3) квази-рынки [4].

Особое внимание уделяется вопросам этики поведения ключевых фигур, олицетворяющих государство, что заслуживает тщательного рассмотрения через призму весьма нездоровой ситуации по аналогичным аспектам жизнедеятельности многих госструктур, их руководителей и чиновничества в России. Международная практика говорит, что моральные начала не какой-то антипод рыночным подходам, а абсолютно необходимое условие исправного функционирования и рыночных механизмов, и государственного управления как такового.

Совершенствование системы государственного управления в России, очевидно, должно опираться на комплекс мер по целенаправленному формированию «культуры участия», что подразумевает активное вовлечение населения в процесс принятия решений государственными и муниципальными органами власти, а также содействие служащих министерств и ведомств осуществлению реформ, направленных на повышение качества государственных услуг. Международный опыт показывает, что достижению данной цели может способствовать государственная политика, направленная на наращивание социального капитала, а также создание информационных систем, облегчающих обмен идеями между населением и государством, между самими потребителями государственных услуг, а также между рядовыми работниками государственного аппарата и уполномоченными органами, ответственными за проведение реформ.

Устойчивых результатов в деле реформирования системы госуправления в России можно достичь лишь на базе нового подхода к кадровой политике. Подготовка государственных служащих должна быть направлена как на развитие их профессиональных качеств, так и на формирование социокультурных ориентиров и ценностных установок, отвечающих долгосрочным национальным интересам страны и гармоничному будущему человечества. Кроме того, представляется целесообразным более последовательно реализовывать меритократические принципы в сфере замещения государственных должностей. В частности, необходимо обеспечить конкурентный уровень заработной платы и высокий социальный статус госслужбы, что позволит привлекать в эту сферу самых талантливых и способных специалистов. Карьерный рост в государственном аппарате стоит более тесно связать с потенциалом работника и фактическими результатами его деятельности.

С учетом усложнения общей социально-экономической ситуации в России под воздействием глобального кризиса (о чем говорит, в частности, резкое снижение темпов экономического роста в 2013 и 2014 году и усиление потенциальной социально-политической напряженности в обществе), прежде всего, нужно добиться четкого консенсуса внутри политической и интеллектуальной элиты о том, что сама судьба страны и ее самостоятельное место в мире зависит от того, насколько быстро и масштабно начнут происходить позитивные сдвиги в нашей экономике, так чтобы реально развернулась инновационная модернизация национального хозяйства. Понимание жизненной необходимости такой стратегии и способов ее осуществления должно стать достоянием и убеждением всего кадрового потенциала, занятого в сфере государственного и муниципального управления. Эти кадры должны пройти профессиональную переподготовку в учебных заведениях системы государственной службы по специальным программам, ориентированным на задачи ускоренной модернизации экономики страны.

Очевидно, в составе администрации Президента РФ целесообразно вывести на адекватный уровень работу с кадровым резервом.

И, может быть, надо, наконец, воспользоваться опытом таких стран, как Великобритания, Франция, Япония, которые на систематической основе и достаточно централизовано управляют системой государственной службы в стране, имея для этого особые государственные структуры. В этом контексте ещё раз хотелось бы заметить, что в «самой рыночной в мире стране», в Великобритании премьер-министр по должности является и министром по делам государственной гражданской службы.

В составе государственной службы в виде некого высокого органа или комиссии, вероятно, должно быть подразделение, осуществляющее постоянный мониторинг работы министерств и ведомств в направлении модернизации экономики, с тем чтобы была возможность достаточно предметно спрашивать за результаты с лиц, ответственных в государстве за реализацию национальных проектов и целевых программ.

Назрела также необходимость внести серьезные изменения в программы обучения и переподготовки кадров на всех ступенях высшего и среднего профессионального образования. В соответствии с тенденциями в наиболее динамичных странах мира и откликаясь на объективные потребности момента, нужно существенно изменить акценты в направлениях подготовки специалистов для национальной экономики, резко усилив крен в сторону естественнонаучных знаний и инженерных специальностей.

На современном этапе целесообразно критически относиться к содержанию программ обучения в вузах по экономическим специальностям. Признаемся, что они были разработаны и запущены в нашу практику в момент завышенной эйфории по поводу рыночных трансформаций. Некоторые из них являются, как правило, бледным отражением американского курса «экономикс», построенного на материалах и кейсах прошлых эпох. Объективные мониторинги процессов адаптации выпускников экономических факультетов к той практике, с которой они сталкиваются при начале работы, показывают, что багаж знаний из области университетской микро- и макроэкономики отнюдь не помогает ориентироваться в современных проблемах экономики и управления. Очевидно, перед всем научно-преподавательским сообществом сегодня стоит трудная задача выработки новых подходов к преподаванию курсов экономики и управления, подходов, учитывающих реальное моральное устаревание многих положений «мейнстрима» экономической мысли, несущего в себе свод представлений об экономике в том виде, в каком она сложилась в странах классического капитализма времен конца XIX – начала ХХ века.

Библиографический список:

  1. Кушлин В.И., Докторович А.Б., Устенко В.С. и др. Анализ международного опыта стратегического управления человеческими ресурсами в сфере государственной службы и предложения для Российской Федерации: Отчет о научно-исследовательской работе, выполненной в соответствии с Государственным заданием РАНХиГС при Президенте Российской Федерации на 2013 год.
  2. Кушлин В.И. Усиление влияния государственной службы на инновационно-экономическое развитие России в контексте мировой практики. Интернет-конференция «Развитие государственных институтов в России: социально-правовой и политико-экономический контекст». – МИГСУ РАНХиГС, 2014. Доступ: http://migsu.rane.ru/science/conf/internet/2014/7
  3. Оболонский А.В. Кризис бюрократического государства: Реформы государственной службы: международный опыт и российские реалии. – Москва: Фонд «Либеральная миссия», 2011. — 448 с.
  4. Barber M. Three Paradigms of Public-Sector Reform. McKinsey & Company, London, 2007.
  5. Kettl D., Ingraham P., Sanders R., Horner C. Civil Service Reform. Building a Government That Works. Brookings Institution Press, 1996.
  6. Osborne D., Gaebler T. Reinventing Government: How the Entrepreneural Spirit is Transforming the Public Sector. Plume, 1993.
  7. Skelcher C., Flinders, M. et al Public Bodies Reform by the UK Government 2010-2013: Initial Findings. Economic and Social Research Council. Birmingham, July 2013.
  8. Tadjeddine K. A Duty to Modernize: Reforming French Civil Service. McKinsey & Company, April 2011.
  9. Tanaka H. The Civil Service System and Governance. The Tokyo Foundation, August 27, 2009. Access: http://www.tokyofoundation.org/en/articles/2009/the-civil-service-system-and-governance
  10. The Path to Reform for the Civil Service. Institute for Government, January 15, 2013.
  11. Wegrich K. Public management reform in the United Kingdom: great leaps, small steps and policies as their own cause. Goldfinch, S., Wallis, J., International Handbook of Public Management Reform. Edward Elgar Publishing, 2009.

Реформирование государственной службы как фактор управления социально-экономическим развитием (опыт развитых стран) Читать дальше »

Байкальский субрегион: проблемы внутренней кооперации и пути их решения

Введение

Уникальность экономического пространства Российской Федерации, наряду с обширностью территории (1/6 часть суши земного шара), заключается в том, что каждый регион в масштабах субъекта Федерации отличен от других множеством характеристик: климатических, географических, ландшафтных, биологических, природно-ресурсных, национальных, культурных и др. В их ряду особое место занимает Байкальский субрегион в составе Иркутской области (Предбайкалье), Республики Бурятия и Забайкальского края (Забайкалья).

Венцом уникальности субрегиона естественно является народ с национальным и культурным многообразием. Аборигенами являются буряты – северная ветвь монгольского этноса, носители номадной цивилизации, а также малочисленные народы Сибири – эвенки, тофалары и сойоты. Старожилами являются русские старообрядцы (на местном диалекте семейские), избравшие второй родиной Байкальскую территорию около 250 лет назад.

В XX веке, в связи с активным освоением Сибири здесь закрепились белорусы, татары, украинцы, корейцы и другие национальности. Всего свыше 100 национальностей. Смешение разных культур и хозяйственных укладов на протяжении века сформировало в субрегионе поликультурное сообщество, которое является одним из важнейших факторов в развитии экономики.

Природным уникумом является озеро Байкал – священное море, синее око планеты – участок Всемирного природного наследия ЮНЕСКО. Стратегическим ресурсом планетарного значения является пресная вода озера питьевого назначения с потенциалом свыше 20% от всех мировых запасов пресной воды.

В экономическом отношении потенциал внутрирегиональной кооперации соседних Иркутской области, Республики Бурятия и Забайкальского края используется на критически низком уровне, что определяется рядом обстоятельств, в первую очередь, сложившимся автаркизмом субъектов РФ в русле «вертикали» власти, не дополненной «горизонталью» сотрудничества территорий.

В то же время накатывающиеся на Россию «волны» кризисов в первой четверти XXI века со всей очевидностью демонстрируют изъян в региональной политике в отношении развития горизонтальных кооперационных взаимодействий субъектов РФ. Их изоляционизм напоминает некоторое множество куч песка, которые без горизонтальных сетевых скрепов становятся легкой добычей любых внешних дуновений (угроз).

Развитому внутреннему рынку имманентно присущи кооперированные связи. Поэтому анализ внутренних источников межсубъектных экономических взаимодействий и реализация выявленных резервов является самым капиталоемким направлением региональной политики с первоочередным запуском действия.

Основной раздел

Три субъекта Байкальского субрегиона входят в состав Сибирского Федерального округа в административном соподчинении, но в вопросах социально-экономического развития они являются субъектами федеральных государственных программных документов в составе Дальневосточного федерального округа.

Такой дуализм не в пользу трем субъектам. Территориально Байкальский субрегион является восточной окраиной СФО, а в управлении социально-экономическим развитием – западной окраиной ДВФО, образуя некую «мертвую зону» обращения на себя внимания со стороны двух федеральных округов и самого федерального центра, что и происходит на практике.

Все три субъекта РФ относятся к регионам со средним уровнем экономического развития – они ощутимо уступают по экономическим показателям российским регионам, являющимся лидерами нефте- и газодобычи (Тюменская область, Ханты-Мансийский, Ямало-Ненецкий, Ненецкий автономные округа), однако превосходят слаборазвитые регионы.

Из трех Байкальских субъектов наибольшую долю в объеме общесибирского ВРП производит Иркутская область – почти в 2 раза больше, чем организации Республики Бурятия и Забайкальского края вместе взятые. При этом доля Иркутской области в общесибирском ВРП за период 2009-2012 гг. выросла с 13,5% до 14,4%; Забайкальского края — с 3,7% до 4,4%. За тот же период доля Республики Бурятия снизилась с 3,8% до 3,2% [1].

Незначительный совокупный вклад Байкальского субрегиона в формирование валового внутреннего продукта России обусловлен, прежде всего,  более низкой производительностью труда. В анализируемом периоде совокупная величина ВРП всех трех субъектов РФ составляла 2,1-2,3% в совокупном ВРП российских регионов, в то время, как ВРП г. Москвы в 2012 г. составило 20,0%, ВРП Ханты-Мансийского автономного округа – 5,1%, ВРП г. Санкт-Петербурга – 4,3%. Среднедушевая величина ВРП рассматриваемых субъектов перманентно ниже среднероссийского уровня, отставание составляло от 12% до 50% [1].

Наибольший вклад в развитие экономики субъектов РФ вносит промышленный комплекс. В период 2006 – 2012 гг. совокупные темпы роста промышленности сибирских регионов составили 128,1%, опередив общероссийские темпы роста на 7,7 п.п. В сибирских регионах традиционно высоки индексы производства по виду экономической деятельности «Добыча полезных ископаемых». Высокими темпами они увеличивались в Иркутской области (148,2% в год), в отличие от Республики Бурятия (100,7% в год). Спад обрабатывающих производств наблюдался в Забайкальском крае – за период 2006-2012 гг. он в среднем составил 5,4% в год, в тоже время, в Республике Бурятия темпы роста обрабатывающих производств увеличивались опережающими, по сравнению со среднероссийским уровнем, темпами – 124,4% в год. Незначительно опережали среднероссийский и среднесибирский уровень темпы роста по виду экономической деятельности «Производство и распределение электроэнергии, газа и воды» (табл. 1).

Таблица 1 – Индексы промышленного производства Республики Бурятия, Забайкальского края и Иркутской области за 2006-2012 гг. [2]

2006

2007

2008

2009

2010

2011

2012

Индексы промышленного производства
Российская Федерация

106,3

106,8

100,6

90,7

108,2

104,7

102,6

Сибирский федеральный округ

105,6

104,0

102,1

94,4

108,9

106,1

104,7
Республика Бурятия

108,4

108,6

107,6

99,3

122,1

113,7

104,0
Забайкальский край

102,5

103,7

100,4

97,0

105,0

106,3

102,5
Иркутская область

108,0

104,4

104,8

96,1

116,2

112,3

114,7

Индексы производства по виду экономической деятельности «Добыча полезных ископаемых»
Российская Федерация

102,8

103,3

100,4

99,4

103,6

101,9

101,1

Сибирский федеральный округ

105,3

103,3

101,8

100,8

109,5

111,5

109,6
Республика Бурятия

101,4

99,1

96,2

95,9

97,5

116,6

98,6
Забайкальский край

104,5

104,5

100,2

101,1

110,5

110,8

104,5
Иркутская область

101,2

108,2

101,5

115,7

131,4

160,2

143,8

Индексы производства по виду экономической деятельности «Обрабатывающие производства»
Российская Федерация

108,4

110,5

100,5

84,8

111,8

106,5

104,1

Сибирский федеральный округ

107,5

105,2

101,5

90,7

109,2

105,5

102,1
Республика Бурятия

116,9

112,1

109,0

106,7

132,3

116,8

104,7
Забайкальский край

107,4

103,3

89,6

71,7

99,4

99,0

96,8
Иркутская область

110,4

104,4

103,0

92,4

113,2

97,8

98,5

Индексы производства по виду экономической деятельности «Производство и распределение электроэнергии, газа и воды»
Российская Федерация

103,4

99,4

100,6

96,1

104,1

100,1

101,2

Сибирский федеральный округ

99,9

100,7

105,7

96,3

104,9

95,2

104,6
Республика Бурятия

102,0

108,9

114,0

83,1

110,5

97,0

105,0
Забайкальский край

98,2

102,6

107,7

102,3

98,7

100,5

101,6
Иркутская область

101,7

100,2

115,0

87,7

108,0

97,9

109,0

Более полную информацию о промышленном потенциале дают показатели объема отгруженных товаров собственного производства, выполненных работ и услуг собственными силами по видам экономической деятельности (табл. 2)

Таблица 2 – Объем отгруженных товаров собственного производства, выполненных работ и услуг собственными силами по видам экономической деятельности в Республике Бурятия, Забайкальском крае,
Иркутской области за 2011-2012 гг. [2]

Добыча полезных ископаемых

Обрабатывающие производства

Производство и распределение электроэнергии, газа и воды

Всего отгружено
товаров

Отгружено товаров, млрд.руб.
 

2011

2012

2011

2012

2011

2012

2011

2012
Россия в целом

8 031,1

8963,0

22802,3

25097,6

4219,1

4160,1

35052,6

38220,8

Сибирский федеральный округ

1 156,0

1195,1

2505,9

2651,7

482,0

503,1

4143,9

4349,9
Республика Бурятия

12,8

14,6

51,1

46,1

19,8

17,9

83,7

78,6
Забайкальский край

40,4

43,7

14,4

25,1

18,3

17,8

73,1

86,6
Иркутская область

129,8

190,6

299,4

310,1

81,3

81,9

510,5

582,5

Доля региона в общероссийских объемах производства товаров, %
Сибирский федеральный округ

14,4

13,3

11,0

10,6

11,4

12,1

11,8

11,4
Республика
Бурятия

0,2

0,2

0,2

0,2

0,5

0,4

0,2

0,2
Забайкальский край

0,5

0,5

0,1

0,1

0,4

0,4

0,2

0,2
Иркутская область

1,6

2,1

1,3

1,2

1,9

2,0

1,5

1,5
Суммарно по трем регионам

2,3

2,8

1,6

1,5

2,8

2,8

1,9

2,0

Байкальский субрегион традиционно не относится к инвестиционно-привлекательному. Согласно данным таблицы 3 на протяжении 2006-2012 гг. среднедушевые показатели инвестиций в основной капитал всегда отставали от среднероссийского уровня на 16-25%. Суммарный объем инвестиций в основной капитал по Республике Бурятия, Забайкальскому краю и Иркутской области в общероссийской величине инвестиций составил в анализируемом периоде менее 3%.

Таблица 3 – Показатели развития инвестиционной деятельности
в Республике Бурятия, Забайкальском крае,  Иркутской области
за 2011-2012 гг. [2]

2006

2007

2008

2009

2010

2011

2012

Инвестиции в основной капитал, млрд.руб. 
Российская Федерация

4 730,0

6 716,2

8 781,6

7 976,0

9 152,1

11 035,7

12 568,8

Сибирский федеральный округ

483,7

709,0

945,6

834,6

980,5

1 219,3

1 416,6
Республика Бурятия

15,9

19,5

23,6

23,4

33,6

40,7

41,0
Забайкальский край

22,4

32,1

47,4

42,3

44,8

51,7

58,1
Иркутская область

70,7

121,9

130,0

106,6

119,4

145,5

156,5

Инвестиции в основной капитал на душу населения, тыс.руб.
Российская Федерация

33,1

47,0

61,5

55,9

64,1

77,2

87,8

Сибирский федеральный округ

24,9

36,7

49,0

43,3

50,9

63,3

73,5
Республика Бурятия

16,5

20,2

24,4

24,1

34,6

41,9

42,2
Забайкальский край

20,0

28,8

42,7

38,1

40,5

46,8

53,0
Иркутская область

28,5

49,5

53,0

43,6

49,1

60,0

64,6

Доля региона в общероссийских объемах инвестиций, %

Сибирский федеральный округ

10,2

10,6

10,8

10,5

10,7

11,0

11,3
Республика Бурятия

0,3

0,3

0,3

0,3

0,4

0,4

0,3
Забайкальский край

0,5

0,5

0,5

0,5

0,5

0,5

0,5
Иркутская область

1,5

1,8

1,5

1,3

1,3

1,3

1,2
Суммарно по трем регионам

2,3

2,6

2,3

2,2

2,2

2,2

2,0

Индекс физического объема инвестиций в основной капитал, %
Российская Федерация

117,8

123,8

109,5

86,5

106,3

110,8

106,6

Сибирский федеральный округ

124,9

126,3

111,0

86,2

113,5

116,2

108,5
Республика Бурятия

154,0

115,4

108,2

93,0

136,2

108,1

91,4
Забайкальский край

116,8

127,5

129,6

79,5

97,4

104,1

103,8
Иркутская область

174,0

147,1

85,6

78,7

106,3

112,2

100,7

При этом в последние годы эта величина ежегодно снижается, достигнув к 2012 г. 2,0%. Ежегодные темпы роста инвестиций в основной капитал в сибирских регионах (119,3%) были выше, чем в среднем по стране (112,2%). Однако превысить среднероссийский уровень среди рассматриваемых регионов удалось только в Республике Бурятия (123,4%) и Иркутской области (117,8%).

Аграрная экономика во всех трех субъектах РФ развита слабо, хотя суммарная доля производства сельскохозяйственной продукции организациями и фермерами Республик Бурятия, Забайкальского края и Иркутской области в общероссийских показателях сопоставима с аналогичными показателями по ВРП, промышленному производству и инвестициям. В анализируемом периоде на их совокупную долю приходилось 2,2-2,6% все российского производства сельскохозяйственной продукции, о чем свидетельствуют данные таблицы 4. При этом наибольший объем сельскохозяйственного производства приходится на Иркутскую область, наименьший – в Республике Бурятия.

Таблица 4 – Производство продукции сельского хозяйства
в Республике Бурятия, Забайкальском крае, Иркутской области
за 2006-2012 гг.  [2]

2006

2007

2008

2009

2010

2011

2012

Продукция сельского хозяйства, млрд.руб.
Российская Федерация

1 570,6

1 931,6

2 461,4

2 515,9

2 587,8

3 261,7

3 340,5
Сибирский федеральный округ

230,8

281,7

349,3

369,6

386,8

441,0

428,1
Республика Бурятия

9,0

10,5

11,7

12,1

10,6

13,0

13,7
Забайкальский край

9,4

10,4

11,9

13,0

13,5

15,2

17,1
Иркутская область

21,9

26,7

31,0

34,7

37,4

43,6

46,9

Доля региона в общероссийских объемах производства сельскохозяйственной продукции, %
Сибирский федеральный округ

14,7

14,6

14,2

14,7

14,9

13,5

12,8
Республика Бурятия

0,6

0,5

0,5

0,5

0,4

0,4

0,4
Забайкальский край

0,6

0,5

0,5

0,5

0,5

0,5

0,5
Иркутская область

1,4

1,4

1,3

1,4

1,4

1,3

1,4
Суммарно по трем регионам

2,6

2,5

2,2

2,4

2,4

2,2

2,3

Таким образом, из анализа следует, что консолидированная экономика Байкальского субрегиона занимает невысокий удельный вес в экономике СФО, и еще меньший – в национальной экономике. При этом из 3-х субъектов РФ два забайкальских отстают от экономики Иркутской области. Отставание имеет историческую ретроспективу и вызвано, прежде всего тем фактом, что развитие производительных сил СССР на восточном  направлении успешно завершилось Иркутской областью. Созданные заделы в развитии производительных сил Забайкалья не получили развитие в новой рыночной экономике России.

Оценка экономики Иркутской области [3]. Иркутская область располагает крупнейшими в России гигантами гидроэлектростанций, алюминиевой, химической, лесной и деревообрабатывающей промышленности. Иркутская область лидирует по производству в стране сульфатной целлюлозы и поливинилхлоридной смолы.

Важное значение в общероссийском разделении труда имеют алюминиевая промышленность, машиностроение, предприятия лесохимии, нефтехимии, химии. Бурное развитие ожидает газохимию, в связи с освоением Ковыркинского газоконденсатного месторождения на севере области.

Перерабатывающая промышленность в регионе представлена производством полупродуктов с небольшой добавленной стоимостью, вывозимых за пределы области для конечных стадий переработки: алюминий (34 % производимого в стране), целлюлоза (30 %), синтетические смолы и пластмассы (53 %), круглый лес (17 %) и пиломатериалы (10 %).

В последние годы темпы роста промышленного производства Иркутской области значительно превосходили аналогичный показатель по Российской Федерации (табл. 5).

Таблица 5 – Промышленное производство Иркутской области
(в процентах к 1990 году) [4]

1995 г.

2000 г.

2005 г.

2010 г.

2012 г.

2013 г.
Российская Федерация

48,9

54,3

71,2

79,8

85,7

86,0
Иркутская область

62,1

51,7

68,4

90,3

116,3

131,1

Вместе с тем, возобновившийся рост в обрабатывающих производствах в последние несколько лет сменился падением, а индекс промышленного производства растет исключительно за счет роста в сырьевых отраслях, главным образом, в нефтедобыче.

Таким образом, Иркутская область продолжает оставаться регионом с сырьевой моделью экономики.

Площадь сельскохозяйственных угодий Иркутской области составляет 2338,7 тыс. га (3% от земель Иркутской области), в том числе площадь пашни 1594,5 тыс. га, сенокосов и пастбищ — 714,5 тыс. га. В аграрном секторе производится около 7% валового регионального продукта. В рейтинге субъектов Сибирского федерального округа область занимает пятую строчку из тринадцати. Сельскохозяйственным производством в регионе занимаются 190 организаций, 3 311 крестьянских (фермерских) хозяйства 176,4 тыс. личных подсобных хозяйств.

Машинно-тракторный парк хозяйств сильно изношен. Более 70%  техники находится за пределами сроков амортизации. Обеспеченность сельскохозяйственных организаций по основным видам техники составляет: по тракторам 49% от потребности, по зерноуборочным комбайнам 49%, по кормоуборочным комбайнам 39%. В итоге по продовольствию область остается зависимой от ввоза извне.

К другим продуктам, представляющим конкурентный интерес относятся: минеральные строительные материалы, представленные цементными мраморами, гипсом, стекольными песками. Разведано 24 месторождения минеральных лечебных вод и учтено более 500 их источников и водопроявлений. В области располагается крупнейший Ангаро-Ленский артезианский бассейн, рассолы которого характеризуются повышенными содержаниями лития, брома, бора, йода, цезия, рубидия и стронция. В связи с тем, что основная часть йода, брома и лития добывается в мире из промышленных вод, Иркутская область может стать крупным поставщиком этих элементов.

В целом, экономика Иркутской области выделяется мощной энергетической базой, развитой цветной металлургией, лесохимическим и химическим производством, машиностроением, агропромышленным комплексом.

Оценка экономики Забайкальского края [5]. Ведущими отраслями промышленности Забайкальского края являются цветная металлургия, электроэнергетика и пищевая промышленность. В структуре промышленного производства наибольший удельный вес занимает добыча полезных ископаемых – 91 %, на долю обрабатывающих производств приходится 5,7 %, производство и распределение электроэнергии, газа и воды – 3,2 %.

Минерально-сырьевой комплекс составляет основу экономики Забайкальского края, так как на его территории сосредоточено около 42 % общероссийских запасов плавикового шпата, 32 % циркония, 25,7 % меди, 37 % молибдена, 16 % ниобия, 18 % тантала, 12 % свинца, 7,5 % золота, 22 % титана, 80 % лития, 2,8 % цинка, 4,6 % вольфрама, 1,6 % угля, 75 % цеолитов.

Основными проблемами развития топливно-энергетического комплекса являются:

  • высокий износ сетей электро- и теплопередачи;
  • недопустимо высокий рост тарифа на электро- и теплоэнергию, превышающий официальный уровень инфляции;
  • неэффективность федеральной и краевой программ «Энергосбережение» из-за отсутствия разделов по применению и внедрению альтернативных источников энергии.

Лесной фонд края подразделяется на три группы:

  • Леса, выполняющие природоохранные функции, — 3725,3 тыс. га. В этой группе площадь, на которой проводятся рубки главного пользования, составляет 1202,7 тыс. га.
  • Леса, имеющие защитное и ограниченное эксплуатационное значение – 4374,5 тыс. га. Они характеризуются как леса с наиболее нарушенными экосистемами.
  • Массивы лесов, характеризующиеся как резервные и освоенные – 25315,8 тыс. га. В большей части это нетронутые старовозрастные таежные массивы.

Экспорт лесопродукции из Забайкальского края практически на 90% состоит из необработанной древесины, что свидетельствует о низком уровне развития переработки на территории края и требует перехода  предприятий края от экспорта необработанной древесины к экспорту продукции глубокой переработки.

Забайкальский край является регионом с высоким инвестиционным риском, в связи с чем и уровень инвестиций очень низок (табл. 6).

Таблица 6 – Основные показатели развития инвестиционной
деятельности в Забайкальском крае в 2000–2012 гг. [6]

2000

2005

2006

2007

2008

2009

2010

2011

2012
Инвестиции в основной капитал, млрд.руб.

6,8

17,4

22,4

32,1

47,4

42,3

44,8

51,7

58,1
Темпы роста инвестиций в основной капитал, %

н/д

95,8

101,4

135,4

128,5

74,9

87,5

103,2

103,8
Соотношение инвестиций в основной капитал с ВРП, %

0,4

28,8

63,8

77,4

79,0

48,5

70,4

149,3

216,4
Иностранные инвестиции, млн. долл. США

22,7

25,0

24,7

28,9

33,8

28,4

26,9

25,3

25,8

Проблемой привлечения иностранных инвестиций является отсутствие проектов с высокой инвестиционной готовностью, что препятствует реальному осуществлению инвестиционной политики и привлечению иностранного капитала в соответствии с интересами самого региона, не ставя под угрозу экономическую безопасность региона.

Забайкальский край является крупным сельскохозяйственным регионом, специализировавшимся на тонкорунном овцеводстве. Развиты также мясомолочное и мясное животноводство, в зачаточном состоянии свиноводство, птицеводство. В мясном скотоводстве сохранен и приумножен генофонд герефордской, калмыцкой, казахской белоголовой, галловейской пород крупного рогатого скота, также завезен племенной молодняк абердин-ангусской породы.

Внешняя торговля Забайкальского края осуществляется по таким товарным направлениям как: машины, оборудование и транспортные средства с объемной долей в структуре экспорта 31,8%; древесина и целлюлозно-бумажные изделия – 24%; металлы и изделия из них – 23,8%. Стоит отметить, что ВРП Забайкальского края не зависит от экспорта, поскольку отношение экспорта к ВРП в 2012 году составило 3%, в 2011 – 3,1%.

В крае имеются значительные туристско-рекреационные ресурсы: около 300 минеральных источников, несколько санаторно-курортных учреждений, что позволяет развивать различные виды въездного и внутреннего туризма.

Таким образом, Забайкальский край обладает значительным ресурсным потенциалом, имеет выгодное геополитическое расположение с постоянно растущим потенциалом китайского фактора. Вместе с тем, наличие слабых сторон и угроз требует определения конкурентоспособных позиций края в Байкальском регионе с целью определения направлений диверсификации отраслевой структуры экономики.

Оценка экономики Республики Бурятия [7, 8]. Республика Бурятия обладает богатым природно-ресурсным потенциалом. На территории Республики Бурятия находится большая часть акватории крупнейшего в мире озера Байкал, который имеет особый статус, закрепленный не только на федеральном, но и на мировом уровне как Участок мирового природного наследия ЮНЕСКО.

Республика Бурятия обладает значительным потенциалом разведанных запасов минерального сырья. В недрах Республики Бурятия сосредоточено 48% российских запасов цинка и 24% свинца, 27% вольфрама, 23% урана, 20% молибдена, 16% флюорита, 15% хризотил-асбеста. Наличие уникальных природных ресурсов, с одной стороны, и охрана озера Байкал как участка мирового природного наследия ЮНЕСКО, с другой, накладывают серьезные экологические ограничения для интенсивного развития экономики территорий Республики Бурятия.
Лесные ресурсы традиционно используются как источник древесины для промышленной переработки. Площадь земель лесного фонда на 1 января 2013 года составляла 29638,4 тыс. га, из нее покрытая лесом – 22407,7 тыс. га, общий запас древесины составлял 2229,9 млн. м3. Предприятия лесного комплекса ориентированы на производство деловой древесины, пиломатериалов, целлюлозы, тарного картона, бумаги.

Специфика природных и климатических условий республики обусловливает использование земель под пастбища для скота. В структуре сельскохозяйственных земель естественные  кормовые угодья занимают 62% площади.

В структуре экономики Республики Бурятия преобладает обрабатывающая промышленность, доля которой в общем объеме отгруженной продукции собственного производства составила 58,7%. В свою очередь доля производства и распределения электроэнергии, газа и воды и добыча полезных ископаемых занимают 22,7% и 18,6% соответственно.

Основной объем производства в обрабатывающей промышленности Бурятии обеспечивает авиастроение, производство и ремонт железнодорожного подвижного состава, доля которых в промышленности региона составляет около 70 % в обрабатывающих производствах.

Сельское хозяйство Республики Бурятия обладает существенным потенциалом развития, которое при условии изменения политики приоритетов может стать одной из ведущих отраслей экономики. Общий земельный  фонд Республики Бурятия составляет 35,1 млн. га. Наибольшее  производственное значение имеют каштановые, серые лесные и черноземные почвы, занимающие 56,4% площади всех сельскохозяйственных угодий и 76,5% площади пахотных земель.

Оценка экономического развития Республики Бурятия свидетельствует, с одной стороны, о положительных тенденциях: индекс роста ВРП в 2012 году к 2011 г. составил 103,6%, промышленного производства – 104,7%; индекс производства продукции сельского хозяйства – 105,0%.
Вместе с тем,динамика валового регионального продукта на душу населения в сравнении с показателями Забайкальского края и Иркутской области не позволяет оценить развитие региона как положительное. В 2012 году среднедушевой объем ВРП на душу населения в Бурятии составил 171,9 тыс. руб., — 49,9 % к среднедушевому показателю по РФ, по сравнению с 2007 г. снизился на 7,8%. Для сравнения: соотношение ВРП на душу населения в Забайкальском крае 61,9% к среднероссийскому показателю, в Иркутской области 88,0% (табл/ 7).

Таблица 7– Валовый региональный продукт на душу населения
Республики Бурятия, Забайкальского края, Иркутской области по отношению к среднероссийскому уровню за 2007 по 2012 гг. (тыс. руб.) [1]

Показатели

2007 г.

2010 г.

2011 г.

2012 г.
Республика Бурятия в % к среднедушевому объему по РФ

56,9

52,1

50,1

49,3
Забайкальский край в % к среднедушевому
объему по РФ

50,8

57,0

58,2

61,9
Иркутская область в % к среднедушевому
объему по РФ

83,5

85,1

82,4

88,0

К другим факторам, свидетельствующим о «слабости» экономики Республики Бурятия, относятся:

  1. Отсутствие дифференциации в определении конкурентных преимуществ региона по сравнению с Иркутской областью и Забайкальским краем.
  2. Высокая стоимость тарифов на электроэнергию и как следствие – неконкурентоспособность региональной продукции и товаров на внутреннем и международном рынках.
  3. Высокий уровень износа действующих основных фондов, прежде всего инженерной инфраструктуры.

Таким образом, консолидированная экономика Байкальского субрегиона занимает невысокий удельный вес в экономике СФО, и еще меньший – в национальной экономике. При этом из 3-х субъектов РФ два забайкальских отстают от экономики Иркутской области. Отставание имеет историческую ретроспективу. Развитие производительных сил СССР на восточном  направлении успешно завершилось Иркутской областью. Здесь были созданы мощная энергетическая база, развиты цветная металлургия, лесохимическое и химическое производство, машиностроение и т.д. Созданные заделы в развитии производительных сил в Республике Бурятия и Забайкальского края не получили развитие в новой рыночной экономике России и экономика Забайкалья застряла на рубеже 3 – 4 технологических укладов с физически изношенным производственным аппаратом.

Вместе с тем, Республика Бурятия и Забайкальский край обладают значительным ресурсным потенциалом, имеют выгодное геополитическое расположение. Однако наличие слабых сторон и угроз требует определения направлений развития субъектов Байкальского региона с целью формирования конкурентных позиций.

Межрегиональная кооперация Республики Бурятия, Забайкальского края и Иркутской области: тенденции, проблемы, перспективы

Территориальное разделение труда между смежными субъектами кооперации является необходимым условием рационального размещения производства и эффективного использования ресурсов. Для Иркутской области, Республики Бурятия и Забайкальского края с их огромной территорией, богатейшим и разнообразным природно-ресурсным и производственным потенциалом эта закономерность играет еще более существенную роль.

Исторически сложившаяся специализация трех субъектов Российской Федерации в ближайшей перспективе сохранится, также как и поставки продукции на рынок других регионов. Для более рационального сочетания интересов государства к Байкальскому субрегиону в целом си каждого субъекта в частности, проанализированы действующие и потенциальные конкурентные преимущества и возможные угрозы. Материал систематизирован в таблице 8.

Таблица 8 – Основные конкурентные преимущества – точки роста / основные провалы – угрозы экономики

Республика Бурятия

Забайкальский край

Иркутская область

Преимущества
1.Возможность вхождения в международные транспортные коридоры
2. Высокий потенциал развития добывающей промышленности, авиастроения, электроэнергетики
3.Развитая образовательная и научная инфраструктура
4. Прибрежье к оз. Байкал и другие рекреационные зоны для развития туризма.
5. Приграничное положение с Монголией
6. Значительные площади сенокосов и пастбищ для развития экстенсивного животноводства
  1. Выгодное геополитическое, приграничное расположение края с Китаем и Монголией (реализация транзитных функций, взаимовыгодное сотрудничество).
  2. Значительный природно-ресурсный потенциал региона (уголь, уран, молибден, медь, железо, вольфрам, золото, древесина, сельскохозяйственные земельные ресурсы и другие).
  3. Развитие сотрудничества с КНР (инвестиционный фактор и трудовой).
 1.Дешевая электроэнергия
2.Мощный промышленно- производственный потенциал
3.Развитая образовательная и научная инфраструктура
4.Разведанные запасы углеводородного сырья, золота, черных металлов.
5. Значительный лесосечный фонд и развитая лесохимическая промышленность.
6. Прибрежье к оз. Байкал и другие рекреационные зоны для развития туризма.

Угрозы
1. Байкальский фактор – экологические ограничения для природопользования и хозяйственной деятельности.
2. Низкая  диверсификация  промышленности.
3. Высокая степень зависимости бюджета РБ от федеральных трансфертов.
4. Высокий уровень тарифов на энергоносители и транспорт.
5. Отсутствие выраженной экономической специализации и отрасли-локомотива экономики
6. Демографические ограничения
7. Слабое развитие инфраструктуры		 1. Преимущественная сырьевая специализация экономики.
2. Ограниченность отраслевой структуры промышленности.
3. Высокая степень зависимости бюджета края от федеральных трансфертов.
4. Высокий уровень цен на энергоносители.
5. Демографические ограничения, низкая плотность населения, трудодефицит, слабая освоенность территории.
6. Слабое развитие инфраструктуры		 1. Демографические ограничения
2. Экологические ограничения в связи с охраной оз. Байкал
3. Слабое развитие инфраструктуры

Общими проблемами трех субъектов РФ в Байкальском субрегионе, которые актуализируют необходимость кооперации являются:

  1. Низкая плотность населения: в Иркутской области – 3,12 чел. на 1 кв.км., в Забайкальском крае – 2,52 чел. на 1 кв.км., в Республике Бурятия – 2,77 чел. на 1 кв.км. Сохраняющийся миграционный отток населения.
  2. Дефицит высококвалифицированных кадров инженерно-технических и рабочих профессий; предприимчивого, амбициозного и креативного слоя населения; дисперсность сельского расселения, провоцирующая разреженность экономического пространства.
  3. Суровые природно-климатические условия для жизнедеятельности, не компенсируемые федеральными субвенциями. Аридное земледелие.
  4. Низкая доля в экономике высокотехнологичного сектора, преобладание производств с низкой энергоэффективностью, слабая восприимчивость экономики к инновациям, неразвитость инфраструктуры инновационной деятельности.
  5. Ограниченность рынков сбыта угля из-за усиления конкуренции на внутреннем и международном рынках.
  6. Низкий уровень капитализации функционирующих в субрегионе отечественных корпораций, уменьшающий их финансовые и инвестиционные возможности в условиях значительных колебаний конъюнктуры на международных рынках на сырьевые товары.
  7. Низкая инвестиционная привлекательность несырьевых секторов экономики, в том числе сферы туризма и рекреации, обладающих значительным потенциалом.
  8. Неразрешенность проблемы теневого оборота на лесном рынке, из-за которых развит сектор незаконных рубок «черными» лесорубами;
  9. Отсутствие вертикально-интегрированных крупных корпоративных структур в цепочке «лесозаготовки – лесопиление – глубокая переработка древесины» (единственный представитель – Байкальская лесная компания и вошедший в 2014 г. в ее состав Селенгинский ЦКК в Республике Бурятия);
  10. Малоэффективная государственная поддержка предпринимательства, относительно низкий удельный вес населения, занятых в секторе малого и среднего малого предпринимательства;

С учетом конкурентных преимуществ и существующих вызовов и угроз дальнейшее развитие интеграционных и кооперационных связей субъектов Байкальского региона, по нашему мнению, следует осуществлять в следующих направлениях:

1. Энергетика. Единственным источником создания энергоэффективной экономики в Байкальском регионе является газификация территорий Иркутской области, Республики Бурятия, Забайкальского края на базе Ковыктинского газоконденсатного месторождения – из магистрального газопровода «Иркутская область – Китай» путем его прокладки по самому короткому пути, по густонаселенным и обжитым территориям вместо ныне утвержденного маршрута по северным территориям вдоль ВСТО (Восточная Сибирь – Тихий океан). По оценкам экспертов экономия только от сокращения общего расстояния приближается к 100 млрд. руб. При этом по предлагаемому варианту население трех субъектов получает дешевый газ для производственного и бытового секторов.
Для хозяйственного освоения северных территорий  Иркутской области, Республики Бурятия, Забайкальского края вдоль трассы БАМ необходимо создание энергетической базы за счет строительства Мокской ГЭС и Ивановского контррегулятора на реке Витим. До начала строительства ГЭС необходимо проведение лесозаготовительных работ – свыше 2 млн. кбм. древесины под ложе водохранилища и строительство цементного завода в пос. Таксимо (сырье – известняк из Молодежнинского месторождения).

2. Агропромышленный комплекс.В основе интеграции в сфере АПК:
1. Специализация Забайкалья на развитие пастбищного животноводства, Иркутской области – на развитие зернового и овощеводческого хозяйств, кормопроизводства и развитие интенсивного животноводства (свиноводство, птицеводство).
2. Разработка и реализация государственной программы развития животноводства «Мясной пояс Байкальского региона для нужд России» (рабочее название). В перспективе в Государственную программу «Мясной пояс» можно вовлечь Монголию и Автономный  Район Внутренней Монголии КНР в целях заимствования положительного опыта в технологиях и организации по выращиванию и культивированию аборигенных пород скота.
Развитие животноводства как отрасли этноэкономики дает не только возможность реализации имеющегося потенциала традиционных для данной местности отраслей сельского хозяйства, но и способствует решению социальных и экономических проблем малочисленных народов. По нашим оценкам, Республика Бурятия способна за счет развития номадного скотоводства увеличить поголовье скота в более чем в 4 раза до 3,5 млн. голов, а Забайкальский край – до 9-10 млн. руб.
3. Развитие научно-экспериментальной и инновационной базы в зерновом, картофеле-овощном, плодово-ягодном, животноводческом секторах.
Реализация предлагаемых направлений позволит сформировать эффективное конкурентоспособное агропромышленное производство, обеспечивающее продовольственную безопасность субъектов РФ в Байкальском субрегионе; существенно изменить инфраструктуру рынка и улучшить логистику; развить перерабатывающие производства и возобновить общий экономический рост в агропромышленном производстве, что будет стимулировать развитие смежных отраслей и занятости населения, способствовать расширению региональной налоговой базы.

3. Угольная промышленность. Главная проблема отрасли – конкуренция за рынки сбыта на внешних рынках. Для предотвращения конкурентной борьбы между отечественными угольщиками на внешних рынках, следствием которого может стать ценовой демпинг, необходимо рассмотреть вопрос создания консорциума угольщиков Сибири и Дальнего Востока с привлечением Монголии, Казахстана по образцу ОПЕК. Задача консорциума – определение квот на добычу угля и экспортных цен с одной стороны, и развитие общей инфраструктуры – с другой.

4. Лесная отрасль.Аналогичные с угольщиками действия должны осуществить лесоэкспортеры Сибири и Дальнего Востока. Создание конкуренции отечественными лесоэкспортерами на рынках Северо-Восточной Азии нанесло и наносит огромный ущерб стране, исчисляемый миллиардами долларов. Создание ассоциированной организации позволит объединить действия по созданию прозрачной и эффективной сбытовой сети лесопродукции на биржевой основе, вертикально интегрированных производств с глубокой переработкой древесины.
Особое место занимает «зеленый» экспорт лесопосадочного материала в Китай и Монголию для борьбы с опустыниванием территорий вдоль пустыни Гоби.

5. Строительство. Субъекты Байкальского субрегиона практически на 70-80% зависимы от внешних поставок строительных материалов. В экономической интерпретации инвестирование внешних производителей строительных материалов означает, что строительный комплекс вместо локомотива экономики стал каналом утечки из региона инвестиционных ресурсов. Решить проблему можно путем разработки межсубъектной программы по организации производства нерудных материалов, стеновых блоков, в том числе автоклавного твердения, изделий из дерева, гипсокартона,  металлоконструкций, железобетонных конструкций, кирпича, утеплителей, лакокрасочных материалов, теплоизоляции и т.д.

6. Туризм и рекреация. Все три субъекта Байкальского региона обладают высоким туристско-рекреационным потенциалом, имеют общие преимущества для развития деятельности в сфере туризма и рекреации. Экспертные оценки показывают, что Иркутская область в сравнении с Республикой Бурятия и Забайкальским краем имеет некоторые сравнительные преимущества. Вместе с тем, Республика Бурятия и Забайкальский край также обладают специфическими конкурентными преимуществами.
В основе успешной интеграции – эффективное взаимодействие предприятий сферы туризма и рекреации (гостиницы, отели, санатории, транспортные предприятия, предприятия питания и т.п.) трех субъектов Байкальского региона, в каждом из которых сформирован в той или иной степени туристический кластер, которые необходимо интегрировать в субрегиональный кластер (с рабочим названием «Байкал»). Основные участники субкластера: транспортные, гостиничные, оздоровительные, лечебные, религиозные, информационные, спортивные, анимационные и другие юридические лица и индивидуальные предприниматели.

Заключение

Таким образом, первоочередные направления и действия по экономической кооперации Республики Бурятия, Забайкальского края и Иркутской области создадут основной экономический каркас для дальнейшего развития сетевого взаимодействия. В настоящее время Байкальский регион рассматривается федеральными органами власти, как имеющий все предпосылки для того, чтобы стать потенциальной точкой роста экономики за счет реализации инвестиционных проектов. В декабре 2014 г. принято Постановление Правительства Российской Федерации о расширении зоны социально-экономического развития Дальнего Востока с включением Байкальского региона. Ключевые вопросы, связанные с развитием данных субъектов, будут решаться «Правительственной комиссией по вопросам социально-экономического развития Дальнего Востока и Байкальского региона». Итоговым результатом может стать перерастание экономической интегрированной системы в государственно-административное новообразование.

Библиографический список:

  1. Сборник «Национальные счета России в 2006-2013 годах»: Стат. сб./ Росстат. – M., 2013.
  2. Сборник «Регионы России. Социально-экономические показатели. 2013»: Стат. сб. / Росстат. – М., 2013.
  3. Официальный портал Иркутской области [Электронный ресурс] – Режим доступа – URL:/http://www.irkobl.ru/e%D1%81onomi%D1%81a/social/.
  4. Винокуров М.А., Суходолов  А.П., Чупров С.В., Манжигеев А.Ф. и др.  Промышленность Иркутской области: проблемы, потенциал и перспективы развития / М.А. Винокуров, А.П. Суходолов, С.В. Чупров,  А.Ф. Манжигеев и др. – Иркутск: Изд-во БГУЭП, 2012. – 272 с.
  5. Официальный портал Забайкальского края [Электронный ресурс] – Режим доступа – URL: http://www.xn--80aaaac8algcbgbck3fl0q.xn--p1ai/economics/macro.htm .
  6. Стратегия  социально-экономического развития Забайкальского края на период до 2030 года Утверждена постановлением Правительства Забайкальского края 26 декабря 2013 года  № 586. [Электронный ресурс] – Режим доступа – URL: http://www.забайкальскийкрай. рф/economics/organizations.html.
  7. Сайт министерства экономики Республики Бурятия [Электронный ресурс] – Режим доступа – URL: http://economy.govrb.ru/
  8. Инвестиционный портал Республики Бурятия [Электронный ресурс] – Режим доступа – http://www.invest-buryatia.ru/.

Байкальский субрегион: проблемы внутренней кооперации и пути их решения Читать дальше »

Производительность труда в контексте развития экономики Санкт-Петербурга

Система стратегического планирования, реализуемая Правительством Санкт-Петербурга, является базовым элементом решения ключевой задачи региона – повышение эффективности во всех звеньях государственного управления с целью обеспечения неуклонного научно-технического, промышленного и социально-экономического развития в интересах улучшения качества жизни населения.

В контексте главной цели стратегического планирования качество жизни определяется уровнем развития экономики, полной и продуктивной занятостью, включающей концепцию МОТ «Достойный труд для всех», состоянием городской среды, качеством и доступностью образования, здравоохранения, культуры, социального обслуживания, параметрами общественной безопасности и др.

В международных рейтингах по качеству жизни, эффективности инфраструктуры и инновационному потенциалу Санкт-Петербург оценивается выше среднего (см. табл. 1). [1]

В ходе научно- технического прогресса в Санкт-Петербурге осуществляется переход от пятого технологического уклада, основой которого является информационно-коммуникативные технологии, производство  электронных приборов и средств вычислительной техники, к шестому – использованию достижений в области биотехнологий, нанотехнологий и других междисциплинарных средств науки и техники. На стадии внедрения находятся новые виды материалов, обладающие уникальными свойствами: арогель, аэрографит, графен, нанокристалы, наноаккумуляторы, углеродные наногубки, фулерны и др. Продолжаются научные исследования в таких областях, как высокотемпературная сверхпроводимость и сверхтекучесть, создание самовосстановляющихся материалов, адиабатического размагничивания и др. При этом получают дальнейшее развитие ключевые элементы пятого уклада – микроэлектронные компоненты в части расширения емкости и функциональности при одновременном уменьшении физических параметров. Это станет возможным благодаря переходу от классических методов производства сложной продукции, достигших своего естественного предела, к использованию технологий, позволяющих создавать и модифицировать объекты со сверхмалыми компонентами и получать за счет этого принципиально новые качества.

Таблица 1. Международные рейтинги Санкт-Петербурга по ключевым показателям

Наименование рейтинга Описание рейтинга

Позиция г. Санкт-Петербург
Mercer Quality of Living Syrvey — World-wide RanKing 2012-2013 Рейтинг городов мира по качеству жизни: оценка качества жизни 460 городов мира. 163 место (из 460 городов мира)
Economist Intelligence Unit Rating (2012) Рейтинг городов мира по качеству жизни. Исследовался индекс качества. 28 место (из 70 городов мира)
Mercer City Infrastructure Ranking 2012-2013 Рейтинг городов мира по качеству инфраструктуры: оценка качества и эффективности инфраструктуры 460 городов мира. 160 место (из 460 городов мира)
2thinknow: Innovation Cities Global Index 2012-2013 Рейтинг городов мира по инновационному потенциалу. Оценивается инновационный экономический потенциал 445 городов мира. 84 место (из 445 городов мира)

Доля высокотехнологичной промышленности в ВРП Санкт-Петербурга в 2013 г составила около 25 %.

Вместе с тем, сохраняются низкая производительность труда и медленный процесс обновления производства в ключевых отраслях. По уровню производительности труда Санкт-Петербург находится на 11 месте среди российских регионов. Так, по сравнению с Москвой разрыв в производительности составляет: в обрабатывающих отраслях – в 1.4 раза, в производстве и распределении электроэнергии, газа и воды – более чем в 2 раза, в сфере транспорта и связи – в 2 раза. Основная причина – технологическое отставание, устаревшая производственная база, неэффективная организация труда. Ощущается также недостаток основных  ресурсов развития, прежде всего, инвестиций, отставание в развитии объектов энергетической и инженерно-транспортной инфраструктуры от потребностей населения и экономики, нехватка квалифицированной рабочей силы, острый дефицит мощностей по утилизации производственных и бытовых отходов, растет доля ветхого и аварийного жилья, сохраняются действующие тенденции малоэффективного функционирования ЖКХ и др.

В этих условиях ведущей стороной экономического развития Санкт-Петербурга выступает научно-технический прогресс, активизация инновационных процессов, технологическая модернизация экономики, усиление связей между наукой и производством, создание территориальных инновационных кластеров. Иными словами, экономика города нуждается в широкомасштабной, комплексной неоиндустриализации.

Основной социально-экономического развития Санкт-Петербурга является промышленный комплекс, включающий более 700 крупных и средних, а также 22000 малых промышленных предприятий, предоставляющих рабочие места для 330 тыс. человек и вносящих в бюджет города 20 % налоговых поступлений. Доля промышленного комплекса в ВРП составляет 29 %. Благодаря выпускаемой промышленной продукции, широко востребованной на внутреннем и внешнем рынках, Петербург с меньшими потерями, по сравнению с другими регионами, выходит из кризисных ситуаций.

Однако, как справедливо отмечает профессор Карлик А.Е., — « … бесконечно эксплуатировать промышленность нельзя, ее нужно модернизировать, содействовать привлечению инвестиций, развивать научные исследования и поддерживать инновационно-технологическое развитие с тем, чтобы к 2030 году мы пришли с новой высокотехнологичной промышленностью, все также составляющей основу социально-экономического развития города. Существующий подход к налогообложению промышленности сужает возможности ее развития, практически «избавляя» промышленные предприятия от средств, которые можно было использовать на развитие. В частности, это непосредственно касается налога на землю. Должен быть дифференцированный подход к налогообложению предприятий, с понижающим коэффициентом для тех, у кого все производственные площади задействованы под реальное производство, и с повышающим для использующих производственные площади в основном для сдачи в аренду. » [2]

В Стратегии социально – экономического развития Санкт-Петербурга до 2030 года в рамках становления шестого технологического уклада намечено осуществить коренное технологическое перевооружение отраслей экономики, сократить сроки внедрения новой техники и технологий в массовое производство.

Перспективным направлением для воспроизводства российской экономики является обеспечение существенного роста производительности труда, создание высокотехнологичных рабочих мест, иными словами, необходимо новое индустриальное развитие экономической системы [3]. Однако проблемы производительности и бережливости, организации труда на основе научно-обоснованных норм и методов более 20 лет не входили в число приоритетных задач менеджмента предприятий. В 90-е годы в силу известных причин были ликвидированы на многих предприятиях отделы по труду, подразделения НОТ, БРИзы, кружки качества, планирование и мониторинг динамики производительности труда, заброшено было нормирование труда. В результате прекратились научные исследования по проблемам труда, квалифицированные специалисты ушли в другие сферы деятельности. В конечном счете был нанесен непоправимый урон экономике и отечественному менеджменту в области организации труда.

Российская практика последних лет показывает, что роль специалистов по экономике и организации труда на предприятиях стала возрастать. Однако уровень этой работы продолжает серьезно отставать от требований времени.

По нашей оценке на сегодня в Санкт-Петербурге активно, целевым назначением повышения производительности  труда на основе современного научно-методического арсенала с учетом мирового опыта занимаются около 10 % крупных предприятий, в то время как в Японии – 90 %, США – 80 %, Германии — 90 %.

В настоящее время на российские предприятия возвращается система НОТ, предложенная японскими и американскими специалистами под новым брэндом: методология « Бережливое производство » (Lean Manufacturing).

Система бережливого производства была выстроена экспертами японской компании Toyota с целью решения амбициозной задачи – догнать и перегнать американский автопром. Единственный путь к победе заключался в тотальной «стерилизации» затрат. Только это позволяло снизить себестоимость при сохранении качества. Позднее японский алгоритм бережливости был совмещен с инструментарием SixSigma, разработанный с той же целью специалистами американских концернов Motorola и  General Electric. Этот совместный продукт в битве за потребителя получил широкое распространение в США и Европе. В России применение этой системы находится на «штучном» уровне.

В Указе Президента Российской Федерации «О долгосрочной государственной экономической политике» от 7 мая 2012 г № 596 в части экономики труда поставлены следующие задачи: создание и модернизация 25 млн. высокопроизводительных рабочих мест к 2025 году; увеличение производительности труда в 2018 году в 1,5 раза относительно уровня 2011 года.

В целях реализации поставленных задач Минэкономразвития подготовило Методические материалы по формированию и реализации программ инновационного развития на предприятиях, одобренные Межведомственной комиссией по технологическому развитию президиума Совета при Президенте Российской Федерации по модернизации экономики и инновационному развитию России от 20 декабря 2012 г. Во исполнение поручений, содержащихся в указах Президента Российской Федерации от 7 мая 2012 г № 596-606, Федеральная служба государственной статистики разработала план деятельности на 2013-2018 годы, предусмотрев в нем формирование и предоставление актуальной и достоверной статистической информации Президенту РФ, органам власти РФ, организациям  и гражданам, а также международным организациям для принятия управленческих решений в области экономики и социальной сферы и удовлетворения информационных потребностей общества. Согласно указанного плана в 2013 г.: сформирована статистическая информация об индексе производительности труда; утверждена методика расчета показателя, характеризующего прирост высокопроизводительных рабочих мест; сформирована статистическая информация о приросте высокопроизводительных рабочих мест.

Российский Союз промышленников и предпринимателей в целях реализации указа Президента Российской Федерации № 596 предусмотрел в программе своей работы на период до 2018 г. принять участие:

  • в создании рабочих мест и повышении качества рабочей силы;
  • в подготовке и реализации отраслевых и секторальных инновационных программ, включая госпрограммы;
  • в создании системы стимулов для модернизационных и инновационных проектов;
  • в разработке профессиональных стандартов и обеспечения сопряжения сфер труда и образования.

Таким образом, в соответствии с указаниями Правительства подготовлено необходимое научно-методическое обеспечение по формированию и реализации инновационных программ повышения производительности труда, созданию высокотехнологичных рабочих мест взамен устаревших. Вместе с тем, в Стратегии социально-экономического развития Санкт-Петербурга до 2030 года лишь констатируется факт низкой производительности труда и медленный процесс обновления производств в ключевых отраслях экономики города, однако, среди целевых  задач развития экономики не проработаны количественные параметры изменения ситуации на перспективу ни в части динамики роста производительности труда и создания высокопроизводительных рабочих мест, ни с точки зрения организационно-технического обеспечения выполнения задач, поставленных в Указе Президента Российской Федерации.

Согласно материалам исследования, проведенного Санкт-Петербургским государственным экономическим университетом в соответствии  с поручениями Указа Президента Российской Федерации №596, среди приоритетных направлений экономического развития были выявлены следующие научно-инновационные механизмы, которые могут привести к росту производительности труда и созданию высокотехнологичных рабочих мест, повышению конкурентоспособности выпускаемой продукции.

1. Создание сети инновационно-технологических кластеров (ИКТ), интегрирующих  в свой состав различные специализированные кластеры:

  • машиностроения и металлообработки;
  • инновационно – технологический;
  • разработчиков и производителей изделий медицинского назначения;
  • разработчиков и производителей систем связи;
  • физико-технологический центр наноэлектроники;
  • электронно-приборостроительный;
  • применение полимерных материалов;
  • судостроение;
  • опто-, радио-и акустоэлектроники и др.

Структура промышленного комплекса Санкт-Петербурга включает практически все известные отрасли промышленного производства, поэтому сеть ИКТ ориентирована на полный охват всех отраслей, что обеспечит повышение потенциала комплекса в целом, а не отдельных его составляющих.

Целью кластерной политики являются повышение эффективности и уровня конкурентоспособности промышленного комплекса Санкт-Петербурга на основе максимально полного использования отраслевых, технологических, инновационных, человеческих, финансовых и административных ресурсов с учетом экономических интересов всех хозяйствующих субъектов.
Основными задачами кластерной политики являются:

  • формирование условий для эффективного организационного развития кластеров;
  • обеспечение финансовой поддержки развития кластеров на условиях со-финансирования  конкретных инициатив субъектов кластера;
  • содействие развитию НИОКР и технико-технологической среды, направленной на повышение конкурентоспособности субъектов кластера на внешних рынках;
  • содействие интеграции различных хозяйствующих субъектов в процессе создания и развития кластеров;
  • содействия расширению рынков субъектов кластера;
  • подготовка и переподготовка кадров для организаций, образующих кластеры;
  • модернизация объектов инфраструктуры, обеспечивающих устойчивое развитие кластеров;
  • создание комплексной системы мониторинга реализации кластерной политики и развития кластеров.

Инициаторами и участниками сети инновационно-технологических кластеров являются:

  • ОАО  Машиностроительный завод «Арсенал»;
  • ОАО  «Звезда»;
  • ОАО  «Светлана»;
  • ОАО   Завод им. Козицкого;
  • ОАО  «Ленполиграфмаш»;
  • ООО  НПО им. «Комсомольской правды»;
  • ООО  «Институт полимеров»;
  • Санкт-Петербургский государственный университет информационных технологий, механики и оптики;
  • Санкт-Петербургский государственный политехнический университет;
  • Санкт-Петербургский государственный экономический университет;
  • Наукоград Санкт-Петербургского государственного университета;
  • ОАО «Силовые машины»;
  • ООО Концерн «R-Про» и др.

В сети ИТК создан также Международный Центр инноваций и технологий, выполняющий проекты совместно с зарубежными компаниями.

2. Использование системы менеджмента качества согласно требованиям ГОСТ ISO 9001-2011 и концепции всеобщего менеджмента качества – TQM, для которых характерны следующие особенности:

  • возможность применения разнообразных методов менеджмента качества (планирования и контроля качества, стратегического менеджмента, анализа и др.);
  • использование системного подхода, включающего целевой, процессный и другие подходы.

Стандарты качества устанавливают требования к целевым системам менеджмента, однако не показывают, как достичь соответствия им. Они могут оказать  влияние на рост производительности и эффективности труда при увязки их с модернизацией рабочих мест, реинжинирингом трудовых процессов и другими мерами организационно-технического порядка.

3. Технологическая модернизация, рационализация рабочих мест и создание новых взамен устаревших.

Под модернизацией понимается дооборудование, реконструкция и иные виды работ (включая приобретение соответствующего оборудования), которые приводят к улучшению первоначально принятых нормативных показателей функционирования объекта, его технического уровня и появлению у него новых экономических характеристик.

Важной составляющей технологической модернизации является аттестация и рационализация рабочих мест (АРМ). При этом следует иметь в виду, что АРМ бывает двух видов: 1) по условиям труда; 2) по технико-технологическому и организационно-экономическому уровню.

1) По условиям труда АРМ проводится в соответствии со ст. 209 Трудового кодекса РФ и носит обязательный характер для предприятий всех форм собственности. АРМ в первом случае – это оценка условий труда на рабочих местах в целях выявления вредных и опасных производственных факторов и осуществления мероприятий по приведению условий труда в соответствие с государственными нормативными требованиями. Минтруд РФ своими приказами регулирует систему проведения обязательной аттестации рабочих мест по условиям труда.

2) Аттестация и рационализация технико-технологического и органзационно-экономического уровня рабочих мест проводится с целью повышения производительности труда и эффективности производства.

Критериями оценки являются:

  • общая эффективность и доходность рабочего места;
  • прогрессивность применяемого технологического процесса и степень оснащения рабочих мест необходимыми для работы видами основного технологического и вспомогательного оборудования, технологической и организационной оснасткой, а также нормативно-правовой, технической, справочной и другой документацией,
  • рациональность планировки рабочих мест, т. е. достаточность отведенной для них площади, рациональность расположения основного и вспомогательного оборудования, технологической и организационной оснастки, а также самих работников;
  • эффективность организации обслуживания рабочих мест, имея в виду различные виды обслуживания используемых средств труда и самих работников;
  • эффективность применяемых методов и приемов труда занятых работников с учетом организации и планирования работ, расстановки работников, нормирования труда, построения систем материального и морального стимулирования и др.;
  • наличие благоприятных условий труда, соблюдение требований охраны труда и техники безопасности на рабочем месте.

Уровень создания работнику или группе работников необходимой обстановки и условий для успешного выполнения производственных заданий определяется на основании того, насколько соблюдаются нормы технического, технологического, организационного, экономического и социального характера, предъявляемые к системе рабочих мест. Чем более состояние рабочих мест отвечает этим требованиям, тем выше степень обеспечения условий для высокопроизводительного труда. Если все предъявляемые требования выполняются, наличие условий для продуктивного труда считается достаточным.

Требования аттестации представляют собой систему норм, правил и ограничений технико-технологического, социально-экономического, организационного и кадрового характера, предъявляемых к рабочему месту. Перечень конкретных требований, предъявляемых к состоянию системы рабочих мест, устанавливается аттестационной комиссией. Эта работа может быть возложена на отраслевые научно-исследовательские, проектно-конструкторские организации и другие структуры, ответственные за научно-методическое обеспечение хозяйственной деятельности организации.

Следует, однако, иметь в виду, что синергетический эффект  от модернизации и рационализации рабочих мест может быть получен при комплексном, системном решении задачи повышения производительности труда: реинжиниринга трудовых процессов на основе усовершенствованной техники и технологии; применения системы бережливого производства и научных методов организации труда; повышения профессионально-квалификационного уровня работников, использования прогрессивных методов вознаграждения и мотивации труда и др. Главным источником знания при этом могут быть университетские лаборатории и специализированные организации, где накоплен опыт в выполнении подобных работ.

Чтобы уметь интегрировать и применять накопленные знания и положительный опыт для решения проблем  модернизации производства необходимо рассматривать объект исследования как единое целое, располагая эти сведения в контексте, в котором они только и приобретают свой смысл.

Системный подход и контекстуализация являются существенным условием решения проблем эффективности и роста производительности труда.

4. Применение инструментов Концепции «Бережливого производства»

Концепция бережливости  — Lean manufacturing, Lean Six Sigma (LSS) и связанные с ней инструменты бережливого производства ориентированы на сокращение всех видов издержек, внедрение современных управленческих технологий и приведение в соответствие  с этим стратегии развития. Концептуальные положения и инструменты LSS являются составной частью менеджмента компании, имея своей целью неуклонное стремление к устранению всех видов потерь, улучшению качества выходов каждого из процессов, минимизации дефектов и отклонений в операционной деятельности.

Бережливое производство предполагает вовлечение в процесс оптимизации бизнеса каждого работника и максимальную ориентацию на потребителя. Концепция бережливости применима везде, где необходимо повысить эффективность процессов, включая, промышленность, строительство, банковский сектор, сферу услуг и др.
В Санкт-Петербурге реализацией концепции «Бережливого производства» активно занимаются IT Концерн R-Про, Санкт-Петербургский государственный университет информационных технологий, механики и оптики и др.

На сегодняшний день, согласно проведенному опросу, распространенность Концепции «Бережливого Производства» в Санкт-Петербурге представлена на рис. 1

Рис.  1 — Результаты опроса распространения Концепции «Бережливого Производства» в Санкт-Петербурге

5. Целевые комплексные программы повышения производительности труда, создания высокотехнологичных рабочих мест.

Эффективность использования программно-целевых методов при решении задач повышения производительности труда и создания высокопроизводительных рабочих мест достигается за счет усиления роли горизонтальных связей, ориентации цели на конечные результаты, централизации функций управления всеми основными элементами программы. Обеспечение согласованного действия исполнителей на всех этапах разработки и реализации программы может быть осуществлено на основе современных информационных технологий, информационно-логических моделей  и др.

Типовая структура программы включает: характеристику проблемы, основные цели и задачи, систему мер, ресурсное обеспечение, механизмы реализации, организационный аспект, способы управления и контроля за ходом ее реализации, а также оценку ожидаемой эффективности программы. Разработка региональной программы осуществляется в контексте стратегии социально-экономического развития региона  в соответствии  с Указом Президента РФ от 7 мая 2012 г. №596, который обязателен для выполнения во всех регионах и на всех предприятиях, независимо от форм собственности.

Важное значение при этом имеет функциональное управление повышением производительности и созданием высокотехнологичных рабочих мест, которое включает:

  • измерение и оценку уровня производительности на начальном этапе создания программно-целевого механизма обеспечения ее роста;
  • оперативное планирование мероприятий, предусмотренных программой повышения производительности труда;
  • осуществление контроля за внедрением отдельных мероприятий и программы в целом;
  • корректировку, в случае необходимости, реализуемых мероприятий;
  • изучение и обобщение опыта реализации программ в других организациях;
  • измерение и оценку результативности осуществляемых мероприятий.

В качестве первоочередных организационных мер по обеспечению роста производительности труда и созданию высокотехнологичный рабочих мест, на наш взгляд, целесообразно осуществить:

  • На уровне предприятий:
    • восстановить на предприятиях службы по рационализации и изобретательству (БРИЗы), а также по научной организации труда, экономии и бережливого производства;
    • проводить комплексную аттестацию рабочих мест не только по условиям труда, но и по уровню организации, механизации и производительности труда. «От новаций на рабочем месте – к модернизации хозяйственной системы предприятия в целом» — таким представляется главный принцип модернизации производства;
    • ввести на предприятиях практику курсового обучения рабочих и ИТР по проблеме бережливого производства, научной организации труда. Организовать в цехах кружки бережливости и качества;
    • установить на каждом предприятии моральные и материальные стимулы высокопроизводительного труда, экономного расходования материалов, энергоресурсов, рабочего времени;
    • в соответствии с Указом Президента РФ № 596 разработать и реализовать Целевую комплексную программу по повышению производительности и созданию высокотехнологичных рабочих мест.
  • На уровне региональных органов управления:
  • организовать в регионе Интернет портал и Научно-аналитический центр по повышению производительности труда и созданию высокотехнологичных рабочих мест. Возобновить работу общества «Знание» или подобные ему формы по выявлению, обобщению и распространению передового опыта в России и за рубежом по научно-техническим проблемам, обеспечению роста производительности труда, бережливого производства, научной организации труда, аттестации рабочих мест и др. путём проведения конференций и семинаров по обмену опытом, публикаций и распространения соответствующих материалов, рекомендаций и др. Привлекать к этой деятельности работников Минтруда, Минвуза, Минэкономразвития, региональные органы управления, учёных, зарубежных специалистов и др.;
  • региональным органам власти организовать работу на местах по созданию целевых комплексных программ на базе партнёрств – технологических кластеров, вузов, отраслевых лабораторий и др. для разработки реализации систем, методов, приёмов научной организации труда, технологий бережливого производства (Lean Manufacturing), карт бизнес-процессов, комплексной аттестации рабочих мест и др.;
  • ввести в практику местного телевещания в удобное для слушателей время показ специальных программ, документальных и информационных фильмов по проблемам инновационного опыта повышения производительности труда, бережливого производства, научной организации труда в России и за рубежом. Привлекать к этой работе инженерные сообщества, союзы промышленников и предпринимателей, учёных, специалистов-практиков, Агентство стратегических инициатив и др.;
  • проводить ежегодные выставки передового опыта по росту производительности труда путём показа инновационных разработок, новых технологий и бизнес-процессов, научной организации труда на рабочем месте, на участке, в цехе, форм сбережения ресурсов, образцов высококонкурентной продукции и др.;
  • организовывать в регионе ежегодные соревнования по профессиональному мастерству среди рабочих. Максимально задействовать для поощрения передовых рабочих моральные и материальные стимулы.
  • На федеральном уровне:
  • включить в государственные образовательные стандарты, как обязательный федеральный компонент, дисциплины, формирующие компетенции по научной организации труда и бережливому производству, а также разработать соответствующие профессиональные стандарты в рамках Национальной системы квалификаций;
  • возобновить деятельность аспирантуры и диссертационных советов по подготовке специалистов высшей квалификации по научной организации труда и разработке технологий бережливого производства, не нашедших своего отражения в паспорте специальности по экономике труда;
  • восстановить деятельность НИИ труда и журнала «Труд за рубежом» по научно-методическому обеспечению выявления резервов роста производительности труда, разработки соответствующих методических рекомендаций, проведению исследований проблем интенсивности и психологии труда, использованию макроэкономических факторов роста производительности труда и др.;
  • рекомендовать Российскому союзу промышленников и предпринимателей конкретизировать и осуществить принятые ранее обязательства на период до 2018 года, в части:
  • создания рабочих мест и повышения качества рабочей силы;
  • участия бизнес-сообщества в подготовке и реализации отраслевых и секторальных инновационных программ, включая госпрограммы;
  • создания системы стимулов для модернизационных и инновационных проектов;
  • вывода вредных рабочих мест;
  • участия в разработках профессиональных стандартов и обеспечения сопряжения сфер труда и образования.

В Стратегии социально-экономического развития Санкт-Петербурга до 2030 года для целевой поддержки повышения производительности труда и создания высокотехнологичных рабочих мест предусматривается выделение «полюсов роста», на основе которых формируются инвестиционная, инновационная, промышленная и кластерная политика и инструменты их реализации. Традиционно самым распространенным инструментом реализации региональной экономической политики выступает программно-целевой подход.

Поэтому разработка и реализация целевых комплексных программ по росту производительности труда и созданию высокопроизводительных рабочих мест на всех предприятиях, независимо от форм собственности, а также в целом по региону, явится конкретным шагом по выполнению Указа Президента Российской Федерации от 07.05.2012 №596.

Библиографический список:

  1. Стратегия социально-экономического развития Санкт-Петербурга до 2030 года (проект). СПб, 2014 г.
  2. Карлик А. Кластеры развивают производство. РГ — Бизнес Промышленное обозрение. № 934 от 11 февраля 2014 г.
  3. Бодрунов С.Д. Концепция нового индустриального развития России в условиях ВТО /монография/. Институт нового индустриального развития (ИНИР). СПб; 2013.

Производительность труда в контексте развития экономики Санкт-Петербурга Читать дальше »

Инструментарий оценки бюджетных рисков Удмуртской Республики

Согласно Приказа Минфина РФ от 19 октября 2011г. № 383 «под бюджетным риском понимается возможность невыполнения (полностью или частично) определенных параметров (характеристик) федерального бюджета, неэффективного управления ликвидностью счета по учету средств федерального бюджета, а также неэффективного использования средств федерального бюджета в текущем финансовом году при условии сохранения в течение текущего финансового года качества финансового менеджмента, достигнутого в отчетном периоде» [1].

Особо следует отметить работы В.В. Гамукина, содержащие глубокое исследование и анализ по бюджетному риску, который выделяет две группы, различающиеся подходом к формализации бюджетного риска:

  • к 1-й группе: отнесены труды авторов, разбирающихся больше в специфике именно бюджетного механизма, но в меньшей степени готовых найти подходящие способы его измерения методами рискологии (М.У. Сатаев, А.А. Айвазов, В.А. Гребенникова, Е.А. Степанова, А.Д. Шуваева, О.А. Кирикова, И.М. Соломко и др.).
  • ко 2-й группе: публикации посвящены поиску новых путей определения и измерения риска, в т. ч. и не четко формализуемыми инструментами (В.В. Янов, С.А. Коробко, Е.И. Иванова, В.А. Юрга и др.) [2].

Для современной экономической системы характерны возникновение множества социально-экономических проблем, решение которых становится трудным в результате высокого уровня неопределенности, что приводит к повышению степени бюджетного риска. На всех уровнях власти ведется реформирование общественных финансов с целью обеспечения высокого качества управления государственными финансами и повышения эффективности бюджетных расходов.

Хочется отметить, что в большинстве субъектах РФ уровень качества управления бюджетным процессом достаточно низкий, о чем свидетельствует наличие высокой просроченной кредиторской задолженности и недостаточное применение современных методов управления бюджетным процессом.

В условиях экономического кризиса субъекты РФ столкнулись с такими проблемами как обеспечение сбалансированности бюджетов и риском возникновения кредиторской задолженности по первоочередным обязательствам.

Основная задача бюджетного управления состоит в выявлении и минимизации риска бюджета. В целях повышения качества управления бюджетами территорий предлагается рассмотреть методику определения бюджетных рисков на основе исполнения доходов и расходов консолидированного бюджета на примере Удмуртской Республики, основными инструментами которого являются:

1) Стандартное отклонение () показателя исполнения бюджета применим для определения изменения бюджета, величина которого чем больше, тем выше изменение и риск бюджета.

Стандартное отклонение () бюджета определим по формуле 1:

                   (1)

где     — показатель собираемости i-го доходного источника бюджета (показатель финансирования i-го вида расходов бюджета);
 — средний показатель собираемости доходов (финансирования расходов бюджета);
 — доля i-го доходного источника (финансирования i-го вида расходов).

2) Коэффициент вариации () для определения относительного риска, приходящегося на единицу исполнения бюджета. При этом, величина коэффициента может изменяться от 0 до 100%, чем больше величина коэффициента вариации, тем сильнее колеблемость и больше относительный риск бюджета. Коэффициент вариации () определим по формуле 2:

                    (2)

Если коэффициент вариации меньше 10%, то изменчивость вариационного ряда принято считать незначительной, от 10% до 20% — средней, больше 20% и меньше 33% к значительной и если коэффициент вариации превышает 33%, то это говорит о неоднородности информации и необходимости исключения самых больших и самых маленьких значений. В нашем случае, качественная оценка различных значений коэффициента вариации представлена следующим образом:

  • до 5% — низкий риск;
  • от 5% до 10% — средний риск;
  • свыше 10% — высокий уровень риска.

Согласно данных отчетов об исполнении консолидированного бюджета за 2013г. и 2014г. рассчитаем стандартные отклонения и коэффициент вариации исполнения доходов и расходов консолидированного бюджета Удмуртской Республики [3].

Для начала определим риск исполнения доходной части консолидированного бюджета Удмуртской Республики. Исходные данные для оценки представлены в таблице 1. Выделим поступления в консолидированный бюджет Удмуртской Республики и рассчитаем удельный вес (долю ), таблица 2.

Таблица 1 — Доходы консолидированного бюджета Удмуртской Республики за 2013г. и 2014г.

Наименование показателя

2013г.

2014г.

план, тыс. руб.

исполнено, тыс. руб.

% исполнения бюджета

план,
тыс. руб.

исполнено, тыс. руб.

% исполнения бюджета
Налог на прибыль, доходы

32875452

31624913

96

36120999

33534515

93
Налоги на товары (работы, услуги), реализуемые на территории РФ

4967562

5137585

103

5617313

4776810

85
Налоги на совокупный доход

2291061

2331903

102

2566612

2565666

100
Налоги на имущество

5582378

5936932

106

7196755

7040522

98
Налоги, сборы, регулярные платежи за пользование природными ресурсами

19607

24351

124

18121

20044

111
Государственная пошлина

136977

177523

130

186774

233178

125
Задолженность и перерасчеты по отмененным налогам, сборам и иным платежам

776

3468

447

241

1144

474
Доходы от использования имущества, находящегося в государственной и муниципальной собственности

801370

905327

113

913599

868437

95
Платежи при пользовании природными ресурсами

328961

284256

86

261867

268461

103
Доходы от оказания платных услуг (работ) и компенсации затрат государства

86067

120867

140

105083

134442

128
Доходы от продажи материальных и нематериальных активов

798798

802270

100

800386

881903

110
Административные платежи и сборы

1500

4099

273

2001

3483

174
Штрафы, санкции, возмещение ущерба

294842

509966

173

616650

836545

136
Прочие неналоговые доходы

19987

31498

158

29369

42345

144
Безвозмездные поступления

13256048

13095837

99

13590049

12719999

94
Всего доходов

61461386

60990795

99

68025819

63927494

94

Таблица 2 — Распределение десяти наиболее доходных источников консолидированного бюджета Удмуртской Республики в порядке убывания их доли в общем объеме фактических доходов, 2013г. и 2014гг.

2013г.

2014г.

Наименование показателя

Наименование показателя

Налог на прибыль, доходы

0,519

 Налог на прибыль, доходы

0,525
Безвозмездные поступления

0,215

 Безвозмездные поступления

0,199
Налоги на имущество

0,097

 Налоги на имущество

0,110
Налоги на товары (работы, услуги), реализуемые на территории РФ

0,084

 Налоги на товары (работы, услуги), реализуемые на территории РФ

0,075
Налоги на совокупный доход

0,038

 Налоги на совокупный доход

0,040
Доходы от использования имущества, находящегося в государственной и муниципальной собственности

0,015

 Доходы от продажи материальных и нематериальных активов

0,014
Доходы от продажи материальных и нематериальных активов

0,013

 Доходы от использования имущества, находящегося в государственной и муниципальной собственности

0,014
Штрафы, санкции, возмещение ущерба

0,008

 Штрафы, санкции, возмещение ущерба

0,013
Платежи при пользовании природными ресурсами

0,005

 Платежи при пользовании природными ресурсами

0,004
Государственная пошлина

0,003

 Государственная пошлина

0,004
Доходы от оказания платных услуг (работ) и компенсации затрат государства

0,002

 Доходы от оказания платных услуг (работ) и компенсации затрат государства

0,002
Прочие неналоговые доходы

0,001

 Прочие неналоговые доходы

0,000
Налоги, сборы, регулярные платежи за пользование природными ресурсами

0,000

 Налоги, сборы, регулярные платежи за пользование природными ресурсами

0,000
Административные платежи и сборы

0,000

 Административные платежи и сборы

0,000
Задолженность и перерасчеты по отмененным налогам, сборам и иным платежам

0,000

 Задолженность и перерасчеты по отмененным налогам, сборам и иным платежам

0,000
Всего доходов

1

 Всего доходов

1

Далее рассчитаем стандартное отклонение за 2013г.:

Коэффициент вариации за 2013г.:

Стандартное отклонение за 2014г.:

Коэффициент вариации за 2014г.:

Далее определим риск исполнения расходной части консолидированного бюджета Удмуртской Республики. Исходные данные для оценки представлены в таблице 3. Рассчитаем удельный вес (долю ), по каждому показателю в общем объеме расходов за 2013-2014гг., таблица 4.

Таблица 3 — Расходы консолидированного бюджета Удмуртской Республики за 2013г. и 2014г.

Наименование показателя

2013г.

2014г.

план,
тыс.руб.

исполнен, тыс.руб.

% исполнения бюджета

план, тыс.руб.

исполнено, тыс.руб.

% исполнения бюджета
Общегосударственные вопросы

4424693

4189909

95

5292424

4603169

87
Национальная оборона

25235

23915

95

26024

24729

95
Национальная безопасность и правоохранительная деятельность

1098898

1054272

96

807173

787857

98
Национальная экономика

14584430

10942685

75

14562722

13757220

94
ЖКХ

3441907

2684314

78

3816462

2952908

77
Охрана окружающей среды

110744

91018

82

148164

84686

57
Культура, кинематография

2682007

2585080

96

3589174

3492145

97
Образование

25378716

24802081

98

26909558

26549163

99
Здравоохранение

10795336

10645339

99

11549637

11179513

97
Социальная политика

9421561

9047243

96

10057382

9582199

95
Физическая культура и спорт

1696261

1676598

99

1435985

1410432

98
Средства массовой информации

184072

183797

100

190126

187599

99
Обслуживание государственного и муниципального долга

2184301

2064923

95

2783152

2516830

90
Межбюджетные трансферты

220047

48749

22

76075

28181

37
Всего расходов

76248208

70039923

92

81244058

77156631

95

Таблица 4 — Распределение расходов консолидированного бюджета в порядке убывания их доли в общем объеме фактических расходов, 2013г. и 2014г.

2013г.

2014г.

Наименование показателя

Наименование показателя

Образование

0,354

 Образование

0,344
Национальная безопасность и правоохранительная деятельность

0,156

 Национальная безопасность и правоохранительная деятельность

0,178
Здравоохранение

0,152

 Здравоохранение

0,145
Социальная политика

0,129

 Социальная политика

0,124
Общегосударственные вопросы

0,060

 Общегосударственные вопросы

0,060
ЖКХ

0,038

 Культура, кинематография

0,045
Культура, кинематография

0,037

 ЖКХ

0,038
Обслуживание государственного и муниципального долга

0,029

 Обслуживание государственного и муниципального долга

0,033
Физическая культура и спорт

0,024

 Физическая культура и спорт

0,018
Национальная оборона

0,015

 Национальная оборона

0,010
Средства массовой информации

0,003

 Средства массовой информации

0,002
Охрана окружающей среды

0,001

 Охрана окружающей среды

0,001
Межбюджетные трансферты

0,001

 Межбюджетные трансферты

0,001
Национальная экономика

0,001

 Национальная экономика

0,001
Всего расходов

1

 Всего расходов

1

Далее рассчитаем стандартное отклонение за 2013г.:

Коэффициент вариации за 2013г.:

Стандартное отклонение за 2014г.:

Коэффициент вариации за 2014г.:

Полученные результаты расчетов и их интерпретация представлены в таблице 5.

Таблица 5 — Оценка исполнения консолидированного бюджета Удмуртской Республики, 2013г. и 2014г.

Год

Наименование показателя

% исполнения бюджета

качественная оценка значений коэффициента вариации

низкий риск (от 0 до 5%)

средний риск (от 5 до 10%)

высокий риск (свыше 10%)

2013

доходы

99

8,36

расходы

92

6,91

2014

доходы

94

6,96

расходы

95

5,75

Таким образом, за рассмотренный период 2013-2014гг. выявлено, что исполнение бюджета по доходам и расходам отклоняется незначительно от плановых показателей, также не установлено высокого уровня риска исполнения бюджета по доходам и расходам.

Владение информацией о результатах оценки рисков исполнения бюджета по доходам и расходам дает возможность представителям исполнительной и законодательной власти принимать управленческие решения, позволяющие повысить уровень эффективности управления бюджетами всех уровней, в том числе:

  • проводить планирование доходов и расходов бюджета с учетом риска;
  • совершенствовать учет поступлений платежей в бюджет;
  • осуществлять контроль за расходованием бюджетных средств и т.п.

На сегодняшний день, область бюджетных отношений не имеет достаточного методического и организационно-правового обеспечения в сфере оценки и учета бюджетного риска.

Библиографический список:

  1. Приказ Минфина РФ от 19 октября 2011г. № 383 «О порядке осуществления в Министерстве финансов Российской Федерации оперативного мониторинга качества финансового менеджмента». URL: http://www.mnogozakonov.ru/catalog/date/2011/10/19/72476/ .
  2. Гамукин В.В. Бюджетные риски: введение в общую аксиоматику // Terra Economicus. — 2013. — Т. 11. № 3. — С. 52-61.
  3. Отчет об исполнении консолидированного бюджета Удмуртской Республики. URL: http://www.mfur.ru/budjet/ispolnenie/otchet/2014.php

Инструментарий оценки бюджетных рисков Удмуртской Республики Читать дальше »

Повышение конкурентоспособности Российских компаний посредством интернет-коммерции в рамках ВЭД

Актуальность темы статьи обусловлена тем, что всеобщая глобализация приобрела комплексную форму коммуникации между различными странами мира. Если раньше внешнеэкономическая деятельность рассматривалась с аспектов взаимосвязи таких основных сфер, как производство товаров, оказание услуг и совместные научные изыскания, то в настоящее время расширились механизмы интернационализации бизнеса, увеличилось количество способов, методов и инструментов международного сотрудничества. Совсем недавно понятие «виртуальное предприятие» использовалось как некая имитация или модель бизнес-процессов. Однако после внедрения в РФ стратегических программ развития таких как «электронное Правительство» и повсеместное использование Интернета – многие понятия изменили свой статус применения. Особенно это затронуло различные сферы бизнеса, где виртуальные предприятия стали полноценными участниками не только реальных экономических взаимоотношений внутри отдельного государства, но и превратились в полноценные хозяйственные субъекты на международном уровне. В этой связи исследование вопросов функционирования виртуальных предприятий как субъектов внешнеэкономической деятельности является не только актуальным, но и необходимым для увеличения потенциала развития экономики РФ.

Внешнеэкономические связи в современных условиях развития мирового рынка все больше увеличивают долю в хозяйственной деятельности организаций. Недооценка преимуществ и возможностей виртуального предприятия как нового вида ведения бизнеса приводит к достаточно низкой эффективности его внешнеэкономической деятельности.

Таким образом, несмотря на высокий уровень разработанности темы, ее отдельные аспекты нуждаются в дальнейшем изучении и конкретизации в связи со стремительным развитием новейших технологий.
В Федеральном законе «Об экспортном контроле» определены понятия «внешнеэкономическая деятельность» и субъекты международного бизнеса [1]:

Внешнеэкономическая деятельность – инвестиционная, внешнеторговая, и иная деятельность, включая производственную кооперацию, в области международного обмена информацией, товарами, услугами, работами, а также интеллектуальной собственности.

Наиболее полное содержание терминологии с области ВЭД представлено в ФЗ «Об основах государственного регулирования внешнеторговой деятельности» [2]:

Говоря о достижениях отечественного законодательства в области инновационной политики, следует отметить Внешнеэкономическую стратегию страны до 2020 года, подготовленную Минэкономразвития России при активном участии других министерств и ведомств, а также представителей бизнеса [3]. Впервые за последние годы в Стратегии зафиксированы отраслевые и географические приоритеты внешнеэкономической политики России во взаимосвязи с долгосрочными целями внутренней политики страны.

Одним из субъектов внешнеэкономической деятельности предприятий в современных условиях информатизации являются новые формы организаций, а именно, виртуальные предприятие. В связи с этим рассмотрим концепцию виртуального предприятия как субъекта внешнеэкономической деятельности.

Появление концепции виртуальной организации связано с публикацией монографии У.Дэвидоу и М.Мэлоуна «Виртуальная корпорация» [4], также статьи Р.Байрна и соавторов в журнале «Бизнес-Уик» [5].
В 1992 году (по У.Дэвидоу и М.Мэлоуну) виртуальное предприятие было определено как наиболее эффективная и передовая организация предприятия из тех, которые возможно представить мысленно, а также являющаяся наилучшей с точки зрения экономических и технических условий.

На основе изученных работ Шемелина В.К., Дятлова C.В. и Тарасова В.Б. [6, 7, 8], дадим определение виртуального предприятия как  временной или постоянной  совокупности территориально разделенных групп людей или организационных единиц, объединенных для достижения определенной цели или проекта и созданной путем отбора различных ресурсов, например, людских, финансовых, материальных, организационно-технологических, с различных предприятий-партнеров и их интеграции с использованием современных информационно-телекоммуникационных технологий.
Выявим общие признаки виртуального предприятия на основе проанализированных подходов к понятию виртуального предприятия (рис.1).


Рисунок 1 – Общие признаки виртуальных предприятий

Виртуальное предприятие создается вокруг определенного проекта, который не может быть выполнен предприятиями, если бы они работали по отдельности. Таким образом, создание виртуальной организации обеспечивает усиление преимуществ и способствует взаимной компенсации недостатков разнородных предприятий.

В виртуальном пространстве речь идет об интенсивном взаимодействии специалистов и подразделений юридически оформленных предприятий, возникает искусственное сообщество, сформированное именно электронным путем. Отметим, что одни и те же предприятия могут одновременно входить в состав нескольких виртуальных объединений.

Имеется довольно много различных классификаций виртуальных предприятий, наиболее близкая нам – классификация Дементьевой М.М. (рис.2).


Рисунок 2 – Классификация виртуальных предприятий по типу управления

Нами не приведены еще какие-либо классификации виртуальных предприятий по причине большого их разнообразия вследствие бесконечного количества способов создания их и функционирования. Однако мы посчитали важным подчеркнуть классификацию Дементьевой М.М. по типу управления [9], так как управление в виртуальной организации является связующим звеном во всех бизнес-процессах такой деятельности.

При появлении новых типов организаций стирается иерархические рамки в структуре предприятия, происходит пересмотр старых схем управления. На смену жесткой должностной иерархии приходят сетевая корпорация менеджеров и интеллектуальное сотрудничество. Сетевая структура обеспечивает доступность каждого агента для всех участников виртуального предприятия.

Для объективного анализа динамики развития электронной коммерции в России нами были разделены понятия «интернет-магазин» и «интернет-компания».

Под интернет-магазином понимаем любой сайт ритейлера, являющийся дополнительным каналом продаж, принимающий заказы и имеющий корзину, который принимает и обрабатывает более 2-х заказов в месяц. По нашему мнению, интернет-магазин, является дополнительным каналом продаж для традиционного предприятия, без которого оно может полноценно функционировать на рынке.

Под интернет-компанией понимаем предприятие, созданное и функционирующее, осуществляющее транзакции исключительно в электронной среде.

Мы выяснили, что рассмотренные понятия являются схожими в использовании современных достижений науки и техники, но имеют и существенные различия. В нашем исследовании рассматриваем интернет-магазин как дополнительный канал продаж, представляющий собой инструментарий повышения конкурентоспособности предприятия посредством электронной коммерции. Вопросы инновационного измерения конкурентоспособности предприятий рассмотрены в работе Козырь Н.С. и Козенко В.В., где обосновано, что предприятия, использующие современные информационные и телекоммуникационные технологии, являются наиболее конкурентоспособными не только на региональном, но и на мировом рынке [10].

Рассмотрим динамику появления интернет-магазинов на российском рынке (рис.3)

количество инетрнет магазинов
Рисунок 3 – Количество интернет-магазинов на российском рынке

Следует отметить, что количество функционирующих интернет-магазинов в России растет. Темп прироста в 2013 году по сравнению с 2007 годом (за 6 лет) в абсолютных величинах составил 33000 или в относительном выражении 550%, что говорит о стремительно развивающемся рынке. Представим данные по темпу прироста в виде цифровой информации (табл. 1).

Рост количества интернет-магазинов объясняется тем, что стремительное развитие электронной торговли в России перевело интернет из информационного канала в канал продаж для многих российских компаний.

Как видно из представленной информации, наибольший прирост количества интернет-магазинов был отмечен в 2010 и 2011 годах.

Таблица 1 — Темп прироста (цепной и базисный) количества интернет-магазинов в России, %

Год

2008

2009

2010

2011

2012

2013

Количество интернет-магазинов

7500

10000

16000

25000

32500

39000

прирост (цепной)

25,0%

33,3%

60,0%

56,3%

30,0%

20,0%

прирост (базисный)

25,0%

66,7%

166,7%

316,7%

441,7%

550,0%

По мнению исполнительного директора Национальной ассоциации дистанционной торговли (НАДТ) Михаила Яценко, объём реализации товаров дистанционным способом в 2014 году в Российской Федерации может достичь по оптимистическому прогнозу 3% ВВП страны, а по пессимистическому прогнозу 3% оборота розничной торговли [11]. Однако сегмент электронной коммерции в общей структуре экономики нашей страны стал заметен только в последние годы. До 2011 года доля продаж через интернет составляла менее 1% от общего объема торговли России, в 2012 – около 2% [12]. Подобные показатели отмечались в США и Великобритании в 2003 и 2005 годах, а в настоящий момент – доля электронной коммерции в этих странах занимает более 10%, что позволяет сделать вывод о наличии значительного резерва для дальнейшего роста рынка электронной коммерции в России. По мнению экспертов, сегмент электронной коммерции к 2020 году составит около 7% от общего объема торговли в России. На развитых рынках (Китай, Франция, Германия, Бразилия) в настоящее время данный показатель составляет около 5%.

Следует отметить, что в России наблюдается дисбаланс в развитии рынка электронной торговли по регионам (риc.4).

Более 60% интернет-магазинов сконцентрированы в Москве и Санкт-Петербурге, где проживают около 15% населения страны. По прогнозам экспертов Morgan Stanley, к 2020 году объем продаж через интернет в столичных округах вырастет на 30%, в то время как в остальных регионах рост в среднем составит 55%. На данный момент сложилась ситуация, когда значительно большее количество покупателей из регионов создают намного меньший оборот, чем жители мегаполисов.

Это связано, в первую очередь, с более ранним проникновением высокоскоростного доступа в интернет в крупные города, также вследствие более высокого дохода и более развитой логистической инфраструктуры [12].

прогноз распределения продаж

Рисунок 4 — Прогноз распределения продаж через Интернет по регионам России

Представим рейтинг российских интернет-магазинов, согласно аналитическому бюллетеню, составленному на основе собственной методики оценки компании InSales.ru (табл.2) [13].

Таблица 2 — Рейтинг российских Интернет-магазинов по общему обороту, 2012 год

Рейтинг 2012

Интернет-магазин

Общий оборот, млрд

Категория 2012

1

ozon.ru

7,6

Книги, Детские товары, ЭБТ, МТ

2

wildberries.ru

7,3

Одежда, обувь

3

utkonos.ru

6,2

Продукты питания, детские товары, Зоотовары

4

lamoda.ru

5,9

Одежда, обувь

5

komus.ru

5,5

Товары для офиса, техника

6

svyasnoy.ru

4,7

Мобильные телефоны

7

holodilnik.ru

4,5

Электроника и бытовая техника

8

quelle.ru

4,5

Одежда, обувь

9

kupivip.ru

4,2

Одежда, обувь

10

mvideo.ru

4,2

Электроника и бытовая техника

11

bonprix.ru

4,2

Одежда, обувь

12

sotmarket.ru

4,1

Мобильные телефоны

13

ulmart.ru

4,0

КНК, ЭБТ

14

citilink.ru

3,6

КНК, ЭБТ

15

vseinstrumenti.ru

3,4

Стройматериалы

16

biglion.ru

3,1

Групповые покупки

17

dns-shop.ru

3,1

Компьютеры, ноутбуки, комплектующие

18

exist.ru

2,9

Автозапчасти

19

e96.ru

2,8

Электроника и бытовая техника

20

eldorado.ru

2,4

Электроника и бытовая техника

При оценке оборота учитывались данные по годовой посещаемости магазинов и экспертные оценки конверсии и среднего чека. Оборот оценивался только по заказам с веб-сайтов интернет-магазинов, а не для компаний в целом. Посещаемость проанализирована с помощью сервиса www.shopsrate.ru, который автоматически собирает данные для магазинов, добавленных в систему. На данный момент в базе около 10 000 интернет-магазинов. База интернет-магазинов была разбита на сегменты. Стоит уточнить, что деление в некоторых случаях неточно, так как успешные магазины начинают расширять ассортимент сопутствующими категориями. Большая часть исследованных магазинов представляют собой «лучшие магазины» по основным показателям: обороту и посещаемости. Эти магазины имеют хорошие позиции в выдаче поисковых систем. Многие из них прошли модерацию сервиса Яндекс.Маркет.

В исследование не вошел сегмент продажи билетов на самолеты, поезда и другие виды транспорта, а также бронирования отелей, но нами было выделено шесть крупнейших российских travel-сервисов (табл. 3).

Таблица 3 — Выручка крупнейших российских travel-сервисов за 2013 год [14]

№

Компания

Выручка, 2013 год, млн $

Год создания

1

OneTwoTrip

38

2011

2

Aviasales

25

2009

3

Biletix

25

2008

4

Anywayanyday

21,2

2009

5

Oktogo

6,75

2009

Travel-сервисs являются перспективными направлениями, как для уже существующих интернет-компаний, так и для создаваемый исключительно под эту деятельность.

Свою долю travel-рынка пытаются завоевать и отечественные интернет-гиганты. У одного из крупнейших российских интернет-магазинов Ozon есть подразделение Ozon.travel, а через «Яндекс» можно выбирать и покупать авиабилеты. Однако есть и противоположная тенденция – компания Mail.ru Group отказалась от своего travel-сервиса, сконцентрировавшись на более перспективных для себя направлениях.

Нами было выявлено, что интернет-магазины функционируют на различных уровнях, хотя и имеют возможность выхода на мировой рынок посредством современных информационно-телекоммуникационных технологий. Представим результаты исследования в табличном виде (табл. 4).

Таблица 4 — Уровни функционирования интернет-магазинов

Уровень

Характерные черты

Возможные барьеры к выходу на следующий уровень

Локальный

Функционирование на уровне города и близлежащих населенных пунктов

Отсутствие функции доставки, неразвитость инфраструктуры и логистических служб

Региональный

Функционирование на уровне региона, страны

Отсутствие нормативно-правовой базы функционирования интернет-магазинов с учетом специфики бизнеса

Международный

Функционирование в стране-базирования и осуществления внешнеэкономической деятельности

Высокая конкуренция среди интенет-магазинов, отсутствие или недостаточная распространенность Интернета в развивающихся странах

Рейтинговый

Функционирование интернет-магазина в стране базирования и осуществление внешнеэкономической деятельности, возможно наличие филиалов и распределительных центров в других странах, высокие места в рейтингах интернет-магазинов

Высший уровень

Что касается виртуальной логистики, то она, по нашему мнению, является инструментом, позволяющим перейти с локального и регионального на международный уровень. На основе работы Кизим А.А. и Козенко В.В. «Виртуальная логистика: проблемы и перспективы» можно сделать вывод о том, что развитие электронной коммерции способствует развитию смежных видов бизнеса, например, логистических предприятий [15]. Также развитие электронной коммерции приводит к развитию, соответственно, электронных денег и распространению электронных платежей при покупке через сервисы интернет-магазинов [16].

Современные достижения в области электронных инструментов распространяются во всех аспектах ведения бизнеса. Основными сферами распространения электронной коммерции являются:

  1. в первую очередь, торговля, маркетинг и содействие продажам (что было рассмотрено в настоящей статье);
  2. предпродажная работа, предварительные договоренности, поставки;
  3. финансирование и страхование;
  4. коммерческие операции (заказ, получение, оплата);
  5. обслуживание и поддержка продукта;
  6. совместная разработка продукта;
  7. распределенное совместное производство;
  8. использование общих и частных услуг;
  9. администрирование бизнеса (разрешения, налоги, таможня (и т.д.);
  10. транспорт, техника перевозок и снабжения;
  11. общие закупки;
  12. автоматическая торговля электронными товарами;
  13. бухгалтерский учет;
  14. разрешение спорных моментов и др.

Отметим, что спорным вопросом в правовом определении электронной коммерции является ее международный характер. Именно в связи с этим, в международных отношениях эффективное правовое регулирование электронной коммерции требует единого понимания данного явления для всех государств, необходима стандартизация определения. Законодательные органы многих стран пошли по пути закрепления только самых необходимых терминов, которые не вызывают сильных разногласий, таких как «электронная подпись», «электронный документ» и «электронная сделка». Этот факт имеет место быть до того момента, пока не будет выработано общее понимание термина «электронная коммерция» [17].

Наибольшую реализацию нормотворческий процесс регулирования электронной коммерции получил в международных документах благодаря работе по унификации правового регулирования электронной коммерции и разработки единой терминологии в этой области. В данной сфере лидирующая роль принадлежит таким организациям, как Организация экономического сотрудничества и развития, Всемирная торговая организация и Комиссия Организации Объединенных Наций по праву международной торговли.

По результатам проведенного исследования можно делаем следующие основные выводы.

Большинство российских интернет-магазинов не имеют возможности дальнейшего развития и выхода на международный рынок из-за отсутствия нормативно-правовой основы функционирования субъектов международного бизнеса, которая регламентировала бы их деятельность в виртуальной среде. Имеющиеся законы, регулирующие внешнеэкономическую деятельность, направлены только на традиционные предприятия, но не учитывают специфику деятельности этих же предприятий посредством электронной коммерции.

На наш взгляд, рейтинговый интернет-магазин можно определить следующим образом – это дополнительный канал продаж, как для традиционного, так и для созданного и функционирующего в виртуальной среде предприятия, направленный на развитие внешнеэкономической деятельности предприятия посредством современных информационных и телекоммуникационных средств, занимающий лидирующие позиции в рейтингах.

В ходе исследования мы определили, что российский рынок электронной коммерции является растущим и с точки зрения ведения внешнеэкономической деятельности высокопотенциальным. Мы выяснили, что развитие интернет-магазинов, как дополнительного канала продаж, послужит предпосылкой повышения конкурентоспособности российских предприятий в рамках внешнеэкономической деятельности.

Библиографический список:

  1. Федеральный закон от 18 июля 1999 г. N 183-ФЗ «Об экспортном контроле».  URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_122943/ (дата обращения: 05.04.2014).
  2. Федеральный закон от 8 декабря 2003 г. N 164-ФЗ «Об основах государственного регулирования внешнеторговой деятельности». URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_155072/ (дата обращения: 05.04.2014).
  3. Концепция долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2020 года (утв. распоряжением Правительства РФ от 17 ноября 2008 г. N 1662-р. URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_90601/ (дата обращения: 05.04.2014).
  4. Davidow W., Malone M. The Virtual Corporation: Structuring and Revitalizing the Corporation for the 21st Century. New York: Harper Collins, 1992.
  5. Byrne J.A., Brandt R., Port O. The Virtual Corporation. International BusinessWeek. URL:  http://www.businessweek.com (дата обращения: 05.04.2014).
  6. Шемелин В.К. [Электронный ресурс]: лекции по дисциплине «Проектирование единого информационного пространства виртуальных предприятий».  URL: www.ncsystems.ru/user/files/lecture/proekt_edin_inf_pr_predpr.pdf (дата обращения: 05.04.2014).
  7. Дятлов C.В. Информационно-сетевая экономика: структура, динамика, регулирование. [Электронный ресурс]: URL: http://fictionbook.ru/pages/download_prew/?file=7144997 (дата обращения 05.04.2014).
  8. Тарасов В.Б. Новые стратегии реорганизации и автоматизации предприятий: на пути к интеллектуальным предприятиям. [Электронный ресурс]: URL: www.raai.org/about/persons/tarasov/pages/INTENTER.doc (дата обращения 05.04.2014).
  9. Дементьева М.М. Виртуальная корпорация как перспективная форма организации бизнеса // Креативная экономика, 2009. — № 4.
  10. Козырь Н.С., Козенко В.В. Инновационный метод определения конкурентных преимуществ предприятия // Материалы 6-й Международной научно-практической конференции студентов и молодых ученых «Интеллектуальный потенциал молодежи XXI века в инновационном развитии современного общества». Усть-Каменогорск, 2013. Часть II. С. 76.
  11. Особенности и тенденции развития внемагазинной торговли России: текущее состояние, потенциал развития, регулирование. [Электронный ресурс]: URL:  http://www.tpprf.ru/common/upload/kom27_analitic_VMT_06.2011.pdf (дата обращения: 14.09.2014).
  12. Холодкова К.С. Анализ рынка электронной коммерции в России. [Электронный ресурс]: Современные научные исследования и инновации, 2013. № 10. URL:   http://web.snauka.ru/issues/2013/10/26760 (дата обращения: 02.04.2014).
  13. Рынок интернет-торговли в России в 2012 году. [Электронный ресурс]: Аналитический бюллетень InSales.ru. URL: www.insales.ru/blog/wp-content/uploads/2013/04/InSales_otchet.pdf (дата обращения: 02.04.2014).
  14. Витковская С.C., Игуменов В.А. Новые лидеры // Forbes №03 (120), 2014.
  15. Кизим А.А., Козенко В.В. Виртуальная логистика: проблемы и перспективы // Экономика устойчивого развития, 2013. — № 14. — С. 89–99.
  16. Козырь Н.С., Толстов Н.С. Электронные деньги: предпосылки возникновения и перспективы развития в РФ // Экономика: теория и практика, 2013. — № 2. — С. 63-70.
  17. Скиба О. Д. Правовое регулирование электронной коммерции в международном праве / О. Д. Скиба // Молодой ученый, 2014. — №11.1. — С. 58-62.

Повышение конкурентоспособности Российских компаний посредством интернет-коммерции в рамках ВЭД Читать дальше »

Новый метод расчета средней продолжительности пребывания элементов оборотных средств в анализируемом периоде

Введение

Оценка оборачиваемости финансовых ресурсов, имеющихся в распоряжении предприятия, и, в частности, диагностика оборачиваемости его оборотных средств, является одним из традиционных фундаментальных аспектов оценки эффективности деятельности хозяйствующего субъекта. Несмотря на солидную историю этого вопроса, в теории и практике финансового анализа до сих пор существует ряд противоречий и нерешенных проблем в оценке оборачиваемости оборотных средств.

Критика традиционного метода расчета оборачиваемости оборотных средств

Во-первых, в экономической литературе нет единого подхода к определению финансового результата, на основе которого рассчитывается оборачиваемость оборотных средств в целом и оборачиваемость их отдельных элементов – запасов, дебиторской задолженности и пр. В качестве этого результата предлагаются, например, объем товарной продукции [16], объем реализованной продукции (выручка) [13, 18], выручка по оплате [12], выручка от реализации в кредит [4], себестоимость реализованной продукции [1] и т.д. Рассчитанные по разным формулам показатели оборачиваемости могут очень существенно отличаться друг от друга, что затрудняет их интерпретацию и снижает информационную ценность. При этом любой показатель финансового результата может не иметь прямого отношения к оборотным средствам, существовавшим в анализируемом периоде, в результате чего могут возникать абсурдные с точки зрения оценки оборачиваемости ситуации. Например, в анализируемом периоде может быть учтена выручка, полученная от реализации товара, счет за который был и выставлен, и оплачен в течение анализируемого периода, и поэтому на отчетные даты начала и окончания этого периода в качестве дебиторской задолженности этот счет не фиксируется. В этом случае оборачиваемость дебиторской задолженности, возникшей по данному счету, не может быть оценена – счет просто не существует на момент оценки, а выручка, сгенерированная этим счетом, будет отнесена к другим счетам, не имеющим к ней никакого отношения, что, в свою очередь, исказит результаты оценки оборачиваемости этих счетов.

Во-вторых, расчет оборачиваемости разных элементов оборотных средств зачастую предлагается проводить по различным результирующим финансовым показателям, но при этом допускается суммировать значения полученных периодов оборота и получать в итоге длительность операционного цикла. В некоторых источниках предлагается рассчитывать продолжительность оборота запасов по затратам на производство, а дебиторской задолженности – по выручке, а затем их суммировать [4, 5, 7], в других изданиях рекомендуется продолжительность оборота запасов считать по себестоимости продукции, дебиторской задолженности – по выручке и тоже суммировать [1, 2, 3, 6, 14, 15, 17]. Очевидно, что в этом случае длительность периода оборота оборотных средств не совпадает с суммой длительностей периодов оборота отдельных элементов оборотных средств, что делает невозможным корректный анализ этих показателей и управление ими.

В-третьих, расчет оборачиваемости оборотных средств, проводимый по годовым (или даже квартальным) значениям, практически ничего не дает финансовому аналитику в смысле оперативного управления оборотными средствами. Полученные при таком расчете значения показателей настолько запаздывают и так далеки от текущего состояния дел на предприятии, что их ценность для целей управления предприятием в режиме реального времени фактически стремится к нулю.

В-четвертых, алгоритм расчета продолжительности оборота оборотных средств в виде косвенного показателя, получаемого как отношение величины оборотных средств к финансовому результату, умноженное на продолжительность анализируемого периода, не позволяет установить функциональную зависимость между продолжительностью оборота и факторами, оказавшими на него влияние. Такой алгоритм – всего лишь расчетная формула, но не факторная модель, а, следовательно, он не дает возможности оказать влияние на длительность оборота путем управления значимыми факторами.

На наш взгляд, необходимо попытаться построить алгоритм расчета оборачиваемости элементов оборотных средств таким образом, чтобы можно было оперативно получать информацию о продолжительности нахождении каждого элемента оборотных средств в определенной стадии кругооборота и так же оперативно влиять на эту продолжительность.

Авторский подход к определению оборачиваемости оборотных средств

Покажем идею предлагаемого нами метода расчета средней продолжительности пребывания элемента оборотных средств в анализируемом периоде на примере дебиторской задолженности предприятия. Все счета, выставленные предприятием, будем классифицировать на четыре группы, исходя из соотношения между датами их выставления и оплаты, с одной стороны, и датами начала и окончания анализируемого периода, с другой стороны, после чего для каждой группы вычислим абсолютную и относительную задержки оплаты счета дебитором. Абсолютная задержка оплаты счета дебитором – это разница в днях между моментом оплаты счета (моментом поступления денежных средств на расчетный счет предприятия-поставщика) и моментом его выставления, а относительная задержка – та часть абсолютной задержки, которая попадает в скользящий аналитический период (неделя, декада, месяц и т.п.). Значения относительных задержек оплаты счетов усредняются по группам и в целом по предприятию, причем в качестве весов берутся доли каждого счета в объеме дебиторской задолженности, относящейся к анализируемому периоду, и таким образом определяется средняя продолжительность оплаты дебиторской задолженности в анализируемом периоде. Такой метод принципиально отличается от традиционного, поскольку позволяет проводить расчет продолжительности пребывания оборотных средств в форме дебиторской задолженности в течение анализируемого периода напрямую, без расчета коэффициента оборачиваемости, а значит, позволяет в режиме реального времени отслеживать эту длительность и оперативно принимать необходимые управленческие решения, направленные на ее сокращение. Графическое представление предлагаемой классификации счетов дебиторов на четыре группы показано на рис.1.

Рис.1. Графическое представление четырех возможных групп счетов дебиторов

На рис.1 и далее в формулах нами введены следующие обозначения:

i

 – порядковый номер счета дебиторов;

Г

 – номер группы счетов, формирующейся в соответствии с авторской моделью (см. рис.1), Г=1; 2; 3; 4;

Сi(Г)

 – стоимость счета дебитора с номером i, относимого к группе с номером Г, ден.ед.;

Днi(Г)

 — дата начала пребывания оборотных средств в дебиторской задолженности (дата выставления счета) с номером i, относимого к группе с номером Г;

Доi(Г)

 – дата окончания пребывания оборотных средств в дебиторской задолженности (дата оплаты, продажи или списания счета) с номером i, относимого к группе с номером Г (дата поступления денежных средств);

Дс

 – дата начала (старта) анализируемого периода;

Дф

 – дата конца (финиша) анализируемого периода;

А

 – длительность анализируемого периода, в днях;

I(Г)

 – общее количество счетов, относимых к группе с номером Г;

Тi(Г)

 – задержка оплаты счета с номером i, относимого к группе с номером Г, то есть время между моментами Днi(Г) и Доi(Г),  абсолютная задержка оплаты, в днях;

– задержка оплаты счета с номером i, относимого к группе с номером Г, учитываемая в анализируемом периоде, то есть приведенная к длительности анализируемого периода (относительная задержка оплаты счета), в днях;

– средняя задержка оплаты дебиторской задолженности в анализируемом периоде, в днях;

– усредненная по длительности анализируемого периода стоимость счета с номером i, относимого к группе с номером Г, ден.ед.;

– усредненная по длительности анализируемого периода суммарная стоимость счетов, относимых к группе с номером Г, ден.ед.;

– усредненная по длительности анализируемого периода суммарная стоимость счетов всех четырех групп, ден.ед.

Как уже было отмечено выше, абсолютная задержка дебитором оплаты счета с номером i, относимого к группе Г, – это разница в днях между моментом оплаты счета (моментом поступления денежных средств на расчетный счет предприятия-поставщика) и моментом его выставления, то есть

                                       (1)

На рис.1 абсолютная задержка оплаты счета – это вся длина прямоугольника, соединяющая моменты выставления Днi(Г) и оплаты счета Доi(Г). В то же время задержки оплаты счета, учитываемое в анализируемом периоде (относительная задержка), рассчитывается по-разному в зависимости то того, к какой из четырех возможных групп относится данный счет. Учитываемая в анализируемом периоде задержка оплаты счета показана на рис.1 прямоугольником серого цвета. Относительную задержку оплаты счета, относимого к группе 1, рассчитаем как

                                             (2)

при условии выполнения неравенства

Относительная задержка оплаты счета, относимого к группе 2, рассчитывается как

                                                (3)

при условии выполнения неравенства

Относительная задержка оплаты счета, относимого к группе 3, рассчитывается как

                                          (4)

при условии выполнения неравенства

Относительная задержка оплаты счета, относимого к группе 4, рассчитывается как

                                             (5)

при условии выполнения неравенства

Необходимо иметь в виду, что оплата счетов групп 2 и 4 является вероятностной характеристикой, поскольку нельзя быть уверенным в том, что эти счета действительно будут оплачены в будущем. Поэтому, если счета этих групп еще не оплачены к моменту проведения анализа (который расположен правее даты конца анализируемого периода), то дата оплаты их не изображается. Тем не менее, на точность расчетов анализируемых показателей этот факт не влияет.

Для того чтобы произвести усреднение по длительности анализируемого периода суммы счета с номером i, относимого к группе с номером Г, то есть для расчета показателя, обозначенного нами , в качестве веса нужно использовать отношение относительной задержки оплаты этого счета к длительности анализируемого периода А

                                    (6)

Из данной формулы следует, что чем большую долю от длительности анализируемого периода составляет длительность относительной задержки оплаты данного счета, тем большая часть стоимости счета включается в расчет средневзвешенной суммы дебиторской задолженности за данный период. При этом стоимость счетов группы 2 учитывается целиком, поскольку для них величина относительной задержки совпадает с длительностью анализируемого периода А.

Усредненная по длительности анализируемого периода суммарная стоимость счетов, относимых к группе с номером Г, рассчитывается как сумма усредненных значений всех счетов, отнесенных к данной группе,

                           (7)

Усредненная по длительности анализируемого периода суммарная стоимость счетов всех четырех групп

                                  (8)

Суммарная стоимость всех счетов, зафиксированных в данном анализируемом периоде, составит

                                          (9)

Среднее время пребывания оборотных средств в форме дебиторской задолженности в течение анализируемого периода, отнесенное к длительности этого периода, составит

                                (10)

откуда

                     (11)

Если необходимо рассчитать средние значения задержек по группам , то можно эту формулу представить в виде

                                        (12)

Полученное выражение для  позволяет напрямую рассчитать время, в течение которого оборотные средства пребывают в форме дебиторской задолженности на протяжении рассматриваемого анализируемого периода. При этом не используется традиционная формула оборачиваемости и не задействуется показатель выручки, применяемый в традиционном методе, основной недостаток которого в том, что он может не иметь непосредственного отношения к счетам, фиксируемым в анализируемом периоде. Расчеты, проводимые по данным текущего оперативного учета, в режиме реального времени, дают возможность немедленно выявлять возникающие задержки в кругообороте оборотных средств и своевременно принимать меры по их минимизации.

Аналогичный подход был использован нами для разработки моделей расчета среднего времени пребывания в анализируемом периоде других элементов оборотных средств – запасов сырья и материалов, запасов готовой продукции, запасов в незавершенном производстве [8-11].

Авторский метод расчета средней продолжительности пребывания оборотных средств любой формы в течение анализируемого периода

Модели были построены по мере их постепенного усложнения – от расчета средней продолжительности оборота дебиторской задолженности через моделирование среднего времени оборота запасов готовой продукции на складе предприятия и среднего времени оборота входящих материальных запасов предприятия до вычисления средней длительности оборота запасов в незавершенном производстве. Постепенное усложнение этих моделей связано со спецификой поведения стоимости каждого из указанных элементов оборотных средств. Так, в модели расчета средней продолжительности оборота дебиторской задолженности стоимость каждого счета рассматривается как неизменная величина в течение всего срока существования (влияние инфляции, штрафные санкции за просрочку оплаты, скидки при использовании льготной схемы оплаты и прочие возможные изменения стоимости счета в модели не учитываются). В результате на графике поведения стоимости счета в течение всего срока его существования, в том числе и в заданном анализируемом периоде, формируется прямоугольник (рис.1). В модели расчета среднего времени пребывания запасов готовой продукции на складе предприятия их стоимость рассматривается как линейно возрастающая величина, поскольку партия отгрузки формируется постепенно, поэтому график стоимости партии представляет собой треугольник, и в анализируемый период попадает треугольник либо трапеция. Изменение формы графиков приводит к изменению расчетных формул. В модели расчета средней длительности оборота входящих материальных запасов предприятия треугольные графики стоимости имеют обратный, линейно убывающий вид, поскольку принято, что стоимость запасов равномерно снижается по мере того, как поступившая на склад партия материалов расходуется в производство. Расчетные формулы соответственно корректируются. И, наконец, в самой сложной модели расчета среднего времени пребывания в анализируемом периоде запасов в незавершенном производстве, графики стоимости представляют собой трапеции, поскольку стоимость запасов возрастает линейно, но не с нуля, а со стоимости запасов, попадающих в обработку.

Анализ показал, что модели расчета среднего времени пребывания элементов оборотных средств в анализируемом периоде, разработанные нами для дебиторской задолженности, входящих материальных запасов и запасов готовой продукции, являются частными случаями модели расчета среднего времени пребывания запасов в незавершенном производстве в анализируемом периоде, поэтому можно сформулировать универсальный метод расчета средней продолжительности пребывания любого элемента оборотных средств в анализируемом периоде. Для обеспечения преемственности моделей обозначения показателей, использованных для описания универсального метода, аналогичны обозначениям, приведенным выше для дебиторской задолженности, но имеют более широкий смысл, например, буквой Г обозначен номер группы позиций элемента оборотных средств (Г=1, 2, 3, 4). Итак, сформулируем метод расчета средней продолжительности пребывания элемента оборотных средств в анализируемом периоде.

1. Выбирается длительность анализируемого периода А. При этом в целях оперативного управления предприятием следует задавать ее не слишком продолжительной. Использование данных за год или даже за квартал, как в стандартном финансовом анализе, скорее всего, окажется неэффективным, поскольку не позволит быстро реагировать на изменения ситуации и принимать своевременные решения. С другой стороны, при небольшой колеблемости исходных данных использование слишком короткого анализируемого периода в 3-5 дней может оказаться нерациональным. Представляется, что можно задать несколько временных интервалов, например, 7, 14, 21, 28 дней, провести расчеты при разных значениях анализируемого периода и выбрать тот вариант, который обеспечивает лучшее сочетание точности результатов и оперативности проведения анализа.

2. Все позиции оборотных средств каждой формы (дебиторская задолженность, материальные запасы, запасы готовой продукции, запасы в незавершенном производстве), зафиксированные в анализируемом периоде, разбиваются на четыре группы в зависимости от соотношения дат начала (старта) Дс и конца (финиша) Дф анализируемого периода продолжительностью А и дат начала Днi(Г) и окончания Доi(Г) существования позиции элемента оборотных средств вида i, отнесенной к группе с номером Г по аналогии с подходом, продемонстрированным на рис.1.

3. Для каждой позиции элемента оборотных средств с номером i, отнесенной к группе с номером Г, определяется время его пребывания в данном анализируемом периоде . Формулы для его расчета различаются в зависимости от группы, к которой отнесена данная позиция, и аналогичны приведенным выше формулам в модели дебиторской задолженности.

4. В связи с тем, что в общем случае график изменения стоимости позиции элемента оборотных средств имеет вид треугольника или трапеции, а не прямоугольника, как в модели дебиторской задолженности, требуется предварительное усреднение стоимости позиции элемента оборотных средств на протяжении анализируемого периода путем расчета показателя . Формулы расчета этого показателя зависят в каждом случае от формы геометрической фигуры и выводятся из формул, широко известных по школьному курсу геометрии (найти вывод формул можно в [8-11]).

5. Для каждой позиции элемента оборотных средств с номером i, отнесенной к группе с номером Г, рассчитывается средняя стоимость позиции элемента оборотных средств, приведенная к продолжительности анализируемого периода, то есть с учетом времени пребывания в нем позиции элемента оборотных средств. Для этого средняя стоимость позиции элемента оборотных средств в анализируемом периоде умножается на весовой коэффициент, равный отношению времени пребывания позиции элемента оборотных средств, учитываемого в анализируемом периоде, к продолжительности этого периода, то есть

                                             (13)

6. Усредненные стоимости всех позиций элемента оборотных средств как с учетом приведения к продолжительности анализируемого периода, так и без такого приведения, суммируются сначала внутри каждой из четырех групп данного элемента, а затем в целом по данному элементу оборотных средств. Таким образом, формируются показатели суммарной стоимости всех позиций данного элемента оборотных средств предприятия с учетом приведения к продолжительности анализируемого периода

                                   (14)

и без учета приведения стоимости элемента оборотных средств к продолжительности анализируемого периода

                                       (15)

7. Среднее время пребывания элемента оборотных средств в течение анализируемого периода в целом по предприятию вычисляется как отношение суммы позиций элемента оборотных средств с учетом приведения их стоимости к длительности анализируемого периода к сумме позиций элемента оборотных средств без учета этой величины, умноженное на длительность анализируемого периода А,

               (16)

Если необходимо рассчитать средние значения задержек по группам , то можно воспользоваться формулой

                                      (17)

Формула (16) позволяет рассчитать среднее время пребывания оборотных средств, находящихся в данной форме, в течение анализируемого периода без привлечения финансовых результатов, не допуская при этом появления абсурдных значений, зачастую возникающих, как будет показано ниже, при расчете по традиционному методу, а именно, равных нулю, бесконечности или превышающих длительность самого анализируемого периода.

Расчетный пример

Для того чтобы оценить разницу в результатах расчета среднего времени пребывания в анализируемом периоде оборотных средств по авторскому и традиционному методам, были смоделированы расчетные примеры для всех элементов оборотных средств. Покажем такой пример, составленный нами для дебиторской задолженности предприятия. Исходные данные подобраны таким образом, чтобы обеспечить наиболее общий вид совокупности графиков счетов дебиторов и не внести в расчет какую-либо систематическую ошибку. В каждой из четырех групп представлено по четыре счета, пронумерованных двумя цифрами, где первая цифра – номер группы, а вторая – номер счета в группе. За начальный момент времени принята условная нулевая дата, и все дни получили соответствующие номера, длительность анализируемого периода А составляет 30 дней. В каждой группе есть два счета с датой начала (выставления) Днi(Г), относительно близко расположенной к дате начала (старта) анализируемого периода Дс, и датой оплаты Доi(Г), расположенной либо близко, либо далеко от даты окончания (финиша) анализируемого периода Дф. В группе 1 это соответственно счета 1.1 и 1.4. Два другие счета в каждой группе имеют даты выставления, далеко отстоящие от даты начала анализируемого периода, и даты оплаты, расположенные или близко, или далеко от даты окончания анализируемого периода. В группе 1 это счета 1.2 и 1.3. Длительность пребывания оборотных средств в дебиторской задолженности, учитываемая в анализируемом периоде, для каждой группы , рассчитана по формулам (2)…(5). Для других показателей использованы соответствующие формулы (6)…(12).

В расчетах по традиционному методу рассмотрены следующие варианты. В качестве результирующего показателя взяты выручка, определенная методом начислений ВН и кассовым методом ВК, а величина дебиторской задолженности получена в одном случае как простая средняя арифметическая из значений задолженности на начало и конец анализируемого периода , а в другом была взята равной средней стоимости счетов, приведенной к продолжительности анализируемого периода, . Как правило, при анализе финансового состояния предприятия используется первый вариант расчета дебиторской задолженности, при этом второй вариант не является общепринятым, но он позволяет сопоставить полученный показатель с авторским, и выяснить, насколько существенно отклонение в результатах. Сочетание этих вариантов исходных показателей позволило рассчитать четыре варианта значений длительности пребывания оборотных средств в дебиторской задолженности  по традиционному методу: по средней приведенной стоимости счетов и двум видам выручки ((/ВН), (/ВК)) и по среднеарифметической дебиторской задолженности и двум видам выручки ((/ВН) и (/ВК)) как отношения указанных показателей стоимостей дебиторской задолженности к выручке, умноженного на длительность анализируемого периода А.

Таблица 1 — Пример расчета времени пребывания оборотных средств в неоплаченных счетах покупателей (дебиторской задолженности) по предлагаемому авторскому методу и по традиционному методу (в четырех вариантах)

Группа 1

Авторский метод

1

2

3

4

5

6

7

8

9

10

11

Номер счета

Днi(1)

Дс

Доi(1)

Дф

Ti(1), дн

А, дн

Ci(1), ден.ед.

(1), ден.ед.

ЗАi(1), дн

(1), дн

1.1

20

24

52

54

32

30

731,25

682,50

28

—

1.2

2

24

37

54

35

30

675,00

292,50

13

—

1.3

6

24

48

54

42

30

843,75

675,00

24

—

1.4

14

24

30

54

16

30

562,50

112,50

6

—

Итого по группе 1

—

—

—

—

—

—

2812,50

1762,50

—

18,80

Продолжение табл.1

Группа 1

Традиционный метод

12

13

14

15

16

17

18

19

20

21

Номер счета

ВНi(1), ден.ед.

(/ВН)(1)

ВКi(1), ден.ед.

(/ВК)(1)

ДЗсi(1), ден.ед.

ДЗфi(1), ден.ед.

(1), ден.ед.

(/ВН)(1)

(/ВК)(1)

1.1

—

—

731,25

—

731,25

—

—

—

—

1.2

—

—

675,00

—

675,00

—

—

—

—

1.3

—

—

843,75

—

843,75

—

—

—

—

1.4

—

—

562,50

—

562,50

—

—

—

—

Итого по группе 1

—

∞

2812,50

18,80

2812,50

—

1406,25

∞

15,00

 

Продолжение табл.1

Группа 2

Авторский метод

1

2

3

4

5

6

7

8

9

10

11

Номер счета

Днi(2)

Дс

Дф

Доi(2)

Ti(2), дн.

А, дн

Ci(2), ден.ед.

(2), ден.ед.

ЗАi(2), дн

(2), дн

2.1

18

24

54

74

56

30

843,75

843,75

30

—

2.2

10

24

54

58

48

30

618,75

618,75

30

—

2.3

1

24

54

70

69

30

900,00

900,00

30

—

2.4

20

24

54

62

42

30

562,50

562,50

30

—

Итого по группе 2

—

—

—

—

—

—

2925,00

2925,00

—

30,00

Продолжение табл.1

Группа 2

Традиционный метод

12

13

14

15

16

17

18

19

20

21

Номер счета

ВНi(2), ден.ед.

(/ВН)(2)

ВКi(2), ден.ед.

(/ВК)(2)

ДЗсi(2), ден.ед.

ДЗфi(2), ден.ед.

(2), ден.ед.

(/ВН)(2)

(/ВК)(2)

2.1

—

—

—

—

843,75

843,75

—

—

—

2.2

—

—

—

—

618,75

618,75

—

—

—

2.3

—

—

—

—

900,00

900,00

—

—

—

2.4

—

—

—

—

562,50

562,50

—

—

—

Итого по группе 2

—

∞

—

∞

2925,00

2925,00

2925,00

∞

∞

 

Продолжение табл.1

Группа 3

Авторский метод

1

2

3

4

5

6

7

8

9

10

11

Номер счета

Дс

Днi(3)

Доi(3)

Дф

Ti(3), дн.

А, дн

Ci(3), ден.ед.

(3), ден.ед.

ЗАi(3), дн

(3), дн

3.1

24

36

50

54

14

30

450,00

210,00

14

—

3.2

24

28

43

54

15

30

562,50

281,25

15

—

3.3

24

25

52

54

27

30

618,75

556,88

27

—

3.4

24

34

45

54

11

30

393,75

144,37

11

—

Итого по группе 3

—

—

—

—

—

—

2025,00

1192,50

—

17,67

Продолжение табл.1

Группа 3

Традиционный метод

12

13

14

15

16

17

18

19

20

21

Номер счета

ВНi(3), ден.ед.

(/ВН)(3)

ВКi(3), ден.ед.

(/ВК)(3)

ДЗсi(3), ден.ед.

ДЗфi(3), ден.ед.

(3), ден.ед.

(/ВН)(3)

(/ВК)(3)

3.1

450,00

—

450,00

—

—

—

—

—

—

3.2

562,50

—

562,50

—

—

—

—

—

—

3.3

618,75

—

618,75

—

—

—

—

—

—

3.4

393,75

—

393,75

—

—

—

—

—

—

Итого по группе 3

2025,00

17,67

2025,00

17,67

—

—

—

0

0

 

 

Продолжение табл.1

Группа 4

Авторский метод

1

2

3

4

5

6

7

8

9

10

11

Номер счета

Дс

Днi(4)

Дф

Доi(4)

Ti(4), дн.

А, дн

Ci(4), ден.ед.

(4), ден.ед.

ЗАi(4), дн

(4), дн

4.1

24

45

54

70

25

30

731,25

219,38

9

—

4.2

24

32

54

59

27

30

675,00

495,00

22

—

4.3

24

27

54

74

47

30

787,50

708,75

27

—

4.4

24

49

54

62

13

30

506,25

84,37

5

—

Итого по группе 4

—

—

—

—

—

—

2700,00

1507,50

—

16,75

Всего по четырем группам

—

—

—

—

—

—

=10462,50

=7387,50

—

=21,18

Продолжение табл.1

Группа 4

Традиционный метод

12

13

14

15

16

17

18

19

20

21

Номер счета

ВНi(4), ден.ед.

(/ВН)(4)

ВКi(4), ден.ед.

(/ВК)(4)

ДЗсi(4), ден.ед.

ДЗфi(4), ден.ед.

(4), ден.ед.

(/ВН)(4)

(/ВК)(4)

4.1

731,25

—

—

—

—

731,25

—

—

—

4.2

675,00

—

—

—

—

675,00

—

—

—

4.3

787,50

—

—

—

—

787,50

—

—

—

4.4

506,25

—

—

—

—

506,25

—

—

—

Итого по группе 4

2700,00

16,75

—

∞

—

2700,00

1350,0

15

∞

Всего по четырем группам

ВН=
=4725,00

(/ВН)=
=46,90

ВК=
=4837,50

(/ВК)=
=45,81

ДЗс=
=5737,5

ДЗф=
=5625

=
=5681,25

(/ВН)=
=36,07

(/ВК)=
=35,23

 

Анализ результатов расчета оборачиваемости дебиторской задолженности, проведенных по авторскому и традиционному методам (табл.1), показал, что в соответствии с авторским методом среднее время пребывания оборотных средств в дебиторской задолженности в целом по четырем группам составило 21,18 дня, а значения, полученные традиционным методом, составляют от 35,23 до 46,90 дней, что нельзя признать логичным, поскольку все они превышают длительность самого анализируемого периода, равного 30 дням.

Сравнение результатов по отдельным группам показывает, что традиционные показатели сильно отличаются как от авторских значений, так и друг от друга. В группе 1 при использовании выручки, определенной методом начислений, результат получается абсурдным – длительность оборота равна бесконечности (!). Эта происходит потому, что выручка, соответствующая счетам, относящимся к группе 1, уже была учтена до наступления даты начала анализируемого периода, и в анализируемом периоде отсутствует. Расчет оборачиваемости дебиторской задолженности по счетам группы 2 авторским методом дает результат, равный длительности анализируемого периода, то есть 30 дней, что объясняется тем, что счета группы 2 выставляются до начала анализируемого периода, а оплачиваются после его окончания, то есть присутствуют на протяжении всего анализируемого периода. В то же время расчет по традиционным вариантам для счетов группы 2 оказывается вообще невозможным! Ведь выручки в анализируемом периоде нет ни в одном варианте – в методе начислений ее уже нет, она учтена в прошлом периоде, а в кассовом методе – еще нет, она будет учтена в будущем, когда клиенты оплатят счета. В группе 3 при использовании в традиционном методе среднеарифметической дебиторской задолженности получается абсурдное значение продолжительности оборота, равное нулю, так как стоимости этих счетов, не фиксируемые на начало и конец анализируемого периода, вообще «выпадают» из рассмотрения. В группе 4 значения оборачиваемости, рассчитанные по выручке, определенной кассовым методом, равны бесконечности (!), так как эта выручка по счетам группы 4 отсутствует в анализируемом периоде, а появится только после его окончания.

Заключение

Таким образом, можно заключить, что применение для анализа оборачиваемости оборотных средств предлагаемого нами метода дает логичные, непротиворечивые результаты, в то время как традиционный метод допускает появление абсурдных значений, равных нулю, бесконечности либо превышающих анализируемый период. Кроме того, предлагаемый нами метод исключает возникновение ряда проблем традиционного анализа, связанных с выбором показателя финансового результата (выручки, себестоимости и пр.), поскольку не требует их использования. И, пожалуй, самое главное, предлагаемый метод дает возможность рассчитать среднюю продолжительность пребывания оборотных средств в анализируемом периоде напрямую, минуя коэффициент оборачиваемости, а значит, превращает ее из косвенного показателя в фактор производственной функции, поддающийся непосредственному измерению. Влияние этого фактора на конечный финансовый результат можно оценить напрямую, и, следовательно, можно научиться этим фактором эффективно управлять, совершенствуя таким образом стратегию производственно-финансовой деятельности предприятия.

Библиографический список:

  1. Галицкая С.В. Финансовый менеджмент. Финансовый анализ. Финансы предприятий: учебное пособие / Галицкая С.В. – М.: Эксмо, 2008. – 652 с.
  2. Ивлева Н. Диагностика финансово-хозяйственной деятельности предприятия. – М.: Лаборатория книги, 2010. 72 с.
  3. Илышева Н.Н., Крылов С.И. Анализ финансовой отчетности: учебник. М.: Финансы и статистика, 2001. – 480 с.
  4. Ковалев В.В. Введение в финансовый менеджмент. – М.: Финансы и статистика, 2007. – 768 с.: ил.
  5. Кокин А.С., Ясенев В.Н. Финансовый менеджмент: Учебное пособие. – М.: Юнити-Дана, 2012. – 512 с.
  6. Колчина Н.В., Португалова О.В., Макеева Е.Ю. Финансовый менеджмент: Учебное пособие. – М.: Юнити-Дана, 2012. – 467 с.
  7. Красина Ф.А. Финансовый менеджмент: Учебное пособие. – Томск: Эль Контент, 2012. — 200 с.
  8. Кулакова Ю.Н. Разработка методики расчета среднего периода оплаты дебиторской задолженности // Финансы и кредит. – 2011. — №20. – С.27-33.
  9. Кулакова Ю.Н., Кулаков А.Б. Методика расчета среднего периода оборота входящих производственных запасов предприятия // Финансовая аналитика: проблемы и решения. – 2013. — №46. — С.8-15.
  10. Кулакова Ю.Н., Кулаков А.Б. Разработка методики расчета среднего периода оборота запасов готовой продукции предприятия // Финансовая аналитика: проблемы и решения. – 2013. — №37. — С.13-20.
  11. Кулакова Ю.Н., Кулаков А.Б. Разработка методики расчета среднего периода оборота запасов предприятия в незавершенном производстве // Финансовая аналитика: проблемы и решения. – 2014. — №26. — С.20-29.
  12. Любушин Н.П. Финансовый анализ: учебник / Любушин Н.П., Бабичева Н.Э. – 2-е изд., перераб и доп. – М.: Эксмо, 2010. – 336 с.
  13. Пласкова Н.С. Анализ финансовой отчетности: учебник / Пласкова Н.С. М.: Эксмо, 2010. – 384 с. – (Новое экономическое образование).
  14. Селезнева Н.Н., Ионова А.Ф. Финансовый анализ. Управление финансами: учебное пособие. – М.: Юнити-Дана, 2012. – 640 с.
  15. Тютюкина Е.Б. Финансы организацией (предприятий): Учебник. – М.: Дашков и Ко, 2012. – 543 с.
  16. Экономика организации (предприятия): Учебник / Сафронов Н.А. – М.: Магистр, Инфра-М, 2013. – 256 с.
  17. Цветков Д.А. Диагностика финансового состояния фирмы: Практическое пособие. — М.: Лаборатория книги, 2009. – 156 с.
  18. Шеремет А.Д. Анализ финансово-хозяйственной деятельности: Учеб. пособие. – М.: Институт профессиональных бухгалтеров России: Информационное агентство «ИПБ-БИНФА», 2005. – 310с.

Новый метод расчета средней продолжительности пребывания элементов оборотных средств в анализируемом периоде Читать дальше »

Специфика финансирования сельскохозяйственных предприятий

Введение. Сельское хозяйство является ведущей отраслью в Украине, имеет значительный экспортный потенциал. Однако на современном этапе развития экономики Украины эта отрасль не работает на всю возможную мощность. Общая проблематика такого вопроса заключается в сложности финансового обеспечения отрасли. В последнее время чувствуется острая недостаточность средств для обеспечения полного технологического цикла.  Предприятия агропромышленного комплекса встали перед проблемой накопления собственного капитала для осуществления или модернизации производства. Нерешенным остается вопрос получения долгосрочных ссуд в коммерческих банках. В то же время, в агропромышленном производстве наблюдается тенденция сокращения объемов финансовых ресурсов в хозяйствах всех форм собственности. В результате сформирован ранее ресурсный потенциал, особенно в сельском хозяйстве, из года в год исчерпывается. Фактические сроки эксплуатации большинства основных средств в 2-2,5 раза превышают нормативные.

На сегодняшний день подавляющее большинство регионов лишена собственных средств для финансирования инноваций. Решение проблемы лежит в плоскости предоставления большего самоуправления, усиление фискальных полномочий регионального управления, привлечения внешних финансовых источников. Такие финансовые инструменты, как гранты, займы, акционерный капитал и косвенная поддержка, составляют базовые элементы регионального финансового цепочки стоимости. Главное – как для общественного, так и частного секторов в процессе обеспечения финансовыми ресурсами инновационного развития – это скоординировать свою деятельность таким образом, чтобы различные элементы этой цепи были взаимозависимыми и эффективно взаимодействовали.

Учитывая современное состояние сельскохозяйственных производителей при их невозможности собственными средствами обеспечить совершенные условия деятельности и повышения эффективности, считаем целесообразно разработать основные направления развития аграрного производства, основными из которых должны быть: создание условий для накопления собственного капитала отечественных товаропроизводителей и привлечения внешних инвестиций.

В Украине уровнях не сформированы соответствующие условия для построения инновационно-инвестиционной модели развития регионов. Поэтому активизация инвестиционных процессов в Украине должна обеспечиваться:

  •  объединением усилий органов государственной власти на местах, предприятий и учреждений, независимо от форм собственности, для привлечения инвестиций в экономику области;
  •  созданием системы координации взаимодействия органов государственной власти, предприятий, учреждений, банков, консалтинговых и информационных фирм для привлечения инвестиций;
  •  предоставлением информации отечественным и иностранным инвесторам о потенциальных возможностях предприятий, организаций и учреждений области;
  •  рациональным использованием инвестиционных и кредитных ресурсов;
  •  повышением конкурентоспособности предприятий региона и их продукции на внутреннем и внешнем рынках;
  •  разработкой региональных инвестиционных и инновационных программ, проектов, предложений для привлечения инвестиций на техническое перевооружение предприятий машиностроения с целью выпуска продукции конечного цикла;
  •  освоением новых технологий и стабилизацией работы предприятий региона;
  •  повышением привлекательности для инвесторов крупных предприятий региона;
  •  развитием малого и среднего бизнеса, содействий созданию инновационных предприятий.

Вопросом исследования финансового обеспечения сельхозпредприятий, определения теоретических аспектов сути данного направления, посвящен ряд работ зарубежных и отечественных ученых-экономистов: В.Г. Андрийчука, В.В. Глущенко, М.Я. Демьяненко, Л. Грега, С. Зори, М. Зубца, С. Крамон-таубаделя, Ю.Я. Лузгаемая, М.Й. Малика, П.Т. Саблука, В.Ф. Стукача, М.Й. Хорунжий, Л. Штриве, В. Юрчишина и др.  Обобщение и анализ опубликованных работ позволили сделать вывод о том, что вопросы формирования концептуальных и методических подходов относительно решения задачи постоянного финансового обеспечения сельхозпроизводителей недостаточно разработаны как в научном, так и в организационно практическом аспектах.

Цель исследования заключается в поиске и изучении основных источников финансового обеспечения сельхозпредприятий, эффективных методов государственной поддержки отрасли, надлежащий контроль над использованием  государственной помощи. В соответствии с поставленной целью в статье поставлены и решены следующие задания:

  • выучить основные проблемы финансирования сельскохозяйственных предприятий;
  • определить основные источники финансирования содержания предприятий сельскохозяйственной отрасли;
  • ознакомиться с основными методами государственной поддержки сельскохозяйственных предприятий;
  • исследовать направления и способы контроля над использованием финансовых ресурсов, что предоставляются предприятиям агропромышленного комплекса, в пределах государственной поддержки  отрасли.

Развитие агропромышленного производства в Украине зависит от эффективного его финансирования. Но, напомним, что финансирование деятельности предприятий агропромышленного сектора осуществляется с учетом специфики функционирования этой отрасли, которая определяется:

  • сезонностью производства;
  • длительным периодом воссоздания основных средств;
  • наличием значительного часового интервала между периодами осуществления расходов и получения конечных результатов;
  • непрерывностью производственных процессов;
  • использованием в качестве средств и предметов труда живых организмов, которые подчинены в первую очередь биологическим законам воссоздания;
  • зависимостью результатов деятельности предприятий и соответственно источников финансирования от влияния климатичесских условий;
  • необходимостью кредитного обеспечения операционной деятельности и последующего успешного развития субъектов ведения хозяйства как следствию влияния предварительно отмеченных факторов [2].

Источники финансирования предприятий аграрного сектора экономики можно разделить на такие группы:

  • государственное финансирование;
  • собственные финансовые ресурсы предприятий;
  •  кредитные ресурсы и инвестиции.

Необходимость государственного финансирования предопределена не только спецификой отрасли сельского хозяйства, но и рядом особенностей, какие присущие отечественным предприятиям этой сферы. Среди них, в частности, такие: снижение покупательной способности населения, которое ограничивает возможности поднятия цен на сельскохозяйственную продукцию; отставание Украины от развитых стран за уровнем научно-технического прогресса, передовых технологий, и тому подобное; потребность в инвестициях для поддержки плодородия почвы; низкие уровни развития инфраструктуры сельской местности; разрыв постоянных экономических и технологических связей между разными сферами агропромышленного комплекса [1].

На сегодня особенная роль отведена политике бюджетной поддержки отрасли. Бюджетная поддержка сельского хозяйства – целеустремленная государственная регуляция производственной деятельности хозяйничающих субъектов путем направления бюджетных средств за соответствующими программами социально – экономического развития.

Бюджетная поддержка предоставляется вдвоем формах:

  • средства, которые должны были поступить в бюджет как фискальные платежи, однако государство сознательно отказалось от них в интересах товаропроизводителей путем предоставления разнообразных льгот;
  • выделение средств из государственного бюджета на финансирование бюджетных программ из поддержки производства сельскохозяйственной продукции (бюджетные ассигнования).

Ежегодно Минагрополитики реализует больше 30 бюджетных программ большинство из которых за критериями СОТ отнесено к «желтой шкатулке» (мероприятия бюджетной поддержки, которые влияют на производство или торговлю и разоблачают их в рыночной среде). Согласно к требованиям СОТ такие программы подлежат сокращению на 20% в течение шести лет после приобретения Украиной членства в этой организации, поскольку сумма бюджетной поддержки за «желтой» шкатулкой должна составлять не больше 5% стоимости производства конкретного сельскохозяйственного продукта.

Движение средств бюджетной поддержки сельского хозяйства начинается после вступления в силу Закона о Государственном бюджете на текущий год, в котором определены объемы бюджетных назначений Минагрополитики Украины, и введения в действие Порядков использования бюджетных средств, по соответствующим программам.

В целом через Минагрополитики реализуется 36 программ поддержки агропромышленного комплекса. Субъекты хозяйственной деятельности Винницкой области принимают участие и получают средства по 13 государственным программам. По этим программам ожидается увеличения лимит асигнований в целом по Украине на 1075,3 млн. грн. или на 27,2% из них:

  •  бюджетной животноводческой дотации и государственной поддержки производства продукции растениеводства на 389,3 млн. грн . или на 16,7%;
  •  на финансовую поддержку предприятий АПК через механизм удешевления краткосрочных, среднесрочных и долгосрочных кредитов на 333 млн. грн . или 7а 50%;
  •  на возмещение по закладке и надзор за молодыми садами, виноградниками и ягодниками, на 123,3 млн. грн . или на 50%;
  •  на финансовую поддержку развития хмелеводства на 13,7 млн. грн. или на 50%;
  •  на финансирование по удешевлению стоимости страховых премий фактически оплаченных субъектами аграрного рынка в 4 разы из 50 млн. грн . до 200 млн. грн.;
  •  на программу государственной поддержки сельскохозяйственной совещательной службы, на что в бюджете 2013 года заложено 10,5 млн. грн., что на 500 тис. грн. больше в прошлом году;

Одним из основных источников финансирования сельскохозяйственного производства остаются собственные средства предприятий. К ним относятся нераспределенная прибыль и амортизационные отчисления. Но для нормального воссоздания основных средств уровень амортизационных отчислений, который закладывается в себестоимости продукции, является недостаточным.

Современный дефицит инвестиционных ресурсов обостряет потребность в долгосрочном привлечении сбережений граждан для финансирования инновационной деятельности. Государственная политика в области стимулирования сбережений, по нашему мнению, должно направляться на комплексную поддержку формирования и развития небанковских финансовых институтов, поскольку эти учреждения в начале своей деятельности не имеют значительных ресурсов и надежных инструментов для их размещения. К такой поддержки относить: льготное кредитование, налоговое стимулирование инвестиционно-инновационной деятельности, венчурное финансирование, увеличены процентные ставки по депозитам, амортизационные льготы, учетные ставки, компенсации, сотрудничество поощрительных фондов, государственные дотации, бюджетные ссуды и тому подобное.

В современных кризисных условиях в Украине почти прекращено кредитование малого и среднего бизнеса, кредитование крупных промышленных комплексов (пищевой, легкой, химической, нефтехимической, металлургической, металлообрабатывающей промышленности и машиностроения) ведется на 15% всей мощности банковской системы страны.

Соответствующий вес инвестиционных ресурсов не позволяет стабильно развиваться уже идейно сформированным и начатым инновационным процессам. Негативным последствием такого упадка является сокращение перспективных инновационных наработок, снижение уровня новизны, деградации существующего научно-технического потенциала в уже указанных видах экономической деятельности, и, как хуже, – потеря первоочередности и самостоятельности в создании нововведений.

В современных условиях предприятия агропромышленного комплекса встали перед проблемой накопления собственного капитала для осуществления или модернизации производства. Нерешенным остается вопрос получения долгосрочных ссуд в коммерческих банках. В то же время, в агропромышленном производстве наблюдается тенденция сокращения объемов финансовых ресурсов в хозяйствах всех форм собственности. В результате сформирован ранее ресурсный потенциал, особенно в сельском хозяйстве, из года в год исчерпывается. Фактические сроки эксплуатации большинства основных средств превышают нормативные в 2-2,5 раза.

Почти прекратились процессы воспроизведения и обновления материально-технической базы на селе. Как следствие, в аграрном производстве наблюдается деиндустриализация и переход к ручному труду. Сейчас, как в сельском хозяйстве, так и в пищевой промышленности преимущественно функционирует большое количество инвестиционно малопривлекательных, технологически отсталых фондо- и энергоемких производственных мощностей, неспособных выпускать высококачественные продукты питания в соответствии с требованиями международных стандартов.

Для дальнейшего развития аграрного сектора существенным препятствием остается высокая изношенность основных средств производства, устаревшая техника и технологии.

В частности, ежегодный износ основных средств, особенно  технических, в 10 раз превышает их обновления. Из-за резкого снижения платежеспособности сельскохозяйственных товаропроизводителей фондовооруженность в области уменьшилась в 4,5 раза. Относительно кредитного обеспечения сельскохозяйственных предприятий, то анализ кредитных правоотношений в аграрном секторе экономики свидетельствует, что коммерческими банками не учитывается специфика сезонности сельского хозяйства. До этого времени сельскохозяйственным товаропроизводителям, как правило, продолжают предоставляться краткосрочные кредиты, в результате чего искусственно создаются условия неплатежеспособности заемщиков со всеми следующими негативными последствиями. К тому же, банки в кредитовании предоставляют преимущество предприятиям перерабатывающей промышленности [4].

Заключение. Основными препятствиями инвестиционного развития является политическая нестабильность, отсутствие должной государственной внимания инвестиционно-инновационным процессам (государство должно осуществлять финансирование инновационных проектов, создавать льготные условия для привлечения инвестиций, совершенствовать нормативно-правовую базу), недостаточное финансирование (недостаток собственных средств и невозможность привлечения их из других источников), отсутствие благоприятных условий кредитования и тому подобное. Перспективным является поиск методов  преодоления препятствий инновационного развития и создания благоприятных условий для осуществления инновационной деятельности.

Для эффективного развития агропромышленного комплекса необходимо в первую очередь решить проблему финансирования сельскохозяйственных предприятий; усовершенствовать систему государственного финансирования за счет  новых программ. В частности следует создать программы развития и поощрения хозяйств, которые имеют как начальный этап становления, и премировать те, которые имеют позитивные результаты от своей деятельности. Поэтому, мы считаем, что нужно также установить внутренние цены для производителей сельскохозяйственной продукции на уровне мировых, что позволит  не допустить утечку денег из агропромышленного комплекса и обеспечит государственную поддержку  отрасли вцелом.

Библиографический список:

  1. Бондарук Т.Г. Влияние бюджетного финансирования на развитие сельскохозяйственного производства /  Бондарук Т.Г. // Сборник научных трудов Луганского национального аграрного университета − 2013. − № 37(49).− С. 17-21.
  2. Гривкивская О.В. Источники финансирования предприятий аграрного сектора экономики / Гривкивская О.В. // Формирования рыночных отношений в Украине: Сборник научных трудов. − 2004. −Вип.4 (35). − С. 89-92.
  3. Гуменюк О.С. Бюджетное финансирование сельского хозяйства  /Гуменюк  О.С.  // Научный вестник НАУ. − 2010. − Вип. 23. − С. 142-144.

Специфика финансирования сельскохозяйственных предприятий Читать дальше »

Портфельные подходы в банковском менеджменте, их содержание и эволюция

Введение

В современной теории банковского менеджмента существует несколько подходов к рассмотрению концепции коммерческого банка как объекта управления, среди них:

  • банк как регулируемая фирма финансовых услуг;
  • банк как информационный процессор;
  • банк как портфель [11].

Для выяснения характерных особенностей концепции банка как портфеля обратимся к краткому обзору генезиса портфельной теории, не претендующему на полноту, но дающему представление об основных её этапах.

Происхождение и развитие портфельной концепции управления коммерческим банком

Период зарождения теории портфельных финансов как науки чаще всего относят к 20-30-м гг. XX столетия [9]. Этот этап представлен, прежде всего, основополагающими работами И. Фишера по теории процентной ставки и приведенной стоимости [18]. Важная особенность теоретических работ этого периода состоит в выработке гипотезы о полной определенности условий, в которых осуществляется процесс принятия финансовых решений. Математические средства, применяемые в анализе того времени, сводились к элементарной алгебре и началам фундаментального анализа. Этап развития довоенного направления финансовой теории, который длился с 1920-30-х годов, можно назвать «первичным», а сам тип портфеля, который формировали финансовые менеджеры – случайным. Тем не менее, уже в этот период были заложены основы количественного и качественного анализа единичных финансовых активов как одной из функций управления активами.

Другой российский исследователь – К.В. Кочмола – характеризуя начальные этапы происхождения портфельной теории, отмечал, что первоначально описание банковского портфеля основывалось только на аппарате, разработанном для решения вопросов максимизации [4]. Банковские решения определялись большим числом рестрикционных условий, носящих как добровольный, так и обязательный характер. Так, Р. Робинсон [27] главной задачей банковского менеджмента считал нахождение методов размещения коммерческим банком имеющихся фондов при соответствующем уровне надежности. Он находил, что основой этого метода должно быть установление и следование иерархии приоритетов в размещении фондов:

1) первичные резервы;
2) вторичные резервы;
3) спрос на кредиты со стороны клиентов;
4) инвестиции на открытом рынке.

В соответствии с исследованиями, проведенными Р. Робинсоном, коммерческий банк рассматривает величину привлеченных депозитов как экзогенную. Проценты по депозитам (зависимые по отношению к спросу на депозиты и независимые по отношению к сбережениям) не рассматриваются как величина, переменная для каждого конкретного банка. Определяя объем и структуру привлеченных депозитов, банк тем самым определяет структуру своего портфеля. Хотя отдельные части этих положений объясняют мотивы банков по формированию структуры своих активов, Робинсон (в силу отказа от анализа поведения процентной ставки) не смог объяснить, как банки размещают или должны размещать свои ресурсы.

Другой исследователь в области управления банковской деятельностью –   Д. Хоган [20] – используя различные методы опросов, показал связь между клиентами, имеющими долгосрочные депозиты, размером и структурой  их долгов и портфеля облигаций и адекватностью их капитала и дохода. Основной вывод его работы заключается в том, что издержки по ссуде для банка определяются средней величиной депозитов и временем их хранения в банке. По Хогену, банки должны управлять не только структурой портфеля активов, но и соотношением депозиты/ссуды, причем процесс управления должен носить не статический, а динамический характер.

Реально же важность случайного распределения депозитов для определения оптимального портфеля обосновал Р. Портер [25]. Его модель учитывала в себе несовершенство рынка (стоимость трансформации активов и не определенные в будущем потоки депозитов и доходов). Портер предполагал, что банк, стремящийся максимизировать прибыль, вынужден будет формировать портфель в условиях неопределенности.

Более поздние работы (Орр & Меллон, Моррисон, Поул) также учитывали теоретическое значение неопределенности (стоимость трансформации активов обязательных и добровольных ограничений, альтернативных ставок дохода и способность банка к заимствованию для удовлетворения потребности во вторичных резервах) [4].

Важный шаг в решении вопроса оптимизации банковского портфеля в условиях неопределенности был сделан Марковицем [22] и Тобином [33]. По их мнению, портфель является эффективным, если невозможно увеличить ожидаемую ставку дохода без увеличения риска. Проблема выбора портфеля заключалась в определении  наилучшего соотношения риск/доход из множества эффективных портфелей.

Именно Гарри Марковиц, разработавший и опубликовавший  сначала в статье [22], а затем монографии [23] модель выбора портфеля и получивший в 1990 г. Нобелевскую премию по экономике, считается основателем теории портфеля [10]. Согласно  его теории, совокупный риск активов может быть снижен за счет объединения рисковых активов в портфели: ссуд – в кредитный портфель; ценных бумаг – в портфель ценных бумаг; инструментов срочного валютного рынка – в валютный портфель и т.д. На основе этой теории, в частности, выводится понятие эффективного портфеля, критериями которого являются обеспечение ожидаемой доходности при любом риске и обеспечение минимизации риска при любой ожидаемой доходности.

Основной заслугой Г. Марковица явилась предложенная им теоретико-вероятностная формализация понятия доходности и риска. Именно он первым привлек внимание к общепринятой практике диверсификации портфелей и точно показал, как инвесторы могут уменьшить стандартное отклонение доходности портфеля, выбирая акции, цены на которые меняются по-разному. Автор впервые  сформулировал принципы осознанного формирования портфеля и методы его регулирования (оптимизации) на основе соотношения критериев риска и доходности. Экономист утверждал, что инвестор должен основывать свое решение по выбору портфеля исключительно на ожидаемой доходности и стандартном отклонении. Это означает, что инвестор должен оценить ожидаемую доходность и стандартное отклонение каждого портфеля, а затем выбрать «лучший» из них, основываясь на соотношении этих двух параметров и индивидуальной склонности инвестора к риску.

Влияние теории Марковица значительно усилилось после появления в конце 1950-х годов работ Д. Тобина по аналогичной тематике, но имеющих другой подход. В работах Д. Тобина основной темой становится анализ факторов, побуждающих инвесторов формировать портфели активов вместо удержания капитала в какой-то одной форме (например, налично-денежной). Поэтому Д. Тобин включил в анализ безрисковые активы и главной задачей как в теории, так и на практике, считал оптимальное распределение капитала между безрисковыми и рисковыми вложениями [12].

Особенности практического применения портфельной теории  в  менеджменте банков

Теория портфеля в современном менеджменте банков занимает особое место, поскольку ресурсы последних в основном формируются за счет привлеченных ресурсов. Поэтому формирование эффективных кредитных, инвестиционных, валютных и других портфелей банка представляет важную научную и практическую задачу для его менеджмента.

Вместе с тем, по утверждению ряда современных российских исследователей (таких, как М.И. Лисица [6], Е.М. Якухный [14], Л.П. Яновский [15]), труды Марковица имеют в значительной мере теоретическую направленность, что приводит к серьезным затруднениям в их практическом использовании. Во-первых, процедура выбора портфеля носит скорее исключительный, нежели всеобщий характер, поскольку модель опирается на гипотезу об отсутствии взаимосвязи между показателями фактической доходности. Во-вторых, графическое решение задачи выбора портфеля, состоящего из двух-трех финансовых активов, является учебным примером, который уместен для объяснения причин и логики устранения риска портфеля под воздействием диверсификации, т.е. расширения портфеля. В-третьих, модель работоспособна, когда исследуется небольшое число финансовых активов. Однако при их количестве в несколько сотен процедура выбора портфеля теряет практический смысл из-за необходимости изучить астрономическое число комбинаций. При этом, если не исследовать всех имеющихся в поле зрения элементов, то «лучшие» их комбинации могут оказаться незамеченными. Последнее противоречит теореме об эффективных множествах, на создание которых и направлена модель выбора портфеля; а именно: сочетание финансовых активов должно обеспечивать максимальную ожидаемую доходность при интуитивно заданном уровне финансового инвестиционного риска либо должно обеспечивать минимальный финансовый инвестиционный риск при интуитивно заданном уровне ожидаемой доходности. В-четвертых, психологически трудно выполнимой задачей, как и 60 лет назад, остается проблема интуитивного выбора приемлемого уровня риска и доходности [6]. Кроме того, сама постановка проблемы не совсем корректна, поскольку требования максимизации дохода и минимизации риска являются конкурирующими друг с другом [14]. Таким образом, концепция банка как портфеля для выработки эффективных управленческих решений требует по мнению данных авторов более детального изучения и доработки.

Теорию портфеля, определяющую основу измерения его риска, дополняет модель  оценки доходности финансовых активов, разработанная более или менее  независимо друг от друга Дж. Линтнером [21], Я. Моссином [24] и У. Шарпом [29] (Capital Assent Pricing Model – CAPM). Данная модель конкретизирует взаимосвязь между уровнем риска и требуемой доходностью. Так, Уильям Шарп использовал результаты исследований Гарри Марковица в качестве отправного пункта для дальнейших исследований, в ходе которых определил влияние модели Марковица на цены финансовых активов. Сделав допущение, что в любой момент времени цены на финансовые активы будут изменяться, чтобы обеспечить равновесие спроса и предложения каждого рискового актива, он продемонстрировал, что ожидаемые показатели доходности рискованных активов должны иметь очень специфическую структуру [29]. Структура активов, выведенная в теоретических построениях Шарпа, в наши дни очень широко используется в качестве основы для регулирования степени риска во многих областях теории и практики финансов. Однако ее разработка продолжается и в настоящее время, поскольку требует учета множества факторов, влияющих в реальной практике на указанную взаимосвязь [13].

Заслуживает внимания и разработанная У. Шарпом и опубликованная им в статье «A simplified model for portfolio analyses» [30] упрощенная модель портфельного анализа, являющаяся следствием модели выбора портфеля. В данной работе предложен более простой способ формирования портфеля финансовых активов (ценных бумаг). Однако, несмотря на некоторый прогресс (в частности, не предусматривается интуитивный выбор уровней риска и ожидаемой доходности), упрощенная модель портфельного анализа также имеет ряд существенных недостатков, «перешедших» в неё из модели выбора портфеля. Во-первых, несмотря на необходимость оценки меньшего количества параметров, упрощенная модель сводится, в конечном итоге, к задаче целочисленного программирования, как и в случае с её предшественницей (моделью выбора), что снова объективно предполагает изучение астрономического числа комбинаций, что с практической точки зрения относится к числу неразрешимых задач. Во-вторых, упрощенная модель показывает пользу диверсификации портфеля, фактически рекомендуя инвесторам создание хорошо диверсифицированных множеств, отобранных случайным образом. Это приводит к устранению общего риска портфеля до уровня систематического риска, который по своей экономической природе уже не поддается устранению.

Во второй половине XX в. проводились интенсивные исследования по теории структуры капитала и цены источников финансирования, также как и теория портфеля, раскрывающей принципиальные подходы к формированию активов и пассивов любого предприятия.  Началом разработки теории  структуры капитала считается 1958 г., когда Ф. Модильяни и М. Миллер  опубликовали ряд работ, посвященных изучению оптимальной структуры капитала. В соответствии с этой теорией (так называемой M&M – теорией Модильяни – Миллера) каждая фирма имеет индивидуальную оптимальную структуру капитала, т.е. соотношение собственных и заемных средств, а критерием оптимальности структуры капитала является повышение стоимости фирмы.  Оба направления – теория портфеля и теория структуры капитала – представляют собой сердцевину науки и техники управления финансами любой компании, поскольку позволяют ответить на два принципиально важных вопроса: откуда взять и куда вложить финансовые ресурсы.

Позже – Д.Х. Паул [26] в 1971 году, О.Д. Харт и Д.М. Джаффи [19] в 1974 году  – предложили новую парадигму для описания поведения финансовых посредников. Они показали, что правило средней дисперсии (правило E-V) является адекватным инструментом для моделирования управления банковским портфелем, наглядно доказав тем самым, что современная портфельная теория после внесения в неё ряда изменений вполне применима для работы с банковскими портфелями. Для этого весь состав банковского баланса можно рассматривать по аналогии с портфелем индивидуального инвестора. При этом такие ограничения, как резервные требования, коэффициенты ликвидности и платежеспособности можно рассматривать как определенные лимиты на различные элементы банковского баланса.

В 1980 году Г.П. Сзэго [32] провел дальнейшее исследование портфельной теории и возможности её практического применения для управления банковскими активами. В своей работе он указывает на то, что в реальности не существует единой безрисковой ставки, тогда как реальное положение вещей заключается в том, что, во-первых, для обычных инвесторов безрисковая ставка при заимствовании выше безрисковой ставки при кредитовании, и во-вторых, для банков безрисковая ставка при заимствовании (ставка по депозитам) ниже безрисковой ставки при кредитовании (ставки по кредитам). Более того, банки не в состоянии как собрать бесконечный объём депозитов, так и выдать бесконечный объем кредитов. С учетом выявленных ограничений Г.П. Сзэго предлагает новую модель и демонстрирует, что в такой измененной трактовке САРМ остается полезным и удобным инструментом для управления банковскими активами.

Ещё три проблемных вопроса, связанных с применимостью портфельной теории для управления портфелем ценных бумаг банков, а именно ненормальное распределение дохода, ненаблюдаемый доход и ненаблюдаемые корреляции, нашли своё отражение в работах Е.И. Алтмана [16] в 1996 году, С. Смитсона [31] в 2003 году и совместной работе А. Сондерса и Л. Алена [28] в 2002 году. Так, одним из предположений, на котором строится САРМ, является нормальное распределение дохода. Несмотря на то, что, по мнению Ю. Фама, для портфелей акций ненормальное распределение дохода не является сколько-нибудь серьезной проблемой до тех пор, пока оно остается симметричным и стабильным, ситуация меняется, когда речь заходит о займах, поскольку в этом случае ненормальное распределение часто является также асимметричным. Если говорить более точно, то распределение смещено влево [17]. С. Смитсон полагает, что ошибки, допускаемые управляющими портфелями акций вследствие игнорирования ими отклонения распределения дохода от нормального не вызывают серьезных последствий, поскольку они обращают свое внимание, главным образом, на область вокруг средней. Это позволяет им просто не считаться с проблемой как таковой. Для управляющих же кредитными портфелями даже небольшие ошибки в спецификации могут обратиться большими неприятностями, поскольку им приходится сосредотачиваться на областях в районе хвоста распределения. Для решения этой проблемы был разработан ряд методов, основанных на моделях оценки риска. В частности банк Credit Suisse First Boston (сейчас Credit Suisse) предложил модель, базирующуюся на пуассоновском распределении с уходящим вправо «хвостом», аналогичным тому, какой имеет место при распределении кредитных активов [31].

Существование ненаблюдаемого дохода и ненаблюдаемой ковариации доходов от активов также усложняют практическое применение портфельной теории для управления кредитным портфелем. Большинство кредитов являются неторгуемыми или торгуются на внебиржевом рынке с неопределенной частотой, при этом информации о ценах и объёмах таких сделок явно недостаточно. Однако даже наличие такого рода исторических данных не позволит строить предположения относительно будущего дохода, поскольку в них не учитывается кредитный риск. В частности, нельзя оценить вероятность дефолта, основываясь на сведениях о ранее полученных доходах. Таким образом, для прогнозирования дохода приходится использовать иные методы. Величина дохода от актива в значительной степени зависит от объема предполагаемых убытков в случае дефолта, поэтому прогнозирование как дохода кредитного портфеля, так и его волатильности предполагает расчет вероятности дефолта, коэффициента взыскания в отношении каждого отдельного актива в портфеле, а также ковариации дефолтов по таким активам [9]. Для того чтобы добиться этого, данные экономисты предложили ряд довольно сложных методик, на которых мы не будем подробно останавливаться в рамках настоящей статьи.

Следует отметить, что работа по многим перечисленным выше научным направлениям продолжается и по настоящее время.
Систематизируем рассмотренные этапы развития портфельных концепций в менеджменте банков в виде таблицы (табл. 1).

Таблица 1 — Эволюция портфельных подходов в банковском менеджменте

Название теории
(работы)		 Её автор(ы) Основная идея или открытие Недостатки концепции

Теории процентной ставки и приведенной стоимости

И. Фишер

Заложены основы количественного и качественного анализа единичных финансовых активов как одной из функций управления активами

Тип портфеля, который формировался, был случайным

Управление фондами банка

Р. Робинсон

Главной задачей банковского менеджмента считал нахождение методов размещения коммерческим банком имеющихся фондов при соответствующем уровне надежности.
Определяя объем и структуру привлеченных депозитов, банк тем самым определяет структуру своего портфеля

Проценты не рассматривались как величина, переменная для каждого конкретного банка   Þ не проводился анализ процентной ставки

Заёмная и инвестиционная политика коммерческого банка

Д. Хоган

Издержки по ссуде для банка определяются средней величиной депозитов и временем их хранения в банке.
Банки должны управлять не только структурой портфеля активов, но и соотношением депозиты/ссуды

Модель не учитывала  в себе несовершенство рынка (стоимость трансформации активов и не определенные в будущем потоки депозитов и доходов)

Модель выбора портфеля банка

Р. Портер

Обосновал важность случайного распределения депозитов для определения оптимального портфеля

Выбор портфеля

Г. Марковиц

Совокупный риск активов может быть снижен за счет объединения рисковых активов в портфели.
Выводится понятие эффективного портфеля, критериями которого являются обеспечение ожидаемой доходности при любом риске и обеспечение минимизации риска при любой ожидаемой доходности.

Модель опирается на гипотезу об отсутствии взаимосвязи между показателями фактической доходности;    работоспособна, когда исследуется небольшое число активов;  предусматривает интуитивный выбор уровней риска и ожидаемой доходности

Теория выбора портфеля

Д. Тобин

Проблема выбора портфеля заключается в определении  наилучшего соотношения риск/доход из множества эффективных портфелей

Модель  оценки доходности финансовых активов

Д. Линтнер,
Я. Моссин,
У. Шарп

Конкретизирует взаимосвязь между уровнем риска и требуемой доходностью.

Требует учета множества факторов, влияющих в реальной практике на указанную взаимосвязь

Упрощенная модель портфельного анализа

У. Шарп

Предложен более простой способ формирования портфеля финансовых активов. Обоснована польза диверсификации портфеля

Теория структуры капитала

Ф. Модильяни, М. Миллер

Каждая фирма имеет индивидуальную оптимальную структуру капитала, т.е. соотношение собственных и заемных средств; критерием оптимальности является повышение стоимости фирмы

О применении  теории портфеля к финансовым посредникам

Д. Паул,
О. Харт,
Д. Джаффи
Г. Сзэго

Доказали, что портфельная теория после внесения в неё ряда изменений вполне применима для работы с банковскими портфелями.

Весь состав банковского баланса  рассматривался по аналогии с портфелем индивидуального инвестора.
Не учитывались  факторы,  усложняющие практическое применение портфельной теории в  банковском деле.

Портфельная теория как концепция управления  кредитным риском.
Новые подходы к оценке кредитного риска.

Е. Алтман,
С. Смитсон,
А. Сондерс,
Л. Ален

Выявлены факторы, которые усложняют практическое применение портфельной теории для управления портфелем ценных бумаг банков и кредитным портфелем.
Для решения этой проблемы разработан ряд методов, основанных на моделях оценки риска.

Влияние исследований западных ученых привело к тому, что ряд российских научных деятелей также стали рассматривать структуру активов и пассивов банка как единый объект управления, при этом в качестве задач управления, помимо поддержания ликвидности и обеспечения доходности, включать минимизацию рисков. В частности, С.М. Ильясов дает следующее определение: «Процесс управления активами и пассивами нацелен на привлечение максимально допустимого объёма ресурсов (как собственных, так и заемных) и их размещение в максимально доходные активы, обладающие заданным уровнем ликвидности и имеющие ограниченный уровень риска» [2]. Схожую позицию отстаивает и Е.В. Велик: «…главной целью управления активами и пассивами является получение максимальной прибыли на вложенный капитал как в краткосрочной, так и долгосрочной перспективе при обеспечении платежеспособности и ликвидности кредитной организации» [1].

В.Ю. Полушкин отмечает: «Управление активами и пассивами является неотъемлемой частью финансового менеджмента и позволяет минимизировать финансовые риски банковских институтов» [8]; данное определение близко к позиции зарубежных авторов, так как отношение к управлению активами и пассивами рассматривается с точки зрения минимизации рисков. Далее В.Ю. Полушкин продолжает: «Эффективное и сбалансированное управление активами и пассивами с целью обеспечения стабильной доходности банковских операций повышает итоговую оценку финансового состояния банка и его кредитоспособности» [8].

Интересна точка зрения И.В. Ларионова, считающего, что управление активами и пассивами банка состоит в адекватном понимании взаимосвязи между риском и доходностью и включает управление структурой баланса банка; оперативное изменение структуры баланса в зависимости от параметров окружающей среды; максимизацию прибыли в пределах заданных величин риска, установленных в финансовой стратегии [5]. То есть управление активными и пассивными операциями банка, или банковским портфелем, представляет собой управление его структурой, направленное на максимизацию прибыли в пределах заданных величин риска.

Приведенные точки зрения российских специалистов банковского дела позволяют сделать вывод, что в настоящее время преобладает позиция, согласно которой под оптимальным управлением активами и пассивами подразумевают комплекс мероприятий, направленный на достижение максимальной доходности операций банка, поддержание заданного уровня ликвидности и минимизацию банковских рисков. Подобный подход в значительной степени соответствует основным интересам деятельности банка и находит реальное отражение в практической деятельности. Однако, несмотря на это, подобный подход может быть скорректирован, по крайней мере, в части цели повышения доходности: во-первых, достижение максимальной доходности операций не всегда соответствует максимуму чистой прибыли, а во-вторых, получение наибольшего объёма прибыли не всегда является главной целью проводимой политики [4]. Как отмечает Н.Н. Лунев: «Иногда прибыли может и вовсе не быть, но зато реализовались стратегические интересы данного банка и он не подвергал себя в данный период неоправданному риску» [7].

В заключении нельзя не отметить тот факт, что, несмотря на актуальность вопросов результативного управления банковским портфелем, в их решении в современных российских условиях наметился определенный вакуум: с одной стороны, разработки западных ученых зачастую не подходят к специфике нашей страны, с другой – явно ощущается недостаток отечественных исследований. Многие российские авторы в своих публикациях либо прибегают к изложению иностранного опыта, либо отражают положения нормативных актов Центрального банка РФ. Кроме того, анализ статей в российских экономических журналах за последние годы выявил тот факт, что высок процент пересечения информации, когда один и тот же подход в незначительных вариациях излагается различными авторами. Подобное положение вещей не создает благоприятных условий для появления оригинальных подходов к управлению банковским портфелем в отечественной банковской практике.

Завершая краткий обзор происхождения и развития портфельной теории и особенностей её практического применения в менеджменте банков, необходимо отметить, что классическая теория портфеля (в работах Г. Марковица, Дж. Тобина, У. Шарпа) была создана и нашла широкое применение для анализа рынков с положительной ценовой динамикой,  где общим признаком к формированию портфеля является только ожидаемая положительная доходность (что естественно, поскольку планировать отрицательнуюдоходность в нормальных условиях инвесторы не будут). Однако, один из известнейших экономистов XX в. Дж. М. Кейнс, занимающийся проблемами общей экономической теории, отмечал, что правильная теория должна быть обратимой, чтобы сохранить свои выводы и тогда, когда существует положительная тенденция, и тогда, когда она отрицательна [3]. Следовательно, в условиях кризиса данная модель может быть использована в качестве теоретической базы для разработки методики составления прогноза показателей эффективности банковских инвестиций при различных, в том числе негативных сценариях развития рынка.

Совершенствование системы управления активами и пассивами российских банков на основе реализации портфельной концепции в условиях отрицательной динамики рынка особенно актуально: во-первых, потому что для его участников важно совершить такие действия, которые позволили бы свести к минимуму неизбежные потери, минимизировать убытки при нисходящих ценах или отрицательных трендах; во-вторых, не зная продолжительности понижательного тренда (не дожидаясь начала положительной динамики)  сформировать адекватный портфель и выработать соответствующие стратегии по его пересмотру в целях извлечения дополнительного дохода.

Заключение

Обобщая вышеизложенное, отметим, что современная портфельная теория представляет собой одну из основополагающих парадигм в теории финансов. Однако её последующее более полное осмысление и практические исследования в некоторой степени поставили под сомнение её справедливость: по мнению ряда ученых, наиболее уязвимым её местом были те условия и предпосылки, на которых она строилась. Но, несмотря на свою спорность, дальнейший анализ существующих исследований показал, что современная портфельная теория после внесения в неё ряда изменений вполне применима для работы с банковскими портфелями. Кроме того, реализация портфельной концепции в банковской практике позволит минимизировать неизбежные потери в условиях отрицательной динамики рынка.

Библиографический список:

  1. Велик Е.В. Реинжиниринг процесса управления активами и пассивами// Бухгалтерия и банки. — 2001. — №9. — С. 36.
  2. Ильясов С.М. Управление активами и пассивами банков // Деньги и кредит. — 2000. — №5. — С.20.
  3. Кейнс Дж. М. Общая теория занятости, процента и денег. М. 1999. — С.202.
  4. Кочмола К.В. Портфельная политика коммерческих банков / Дисс. д.э.н. Ростов. гос. экон. ун-т – Ростов н/Д, 2002.  — С. 48.
  5. Ларионов И.В. Управление активами и пассивами в коммерческом банке / Ларионов И.В. – М.: Консалтбанкир, 2003. — С.48.
  6. Лисица М.И.  Методологические основы интервальной теории портфеля // Финансы и кредит, 2009. — №20 — С. 18.
  7. Лунев Н.Н., Москвин В.А. Анализ качества функционирования коммерческого банка // Банковское дело. 1997. — №12. — С. 23.
  8. Полушкин В.Ю. Анализ стабильности управления активными и пассивными операциями в коммерческом банке // Бухгалтерия и банки. 2001. — №1. — С. 40.
  9. Саакян Д.Ж. Воздействие кредитных деривативов на эффективность управления банковским портфелем: дисс. к.э.н. Моск. гос. ун-т им. М.В. Ломоносова, Москва, 2009. — С. 58.
  10. Управление деятельностью коммерческого банка (банковский менеджмент): учебник / под ред. Лаврушина О.И. М.: Юрист, 2003. — С.34.
  11. Цисарь И.Ф., Чистов В.П., Лукьянов А.И. Оптимизация финансовых портфелей банков, страховых компаний, пенсионных фондов. – М.: Дело, 1998. — С. 64.
  12. Чичуленков Д.А. Совершенствование управления портфелем банковских активов: дисс. к.э.н., Финансовая Академия при Правительстве РФ, 2009. — С.19.
  13. Шапкин А.С., Шапкин В.А. Экономические и финансовые риски. Оценка, управление, портфель инвестиций. — 7-е изд. — М.: «Дашков и К», 2009. — С. 348.
  14. Якухный Е.М. Новый взгляд на теорию оптимального портфеля Марковица // Финансы и кредит. 2008. — № 26. — С.38.
  15. Яновский Л.П.  Выбор портфеля с учетом горизонта инвестирования // Финансы и кредит. 2009. — №29. — С.12.
  16. Altman E.I. Corporate Bond and Commercial Loan Portfolio Analysis. 1996. http://fic.wharton.upenn.edu/fic/papers/96/9641.pdf.
  17. Fama E.F. Risk, Return and Equilibrium. Journal of Political Economy, 79, 1971, P. 30-55.
  18. Fisher I. Mathematical Investigation in the Theory of Value and Price. – Cosimo, Inc., 2007. – 244 p.; 2) Fisher I. The Nature of Capital and Income. — Cosimo, Inc., 2007. – 452 p.; 3) Fisher I. The Theory of Interest As Determined by Impatience to Spend Income and Opportunity to Spend It. – New York: Augustus M. Kelley, 1961.  566 p.
  19. Hart O.D. & Jaffee D.M. On the Application of Portfolio Theory to Depository Financial Intermediaries. Review of Economic Studies, 41(1), 1974, P. 129-147.
  20. Hogan D. Commercial Bank Loan and Investment Policy. University of Illinois, 1963.  346 p.
  21. Lintner J. The Valuation of Risk Assets and The Selection of Risky Investments in Stock Portfolios and Capital Budgets. Review of Economics and Statistics, Februaru 1965, P. 13-37.
  22. Markowitz H.M. Portfolio selection. Journal of Finance. 1952. Vol. 7. P. 77 – 91.
  23. Markowitz H.M. Portfolio selection. New Haven, Conn.: Yale Univ. Press, 1959. 344 p.
  24. Mossin J. Equilibrium in a Capital Asset Market. Econometrica, October 1966, P. 768-783.
  25. Porter R. A model of bank portfolio selection. Yale Economic Revue, 1968, P. 323-359.
  26. Pyle D.H.  On the Theory of Financial Intermediation. Journal of Finance, 26(3), 1971, P. 737-747.
  27. Robinson R. The Management of Bank Fund. N.Y.: McGrow-Hill, 1962. – 416 p.
  28. Saunders A. & Allen L. Credit Risk Measurement: New Approaches to Value at Risk and Other Paradigms (Second Edition ed.) New York: John Wiley & Sons, Inc. 2002.  496 p.
  29. Sharpe W.F. Capital Asset Prices: A Theory of Market Equilibrium under Conditions of Risk», Journal of Finance, September 1964, p. 425-442.
  30. Sharpe W.F. A Simplified Model for Portfolio Analyses. Management Science. January 1963. Vol. 9. P. 277 – 293.
  31. Smithson C. Credit Portfolio Management. Hoboken, New Jersey, John Wiley & Sons, Inc. 2003.  392 p.
  32. Szego G.P. Portfolio Theory. New York: Academic Press, Inc. 1980.  346 p.
  33. Tobin J. The theory of portfolio selection. Theory of interest rates. Ed. by F.H.Hahn, F.P.R.Brechling. London, 1965. P. 3 – 51.

Портфельные подходы в банковском менеджменте, их содержание и эволюция Читать дальше »

Направления устойчивого экономического роста РФ

Введение. В настоящее время основным вектором развития РФ является обеспечение устойчивого экономического роста, которое целесообразно рассматривать через модернизацию традиционных секторов и формирование стабильной экономики, в рамках которой главной задачей выступает достижение уровня стран Европейского союза, где средний показатель ВВП на душу населения превышает отечественный более чем в 2,3 раза [1]. Соответственно встает вопрос, о поиске устойчивого фундамента для развития экономики, на который позволяют дать ответ сценарные условия долгосрочного прогноза социально-экономического развития РФ до 2030 г., где основой модернизации экономической системы России, определяют диверсификацию технологической базы. Соответственно данное обстоятельство позволяет повысить статус страны как промышленной державы, позволяющей обеспечивать рост уровня доходов на душу населения (ВВП на душу населения с учетом паритета покупательной способности 2005 г.) с 48% от уровня Еврозоны до 65-70% в 2020 г. и  90-95% в 2030 г. [4]. Развитие данного направления невозможно без использования инновационных технологий. Таким образом, инновации должны занять ключевое место в создании ВВП России и повышения конкурентоспособности экономики, а инвестиции выступить фактором их непосредственного развития.

Инновационная активность отечественных предприятий. Безусловно, инновационная активность зависит от способности социально-экономических систем конкурировать как на внутреннем, так и  международном рынке. Чем выше активность, тем более успешна система в своей деятельности и соответственно более конкурентоспособна. В качестве исходной базы, повышения уровня конкурентоспособности целесообразно рассматривать производственный потенциал предприятий, характеризующий возможности производить продукцию в востребуемых рынком объемах и в необходимые сроки. Вместе с тем производственный потенциал предприятия непосредственным образом связан с инновационными проблемами технологического обновления, развития современных перспективных направлений деятельности на базе инновационных изменений, адаптивности управленческих структур и производственного менеджмента. Следует помнить, что конечной целью инновационной деятельности практически любой хозяйственной единицы выступает формирование стратегической перспективы, направленной на обеспечение реализации его интересов, с позиции субъекта и социально-экономических отношений как объекта. Вместе с тем, основная особенность целеориентирования определяется не внешней навязываемостью, а обусловленной внутренней необходимостью, вытекающей из стратегических векторов развития предприятия. Соответственно, предприятие, являясь открытой социально-экономической системой, будет успешно и системно функционировать при условии удовлетворения потребности в инновационном развитии, помня о воздействии внешних факторов. Поэтому цели должны быть взаимоувязаны с макросредой, позволяя переориентировать деятельность в управлении производством от текущего регулирования и позволяя осуществлять целенаправленное воздействие на организацию [6].

Перекрывая тот факт, что в условиях прогрессирующей нехватки природных ресурсов, инновационный сценарий развития производства признается единственно возможным и предпочтительным, в России незначительное количество предприятий, внедряющих инновации и модернизирующих собственную производственную базу (рис. 1). По данным Росстата за период 2000-2013 гг. показатель колеблется в пределах 9,4-10,6 процентов от числа промышленных предприятий России.


Рисунок 1 – Удельный вес организаций промышленного производства России, осуществлявших технологические инновации, % [3]

Так же следует отметить, что в практике отечественных предприятий, используется незначительная доля достижений НТП, которые дают перспективы повышения эффективности производства.

Проблемы инновационного развития отечественных предприятий, в первую очередь основаны на факторах, связанных с технологической отсталостью основных производственных фондов, недостаточным финансированием НИОКР, а так же отсутствием эффективных организационно-экономических механизмов стимулирования и системного ресурсного обеспечения инновационной деятельности [5]. Следствием чего является отсутствие обоснованного выбора стратегии устойчивого развития, на основе эффективного использования потенциала предприятия, обеспечивающего производство технологически новых продуктов и  процессов, формирования технологических усовершенствований в продукции и процессах.

Низкая инновационная активность российских предприятий увеличивают опасность отставания от современного уровня инновационно-технологического развития. Что же касается отраслей отечественной экономики, технологические инновации представлены неравномерно, так лидерами являются предприятия по производству кокса и нефтепродуктов (27,1%); производства электрооборудования, электронного и оптического оборудования (25,9%); предприятия химической отрасли (23,0%), к аутсайдерам относятся целлюлозно-бумажное производство, издательская и полиграфическая деятельности, а так же обработка древесины – 3,2% и 5,1% соответственно (рис. 2).

Рисунок 2 – Удельный вес организаций промышленного производства, осуществлявших технологические инновации, в 2013 г. [3]

Таким образом, возникает необходимость в гибком управлении инновационным развитием, а своевременность принятия решений, направленных на развитие производственного потенциала должна обеспечиваться стратегией управления инновациями и инновационной деятельностью.

При этом для создания технологически новых продуктов и процессов, усовершенствованных способов производства (передачи) услуг  и технологических усовершенствований в продуктах и процессах необходимы значительные финансовые вложения в производственный капитал предприятий.
Изучение данных по структуре затрат на технологические инновации в промышленном производстве по источникам финансирования в Российских компаниях за период 2005-2013 гг. позволяет говорить о том, что в целом модернизация и инновационные изменения происходят в организациях за счет использования собственных средств и в среднем показатель колеблется в рамках 73%.

Рисунок 3 – Структура затрат на технологические инновации в промышленном производстве по источникам финансирования в 2005-2013 гг., % [3]

Что касается иностранных инвестиций они настолько малы, что их многократное привлечение не значительным образом изменит ситуацию в отечественном производстве, так на 2005 г. индикатор составлял 1,5% на 2013 г. 0,5% (рис. 3).

Соответственно можно констатировать, что в современных условиях основой устойчивого развития отечественных предприятий являются  собственные средства, как источник технологических инноваций производственного потенциала, который является совокупностью всех видов ресурсов предприятия: материальных, энергетических, сырьевых, технических, трудовых, информационных, управленческих, нацеленный на получение максимально производственного эффекта. Соответственно инновационное развитие производственного потенциала видится как системное, качественное улучшение его состояния за счет внедрения результатов инновационной деятельности. В свою очередь, эффективное внедрение результатов инновационной деятельности рассматривается как уровень внедрения инноваций, способный проявляться в качестве нового совокупного состояния.

Производственный потенциал, тесным образом связан научно-производственной деятельностью предприятия, которая рассматривается, как мера готовности выполнить задачи, в рамках поставленной цели, то есть мера готовности к реализации проекта или программы – стратегических технических и организационных изменений. Соответственно весь информационный и инновационный объем потенциала нацеливается на своевременное обновление производства, внедрение новых, смены или модернизации существующих технологий, ведущих к разработке новых, выдерживающих конкуренцию продуктов или услуг.

Производственный потенциал, взаимодействуя с рыночной конъюнктурой, воспроизводит свою первоначальную величину и наращивает ее посредством инновационного развития. Основная задача потенциала воспроизводства – в определенных условиях и момент времени, произвести максимально возможный объем продукции при установленном уровне эффективности, отсюда следует, что основная задача потенциала развития – аккумулировать в определенный временной промежуток необходимый потенциальный объем и реализовать его как фундаментальную базу увеличения потенциала воспроизводства при условии ограниченных возможностей и в соответствии с потребностями внешней среды.

Следовательно, вектором роста предприятия определяется интенсивное формирование, максимально адаптивная организация и управление процессом использования потенциала развития, который капитализируется путем синергетического эффекта материализованного научно-технического прогресса, инновационной деятельности до определенной точки, разделяющей количественный и качественный скачок динамического развития потенциала воспроизводства, проявляя вектор устойчивого развития. Таким образом, потенциал развития является основой научно-технического изменения для потенциала воспроизводства, существенно изменяя и увеличивая его. Колебание темпов его обогащения связанно с курсом инновационной политики, с уровнем использования и качеством научного потенциала, а так же состоянием технической культуры  предприятия.

Инновационное развитие подразумевает разработку и внедрение новшеств от продуктовых до управленческих, целенаправленное выявление производственных, финансовых, кадровых и прочих, как внутренних, так и внешних резервов хозяйствования, направленных на все факторы и элементы деятельности предприятия. Результат инновационной деятельности может выражаться в освоении нового или усовершенствованного продукта или услуги,  внедрения новой технологии или процесса, значительно усовершенствованных способов производства (передачи) услуг и использования ресурсов, адаптивных и оптимизированных методов управления и прочее.

Способность внедрения новейших достижений научно-технического прогресса обуславливает возможность адаптационного изменения структуры производственного потенциала путем повышения удельного веса наиболее гибких и прогрессивных его элементов. Так, прогрессивная технология априори является наиболее жизнеспособной, чем производственное оборудование, процесс ее износа характеризуется сравнительно низкими темпами. Исходя их этого, высока значимость полной модернизации и реструктуризации технологической базы  предприятий, а также внедрение технологически новых процессов, повышающих результативность производственного потенциала.

Роль и значение производственного потенциала предприятия в общественном производстве динамично высока, он является материальной предпосылкой ускорения научно-технического прогресса, взаимообусловленная связь отражает полноту, глубину и широту технико-экономического уровня элементов потенциала, степень их использования к мощности базы научно-технических нововведений и частоты внедрения этих нововведений, для совершенствования и капитализации элементов производственного потенциала.

Так же следует заметить, что уровень производственного потенциала хозяйствующего субъекта во многом зависит от состояния отрасли и  региона, в котором функционирует предприятие. В свою очередь, производственный потенциал региона определяется производственным потенциалом национальной экономики в целом и напрямую связан с темпами социально-экономического развития страны, поэтому совершенствование его использования способствует росту производства инвестиционных ресурсов, товаров, работ и услуг, при прочих равных затратах общественного труда. А качественные его характеристики определяют степень удовлетворения материальных и духовных потребностей населения страны и само качество экономического и социального развития [2]. Однако, современные геополитические мировые изменения, значительным образом отразились на экономике России, что выразилось спадами темпа производства, причиной которого, на наш взгляд, выступили высокие ставки по кредитам, и как следствие, их недоступность, приведшая к нарушению объемов продаж, сроков формирования оттока и притока денежных средств, что неизбежно отразилось проблемами, связанными с формированием производственного потенциала. Соответственно предприятия, находящиеся в состоянии динамического равновесия, обладающие финансовой стабильностью, успешнее перенесут кризисные явления в экономике, и адаптирует свою деятельность. Таким образом, можно сказать, что производственный потенциал хозяйствующих субъектов во многом определяется состоянием макроэкономической системы, экономической подсистемы, и как следствие – самой микросистемы. Ухудшение его использования повышают вложения и текущие затраты на каждый рубль прироста национального дохода, поскольку для обеспечения устойчивых темпов роста экономики необходимым условием выступает отвлечение части национального дохода на наращивание производственного потенциала для нивелирования его снижающейся отдачи. В современных условиях данный путь ограничен, так как ускорение научно0технического прогресса, расширение и поддержание сырьевых и энергетических баз промышленности требуют дополнительных затрат. Таким образом, снижение уровня использования производственного потенциала прямо уменьшает устойчивость социально-экономического развития.

Заключение. Обобщая выше рассмотренные положения, хотелось бы отметить, что в современной мировой практике инновационная деятельность считается важнейшим условием  модернизации экономики. Традиционные отрасли производства во многом исчерпали как экстенсивные, так и интенсивные возможности своего развития. Так во многих развитых станах происходит полная переориентация ведущих отраслей, которые считались определяющими и ключевыми, а их место постепенно занимают современные, инновационные. Безусловно, постоянное внедрение новшеств – единственный способ устойчивого развития, повышения уровня  доходности и адаптивности социально-экономической системы.

Библиографический список:

  1. Валовой внутренний продукт за 2014 г. // Федеральная служба государственной статистики. URL: http://www.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_main/rosstat/ru/statistics/accounts/ (дата обращения 02.02.2015).
  2. Калинникова Е.В. Инвестиционный менеджмент. Ульяновск: УлГТУ. 2011. 147 с.
  3. Статистика инноваций в России // Федеральная служба государственной статистики. URL: http://www.gks.ru. (дата обращения 27.02.2015).
  4. Сценарные условия долгосрочного прогноза социально-экономического развития Российской Федерации до 2030 года // Министерство экономического развития Российской Федерации. URL: http://www.economy.gov.ru/minec/activity/sections/macro/prognoz. (дата обращения  15.02.2015).
  5. Сычев Ю.К., Храбрых С.А. Методологические основы формирования инновационного потенциала промышленной фирмы / Ю.К. Сычев, С.А. Храбрых // Экономические науки. 2010. № 1(62) С. 148-153.
  6. Савченко И.П. Инновационная деятельность как основа стратегического развития предприятия / И.П. Савченко // Вестник СевКавГТИ. 2014. № 16. С. 82-85.

Направления устойчивого экономического роста РФ Читать дальше »

Маркетинговый анализ спроса на строящееся жилье г.Челябинска

После финансового кризиса прошло больше 5 лет и сейчас можно говорить о том, что рынок первичного жилья находится на стадии своего цивилизованного существования, которой присущи несколько направлений развития, формирующих принципиально новый уровень состояния всего рынка недвижимости и определяющих социально-экономическое развитие региона и качество жизни его граждан.

Что касается соотношения спроса по всему рынку жилой недвижимости, то, по словам экспертов, первичное жилье пользуется у горожан большим спросом, что приводит к закономерному повышению цен на новое жилье и соответственно уменьшение цены на вторичное. Риелторы отмечают низкую ликвидность «брежневок», «хрущевок» и даже «сталинок», традиционно считавшихся популярным жильем. Лидером на рынке первичного жилья остается по-прежнему жилье эконом-класса, возводимое с помощью панельных конструкций.

Челябинская область вошла в федеральный проект «Жилье для российской семьи» по строительству доступного жилья. Стоимость за квадратный метр жилья, возводимого в рамках данного проекта, не будет превышать 30 тысячи рублей (для сравнения, средняя цена за квадратный метр колеблется на отметке 50 тысяч рублей) [1].

Говоря о доступном жилье нельзя не упомянуть запуск проекта «Парковый» и его знаменитыми квартирами-студиями за 870 тысяч рублей. Об этом проекте узнала вся страна, в Челябинск начали приезжать  делегации из других регионов для того, чтобы перенять опыт строительства доступного жилья. После успеха микрорайона «Парковый» ожидается сдача таких аналогичных проектов, как «Парковый 2», «Академ Риверсайд».

Также другим рыночным трендом на строительном рынке – это развитие жилья повышенной комфортности (ЖК «Александровский», ЖК «Подсолнухи»). Особенностью таких домов является особая технология строительства, развитая инфраструктура, выгодное месторасположение и современные инженерные решения в виде подземных парковок, индивидуальных планировок, погодозависимой автоматики отопления. Также ведется строительство домов, в которых предусмотрены пентхаусы. На сегодняшний день стоит отметить, помимо популярности жилья повышенной комфортности и сегмента «элитного жилья», растущий интерес к альтернативному варианту — загородному жилью. За последние годы появилось несколько таких проектов: «Белый Хутор», «Залесье», «Женева» [2].

Таким образом, наличие стабильного спроса и повышенный интерес покупателей к новостройкам говорят о привлекательности данного сегмента. Но эксперты в будущем предрекают усиление конкуренции за счет устранения политического влияния, ужесточения требований со стороны градостроительного управления и постепенного насыщения рынка. Для того, чтобы чувствовать себя уверено необходимо изучать рынок, наблюдать за происходящими тенденциями на рынке, изучать потребителя.

По данным Росреестра наиболее активными месяцами по совершению сделок в 2013 году стали  февраль (38 715), апрель (36 843), июль (35 041) и декабрь (37 732), рисунок 1 [3].


Рис. 1. Количество регистрационных действий по жилым объектам, совершенных Управлением Федеральной службы регистрации, кадастра и картографии по Челябинской области за 2013 – 2014 года

Стоит отметить, что в 2014 году наблюдается резкое падение количества сделок по сравнению с 2013 годом. В январе 2014 года было оформлено 22 665 сделок с жилой недвижимостью (по сравнению с 27 331 в январе 2013 года) и 29 143 в феврале 2014 года (по сравнению с 38 715 в феврале прошлого года).
Еще очень важной тенденцией на рынке недвижимости – это рост числа ипотечных сделок согласно данным Росреестра. В 2013 году в г. Челябинске жители стали чаще регистрировать права на жилье, приобретенное через ипотеку. На рисунке 2 представлено общее количество сделок по ипотеке, зарегистрированных за 2013 год и начало 2014 года.


Рис. 2. Количество регистрационных действий по ипотеке, совершенных Управлением Федеральной службы регистрации кадастра и картографии по Челябинской области за 2013 – 2014 года

Увеличение числа зарегистрированных сделок в данном секторе связано с уменьшением процентных ставок по ипотечным программам со II квартала 2013 года крупнейшими банками страны. Помимо уменьшения процентов по стандартным ипотечным программам на рост числа сделок, вероятно, повлияло появление дифференцированных предложений по ипотеке («Военная ипотека», «Молодые ученые», «Молодые учителя» и т.д.).

Что касается роста сделок по договорам долевого участия (ДДУ) в соответствии с данными, представленными на рисунке 3, то это свидетельствует о легализации деятельности застройщиков, которые стали работать по 214-ФЗ «О долевом участии». На рост числа сделок по ДДУ повлиял также рост ипотечных сделок на первичном рынке.

Рис. 3. Количество зарегистрированных договоров долевого участия в строительстве за 2013 – 2014 года

На рисунке 4 видно устойчивую тенденцию к повышению цен. На сегодняшний день эта отметка уже превышает 50 000 руб. за квадратный метр и, очевидно, что данный рост будет продолжаться. Эксперты считают, что в ближайшие годы цены будут медленно ползти вверх в соответствии с показателями инфляции. В отдельные периоды возможен как некоторый прирост цен, так и их «просадка», но такие периоды не будут продолжительными. На графике видно, что в летний сезон цены на недвижимость упали.

Рис. 4. Средняя стоимость первичного жилья за квадратный метр

Для того чтобы оценить спрос на рынке первичного жилья в г. Челябинске, проанализировали показатели ввода жилья в г. Челябинске. На рисунке 5 видно положительную динамику за последние годы начиная с 2011 года. В годы кризиса объемы вводимого жилья резко упали, а уже в 2012 году показатели достигли увеличения в два раза.  На 2014 и ближайшие годы планируемый объем сдачи нового жилья держится около отметки 1 миллион квадратных метров.

Рис. 5. Показатели ввода жилья в г. Челябинске

Если анализировать структуру введенного жилья по районам, то абсолютным лидером в соответствии с рисунком 6 выступает Курчатовский район, в котором сосредоточены самые популярные строящиеся микрорайоны «Парковый» и «Академ – Риверсайд». Благодаря поселку Чурилово на втором месте расположился Тракторозаводской район. Меньше всего возводится нового жилья в Металлургическом районе. По мнению авторов исследования, застройщикам стоит рассматривать этот район в качестве свободной ниши для дальнейшего развития.

Рис. 6. Структура введенного жилья по районам

В результате исследования клиентов крупнейших агентств недвижимости и отделов продаж застройщиков, было выявлено, что большинство респондентов приобретают квартиру с целью улучшения жилищных условий – расширения квартиры, улучшения качества дома, инфраструктуры, благоустроенности территории и т.д.

В таблице 1 рассмотрено как  изменяются цели покупки жилья в зависимости от возраста респондентов.

Исходя из полученного распределения, можно увидеть, что для респондентов в возрасте младше 25 лет и от 26-30 лет в большинстве случаев важным в приобретении жилья является улучшение жилищных условий и смена места жительства.

Таблица 1 – Влияние цели покупки  на возраст (в % по столбцам)

25 лет и младше

26-30 лет

31-40 лет

41-50 лет

51-60 лет

Старше 60 лет

Всего:

Улучшение жилищных условий

38,1

36,7

50

30

12,5

33,3

37,1

Отказ от аренды жилья

14,3

24,5

4

3,3

0

0

10,3

Смена места жительства

38,1

26,5

18

16,7

31,3

11,1

23,4

Инвестирование

4,8

8,2

14

16,7

6,3

0

10,3

Покупка жилья детям

0

6,1

16

30

50

44,4

18,3

Покупка жилья родителям

0

2

2

3,3

0

0

1,7

Размен квартиры большей площади на меньшую

4,8

4,1

0

3,3

0

11,1

2,9

Всего:

100

100

100

100

100

100

100

Второй причиной покупки, скорее всего, подразумевается, переезд от родителей с целью создания новой семьи в своей квартире или же переезд из небольших городов в центр области для обучения в ВУЗе, смены работы на более престижную и высокооплачиваемую.

Далее рассмотрим, влияние семейного положения на цели приобретаемого жилья.

В соответствии с таблицей 2 по всем столбцам, то есть по всем возможным целям приобретения жилья лидируют респонденты, находящиеся в браке. А вот совершать отказ от аренды жилья, то есть приобретать свою самую первую квартиру, будут респонденты, готовящиеся к свадьбе, молодожены, то есть те, кто недавно вступил в официальный брак. Так же сюда относятся  пары, проживающие в гражданском браке или холостые респонденты.

Таблица 2 – Влияние семейного положения на цели приобретаемого жилья (в % по столбцам)

Улучшение жилищных условий

Отказ от аренды жилья

Смена места жительства

Инвестирование

Покупка жилья детям

Покупка жилья родителям

Размен квартиры большей площади на меньшую

Всего

Молодожены

6,3

16,7

2,5

0

0

0

20

5,1

Разведен (а)

4,7

5,6

2,5

0

3

0

20

4

Готовлюсь к свадьбе

6,3

22,2

2,5

5,6

0

0

0

5,1

В гражданском браке

6,3

22,2

7,5

0

3

0

0

6,9

Замужем/
Женат

65,6

11,1

57,5

83,3

90,9

100

40

64,6

Не замужен/
Холост

10,9

22,2

27,5

11,1

3

0

20

14,3

Всего:

100

100

100

100

100

100

100

100

Теперь рассмотрим взаимосвязь данных параметров с характеристиками желаемого месторасположения приобретаемой квартиры.

В соответствие с таблицей 3 в зависимости от цели приобретаемой квартиры появляются свои определенные условия и требования к жилью.

Те, кто приобретают квартиру с целью улучшения жилищных условий стремятся выбрать районы с развитой инфраструктурой (38,5%) или более экологичное жилье (33,8%).

Респонденты, стремящиеся купить жилье с целью отказа от аренды стремятся выбрать или спальный район (33,3%) или тот, что ближе к работе.

Респонденты, которые приобретают квартиру с целью смены жительства, скорее всего, выберут более экологичный район (36,6%). Инвесторы же стремятся приобрести квартиру с развитой инфраструктурой (38,9%) для того, чтобы легко найти нового покупателя квартиры или арендаторов.

Респонденты, приобретающие квартиру детям, стремятся выбрать район с развитой инфраструктурой (48,5%) или более экологичный (36,4%).
Для покупки жилья родителям, как правило, выбирают спальные районы. А для размена квартиры большей площади на меньшую респонденты стремятся выбрать районы, близлежащие к их месту работы (40%).

Таблица 3 – Влияние цели покупки на желаемое месторасположение приобретаемого жилья (в % по строкам)

Близость к работе

Близость к центру

Спальный район

Наличие развитой инфраструктуры

Экология

Всего

Улучшение жилищных условий

4,6

9,2

24,6

38,5

33,8

100

Отказ от аренды жилья

33,3

11,1

33,3

16,7

11,1

100

Смена места жительства

17,1

9,8

12,2

24,4

36,6

100

Инвестирование

11,1

27,8

16,7

38,9

27,8

100

Покупка жилья детям

3

6,1

9,1

48,5

36,4

100

Покупка жилья родителям

0

0

66,7

33,3

0

100

Размен квартиры большей площади на меньшую

40

20

20

0

20

100

Теперь перейдем к рассмотрению особенностей приобретаемой квартиры. На вопрос «Какое жилье вы планируете приобрести» почти половина респондентов (42%) ответили, что пришли за однокомнатной квартирой. Распределение между 2-х комнатной и 3-х комнатными квартирами примерно одинаковое (29% и 25% соответственно).

В соответствие с таблицей 4 в основном, однокомнатные квартиры клиенты приобретают с целью смены места жительства или приобретения квартиры для детей. В ходе глубокого интервьюирования было отмечено, что данный параметр можно рассматривать с нескольких позиций. Если дети взрослые, то приобретается квартира для самостоятельного в ней проживания. В остальных случаев приобретается квартира «на будущее». До того момента, как дети повзрослеют респонденты, как правило, приобретенное жилье планируют сдать в аренду. Таким образом, данный вариант ответа можно еще рассматривать и как инструмент инвестирования.

Также респонденты отметили, что 3-х и 4-х комнатные квартиры приобретаются в большинстве случае с целью улучшения жилищных условий. Реже – для смены места жительства.

Таблица 4 – Влияние цели приобретения жилья на приобретаемую квартиру (в % по столбцам)

1 комн. квартира

2 комн. квартира

3 комн. квартира

4 комн. квартира

Всего:

Улучшение жилищных условий

10,5

45,3

66,7

85,7

37,1

Отказ от аренды жилья

11,8

18,9

0

0

10,3

Смена места жительства

23,7

22,6

26,7

0

23,4

Инвестирование

17,1

5,7

4,4

0

10,3

Покупка жилья детям

32,9

11,3

4,4

0

18,9

Покупка жилья родителям

3,9

0

0

0

1,7

Размен квартиры большей площади на меньшую

3,9

1,9

0

14,3

2,9

Всего:

100

100

100

100

100

Теперь рассмотрим то же самое с точки зрения возраста покупателей. Результаты представлены на таблице 5. Здесь любопытен тот факт, что однокомнатные и двухкомнатные квартиры, вероятнее всего, приобретут потребители, средний возраст которых от  26 до 30 лет. Трехкомнатные и четырехкомнатные квартиры, наоборот, более «взрослые» клиенты. 71,4% респондентов, которые планируют приобрести четырехкомнатную квартиру в среднем находятся в возрастном промежутке от 31 до 40 лет.

Таблица 5 – Влияние возраста на приобретаемую квартиру (в % по столбцам)

1 комн. квартира

2 комн. квартира

3 комн. квартира

4 комн. квартира

Всего:

25 лет и младше

16

9,4

13,3

0

12,1

26-30 лет

26,7

35,8

22,2

0

28,2

31-40 лет

22,7

30,2

33,3

71,4

28,7

41-50 лет

13,3

9,4

26,7

28,6

16,7

51-60 лет

16

5,7

4,4

0

9,2

Старше 60 лет

5,3

9,4

0

0

5,2

Всего:

100

100

100

100

100

Также для объективного понимания предпочтений покупателей необходимо рассмотреть характеристики, на основе которых осуществляется выбор того или иного жилья. На рисунке 7 представлено распределение по наиболее важным характеристикам.

Рис. 7. Оцениваемые характеристики при выборе жилья (в %)

Таким образом, при выборе жилья большинство респондентов учитывают цену и месторасположение приобретаемого жилья. Далее по степени важности идет качество самого дома, под которым подразумевается используемая технология строительства, материалы и т.д.

Если оценивать по возрасту, то в целом, в соответствие с таблицей 6 распределение примерно такое же. Единственное, для респондентов в  возрасте 41-50 лет возрастает значимость параметра «Метраж и планировка квартиры» (ранее было установлено, что респонденты именно этого возраста приобретают трехкомнатные и четырехкомнатные квартиры с целью улучшения жилищных условий). Для респондентов в возрасте старше 60 лет важна развитая инфраструктура в районе. Ранее было отмечено, что респонденты данной возрастной категории зачастую приобретают жилье для себя- с целью сменить район проживания на более экологичный, спокойный и тихий.

Таблица 6 – Влияние возраста на оцениваемые характеристики приобретаемой квартиры (в % по столбцам)

25 лет и младше

26-30 лет

31-40 лет

41-50 лет

51-60 лет

Старше 60 лет

Всего:

Цена

66,7

65,3

62

60

75

44,4

63,4

Месторасположение

61,9

59,2

56

66,7

68,8

55,6

60,6

Развитая инфраструктура в районе

19

24,5

36

33,3

18,8

44,4

29,1

Качество самого дома

61,9

49

50

30

50

44,4

47,4

Метраж и планировка

33,3

38,8

44

50

18,8

11,1

38,3

Благоустроенность, комфорт

23,8

10,2

32

33,3

25

22,2

24

Элементы безопасности

9,5

14,3

10

23,3

6,3

22,2

13,7

Качественное коммунальное обслуживание

14,3

8,2

12

30

0

22,2

13,7

Состояние самого жилья

33,3

24,5

16

33,3

25

33,3

25,1

Всего:

100

100

100

100

100

100

100

Как известно, потребители при выборе жилья также отталкиваются от наличия развитой инфраструктуры в районе. Респондентам было предложено отметить объекты инфраструктуры, обязательные для них. В соответствие с результатами, представленными на рисунке 8, 65,9 % респондентов отметили необходимость продуктового магазина, 55,7% школы и 55,1% детского сада.

Рис. 8.Объекты инфраструктуры, обязательные для респондентов ( в %)

Общие результаты представлены в таблице 7.

Таблица 7– Влияние возраста респондентов на ожидаемые объекты инфраструктуры в районе ( в % по столбцам)

25 лет и младше

26-30 лет

31-40 лет

41-50 лет

51-60 лет

Старше 60 лет

Всего:

Продуктовый магазин

61,9

67,3

70

60

62,5

66,7

65,7

Крупный Торговый Центр

19

16,3

24

33,3

18,8

44,4

23,4

Школа

61,9

61,2

70

43,3

31,3

11,1

55,4

Детский сад

61,9

73,5

64

30

31,3

11,1

54,9

Больница

52,4

51

48

30

50

77,8

48

 Фитнес-центр

9,5

22,4

8

26,7

6,3

0

14,9

Автосервис/автомойка

9,5

8,2

0

13,3

18,8

0

7,4

Кафе,рестораны

23,8

14,3

2

10

0

0

9,1

 СПА, салон красоты

4,8

6,1

4

3,3

0

11,1

4,6

Всего:

100

100

100

100

100

100

100

На ожидания в отношении объектов инфраструктуры больше всего повлияло наличие детей в семье. Молодые семьи без детей или те, кто в настоящее время ждут пополнения, в большей степени ожидают наличие детского сада. Семьи, в которые 1, 2 или больше детей  в большей степени отвечали о необходимости наличия школы.

Также при изучения потребительских мотивов было решено узнать об инженерных решениях, которые могли бы повлиять на выбор покупателей. Также было интересно узнать, приобретая жилья, насколько покупатели осведомлены в технических тонкостях продукта.

Таким образом, в соответствии с рисунком 9 четверть респондентов (25%) отметили, что затрудняются дать ответ на вопрос. Большинство же отметили, что преимущество объекта может стать система безопасности (наличие консьержа, видеонаблюдения). С такими особенностями возведения жилья, как погодозависимая автоматика системы отопления, трехслойная энергосберегающая конструкция наружных стен, знакомы около трети респондентов.

Рис. 9. Инженерные решения, которые могут стать преимуществом при выборе жилья (в %)

Социальная функция рынка недвижимости заключается в формировании одной из составляющих качества жизни – жилищных условий, которые наряду с условиями труда, состоянием рынка потребительских товаров, информационных и других услуг, уровнем развития системы образования, сохранения здоровья, состоянием окружающей среды составляют в целом социально-экономического развитие страны.

Современный рынок недвижимости находится на стадии перехода к рынку потребителей. Меняется система ценностей потребителей, в их сознании формируются новые критерии качества объекта. На сегодняшний день возрастает значимость профессионального подхода к разработке концепции проекта. Объекты с яркой интересной идеей и высококачественной концепцией, разработанной в соответствии  с требованиями стандарта качества и отвечающей запросам целевой аудитории, будут неизменно востребованы рынком, в то время как объекты, созданные с идеологическими ошибками, будут испытывать заметные трудности с реализацией.

Таким образом, для создания успешной концепции застройщику очень важно представлять объективную картину рынка, обладать максимальным объемом информации о существующем спросе и предпочтениях потенциальных покупателей [4].

Библиографический список:

  1. Постановление Правительства РФ от 05.05.2014 N 404 «О некоторых вопросах реализации программы «Жилье для российской семьи» в рамках государственной программы РФ «Обеспечение доступным и комфортным жильем и коммунальными услугами граждан РФ» http://www.consultant.ru/law/hotdocs/33478.html.
  2. Горшенин Д.В. Новости недвижимости [Электронный ресурс]: Деловой квартал. – Режим доступа: http://chel.dk.ru/news/nuzhny-li-v-chelyabinske-kvartiry-po-30-tys-za-kvadrat-236858400, свободный. – Загл. с экрана.
  3. Информация о результатах рассмотрения жалоб и обращений граждан в Управлении Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Челябинской области в 4 квартале 2013 года [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.to74.rosreestr.ru/about/analit_inf/, свободный. – Загл. с экрана.
  4. Как узнать мнение потребителей? [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://delovoymir.biz/ru/articles/view/?did=10590, свободный. – Загл. с экрана.

Маркетинговый анализ спроса на строящееся жилье г.Челябинска Читать дальше »

Механизм комплексной оценки и разработки стратегии развития интеллектуального капитала компании

Введение. На современном этапе развития экономики приоритетную роль в конкурентоспособности компании  играет интеллектуальный капитал.  Интеллектуальный капитал является мощным потенциалом обновления технологий  и выпускаемой продукции,   и, соответственно,   создания  конкурентных преимуществ на рынке.  Сущность и значимость интеллектуального капитала раскрывается через его структуру, имеющую сложный иерархический характер.


Рисунок 1. Иерархическая структура интеллектуального капитала [1]

Управление интеллектуальным капиталом, и в частности,  формирование программ развития интеллектуального капитала, является одним из важных элементов управления компанией. Сложность разработки стратегии развития интеллектуального капитала связана со сложностью измерения эффективности существующего интеллектуального капитала [5] и получения прогнозной оценки изменения уровня интеллектуального капитала при реализации различных стратегий  его развития.

Среди используемых на практике подходов к измерению  интеллектуального капитала можно выделить подходы, основанные на делении  интеллектуального капитала на составляющие и измерения стоимости   (Intellectual Asset Valuation, Technology Broker, Skandia Navigator, Balanced Score Card, Value Chain Score Board, Intangible Asset Monitor, Business IQ) и подходы организационного уровня (Tobin’s Q, Market-to-Book Value, Calculated Intangible Value, Economic Value Added, The Invisible Balance Sheet).

Учитывая слабую структурированность самой проблемы управления  интеллектуальным капиталом компании,  для ее исследования необходимо предложить методы, способные формализовать аспект исследования,  и на основе полученной формализованной модели предложить оценочные механизмы и стратегию развития. Можно предложить ряд эффективных экспертных математических моделей и методов для исследования  подструктур  и интеллектуального капитала в целом:

  1. Методы оценки человеческих активов компании.
    1. Управление подбором персонала компании на основе лингвистического оценивание потенциала человека в компании;
    2. Нечеткие нейросетевые системы для прогнозирования  успешности человека в компании;
    3. Деловая оценка персонала компании на основе  многокритериальной  лингвистической полезности;
  2. Методы управления структурными активами компании.
    1. Многокритериальная математическая модель управления карьерным ростом;
    2. Нечеткие процедуры подбора программ переподготовки персонала компании;
  3. Оценка влияния качества интеллектуального капитала на результативность деятельности компании.
    1. Влияние качества интеллектуального капитала на эффективность реализации стратегии компании;
    2. Разработка вариантов управления качеством интеллектуального капитала на базе функциональной модели деятельности компании;
    3. Методы оценки производственной функции компании, учитывающие интеллектуальный капитал;
  4. Разработка программ развития интеллектуального капитала компании на базе дихотомического дерева цели.
  5. Методы оценки степени влияния интеллектуального капитала на показатели эффективности деятельности компании, базирующиеся на решении нечетких реляционных уравнений.
  6. Многокритериальные математические методы оценки альтернативных вариантов  решений по управлению интеллектуально-инновационной деятельностью компании.

Результаты исследования. В рамках данной статьи рассмотрен один перечисленных выше механизмов.  Исследуемый механизм   является развитием оценочных средств и  средств формирования конструктивных выводов  методики  «Навигатора Skandia» (Scandia Navigator), разработанной  Лейфом Эдвидсоном в шведской страховой компании Skandia.  Навигатор Skandia  представляет  5 сфер интеллектуального капитала: финансовый, потребительский, технологический, инновационный, человеческий. Согласно модели,  интеллектуальный капитал есть сумма человеческого (ЧК) и структурного капитала (СК).


Рисунок 2. Структура ИК по  методике Scandia Navigator [5]

Для характеристики в динамике структурных компонент интеллектуального капитала используется специальная система показателей (проекций). Продемонстрируем эту систему показателей на примере   страховой компании. Выбор  страховой компании неслучаен, страховой бизнес относится к тем направлениям бизнеса, в которых интеллектуальный капитал играет одну из  основных,  ведущих ролей.

Таблица 1 — Пример формы для оценки в динамике системы проекций интеллектуального капитала для страховой компании

Финансовая проекция Год 1 Год 2 Год 3
увеличение рентабельности страховых продуктов
увеличение рентабельности собственного капитала
увеличение чистого денежного потока
увеличение чистой прибыли
прирост валовой прибыли
изменение цены
Клиентская проекция      
прирост клиентов
прирост «повторных» клиентов
удовлетворенность клиентов
прирост доли рынка в целевых сегментах
соответствие компании ожиданиям клиентов
Процессная проекция      
доля всех «сбоев» от всех посещений
удельный вес административных расходов в обороте
удельный вес своевременных выплат
рост производительности труда
Проекция нововведений и развития      
доля удовлетворенных  клиентов от всех клиентов
показатели эффективности новых продуктов
Проекция человеческого капитала      
текучесть кадров
индекс квалификации
удовлетворенность сотрудников

Для качественной оценки уровня достижения целей по каждой из проекций и  получения комплексной оценки достижения целей развития интеллектуального капитала,  необходимы специальные сверточные методики. В данной работе в качестве сверточной методики  предлагается использовать механизм комплексного оценивания на базе дихотомических деревьев целей [2].

Дихотомическое дерево целей (каждая цель  предыдущего уровня может распадаться  не более чем на две подцели следующего  уровня) отражает процесс достижения целей развития интеллектуального капитала компании через достижение подцелей, связанных с каждой проекцией Навигатора Skandia. Для примера рассмотрим упрощенный вариант дихотомического дерева, приведенный на рисунке 3.

Рисунок 3. Дихотомическое дерево целей

Сущность механизма комплексного оценивания заключается в пошаговой свертке элементов более низкого уровня в элементы более высокого уровня, на последнем этапе два элемента второго уровня сворачиваются в один элемент первого уровня – уровень развития интеллектуального капитала компании.  Оценка  уровня  развития элементов самого нижнего уровня  дихотомического дерева формируется  на основании опроса экспертов. Свертка элементов осуществляется с помощью специальных экспертных логических матриц свертки. Строки матрицы соответствуют возможным дискретным значениям («плохо» (1), «удовлетворительно» (2),  «хорошо» (3), «отлично» (4)) одного из сворачиваемых элементов, столбцы – возможным дискретным значениям другого элемента,  на пересечении соответствующей строки  и столбца ставится значение  элемента — свертки  при  данных значениях отдельных элементов. Таблицы свертки составляются экспертными группами с использованием специальных методов согласования экспертных суждений, учитывающих компетентность экспертов. Введем специальные обозначения и приведем примеры матриц свертки: К1 — текучесть кадров; К2 — индекс квалификации; К3 — прирост новых клиентов; К4 — доля «повторных» клиентов; К5 — доля выручки от всех клиентов; К6 — прирост валовой прибыли; К7 — прирост затрат на информационные технологии; К8 — доля удовлетворенных клиентов от всех клиентов; К12 — проекция человеческого капитала; К34 — проекция клиентского капитала; К56 — финансовая проекция; К78 — процессная проекция и проекция нововведений и развития; К1234 — проекции человеческого капитала и клиентов; К5678 — финансовая, процессная проекции и проекция нововведений и развития;

К12345678 — показатель развития интеллектуального капитала компании по методике  «Навигатор Skandia». Демонстрационные примеры таблиц свертки разработаны  специалистами в Департаменте регионального развития  анализируемой страховой компании:

Таблица 2 — Свертка элементов К1 — текучесть кадров и К2 — индекс квалификации:

К1
К2		 «Плохо» «Удовлет.» «Хорошо» «Отлично»

«Плохо»

1

1

2

2

«Удовлет.»

1

2

2

3

«Хорошо»

2

3

3

4

«Отлично»

3

3

4

4

Внутри таблицы стоят значения элемента-свертки — проекции человеческого капитала К12.

Таблица 3 — Свертка  элементов К3 — прирост новых клиентов и К4 — доля «повторных» клиентов:

К3
К4		 «Плохо» «Удовлет.» «Хорошо» «Отлично»
«Плохо»

1

1

2

2
«Удовлет.»

1

2

2

3
«Хорошо»

2

2

3

4
«Отлично»

2

3

4

4

Внутри таблицы стоят значения клиентской проекции — цели К34.

Таблица 4 —  Свертка элементов К12 — проекция человеческого капитала и К34 — проекция клиентского капитала:

К12
К34		 «Плохо» «Удовлет.» «Хорошо» «Отлично»
«Плохо»

1

2

2

3
«Удовлет.»

1

2

2

3
«Хорошо»

2

3

3

4
«Отлично»

3

3

4

4

Внутри таблицы стоят значения проекции клиентского и человеческого капиталов компании — К1234.

Таблица 5 — Свертка для элементов К1234 – проекция клиентского и человеческого капиталов компании и К5678 – финансовая, процессная проекции и проекция нововведений и развития:

К1234
К5678		 «Плохо» «Удовлет.» «Хорошо» «Отлично»
«Плохо»

1

1

2

2
«Удовлет.»

1

2

2

3
«Хорошо»

2

3

3

3
«Отлично»

3

3

4

4

На выходе получаем значение итоговой комплексной оценки достижения цели К12345678– развития интеллектуального капитала компании.

Механизм комплексного оценивания в соответствии с дихотомическим деревом  целей позволяет не только оценить уровень  интеллектуального капитала, но и определить перспективные  стратегии его развития. Речь идет о поиске таких изменений значений элементов нижнего уровня  дихотомического дерева (программа развития), которые приведут к достижению конечной  (верней) цели на заданном уровне. Заметим, что один и тот же результат итоговой оценки достижения цели верхнего уровня К12345678 можно получить за счет разных способов — программ развития. Ставится  задача нахождения оптимальной программы развития, под оптимальностью понимается минимизация затрат на реализацию программы. Затраты предлагается рассчитывать исходя из того, привлечение каких специалистов потребуется; какое время им необходимо для решения проблем, каковы их зарплаты, какова  и стоимость необходимых средств и инструментов.  Например, для того, чтобы поднять на более высокий уровень элемент «индекс квалификации» (К2), требуется организация курсов повышения квалификации, приглашение  преподавателей, бизнес — тренеров, оборудование помещений для занятий и др. Для увеличения оценки элемента «прирост новых клиентов» (К3) необходимо разработать и разместить дополнительную  рекламу. Стоимость изменений зависит от того, с какого на какой уровень необходимо поднять соответствующий элемент дихотомического дерева.  Шаблоны матриц затрат приведены в таблицах 6, 7,8:

Таблица 6 — Стоимость изменения уровня с позиции  «Плохо» до позиций  «Удовлетворительно», «Хорошо» и «Отлично»

К1

К2

К3

К4

К5

К6

К7

К8
Удовл. (2)
Хорошо (3)
Отлично (4)

Таблица 7 — Стоимость изменения  уровня  с позиции  «Удовлетворительно» до позиций  «Хорошо» и «Отлично»

К1

К2

К3

К4

К5

К6

К7

К8
Хорошо (3)
Отлично (4)

Таблица 8 — Стоимость изменения уровня  с позиции  «Хорошо» до позиции «Отлично»

К1

К2

К3

К4

К5

К6

К7

К8
Отлично (4)

Под стоимостью программы развития понимается суммарная стоимость всех мероприятий, направленных на то, чтобы изменить элементы нижнего уровня дихотомического дерева до требуемого в соответствии с программой состояния. Механизм комплексного оценивания может сгенерировать все программы развития, дающие требуемый уровень верхнего элемента, для нахождения минимальной по стоимости программы развития в работе используется  специальный алгоритм [3,4], базирующийся на теории графов. Ниже приведены фрагменты расчетов по программе, работающей в соответствии с предложенным  алгоритмом.


Рисунок 4. Заполнение матриц свертки и получение результирующей оценки элемента верхнего уровня

По результатам первого этапа расчетов  по механизму комплексного оценивания элемент верхнего уровня дихотомического дерева оценен на «хорошо» (3) (рисунок 5). Предположим, что компания  хочет поднять уровень интеллектуального капитала до позиции  «отлично» (4). Для этого проводится второй этап расчетов, который заключается в определении оптимальной стратегии достижения данного результата. Необходимо определить значения элементов первого уровня, при которых конечная цель будет достигнута на заданном уровне и при этом затраты на проект (программу развития) будут минимальными (рисунок 6).

Рисунок 5. Выбор уровня достижения цели («хорошо» (4))

Рисунок 6. Получение результата: сумма затрат на оптимальную программу и вектор программы развития

Заключение. Экспертные математические модели и методы являются современным,  и,  в тоже время,  хорошо апробированным аппаратом исследования слабоструктурированных проблем.  Применение  данного аппарата к анализу проблемы управления интеллектуальным капиталом предоставляет возможность строить хорошие оценочные системы для интеллектуального капитала,   позволяющие вычислять комплексные оценки эффективности интеллектуального капитала и на базе данных оценок формировать конструктивные обоснованные стратегии его развития.

Библиографический список:

  1. Джамай Е.В. Интеллектуальный капитал развивающейся фирмы: проблемы идентификации и измерения /  Е.В. Джамай,  М.А. Бендиков // Менеджмент в России и за рубежом № 4, 2001 г.
  2. Новиков Д.А. Теория управления организационными системами / Д.А. Новиков  – М.: МПСИ, 2005.
  3. Азарнова Т.В. Методы оценки, анализа и проектирования целевой структуры компетентностной модели специалиста для различных направлений профессионального образования /Т.В. Азарнова // Вестник Воронежского государственного технического университета. 2009. Т. 5. №9. –С.36-42.
  4. Азарнова Т.В. Повышение эффективности методов управления развитием персонала на основе нейросетевых моделей и нечетких экспертных технологий /Т.В. Азарнова, В.В. Степин, И.Н. Щепина // Вестник Воронежского государственного  университета. Серия: Экономика и управление.  2014.  №3. –С.121-130.
  5. «Интеллектуальный капитал – стратегический потенциал организации». / Под ред. А.Л. Гапоненко, Т.М. Орловой, 2004.

Механизм комплексной оценки и разработки стратегии развития интеллектуального капитала компании Читать дальше »

Информационно-аналитические системы проведения комплексной оценки и анализа предприятий

Введение

Информационные технологии все больше и больше вторгаются в нашу жизнь, проникают во все процессы (социальные, экономические, политические), подменяя их, помогая им развиваться, являются сопутствующим и одновременно неотъемлемым средством предоставления и анализа информации.  Активно разрабатываются различные концепции по внедрению информационных технологий при выполнении экономического анализа финансовых результатов деятельности субьектов. Концепции базируются на создании на базе системы“1-С Бухгалтерия” (то есть  с использованием учетных данных системы “1С-Бухгалтерия”) программную инфраструктуры направленную на выполнение экономического анализа финансовых результатов деятельности предприятия, а также можно выработать методику анализа соответствующего направления деятельности предприятия.  Дальнейшее развитие возможностей бухгалтерских информационных систем вызвано необходимостью аналитической обработки учетной информации, накапливаемой в этих системах и используемой руководителями в повседневной деятельности для принятия управленческих решений. Использование известных методов экономического анализа, экономико-математических методов, методов математической статистики, соответствующих инструментальных средств программирования в условиях жесткой конкуренции нас  привело к разработке  финансово-аналитической  программы, позволяющей вести анализ финансовых  результатов деятельности предприятия. Отечественных аналогов данной системы пока не существует.

Условно мы называли эту программу “Система анализа финансовых результатов предприятия”.  Эта программа выполняет следующие функции:

  • анализ и оценка отдельных показателей производственно-финансового состояния объекта или предприятия по различным методикам и применение этих оценок;
  • экономический анализ деятельности объекта исследования, прогноз;
  • анализ и оценка по методикам, соответствующим международным стандартам, сравнение показателей деятельности отечественных и зарубежных фирм;
  • расчет вариантов бизнес-планов, ранжирование вариантов по приоритетам пользователя;
  • одновременное использование большого числа показателей, включение в анализ различных факторов как экономического, так и неэкономического характера;
  • использование статических и динамических вариантов сравнения элементов анализа;
  • табличное и графическое представление информации.

В целях удовлетворения сложившегося спроса на рынке финансово-экономического программного обеспечения разработанную нами программу можно использовать как самостоятельно для оценки, управления и расширения бизнеса на предприятии, так и в комплексе с уже существующими системами 1–С “Бухгалтерия” в качестве приложения к ним, поскольку данные для анализа можно импортировать из базы данных 1С,  а не вводить повторно, как это делается в аналогичных программах других производителей.

Экономические субьекты, желающие иметь устойчивые преимущества перед конкурентами, ведь ни для кого не секрет, что в современных условиях организация, активно изучающая, внедряющая и грамотно использующая новейшие информационные технологии, находится в заведомо более выгодном положении на рынке, чем конкурирующие фирмы, не уделяющие информационным технологиям должного внимания. Руководство предприятия должно способствовать как развитию материально-технологической базы предприятия (производить закупку, установку, обеспечивать современных информационных технологий), так и обучению и тренингам персонала. Информационные технологии должны вводить в стратегию развития и управления предприятия. В этом случае затраты на внедрение информационных технологий и систем и тренинг персонала не только будут окупаться в кратчайшие сроки, но и приносить существенную прибыль.

В настоящее время на результаты деятельности предприятия влияют не только управленческие решения на уровне руководители, но и во многом решения, принимаемые работниками предприятия, являющимися его собственниками.

Объектом настоящего исследования является хозяйственная деятельность предприятий различных организационно-правовых форм в условиях экономических реформ в Казахстане.

Предметом исследования является совершенствование комплексного анализа хозяйственной деятельности предприятий на базе экономико-математических моделей с применением вычислительной техники и компьютерных технологий.

Целью исследования явилась разработка теоретических и методологических основ стратегического экономического анализа и оценки результативности деятельности  организаций для формирования системы информационно-аналитического обеспечения оптимальных управленческих решений различных субъектов, в условиях динамически развивающихся рыночных финансово-экономических отношений.

Задачами исследования являются следующие:

  • Проведение мониторинга деятельности  предприятий  региона;
  •  Исследование процесса внедрения программного продукта на  предприятиях;
  • Разработка  методики применения аналитических процедур для подтверждения финансовых результатов деятельности организаций;
  • Разработка  методики бюджетирования финансовых результатов коммерческих организации и применения его для экономического контроля;
  • Разработка автоматизированных систем анализа хозяйственной деятельности для предприятий различных организационно-правовых форм и проведение комплексного анализа их хозяйственной деятельности на основе использования вычислительной техники и современных компьютерных технологий;

Основные разделы

Экономическая стабильность организации, ее выживаемость и эффективность деятельности в условиях рыночных отношений неразрывно связаны с ее непре­рывным совершенствованием и развитием. При этом совершенствование организации должно осуществляться по принципу адаптации к внешней среде.
Сегодня четко прослеживаются факторы, определяющие необходимость постоянного совершенствования и адаптации организации. Это:

  • рынок сбыта производимой или продаваемой про­дукции и вида услуг;
  • рынок поставщика или рынок потребителя исход­ных материалов, энергии, товаров и услуг;
  • финансовый рынок;
  • рынок труда;
  • окружающая природная среда.

Без учета этих факторов невозможно планировать стратегию развития. Поэтому успех любого предприятия или организации и возможность их выживания зависят от способности быстро адаптироваться к внешним изменениям. В постоянном стремлении поддерживать соответствие организации условиям внешней среды заключается принцип адаптивного управления. Он проявляется в динамичном освоении новой продукции, современной техники и технологии; применении прогрессивных форм организации труда, производства и управления, непрерывном совершенствовании кадрового потенциала.

В условиях динамичности современного производства и общества управление должно находиться в состоянии непрерывного развития, которое сегодня невозможно обеспечить без исследования тенденций и возможностей, без выбора альтернатив и направлений развития.

Актуальность разработки теории и методологии внутреннего экономического контроля финансовых результатов производственной деятельности организаций, в первую очередь, обусловлена следующими причинами:

  • необходимостью разработки новых подходов к теоретическому обоснованию и методологии внутреннего экономического контроля финансовых результатов деятельности в организациях;
  • отсутствием целостной информационной базы учетно-аналитического обеспечения внутреннего экономического контроля финансовых результатов деятельности в организациях, в особенности системы управленческого учета затрат по центрам ответственности бизнес-процессов;
  • отсутствием методологических аспектов применения аналитических процедур в осуществлении экономического контроля финансовых результатов от производственной деятельности организаций, позволяющих своевременно выявлять снижение их по причине допущения непроизводительных потерь всех видов активов;
  • большой практической востребованностью методических разработок и соответствующих программных продуктов, позволяющих усилить контрольную функцию бухгалтерского учета и анализа результатов производственной деятельности сельскохозяйственных организаций с целью обеспечения непрерывности ее осуществления;
  • необходимостью разработки теоретических и методологических основ бюджетирования финансовых результатов деятельности, способствующих усилению его роли в системе внутреннего экономического контроля организаций.

Ученые-экономисты внесли весомый вклад в решение проблем теории, методологии и организации бухгалтерского учета, анализа и бюджетирования. Однако методология комплексного учетно-аналитического обеспечения внутреннего экономического контроля финансовых результатов производственной деятельности организаций разработана еще недостаточно. В связи с этим возникает насущная необходимость в разработке методологии комплексного учетно-аналитического обеспечения внутреннего экономического контроля финансовых результатов деятельности организаций путем совершенствования систем управленческого учета, анализа, аудита и бюджетирования.

Недостаточная теоретическая разработанность и высокая практическая значимость проблемы формирования системы внутреннего экономического контроля в организациях, необходимость дальнейшего развития его теории, методологии и организации, а также большая практическая востребованность в конкретных методах и методиках его осуществления обусловили выбор темы исследования и ее актуальность.

Методологической основой исследования послужили общенаучные принципы исследования, предполагающие изучение экономических отношений и явлений в их развитии и взаимосвязи. Применялись общенаучные и специальные методы исследования – анализ, синтез, индукция и дедукция, логический, комплексный и системные подходы к оценке экономических явлений, тестирование и опрос как методы получения информации о состоянии системы управленческого контроля.

Научная новизна заключается в решении крупной научной проблемы, связанной с разработкой концепции комплексной системы учетно-аналитического обеспечения внутреннего экономического контроля за формированием финансовых результатов производственной деятельности организаций на базе совершенствования управленческого учета, анализа и бюджетирования в условиях реформирования бухгалтерского учета и отчетности.

Практическая значимость. Практическая значимость проведенного исследования заключается в том, что применение разработанного методического аппарата комплексной системы учетно-аналитического обеспечения внутреннего экономического контроля формирования финансового результата деятельности позволит организациям решить актуальные прикладные задачи внутреннего экономического контроля с целью управления формированием финансовых результатов производственной деятельности.

Проведенные ранее с помощью автоматизированных систем исследования в области комплексного анализа хозяйственной деятельности предприятий показали необходимость совершенствования не только качественных, но и количественных методов анализа. Значительный прогресс в совершенствовании количественных методов был связан с появлением более мощных и удобных в применении вычислительных средств и современных компьютерных технологий, таких как системы управления базами данных, табличные и гипертекстовые процессоры, генераторы отчетов, графические и экспертные системы.

Система является многоцелевым комплексом, предназначенным для овладения в сжатые сроки экономическими методами управления, адаптации предприятий различных организационно-правовых форм к новым условиям хозяйствования в условиях  рыночной экономики, проведения исследовательской работы в области совершенствования хозяйственного механизма.

Использование системы решает задачу активизации и индивидуализации обучения, повышения качества подготовки и переподготовки специалистов, владеющих новыми экономическими знаниями и методами, а также приобретающих навыки работы с персональным компьютером.

Подготовка и принятие управленческих решений при возникновении нестандартных ситуаций, разработка планов и анализ результатов работы предприятия требуют не только высокого профессионализма и специальных знаний, но и применения современных информационных технологий и вычислительных средств для автоматизации рутинных, многократно повторяемых операций. С другой стороны, работы такого характера становятся более оперативными и качественными, если они опираются на построение и использование баз данных и знаний, проблемно-ориентированных экономико-математических моделей.

Разработка автоматизированных систем, решающих задачи подобного класса, связана с необходимостью совместного использования различных информационных технологий. Наиболее эффективным средством их совмещения являются интегрированные пакеты прикладных программ, такие как Интер-эксперт. Выбор данного программного средства был связан с тем, что в основу его создания был положен принцип синергии, состоящий в том, что объединение двух элементов дает эффект больший, чем суммарный эффект их использования в отдельности.

Методологической основой исследования явились:

  • общенаучные диалектические методы (анализ и синтез, индукция и дедукция, детализация и обобщение, аналогия и моделирование, системность и комплексность);
  • основные положения экономической науки в целом и экономического анализа в частности;
  • концепции и гипотезы, представленные в современных трудах отечественных и зарубежных специалистов экономического профиля;
  • основные приемы логических методов анализа, методы научных классификаций, морфологический анализ, позволяющий раскрыть качественное содержание показателей и параметров хозяйственной деятельности организаций в динамике их развития;
  • законодательные акты и нормативные документы по регулированию деятельности хозяйствующих субъектов;
  • национальные и международные стандарты бухгалтерского учета и финансовой отчетности;
  • реальная управленческая и учетно-аналитическая практика на уровне хозяйствующих субъектов.

В  исследовании для обработки информационной базы использовались конкретные научные методы и приемы: традиционные и математические методы статистики, графические и матричные методы, имитационное и оптимизационное моделирование, корреляционно-регрессионный и дисперсионный анализ, эконометрические методы, детерминированное и стохастическое многофакторное моделирование, методы дискриминантного анализа, комплексных оценок и др.
При решении поставленных задач применялись программные продукты казахстанских и зарубежных производителей, материалы, размещенные в сети Internet.

Анализ организации коммерческой деятельности предприятия позволил выявить существенные недостатки – недостаточное внимание уделяется инновационному развитию информационных технологий и маркетингу, что влечёт за собой серьёзное торможение темпов развития как самого предприятия в целом, так и его инновационной деятельности в частности. Деятельность информационных программ находится в угнетённом состоянии, а реклама является скорее ситуативным явлением.

Реинжиниринг структуры предприятия необходимо проводить комплексно, реформируя все его службы и подразделения по инновационному типу развития. Но в данном случае, для предприятия, занимающегося реализацией продукции, можно использовать менее масштабную реструктуризацию. Прежде всего, для устранения найденных недостатков необходимо внести некоторые изменения в организационную структуру предприятия, добавив в нее отдел маркетинга. Для обеспечения инновационного пути развития предприятия отдел маркетинга будет иметь двойное значение: во-первых, посредством методов маркетинговых исследований, служба маркетинга будет поставлять поставщикам инновационные идеи для новых моделей продукции; во-вторых, она будет проводником инновационного развития предприятия путём использования новшеств в маркетинговой деятельности.

В рыночных условиях экономическое обоснование принимаемых решений играет немаловажную роль. Нельзя полагаться лишь на субъективное мнение, необходимы расчеты, подтверждающие правильность управленческих решений. Чтобы предприятие успешно функционировало, необходимо проводить глубокий анализ его коммерческой деятельности в зависимости от постоянно меняющейся рыночной среды. Это позволит сделать предприятие устойчиво прибыльным и конкурентоспособным, обеспечить его развитие, предвидеть будущее.
Проводя систематический и глубокий анализ маркетинговой ситуации на рынке, служба маркетинга обеспечивает возможность:

  • быстро, качественно и профессионально реагировать на изменения рыночной конъюнктуры и потребностей целевого для предприятия сегмента потребителей;
  • проводить маркетинговые исследования на рынке с целью выявления потребностей потребителей, а также наилучших путей их удовлетворения посредством предложения новых товаров;
  • точно и своевременно находить и учитывать факторы, влияющие на получаемую прибыль по конкретным видам реализуемых товаров и предоставляемых услуг;
  • определять расходы на торговую деятельность (издержки обращения) и тенденции их изменения, что необходимо для определения продажной цены и расчета рентабельности;
  • находить оптимальные пути решения маркетинговых проблем предприятия и получение достаточной прибыли в ближайшей и отдаленной перспективе.

Методы и модели исследования систем управления эффективно используются в маркетинговой деятельности, в первую очередь, в стратегическом маркетинге, стратегическом управлении.

Маркетинговые исследования проводятся в целях анализа рынка, изучения его состояния и динамики; исследование поведения потребностей и поставщиков продукции, анализ деятельности конкурентов и посредников; сегментация рынка; выделение целевых сегментов для прогнозирования конъюнктуры рынка; для оценки сегодняшней стратегии организации; анализа сильных и слабых сторон организации; для исследования ассортимента и других направлений исследования.

Анализ маркетинговой среды и оценка рыночных возможностей организации осуществляется в ходе маркетинговых исследований, цель которых состоит в сборе информации о рынке и ее изучении для совершенствования процесса разработки и сбыта товаров.

Маркетинговые исследования являются обязательным условием успеха товаров, предлагаемых на рынке. Они эффективны в том случае, когда рассматриваются не только как процесс получения труднодоступной коммерческой информации, но и как средство, обеспечивающее руководство организации аналитическими выводами об изменениях маркетинговой среды с целью улучшения возможностей системы управления.

Оценка экономической эффективности проекта является ключевой при принятии решений о целесообразности инвестирования в него средств.

По результатам проведенных исследований можно сделать выводы:  К важнейшим возможностям современных информационных систем можно отнести:

  • планирование основных показателей работы предприятий, таких как оборот, прибыль, количество и средний размер покупок;
  • анализ эффективности использования торговых площадей, производительности труда персонала и др.;
  • оценку соответствия плановых показателей реальным. Этот параметр предъявляет повышенные требования к оперативности сбора и обработки информации.

В целом, эффекты от внедрения информационных систем (ИС) можно условно разделить на два типа: экономические (измеримые) показатели и так называемые качественные изменения. По результатам проведенных исследований можно сделать следующие измеримые показатели эффективности внедрения ИС: увеличение выручки (5-20 %); уменьшение оборотных средств в запасах (25-50%); повышение эффективности использования ресурсов (15-45%); повышение уровня обслуживания клиентов (25-55%); снижение затрат (5-25%); увеличение оборачиваемости средств в расчетах (25-50%).

В результате проведения исследований можно добиться следующих качественных эффектов: повышение инвестиционной привлекательности предприятия; повышение организационной дисциплины; формирование единой информационной среды; высокий уровень информационной безопасности; масштабируемость, защита инвестиций и др.

Спецификой современной компании является широкая номенклатура товаров, которые поступают от разных поставщиков. При этом, учет каждого вида товаров имеет свои нюансы: нормы естественного убытка, контроль сроков годности, нормативный запас и т. д. В этих условиях нужны не только аккуратность и точность, но и высокая скорость работы с информационным потоком и быстрое принятие решений, что невозможно обеспечить только за счет человеческого ресурса.

Не вызывает сомнений тот факт, что выбор руководителем стратегии роста сопряжен с борьбой за выживание в жесткой конкурентной среде, где на современном этапе главным оружием являются технологии. На первый план выходит управление информационными потоками, эффективность которого обеспечивается автоматизированными системами управления.

Основной формой отчетности при формировании финансовой отчетности является   Программа 1С: Предприятие 8.2.

Система позволяет получать  отчеты  регламентированной и произвольной  формы.  Каждый  отчет задается с  помощью  текстового  файла,  который  содержит  форму  отчета  и формулы расчета каждого показателя.   При  их  использовании,  отчеты  можно изменять  в  соответствии  с   установленной   формой   отчетности.

В  «1С: Бухгалтерии 8 для Казахстана» автоматически формируются формы бухгалтерской отчетности, налоговые декларации, отчеты для органов статистики и государственных фондов и другие регламентированные отчеты.

Основным новшеством в системе является то, что в программе предусмотрена закладка «Руководителю», в которой отражаются данные по проведению анализа деятельности организации.

По результатам осуществления хозяйственных операций руководитель организации может увидеть текущее состояние предприятия, например, отчёт о реализации товаров, работ, услуг  за определенный промежуток времени, отчёт о доходах и расходах, отчёт о движении денег, динамику задолженности покупателей, поставщиков и т.д. В программе имеется возможность для того, чтобы быть постоянно в курсе  всех событий и операций, осуществляемых на предприятий. Вместе с тем, имеются еще ресурсы для усовершенствования программы, например, определение возможного процветания или банкротства предприятия.

Заключение

Для проведения исследований  необходимо  создать     аналитический  центр финансовой информации, который будет  вести систематические фундаментальные и прикладные исследования в области научно —  инновационного развития. В исследованиях  необходимо   проводить  маркетинговые исследования и мониторинг деятельности предприятий региона; проведение исследовательской  работы  по эффективности применения автоматизированных программ на предприятиях региона; проведение обучающих семинаров, консультации и мастер-классов по вопросам внедрения и применения автоматизированных  программ; разрабатывать  методологию по внедрению автоматизированных программ для управления предприятием.

Все полученные  научные результаты   будут применяться в практической деятельности учёными-экономистами и   бухгалтерами коммерческих предприятий.

Практическая значимость исследования состоит в развитии теории и. методологии оценки экономической эффективности предпринимательской деятельности. Созданная модель измерения общей рентабельности может применяться в работе широкого круга предпринимателей и специалистов, осуществляющих управление предприятиями. Практическая ценность исследования заключается также в том, что реализация сформулированных в работе рекомендаций позволит повысить экономическую эффективность деятельности коммерческих фирм. Выводы, содержащиеся в исследованиях, можно использовать в спецкурсах по оценке и анализу экономической эффективности предпринимательской деятельности.

Результаты  научных исследований.   В  процессе исследования  проведен  анализ требований к информационной системе учетных и управленческих процедур  предприятий, разработана структурная модель учетных данных, базирующаяся на модели бизнес — процессов управления  предприятием.

Результаты научных исследований будут находить отражение в научных трудах участников исследовательской группы, которые будут распространяться среди потенциальных  пользователей, сообщества ученых и  широкой общественности.

Библиографический список:

  1. Ивашковская И. В. Стратегический финансовый анализ: Концепции. М.: Бизнес Элайнмент, 2012. – 175 с.
  2. Блакита Г.В. Финанасовая стратегия торговых предприятий: методологические и прикладные аспекты. Монография КНТЕУ, 2010. -244 с.
  3. Бочаров В.В. Финансовый анализ. — Питер, 2009. – 240 с.
  4. Дюсембаев К.Ш. Анализ финансовой отчетности: Учебник. — Алматы: Экономика, 2009. — 366 с.
  5. Баймуханова С.Б. Анализ финансовой отчетности. Вестник КазНУ, 2012. — №3. – С.133-135
  6. Нурсеитов Н.А., Нурсеитов А.А. Финансовый менеджмент. — Алматы, 2009. – 210с.
  7. Фелпс Б. Умные бизнес-показатели: система измерений эффективности как важный элемент менеджмента / пер. с англ. – Днепропетровск: Баланс Бизнес Букс, 2014. -312 с.
  8. М. С. Кришнан. Пространство бизнес-инноваций (ISBN: 978-5-9614-1773-9 , 978-5-9916-1699). — Альпина Паблишер, 2012
  9. Грант Р. Современный стратегический анализ / Р.Грант ; пер. с анг. –СПб.: Питер, 2010. -560 с.

Информационно-аналитические системы проведения комплексной оценки и анализа предприятий Читать дальше »

Волонтерство как форма проявления социальной ответственности государства, общества и бизнеса

«Тот, кто ничего не делает для других,
ничего не делает для себя»
Гёте

Утверждение, что волонтерское движение является элементом социальной ответственности и высшего проявления развитого гражданского общества, не случайно. Сегодня роль волонтерского движения приобретает всевозрастающее значение для социального развития общества.

Современное общество как никогда нуждается в осознании необходимости и значимости волонтерских движений. Проблемой развития волонтерства в нашей стране озабочено как государство, так и граждане. Все чаще в посланиях Президента России Федеральному собранию звучит значимость развития волонтерства.

Развитие волонтерской деятельности является важным как для общества в целом, так и отдельных его секторов, а также самих волонтеров. Для отдельного человека участие в волонтерской деятельности способствует самореализации и самосовершенствованию, дает возможность получить новые знания и опыт, что, безусловно, является важным особенно для молодых людей, а также возможность почувствовать себя социально значимым и социально полезным. Государству волонтерский труд помогает эффективнее решать задачи, стоящие перед ним и обществом. Развитие волонтерства способствует становлению гражданского общества, служит повышению роли некоммерческих и общественных организаций. Волонтерство положительно влияет на социальное и экономическое развитие страны в целом, помогая решить социально значимые проблемы. Корпоративное волонтерство является одним из важнейших способов проявления социальной ответственности бизнеса. Волонтерство положительно влияет и на систему образования, т.к. вовлечение школьников и студентов в данный вид деятельности способствует формированию у молодежи активной жизненной позиции, развивает их навыки, повышает знания, поддерживает патриотический дух.

Социальная ответственность и социально ориентированное общество. Термин социальная ответственность в самом широком смысле определяется как ответственность за данные обещания, а также обязательства перед людьми (обществом). Говоря о социальной ответственности, следует отметить, что в ее основе лежит общественная природа поведения человека, ведь жизнь в обществе, накладывает на каждого его члена определенные обязательства.

В 1961 г. в СССР был провозглашен базовый принцип общества будущего: «Все во имя человека, все для блага человека». В то время отношение к этому тезису было неоднозначным. Спустя десятилетия этот лозунг в целом ряде стран трансформировался в идею построения социально ориентированного общества, что нашло отражение в их конституциях и других документах. В Конституции России зафиксировано: «Российская Федерация – социальное государство, политика которого направлена на создание условий, обеспечивающих достойную жизнь и свободное развитие человека».

Таким образом, в основе концепции общества будущего провозглашался ЧЕЛОВЕК, его права и свободы, а также гарантии их обеспечения, и, прежде всего, право на труд и достойную жизнь. С распадом Советского Союза в постсоветских республиках подавляющая часть населения столкнулась с неспособностью государства выполнять свои обязательства по социальной защите своих граждан. Десятками и сотнями закрывались предприятия, что привело к появлению миллионов безработных. Старые институты советской эпохи оказались неэффективными в новых условиях, а некоторые были и вовсе ликвидированы в пылу преобразований, осуществлявшихся порой по рекомендациям иностранных советников.[1]

Современная социально ориентированная экономика характеризуется следующими тенденциями развития:

  • изменение состава и масштабов социальной сферы;
  • качественное обновление традиционных отраслей сферы услуг;
  • изменение социальной модели человека и др.

Формирующаяся в современном обществе социально ориентированная экономика постепенно создает предпосылки к построению многоуровневой системы социальной ответственности, вовлекающей этот процесс все хозяйствующие субъекты, государство и общество в целом. Социально ответственный процесс – это взаимодействие государства, бизнеса и общества на всех уровнях, имеющий целью эффективное решение задач социального и экономического характера с соблюдением баланса интересов всех участвующих сторон. Многоуровневая система социальной ответственности может функционировать благодаря активной социально-ответственной деятельности государства, общества и цивилизованного предпринимательства на всех уровнях.

Основным субъектом социальной ответственности, по мнению многих специалистов, считается бизнес.

Понятие корпоративная социальная ответственность (или социальная ответственность бизнеса) получило сегодня широкое распространение во всем мире. Современным компаниям для того, чтобы оставаться конкурентоспособными необходимо ориентироваться не только на материальные, но и на социальные аспекты в процессе своей деятельности, т.е. учитывать влияние этой деятельности на работников, потребителей и общество.
Появление корпоративной социальной ответственности (КСО) общепринято относить к середине XX в., тогда как зарождение самой концепции социальной ответственности бизнеса началось несколько раньше, а именно в период конца XIX – начала XX вв. Данный период связан с приходом понимания того, что существующая экономическая модель общества, стремящаяся к грубому материальному расчёту и основанная лишь на извлечении выгоды, неизбежно стремится к саморазрушению. В связи с этим первостепенной задачей становится поиск баланса между стремлением получить максимальную материальную полезность и духовными устремлениями человека. Таким образом, постепенно приходило осознание того, что бизнес должен ориентироваться не только на материальные, но и на социальные аспекты в процессе своей деятельности, а также влияние этой деятельности на работников, потребителей и общество, т.е. всячески помогать в решении различных социальных целей общества.

Именно сегодня социальная ответственность бизнеса и государства приобретает особое значение, способствуя снижению социальных потрясений общества. Социальная ответственность является сложной, многогранной категорией, существует большое количество разнообразных направлений и форм социальной ответственности, которые разрабатываются как в научной, так и в деловой среде. Субъектами социальной ответственности могут выступать: бизнес, государство, общество, человек. Данные субъекты в зависимости от ситуации могут выступать также в роли объектов социальной ответственности. Кроме этого, социально ответственные действия могут распространяться на природу и культуру, потребителями которой являются все названные субъекты. Степень вовлеченности субъектов в социальную ответственность очень во многом зависит от степени развитости гражданского общества.

Гражданское общество. Понятие гражданского общества неразрывно связано с социальной ответственностью общества. Основой гражданского общества являются общественные организации – это различные правозащитные организации, экологические, образовательные, спортивные, волонтерские объединения и другие некоммерческие организации.

Государство, посредством государственной политики, общество, проявляя свою позицию через институты гражданского общества, бизнес, двигаясь вперед благодаря институту цивилизованного, ответственного предпринимательства вместе обеспечивают эффективное функционирование и управление социально-ответственными действиями бизнеса, государства и общества на всех уровнях.

Особо следует подчеркнуть, что именно государство формирует и реализует систему социальной ответственности не изолированно от всего общества, а вместе с ним. Такой подход дает возможность предупреждать вероятное появление и проявление острых противоречий, обеспечивает достаточную степень согласованности действий общества и государства в формировании активного социально-экономического пространства.

Механизмы социальной политики многоуровневой системы социальной ответственности нацелены на предоставление социальной поддержки населению, снижение социального неравенства, достижение социального согласия в обществе и т.д.

Идея гражданского общества возникла в середине XXVII-го века, а сам термин впервые был употреблен Г. Лейбницем (1646 — 1716), немецким философом, ученым и общественным деятелем. Значительный вклад в разработку проблем гражданского общества внесли Т. Гоббс, Дж. Локк, Ш. Монтескье. По их мнению, гражданское общество представляет негосударственную часть общественно-политической жизни, совокупность общественных отношений, формальных и неформальных структур, обеспечивающих условия политической деятельности человека, удовлетворение и реализацию разнообразных потребностей и интересов личности и социальных групп и объединений, в том числе и потребностей оказания помощи нуждающимся.

В современном понимании гражданское общество – это устойчивая система социальных отношений определяющих общественные интересы и,  возникающая на определенном, исторически обусловленном этапе развития социума. Это некая система ограничения всевластия государства, налаживания взаимодействия государства и общества, в результате чего изменяется и государство и общество. [2]

Гражданский долг превращается в осознанную систему гражданских требований общества и государства, а гражданская ответственность становится органичным свойством личности, прежде всего способности личности к самоконтролю. Гражданская активность человека проявляется в решении общественно значимых задач на основе уважения законов государства без ущемления чувства личной свободы и способности личности иметь убеждения.

Понятие гражданского общества неразрывно связано с социальной ответственностью общества, поскольку основой гражданского общества являются общественные институты – это различные правозащитные, женские, детские, ветеранские, молодежные организации, экологические, образовательные, спортивные, волонтерские объединения и другие некоммерческие организации.

Волонтерство как будущее глобального общества. Понятие «волонтер» произошло от французского слова “volontaire”, которое берет корни из латинского языка, а именно от латинского слова “voluntarius”, что в буквальном переводе означает «доброволец, желающий».

Волонтер или доброволец – это тот, кто по своему желанию, по своей охоте берется за выполнение какого-либо дела. В этой связи понятия «волонтерское движение», «волонтерство», «добровольчество» нами будут использоваться как синонимы.

История добровольчества показывает, что в волонтерской работе всегда участвовали широкие слои населения независимо от профессии, доходов и уровня образования. Членство в волонтерских движениях не имеет ни религиозных, ни возрастных, ни расовых, ни гендерных ограничений. С каждым годом волонтерство приобретает все большую популярность в мире.

Кофи Анан, Генеральный секретарь ООН так отзывался о волонтерстве: «В сердце добровольчества/волонтерства собраны идеалы служения и солидарности и вера в то, что вместе мы можем сделать этот мир лучше. В этом смысле можно сказать, что добровольчество – это конечное выражение главной цели существования ООН». [3]

С 1985 г. 5 декабря волонтеры всего стран мира отмечают международный день добровольцев, учрежденный ООН. Решением Генеральной ассамблеи ООН 2001 год был объявлен международным годом волонтерства, а десять лет спустя по решению Европейской комиссии 2011год был официально объявлен Годом Волонтерства в Европе. Таким образом, ООН признала важность волонтерского движения и призвала все страны мира осуществлять меры по его поддержке.

Волонтерство, как любая деятельность может носить организованный и неорганизованный характер, осуществляться в группе или индивидуально, в частных организациях или общественных. Неорганизованное (стихийное) волонтерство можно определить как единовременную, однократную, эпизодическую помощь нуждающимся. Организованное добровольчество, чаще всего, определяется как регулярная деятельность, осуществляемая при содействии некоммерческих государственных или частных организаций.

Формы волонтерской деятельности разнообразны: как однократные благотворительные мероприятия и акции, проекты и гранты, целевые программы, лагеря, так и осуществляемые на постоянной основе. В рамках этих мероприятий решаются посильные социальные, культурные, экономические, экологические проблемы  общества.

Волонтерское движение развивается по различным направлениям:

  • профилактика и борьба с наркоманией, алкоголизмом и ВИЧ- инфекцией;
  • оказание помощи нуждающимся пенсионерам, детям-сиротам и детям, оставшимся без попечения родителей, тяжелобольным людям и инвалидам;
  • охрана и восстановление исторических духовных и архитектурных ценностей (объектов и территорий);
  • содействие в организации и участие в обслуживании общественно значимых мероприятий (спортивные, научные, культурные, т.д.), просвещения и духовного развития личности, пропаганда здорового образа жизни;
  • защита окружающей среды;
  • оказание помощи жертвам конфликтов и катастроф путем компенсации потери жизненно важных условий существования;

Принятая на ХI-й Всемирной Конференции Добровольцев Международной Ассоциации Добровольческих Усилий (IAVE) в сентябре 1990 г. в Париже Всеобщая Декларация Добровольчества сформулировала основные принципы волонтерства:

  • признание права на объединение за всеми мужчинами, женщинами, детьми, независимо от их расовой принадлежности, вероисповедания, физических особенностей, социального и материального положения;
  • уважение достоинства и культуры всех людей;
  • взаимопомощь и оказание безвозмездных услуг;
  • признание равной важности как личных, так и коллективных потребностей;
  • поощрение и стимулирование инициативы и творчества людей;
  • стимулирование чувства ответственности, поощрения семейной, коллективной и международной солидарности. [4]

Можно утверждать, что волонтерская деятельность направлена на построение социально ответственного общества, путем оказания необходимых гражданам социальных услуг. В основе ее лежит альтруизм, бескорыстие, благородство, гласность, гуманизм, добровольность, законность, милосердие, отзывчивость, самоотверженность, сострадание и человечность.

Место и роль волонтерства в современной России. В России, волонтерство в современном понимании начало формироваться в России только конце 80-х начале 90-х гг. ХХ века. Сегодня оно опирается на основные положения Конституции РФ (1993 г.), Гражданского кодекса РФ (1995г.), Закона РФ «О благотворительной деятельности и благотворительных организациях» (1995 г.), Закона РФ «Об общественных объединениях» (1995 г.), проекта Федерального Закона «О филантропии, меценатстве и волонтерстве», разработанном Союзом благотворительных организаций России. [5]

В нашем обществе ощущается острая необходимость развития волонтерского движения. Обусловлено это в значительной степени нерешенностью таких социальных проблем, как рост детского сиротства, безнадзорности и преступности среди молодежи, увеличение доли пожилых людей, алкоголизация населения и рост наркозависимости, экологические проблемы. В этой связи волонтерская деятельность становится одним из важных инструментов социализации населения.

По данным Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики» вклад российских добровольцев в ВВП страны, составляет 14,5 млрд. рублей, что значительно ниже уровня развитых стран. Если доля добровольцев в экономически активном населении России достигнет уровня таких стран как США, Австралия, Германия или Бельгия, то вклад российских волонтеров в ВВП страны будет эквивалентен 100 млрд. рублей в год. Если же Россия достигнет по показателю вовлеченности населения в волонтерское движение уровня Швеции, Новой Зеландии, Нидерландов, Великобритании или Австрии, вклад российских волонтеров составит 200 млрд. рублей. [6]

Отставание России от других стран в значительной степени объясняется сравнительно невысокой долей бюджетного финансирования некоммерческих организаций (НКО). Согласно исследованиям, Boston Consulting Group, в России бюджетное финансирование НКО в 2–3 раза ниже уровня финансирования за рубежом. Разработчики Программы поддержки Социально ориентированных НКО (СО НКО) пришли к выводу, что помимо снижения социальной напряженности в обществе, увеличение финансирования могло бы принести прямой бюджетный эффект за счет увеличения числа волонтеров и их суммарного вклада в ВВП.

Например, волонтерские движения могут создаваться на базе благотворительных организаций (фондов) с уже имеющейся материально-технический базой (или же она создается под конкретный проект). В других случаях за счет собственного финансирования и материальной базы волонтерских объединений, проведения  благотворительных ярмарок, мастер-классов и т.д.

Государственное финансирование благотворительных организаций, которые являются материальной базой волонтерских движений, чаще всего носит единовременный и однократный характер. В качестве примера можно привести Благотворительный фонд помощи детям с онкогематологическимии иными тяжелыми заболеваниями «Подари жизнь». Фонд не финансируется государством на постоянной основе, однако исключением является однократный грант на работу по добровольному безвозмездному донорству в 2010 году, который был выдан Общественной палатой, размер гранта составил 700 тыс. руб. Все же основные финансовые и другие нужды фонд покрывает своими силами с помощью привлечения благотворителей и волонтерской помощи.

В ряде регионов России: Москва и Санкт-Петербург, Татарстан, Чувашия, Карелия, Пермский и Краснодарский края, Самарская, Тверская, Липецкая, Новосибирская, Иркутская, Свердловская области накоплен позитивный опыт поддержки и развития волонтерства. [7]

Волонтерские организации в России ориентированы в основном на привлечение молодежи, которая рассматривается как главный ресурс. В Москве существует государственное бюджетное учреждение «Центр молодежи Юго-Восточного административного округа «Молодежное содружество»», работающее в структуре Департамента семейной и молодежной политики. Оно призвано содействовать созданию и развитию волонтерского движения в ВУЗах, стимулированию реализации собственных общественно значимых проектов и т.д.

Одним из самых распространенных направлений волонтерской деятельности является помощь детям-сиротам и детям, оставшимся без попечения родителей. Здесь большую роль играет эмоциональная составляющая. Работа в детских домах включает не только разовые акции по сбору необходимых вещей, подарков к Новому году, организации досуга для детей, проведение концертов, мастер-классов, помощь в обучении детей. Она может продолжаться и после выпуска детей из детских домов, что не менее важно.

Благотворительный фонд «Волонтеры в помощь детям-сиротам» осуществляет:

  • профилактику социального сиротства;
  • помощь детям в больничных и сиротских учреждениях;
  • содействие семейному устройству.

Организация помощи не только детям, но и их будущим родителям, помогает решать юридические проблемы, связанные с оформлением детей в приемные семьи, но и оказание психологической помощи.

Распространенной формой волонтерской деятельности является помощь медицинским учреждениям, где часто не хватает младшего персонала. Волонтеры посещают больных, общаются с ними, читают вслух, организуют прогулки, дежурство и т.п. Волонтеры инициируют организацию некоммерческих фондов для сбора средств на лечение конкретных больных.

Примером волонтерства в экологической сфере является волонтерский центр «Бурундук» – одно из направлений деятельности эколого-просветительского центра «Заповедники». [8]

Волонтерство в области культуры ориентировано на участие в реставрации архитектурных памятников, имеющих историческую ценность, в музеях – работа с туристическими группами. Волонтерское движение может существовать и в форме привлечения добровольцев под отдельный крупный краткосрочный проект. Так в результате Общероссийского конкурса, проведенного Оргкомитетом «Сочи-2014» совместно с Министерством спорта, туризма и молодежной политики и Министерством образования и науки Российской Федерации, 26 учебных учреждений из 23 субъектов Российской Федерации получили право на создание центров подготовки волонтеров для Олимпиады в Сочи в 2014 г.

Волонтерские группы могут формироваться и другими способами. Например, волонтерские микросообщества (новое явление для России), создаются так называемыми «новыми людьми» (в возрасте 20-40 лет), в основном городскими пользователями Интернета. В микросообществе обычно есть ядро (3-4 человека), которые занимаются всей организационной работой, направленной на реализацию той или иной идеи. Вокруг ядра формируется группа «сторонников» поддерживающих деятельность сообщества материально (финансами, материальными ценностями и т.д.). Примерами таких микросообществ могут служить группы в социальных сетях, ориентированные на оказание помощи нуждающимся.

Чрезвычайные ситуации также могут стать мотивом для участия в волонтерском движении. Яркие примеры участие населения в ликвидации лесных пожаров в 2010 г., последствий наводнения в г. Крымске в 2012 г.

Слабость волонтерского движения в России можно объяснить:

  • сложным экономическим положением населения;
  • кризисным состоянием многих некоммерческих и государственных организаций;
  • недостаточно развитой правовой базой;
  • недостаточную информационную базу;
  • недостаточной развитостью институтов гражданского общества;
  • низкой престижностью волонтерства из-за социальных стереотипов.

Трудно привить идеи добровольчества, когда у части населения  существует стереотип, что если человек, занимается честным трудом, на благо обществу и безвозмездно, то, по меньшей мере, он странный или вовсе неудачник. То есть создание позитивного имиджа волонтера, популяризация идей волонтерства является одной из актуальных для России задач. Целесообразно было бы обратиться к опыту США. Американское законодательство, разрешает предоставление волонтерам разнообразного рода привилегий, например, получение бесплатных образовательных услуг.

В 2005 году с целью привлечения внимания государства и общества к развитию волонтерства, а также повышения его престижа и формирования позитивного общественного мнения была учреждена национальная общественная награда в области добровольчества. Правительством РФ была утверждена Концепция содействия развитию добровольческой деятельности и благотворительности в Российской Федерации.

Активное участие в развитии института волонтерства, и тем самым, в создании развитого гражданского общества, а также в повышении социальной ответственности и активности российских граждан принимает Российский центр развития добровольчества.

Мероприятия в области развития волонтерского движения могут опираться, прежде всего, на распространение практического опыта регионов. Широкая пропаганда добровольчества во всех средствах массовой информации принесет значительную пользу обществу и будет способствовать росту гражданского сознания населения. Да и религиозные организации могли бы внести куда более весомый практический и информационный вклад в это благородное дело.

Формирование государственной политики в области духовного и нравственного воспитания населения, запрет на использование эфирного времени в электронных средствах массовой информации для проката программ, пропагандирующих насилие и низменные проявления – проблемы, требующие немедленного решения.

Свой вклад в этот процесс могут и должны внести законодатели и руководители исполнительной власти всех уровней. Последние в части разработки региональных и муниципальных целевых программ поддержки волонтерства.

Необходима организация профессиональной подготовки специалистов в сфере молодежной волонтерской деятельности. Нуждается в совершенствовании нормативно-правовая база финансовой поддержки и стимулирования физических и юридических лиц, занимающихся поддержкой волонтерства, если государство не в силах или по иным причинам не способно или не может в настоящее время в полном объеме заниматься решением социальных проблем.

Механизм поддержки и развития волонтерства должен базироваться на международном и отечественном опыте, для чего необходимо активно развивать сотрудничество в сфере волонтерства с Международной Ассоциацией Добровольческих усилий (IAVE), Европейским Центром добровольцев (СEV), Программой Добровольцев Организации Объединенных Наций (UNV), а самое главное, с аналогичными организациями на постсовествком пространстве.

Библиографический список:

  1. Хожемпо В.В. Управление социально ориентированным развитием экономики Беларуси: сб. ст. Первой Всероссийской научно-практической конференции «Менеджмент и маркетинг: современные тенденции развития теории и практики» 30 – 31 октября 2008. – М.: Изд-во РУДН. – С. 590-603.
  2. Гражданское общество современной России. Социологические зарисовки с натуры / Под ред. Петренко Е.С. – М.: Институт Фонда «Общественное мнение», 2008. – С. 61.
  3. A PRIORI. Институт волонтерства. [Электронный ресурс]. – Режим доступа: URL: http://inductor1.ucoz.ru/publ/individualizacija_i_obedinenie/institut_volonterstva/42-1-0-481 (дата обращения: 25.02.2015).
  4. Единый информационный ресурс московской благотворительности. [Электронный ресурс] – Режим доступа: URL: http://www.mosblago.ru/groups/show-43-194.htm (дата обращения: 24.02.2015).
  5. Сайт «Официальная Россия», Проект ФЗ «О филантропии, меценатстве и волонтерстве» [Электронный ресурс] – Режим доступа: URL: http://gov.cap.ru/hierarhy.asp?page=./16/530/74317/114172/114183/114301 (дата обращения: 26.02.2015).
  6. Информационные материалы для журналистов по освещению деятельности СО НКО, для федеральных и региональных органов власти и местного самоуправления по поддержке СО НКО, благотворительности и добровольчества// Агентство социальной информации. – Москва, 2011. – С. 4.
  7. Бодренкова Г.П. Системное развитее добровольчества//АНО «СПО «СОТИС», 2010. – № 4. – С. 15.
  8. Эколого-просветительский центр «Заповедники». [Электронный ресурс] – Режим доступа: URL: http://wildnet.ru/ – (дата обращения: 20.02.2015).

Волонтерство как форма проявления социальной ответственности государства, общества и бизнеса Читать дальше »

Теоретические основы исследования финансово-кредитного регулирования инновационного развития в современной рыночной экономике

В современной экономической науке общепризнанно, что инновации – это неотъемлемый фундамент стабильного и эффективного социально-экономического развития государства, важный механизм обновления реального сектора экономики, главный фактор повышения конкурентоспособности страны и осуществления прогрессивных структурных сдвигов. Oдной из его особенностей есть широкая сфера использования во всех без исключения отраслях экономики и в повседневной жизни. Понятно, что конкретное толкование инновации зависит от метода конкретной науки, цели исследования или просто от наших жизненных представлений. Учитывая отмеченное можно констатировать, что понятие «инновация, как и информация – единственного определения нет» [12, с. 20].

На сегодня в научной и публицистической литературе понятие «инновация» и производные от него понятие, в частности: «инновационное развитие», «инновационная модель», «инновационная деятельность», «инновационный процесс», можно увидеть во многих изданиях. При этом каждый автор вкладывает в это понятие собственное толкование, которое иногда является достаточно сложным, многогранным и противоречивым. Впрочем, в нынешнее время существуют много определений основных понятий инновации и целый ряд научных подходов относительно их терминологических толкований, экономической сущности и особенностей проявления. Отсутствие единства взглядов и наличие существенных расхождений вносит противоречие в толкование основных понятий инновационной теории и их понимания современным обществом. Поэтому приобретают актуальность вопросы, связанные с обобщением теоретических подходов представителей разных направлений экономической мысли относительно экономической сущности понятия «инновация» [29, с. 26].

Экономическая сущность инноваций, их использования и внедрения, достаточно глубоко исследовано целой плеядой выдающихся зарубежных и отечественных ученых, которые рассматривают разные аспекты инноваций в зависимости от подходов в толковании их сути. Важно подчеркнуть, что в научной литературе существуют разные взгляды и подходы относительно определения сущности понятия «инновация». В частности, такие ученые, как П. Гардинер, Р. Мюллер, Ф. Никсон, Р. Ратвелл, Б. Санто, Б. Твисс, В. Хипель, M. Xyчек, Й. Шумпетер объясняют это понятие в зависимости от объекта и предмета своего исследования. Например, Роберт Мюллер понимает инновацию как изменение конкретной системы относительно внешней среды [31]. Как процесс, в котором изобретение или идея приобретает экономическое содержание, определяет инновацию Брайан Твисс [20, c. 76]. Процесс этот заключается в добывании нового, достигает от зарождения идеи к ее коммерческой реализации и охватывает комплекс отношений: производство, обмен, потребление. То, что инновация – внедрение чего-нибудь нового относительно организации или ее непосредственного окружения утверждает K. Найт [1].

На наш взгляд, значимыми для исследования оказались также работы     Л. И. Коленского, Г. А. Кундеева, М. Портера, П. Уайта, А. А. Харина, Х. Хартмана, которые рассматривают инновацию широко – как комплексный процесс, который заключается в разрабатывании и использовании идей, изобретений, с целью улучшения жизнедеятельности людей и более полного удовлетворения их потребностей.

Фундаментальные основы научных экономических знаний относительно сути инноваций были также глубоко исследовании и изложенные в трудах отечественных научных работников. В частности, М. П. Денисенко, С. Ф. Покропивний, Я. В. Риженко, О. М. Собко, П. С. Харив, рассматривают инновацию как результат, что развивается в направлении исследования понятий «инновационный процесс», «научно-исследовательские и опытно-конструкторские разработки». Ученые М. И. Крупка, А. А. Пересада, В. Г. Федоренко инновацию объясняют как процесс, новый подход, расширяя его содержание понятиями «инновационное развитие», «инновационная деятельность» и «инновационная экономика».

В трудах этих и многих других ученых рассматриваются разные аспекты использования инноваций в деятельности и развитии предприятий и экономики. Однако, несмотря на растущий объем научных исследований в отрасли инноваций до сих пор длятся дискуссии относительно сущности этого понятия, экономического содержания инновационной деятельности и инновационных процессов. Также однородности инноваций, их влияния, на процессы развития страны и ее регионов, что и вызывает необходимость дальнейших исследований в данной отрасли в условиях глобализационных изменений [29, с. 27].

Главной фигурой и основоположником теории инноваций, как новой экономической категории, считают одного из основателей инновационной экономики австрийского классика Йoзефа Шумпетера. В своей работе «Теория экономического развития» ученый в первый раз рассмотрел вопрос новых комбинаций изменений в развитии (то есть вопрос инновации) и дал полное описание инновационного процесса [27, c. 25]. Он утверждал, что инновация являет собой историческое явление, которое вызывает необратимое изменение производства товаров. Если вместо изменения величины факторов мы изменим функцию производства, то будем иметь именно инновацию. Такие исследования и взгляды, основаны Й. Шумпетером в сфере инноваций, заложили основу всех следующих и стали базой для создания синтетической теории инноваций и дали толчок развитию последующих трудов западноевропейских и американских ученых: Г. Меньшая, М. Калецки, Б. Твисса, Д. Сахала, К. Фримена, Дж. Кларка, Х. Барнета, Е. Витте и других, благодаря которым окончательно сформировался взгляд на инновации как на главный источник социально-экономического развития общества [29, с. 28].

В мировой экономической практике среди ученых существует две точки зрения относительно толкования основных положений инновационной теории. В одном случае инновация определяется как конечный результат инновационной деятельности, воплощенный в виде усовершенствованного продукта и технологий, а в другом – становится процессом реализации новых идей, изделий, элементов, подходов их превращения и внедрения, вместо имеющихся. Оба этих подхода достаточно широко используются в современной литературе, имеют своих сторонников и рассматриваются в статическом и динамическом аспектах. В основе динамического подхода лежат взгляды О. К. Бурова, И. Я. Гришина, В. А. Евтушевского, Д. И. Мазоренко, Л. В. Шаповалова которые определяют инновацию как общественный технико-экономический процесс, который охватывает исследование, проектирование, разрабатывание, организацию производства, коммерциализацию и распространение нового продукта, процесса или системы. Впрочем, А. И. Базилевич, В. Г. Мединский и Р. А. Фатхутдинов, отмечают, что им больше импонирует статический подход, то есть любой внедренный новый продукт (услуга) с усовершенствованными качествами, средствами его производства, источниками сырья, рынков сбыта.

Ярким примером этого подхода является толкование С. М. Илляшенко: «Инновация – конечный результат деятельности, которий направлен на создание и использование нововведений, воплощенных в виде усовершенствованных или новых товаров (изделий или услуг), технологий их производства, методов управления, на всех стадиях производства и сбыта товаров, которые содействуют развитию и повышению экономической эффективности деятельности предприятий» [14, с. 15]. По нашему мнению, статический и динамический подходы относительно толкования сущности инновации должны быть объединены, поскольку они логично дополняют друг друга.

Инновация как процесс представляет инновационную деятельность, в сфере которой аккумулируются инновационные изменения, которые приобретают конечный результат – продукт. По мнению украинских авторов Л. Л. Антонюка, А. М. Поручника и В. С. Савчука инновация – это новое явление, новаторство или любое изменение, которое вносится субъектом  ведения хозяйства в собственную деятельность с целью повышения своей конкурентоспособности, как на внутреннем, так и на внешнем рынках [2, с. 14].

Pассматривая мнения отечественных и зарубежных ученых на суть понятия «инновация», можно четко выделить три основных подхода к исследованию этой научной проблемы. С одной стороны, ряд ученых считает, что инновация – это результат творческого процесса в виде новой или усовершенствованной продукции (технологии). С другой стороны, сторонники пpoцecного подхода утверждают, что инновация – это процесс внедрения, освоения и использования новых решений; процесс изменения и усовершенствования того или другого продукта. Еще один подход, который получил распространение в инновационной теории – эволюционный. Согласно данному подходу, инновация рассматривается как изменение, обновление, которое происходит в продукте, технологии, системе (рис. 1.1). Именно такие подходы расширяют поле исследования сущности понятия инноваций, приводя к необходимости детальнее ознакомиться с современными подходами.

Рис. 1.1. Основные подходы исследования сущности понятия инноваций
Источник: Составлено автором.

Много экономистов считают, что инновация – это процесс: технико-экономический, общественно-экономический или комплексный, который заключается в использовании усовершенствованных товаров или оборудования (К. Фримен) [32, c. 38], разработке новых идей, изобретений (В. Хипель и Ф. Ригс) [33, с. 19], с целью улучшения жизнедеятельности людей и более полного удовлетворения их потребностей [29, с. 28]. По мнению О. Лапко, инновация – это комплексный процесс, который включает создание, разработку, доведение до коммерческого использования и распространение нового технического или какого-то другого решения, которое удовлетворяет определенную потребность [13, с. 38].

За толкованием А. А. Пересади, инновация – это процесс доведения научной идеи или технологического изобретения к стадии практического использования, которое дает прибыль, а также связаны с этим процессом технико-экономические и другие изменения в социальной среде [18, с. 160]. Это же мнение автора подтверждают высказывания Д. М. Черванева и Л. И. Нейковой, которые определяют инновацию как технико-экономический процесс, который, благодаря практическому использованию продуктов умственного труда – идей и изобретений, что приводит к созданию лучших за свойствами новых видов продукции и новых технологий, которые, появившись на рынке как нововведение, могут дать дополнительный доход [26, с. 25]. С такими же взглядами перекликаются и мнения русских исследователей Л. Г. Мединского и В. Г. Шаршукова, которые объясняют инновацию как общественный, технический, экономический процесс, который приводит к созданию лучших за своими свойствами товаров (услуг) и технологий путем практического использования нововведений [15].

Полное определение инноваций дает венгерский экономист Б. Санто, который отмечает, что инновация – это такой общественно-технико-экономический процесс, который через практическое использование идей и изобретений приводит к созданию лучших за своими свойствами изделий, технологий, и в случае, если инновация сориентирована на экономическую выгоду, прибыль, ее появление на рынке может дать дополнительный доход [19, с. 83]. Преимуществами определения является то, что акцентировано внимание на экономическом эффекте, прибыли и дополнительном доходе, то есть коммерческом аспекте инноваций. Рассматривая инновацию как процесс данная группа ученых показывает, что она возникает из новаторской идеи, которая развиваясь во времени, постепенно и последовательно конкретизируется, превращается из абстрактной в реальную, осознается и материализуется [29, с. 29].

Исследование инноваций как процессу предусматривает, что на всех этапах происходит поиск, поэтому, по нашему мнению, сложно предусмотреть, какие именно исследования дадут новые знания, которые найдут промышленное применение и будут ли иметь они коммерческий успех. Кроме того, часто нельзя оценить результат внедрения инноваций на современном этапе, поскольку результат будет получен через достаточно длительный срок.

За результатами исследования обоснованно, что Л. Л. Антонюк,  А. М. Поручник, В. С. Савчук, А. М. Сумец, В. С. Тубалов, Ю. В. Яковець являются последователями подхода, который представляет инновацию как изменение, которое дает возможность раскрыть закономерности появления и развития инновации и обнаружить их последствия. Инновационные изменения как неотъемлемую часть процесса инновационного образования считал чешский ученый Ф. Валента, который рассматривал инновации как изменение в первобытной структуре производственного механизма, то есть переход от его внутренней структуры к новому состоянию: касается продукции, технологии, средств производства, профессиональной, квалификационной структуры рабочей силы, организации; изменения с позитивными и негативными экономическими последствиями [4, с. 13].

Такую же мысль разделяет Ю. В. Яковець считая инновации качественными изменениями в производстве, которые касаются техники и технологии, форм организации производства и управления [23, с. 27], то есть совокупность технических, производственных и коммерческих мероприятий, которые способствуют выходу на рынок новых и улучшивших продуктов. Также, внесение в разнообразные виды человеческой деятельности новых элементов (видов, способов), которые повышают результативность идей [28, с. 9].  В то же время, словацкие ученые Л. Водачек и О. Водачкова под инновацией понимают целевое изменение в функционировании предприятия как системы [5, с. 23]. Это может быть качественное или количественное изменение, которое касается той или другой сферы деятельности предпринимательства. Такое толкование дает определение сущности инновации, которая заключается в изменениях ассортимента продукции, в технологическом процессе, в управленческой структуре, в организации производства и труда, которые обеспечивают рост экономического или социального эффекта от использования всех видов ресурсов. Однако, по нашему мнению, данный подход является суженным, поскольку с точки зрения цели создания инновации изменение не всегда является конечным результатом, а лишь средством ее достижения. Рассмотрение инноваций как изменения не дает возможности исследовать динамическую природу инноваций, определить эффективные формы организации инновационной деятельности и усовершенствовать механизм управления ими [29, с. 29].

Ряд экономистов понимают под инновацией не сам процесс и изменение, а собственно его результат, который состоялся в результате качественных изменений производственного процесса. Много сторонников такой позиции среди отечественных ученых, в частности, О. М. Собко и П. С. Харив считают, что «инновация – это результат инновационной деятельности, отображенный в виде научных, технических, организационных или социально-экономических новинок, которые могут быть получены на любом этапе инновационного процесса» [25, с. 11]. Этой точки зрения придерживаются М. П. Денисенко и Я. В. Риженко, которые рассматривают инновацию как результат внедрения нового с целью изменений в объекте деятельности и получения экономического, социального или другого вида эффекта [6, с. 11].

Похожую мысль, что инновация – это результат деятельности, которая получила воплощение в новом или в усовершенствованном товаре, технологическом процессе, используемых в практической деятельности или в новых подходах к проблеме развития социальных услуг, выражает Л. А. Омарбакиев. Среди ученых, которые поддерживают такое определение, можно выделить русских ученых Г. С. Гамидова, А. С. Кулагина, О. А. Мизрову. Они рассматривают инновацию как конечный результат интеллектуальной деятельности, которая удовлетворяет определенную потребность и приносит позитивный социально-экономический эффект.

Ф. Никсон считает, что «инновация – это совокупность технических, производственных и коммерческих мероприятий, которые дают толчок появлению на рынке новых и улучшивших промышленных процессов и оборудования» [21, с. 38]. По мнению автора, здесь речь идет собственно не о самой инновации, а о мероприятиях, которые в конце концов должны способствовать появлению инновации как такому, в частности и на рынке. Таким образом, он большую роль в успеху инновации предоставляет мероприятиям, связанным с организацией и управлением производственным процессом, но понимает под понятием «инновация» не сам процесс, а собственно его результат, который происходит в результате качественных изменений производственного процесса. Приблизительно таких же взглядов относительно определения инновации придерживается русский ученый Г. А. Фатхутдинов, который определяет инновацию как «конечный результат внедрения нововведения с целью изменения объекта управления и получения экономического, социального, научно-технического или другого вида эффекта» [24, c. 24].

В свою очередь, В. В. Соколовская и О. М. Ищук определяют инновацию как конечный результат деятельности из создания и использования нововведений, воплощенных в виде усовершенствованных или новых товаров (изделий или услуг), технологий их производства, методов управления, на всех стадиях производства и сбыта товаров, которые содействуют развитию и повышению эффективности функционирования предприятий, которые их используют.

На наш взгляд, более целесообразнее является определение инноваций в широком понимании как конечного результата инновационной деятельности с целью получения позитивного эффекта. Такое толкование дает возможность количественно оценить прогрессивные изменения, дать оценку эффективности инновационной деятельности как на уровне отдельного предприятия и региона, так и страны в целом [29, с. 30].

Известный американский футуролог Елвин Тоффлер заметил, что среди проблем, с которыми сталкивается бизнес, нет более важной и сложной, чем проблема нововведений [21]. В научной литературе по вопросам инновационного развития достаточно часто вместе с понятием «инновация» встречается и употребляется такое понятие как «нововведение». В частности, в зарубежной литературе в большинстве случаев понятия «нововведение» и «инновация» не разделяют, тогда как украинские и русские ученые объясняют их по-разному. По мнению ряда украинских ученых нецелесообразно отождествлять оба этих понятия. Ведь инновация – это процесс доведения научной идеи или технического изобретения к стадии практического использования, которое приносит прибыль, а нововведение заключается в получении новизны и длится от зарождения идеи к ее коммерческой реализации, охватывая комплекс отношений, производство, обмен и потребление, то есть нововведение выступает своего рода «промежуточным звеном» между инновацией и изобретением [29, с. 30].

Вполне справедливо А. В. Тичинський разделяет понятие «инновация» и «нововведение» за силой влияния на организационные и производственные процессы:  инновация приводит к их коренному изменению, а нововведение – к усовершенствованию производственного процесса и самого продукта. По мнению И. Р. Бузько нововведение может быть элементом инновации, но не ее аналогом.
Понятие инновация и нововведения разграничивает С. Ф. Покропивний. Он считает, что инновационные процессы, которые имеют место в любой сложной производственно-хозяйственной системе, представляют собой совокупность прогрессивных, качественно новых, изменений, которые непрерывно возникают во времени и пространстве. Результатом инновационных процессов он считает новации, а внедрение их в производственную практику – нововведением [7, с. 232].

Однако, на протяжении последних лет, некоторые авторы идентифицируют эти понятия, поскольку их объединяет то, что они отображают развитие и обновление. Да, В. А. Коноплицкий и Г. И. Филин определяют инновацию как нововведение в технике и технологии, связанное с созданием нового направления – отраслевого или подотраслевого, который предусматривает разрабатывание новой программы или подхода, что убыстряет прогресс и базируется на научном открытии. Г. В. Осовська, О. О. Юшкевич определяют инновации как воплощения новых форм организации труда и управления, которые охватывают не только отдельное предприятие, но и отрасль и экономику в целом и является необходимым условием развития производства, повышения качества продукции, роста производственных возможностей предприятия, появления новых товаров и услуг, а также средством адаптации предприятий, к изменениям на рынке, путем корректировки собственной стратегии. «В современных условиях ведения хозяйства инновации – это необходимый и объективный фактор конкурентоспособного развития каждого предприятия» [22, с. 76].

Из этой позиции можно утверждать, что «нововведение» является смежным с понятием «инновация», но не тождественным и при этом есть его обязательной составляющей. Инновация всегда выступает в качестве конечного результата хозяйственной деятельности субъекта, а нововведение – это средство, с помощью которого создается инновация. То, что для одних является инновацией, другими может быть использовано в качестве нововведения. В данном контексте считаем целесообразным рассматривать нововведение как позитивный результат внедрения инновации [29, c. 31].

С точки зрения других ученых понятия «нововведение» – это отечественный аналог английского понятия «инновация». Они разделяют мнение О. И. Пампури, которая утверждает, что инновация есть не что другое, как один из украинских вариантов английского «innovation», а потому нет потребности «искать отличий между нововведениями и инновациями» [17, с. 35], поскольку понятие «инновация» закреплен в действующем законодательстве и признан в международных нормативно правовых актах.

Однако инновация, как правильно доводит Ю. М. Бажал – это не просто нововведение, а новая производственная функция. Это изменение технологии производства, которая имеет историческое значение и является необходимой. Инновация составляет прыжок от старой производственной функции к новой, но не каждое нововведение является инновацией [3, с. 23].

Значительное влияние на формирование современной методологии системного описания инноваций в условиях рыночной экономики мало введения международных стандартов. Это зафиксировано в Рекомендациях Фраскати (Frascаti Manual), в которых предложенные стандарты обследования исследований и разработок относительно их соответствия требованиям инновации, а также в рекомендациях Осло (Oslo Manual), которые содержат международные нормы относительно сбора и анализа данных об инновациях. Сегодня описание технологических инноваций базируется на международных стандартах, рекомендации из которых были приняты в Осло в 1992 г. (так называемое «Руководство Осло»). Да, для координации работ из сбора, обработки и анализа информации, о науке и инновациях, в рамках Организации экономического сотрудничества и развития (ОЕСР), в 1963 г. была созданная группа экспертов из показателей науки и техники, которая разработала соответствующее «Руководство Фpacкати».

Согласно третьему изданию отмеченного руководства, инновация – это введение в обращение любого нового или значительно улучшившего продукта (товара или услуги) или процесса, нового метода маркетинга или нового организационного метода в деловой практике, организации рабочих мест или внешних связей. Минимальным признаком инновации является требование того, чтобы созданный продукт, процесс, метод маркетинга или организации был новым (или значительно улучшившим) для практики данного предприятия. Это включает в категорию инноваций продукты, процессы и методы, какие предприятия создали первыми та/или продукты, процессы и методы, заимствованные от других предприятий или организаций. Преимуществами определения приведенного в «Руководстве», является указание видового многообразия инноваций и уточнения степени новизны, необходимого для признания продуктов, процессов или методов, инновационными. Рядом с этим, не определенно особенностей процесса реализации инноваций от собственно идеи к ее реализации, то есть инновации не рассматриваются как многосложная комплексная система.

Под инновацией согласно Экономической энциклопедии можно считать новый подход к конструированию, производству, сбыту товаров, благодаря которому инноватор (автор инноваций) и его компания добывают определенные преимущества над конкурентами. Данное определение является достаточно охватывающим, поскольку определяется новая идея и путь от возникновения к реализации (новые задание-производство-реализация).

Во всяком случае, большинство ученых-экономистов останавливаются на определении данного понятия согласно действующего законодательства. В настоящее время суть понятия «инновация» на государственном уровне раскрывает Закон Украины «Об инновационной деятельности» [8]. В соответствии с п.1 ст.1 данного Закона, инновация – это вновь созданные (примененные) и (или) усовершенствованные конкурентоспособные технологии, продукция или услуги, а также организационно технические решение производственного, административного, коммерческого или другого характера, что существенно улучшают структуру и качество производства и (или) социальной сферы [8].

Вместе с тем, в Законе Украины «Об инвестиционной деятельности» под инновациями понимают не отдельный процесс на предприятии, а лишь одну из форм инвестирования [9].

С целью систематизации существующих взглядов на инновации и выделения необходимых подходов для проведения данного исследования предлагаем детальную классификацию инноваций по отличным признакам, представленных в научной литературе (рис. 1.2).

По нашему мнению, важнейшими характеристиками инновации является: 1. Ее новизна (научно-технический аспект); 2. Инновация должна удовлетворять рыночный спрос, приносить прибыль производителю, то есть иметь коммерческий успех (экономический аспект). Эти два аспекта тесно связаны, причем научно-технический аспект становится экономическим фактором только тогда, когда нововведение воплощается в новый продукт, который имеет спрос.

Рис. 1.2. Классификация инноваций
Источник: Составлено автором.

Учитывая это, предлагается следующее определение данной экономической категории: инновация – это вновь созданный и (или) усовершенствованный продукт, который формируется в результате новой комбинации производственных факторов и (или) применение первичных технологий или же является результатом усовершенствования организаций производства или сбыта и отображает спрос на научно-технические знания в сфере удовлетворения потребительских потребностей, который, невзирая на рисковый характер приводит к экономическому и (или) социальному эффекту.

Следовательно, под инновациями предлагаем понимать изменения во всех сферах жизнедеятельности предприятия (производственной, маркетинговой, финансовой, организационной, информационной, социальной) с помощью внедрения, освоения и использования новых или усовершенствованных решений, основанных на научно-технических достижениях, с целью удовлетворения постоянно растущих потребностей общества и повышение конкурентоспособности самого предприятия.

Данное определение содержит, на наш взгляд, ряд важных уточнений. Во-первых, оно предусматривает изменения в разных сферах деятельности предприятия, а не только обновления производственных процессов. Во-вторых, в предлагаемом определении указанная цель инновации – удовлетворение запросов потребителей и рост конкурентоспособности самого предприятия, тогда как в большинстве дефиниций цель этого процесса, результата или изменения не формулируется. В-третьих, в определении четко сформулированный субъект, который осуществляет инновацию, которым в данном случае является предприятие.

В условиях перехода экономики Украины к рыночной структуре понятия «развитие» выступает центральным понятиям многих исследований и находится под пристальным взглядом многих ученых. Стоит отметить, что экономическая категория «развитие» – многогранная и сложная. С одной стороны, это способность любой социально-экономической системы изменять свою структуру, а из другой – выступать процессом.

В целом понятие «развитие» базируется на следующих ключевых положениях: развитие – это процесс, который допускает наличие временной шкалы для объектов; развитие – это, в первую очередь, качественное изменение, которое говорит о приобретении системой новых свойств и ее способность изменять свой состав и структуру; развитие – это процесс, подвластный определенным законам; развитие – это управляемый процесс.

Анализ понятий «инновация» и «развитие» позволил нам сформулировать в исследовании определение понятия «инновационное развитие», как процесс необратимого закономерного изменения, вызванный разработкой и внедрением инноваций.

Инновационное развитие за Портером выступает одним из факторов повышения конкурентоспособности. В целом М. Портер выделяет три уровни: национальная конкурентоспособность, конкурентоспособность отраслей и конкурентоспособность предпринимательских структур.

По мнению М. Портера, национальная конкурентоспособность определяется способностью промышленности постоянно развиваться и проводить инновации. Сначала национальные компании достигают конкурентного преимущества, изменяя основу на которой они конкурируют. Удержать же это преимущество им позволяет постоянное совершенствование товара, способа производства и других факторов, причем так быстро, чтобы конкуренты не смогли их догнать и перегнать процесс [11, с. 28].

В научном труде «Инновационная парадигма социально-экономического развития Украины» (за редакцией Оникиенка В. В.) инновационное развитие определяется как «непрерывный процесс качественных изменений в структуре производства или социальной сферы в результате создания, применения и распространения новых знаний, машин, технологий, материалов, видов энергии, форм и методов организации и управления, повышения уровня образования, и квалификации работников, которые осуществляются с целью экономической ефективизации производства и повышение уровня и качества жизни населения. Короче говоря, это трансформация новых знаний в высокие жизненные стандарты» [10, с. 31].
С. М. Илляшенко считает, что инновационным является развитие, что опирается на непрерывный поиск и использование новых способов и сфер реализации потенциала предприятия в переменчивых условиях внешней среды в рамках избранной миссии и связанный с модификацией существующих и формированием новых рынков сбыта.

Следовательно, инновационное развитие направлено на систематическое и комплексное использование инноваций во всех сферах деятельности предпринимательства для обеспечения постоянного экономического роста в долгосрочной перспективе.

Так как инновационное развитие является результатом инновационной деятельности, то по поводу определения совокупности составляющих инновационной деятельности отечественные ученые имеют также разные взгляды.

Инновационная деятельность за С. Ф. Покропивним – это процесс, направленный на разрабатывание и реализацию результатов законченных научных исследований и разработок или других научно-технических достижений в новый или усовершенствованный продукт, реализованный на рынке, в новый или усовершенствованный технологический процесс, используемый в практической деятельности [7, с. 24].

Согласно определению Краснокутской Н. В., под инновационной деятельностью понимается деятельность коллектива, направленная на обеспечение доведения научно-технических идей, изобретений, к результату, пригодному к практическому приложению и реализации их на рынке с целью удовлетворения потребностей общества в конкурентоспособных товарах и услугах.

В трудах Р. А. Фатхутдинова инновационная деятельность понимается как деятельность, направленная на использование и коммерциализацию результатов научных исследований и разработок для расширения и возобновления номенклатуры и улучшения качества продукции, которая выпускается (товаров, услуг), совершенствование технологии их изготовления со следующим внедрением и эффективной реализацией на внутреннем и заграничном рынках (это касается также инновационно инвестиционной деятельности) [24].

По мнению Майоровой Т. В., инновационная деятельность – это деятельность, которая направлена на использование и коммерциализацию результатов научных исследований и разработок и предопределяет выпуск на рынок новых конкурентоспособных товаров и услуг.

Невозможно не согласиться с мыслью, выраженной Денисенко М. П. и Риженко Я. В., что инновационная деятельность связана с превращением научных исследований и разработок, а также изобретений и открытий в новый продукт, или новый технологический процесс, что внедряются в производственный процесс [6, с. 12].

Под понятием «инновационная деятельность» ряд ученых видит деятельность, направленную на поиск возможностей интенсификации производства и удовлетворения общественных потребностей в конкурентоспособных товарах и услугах благодаря использованию научно-технического и интеллектуального потенциала.

Инновационная деятельность – процесс, направленный на реализацию результатов завершенных научных исследований и разработок или определенных научно-технических достижений в новый или усовершенствованный продукт, который реализуется на рынке, в новый или усовершенствованный технологический процесс, который используется в практической деятельности, а также связаны с этим процессом научные разработки и исследования.

В некоторых зарубежных источниках можем найти такое определение понятия «Инновационная деятельность». «Innovation activities are all scientific, technological, organisational, financial and commercial steps which actually, or are intended to, lead to the implementation of innovations. Some innovation activities are themselves innovative, others are not novel activities but are necessary for the implementation of innovations. Innovation activities also include R&D that is not directly related to the development of a specific innovation» [30].

Такие разные подходы относительно толкования понятия «инновационная деятельность» обусловлены многоаспектностью этого экономического понятия, его сложностью и разнообразием сфер применения. Рассмотрев разные точки зрения, предлагаем под инновационной деятельностью понимать деятельность, направленную на поиск и внедрение результатов научных исследований в новый или усовершенствованный продукт с распространением его для получения максимальной прибыли. Для достижения этой цели – необходимо осуществлять поиск новых способов и возможностей, более рационально использовать имеющиеся ресурсы и внедрения новейших достижений для удовлетворения разнообразных потребностей потребителей.

Важное значение в экономическом росте национальной экономики имеет создание, финансирование и использование технологий высшего уровня. При этих условиях в Украине принципиального значения приобретает проблема повышения финансово-кредитной регуляции отечественных предпринимательских структур.

Базовой категорией, которая поможет раскрыть, сущность финансово-кредитной регуляции в сфере национальной финансово-кредитной системы есть «финансово-кредитный механизм». Отметим, что достаточно весомый взнос в исследование особенностей финансово-кредитного механизма сделали М. И. Крупка, С. В. Левочкин, M. A. Пессель, В. Н. Опарин, В. К. Сенчагов и другие известные ученые.

В своих исследованиях С. В. Левочкин определяет финансово-кредитный механизм как совокупность методов финансового влияния на социально-экономическое развитие, систему финансовых индикаторов и финансовых инструментов его оценки. Этой же позиции придерживается В. Н. Опарин, который представляет его как «совокупность методов, инструментов, форм и рычагов влияния на экономическое и социальное развитие общества» [16, с. 18].

Мы соглашаемся с теоретическим подходом, который сформулировал украинский экономист В. Н. Опарин, поскольку потоки финансовых и кредитных ресурсов тесно взаимоувязываются и практически не разрывные. Суммируя и обобщая, можно определить, что финансово-кредитный механизм является единственным целым и только под таким углом зрения его нужно изучать, анализировать, совершенствовать и исследовать [12, с. 58].

По мнению М. А. Песселя «финансово-кредитный механизм является совокупностью финансово-кредитных отношений, методов и форм финансирования и кредитования». В. К. Сенчагов к финансово-кредитному механизму включает такие составляющие: финансово-кредитное планирование, финансово-кредитные рычаги и необходимо правовое обеспечение.

Выделяется позиция М. И. Крупки, который исследовал именно финансово-кредитный механизм инновационного развития как необходимое условие стойкого экономического роста. По исследованиям ученого, он «основывается на системе инновационно образовывающих факторов» [12, с. 68], к которым ученый относит: актуализированные задания для решения проблем, которые возникают в обществе; финансовые ресурсы инновационного направления; инновационный климат; среда, объекты и субъекты инновационной деятельности; инновационное предпринимательство [12, с. 69-71].

Ввиду приведенных рассуждений, можно утверждать, что за экономической сущностью финансово-кредитный механизм являет собой сложную систему взаимоувязываемых методов, которые осуществляют непосредственное влияние на социально-экономическое развитие общества и финансовых инструментов и рычагов, которые способствуют возможности количественной и качественной оценки эффективности обеспечения такого влияния (рис. 1.3).

Рис. 1.3. Структура финансово-кредитного механизма
Источник: Составлено автором на основе [12, с. 59-61].

Невзирая на наличие многих позиций, относительно трактовки сути и назначення финансово-кредитного механизма, в научной литературе сформировался достаточно согласованный подход к выделению основных его методологических принципов:

  • финансово-кредитный механизм включает у себя действия субъектов управления в лице государства и его органов, которые через финансовые, управленческие и организационные методы и инструменты влияют на реализацию финансово-кредитных отношений;
  • основным назначением финансово-кредитного механизма является реализация финансово-кредитных отношений, которые приобретают определенную направленность и целевые ориентиры в связи с функционированием последнего;
  • эффективное функционирование финансово-кредитного механизма, который подчиняет инструменты, рычаги и методы влияния на процесс кредитования, зависит от полноты обеспечения экономических интересов субъектов финансово-кредитных отношений;
  • обеспечивая ход процесса реализации финансово-кредитных отношений между экономическими субъектами, этот механизм охватывает и регулятивные действия, направленные на его адаптацию к быстросменной экономической ситуации.

Ввиду такого подхода, будем утверждать, что финансово-кредитное регулирование инновационного развития – это система управления инновационным развитием, направленная в поддержку инновационных направлений путем, создания эффективной законодательной базы и финансово-кредитного механизма стимулирования инновационной деятельности.

Стоит отметить, что современные теории инновационного развития сместили акценты в поведении людей, сформировали у них стремление к нагромождению знаний. Стало очевидным, что экономический рост стран в большой мере зависит от инновационной активности предпринимательских структур. От их стремлений, усилий и способности использовать в своей деятельности новейшие технологии, творчески подходить к определению способов удовлетворения потребностей потребителей, на основе чего совершенствовать и обновлять продукцию, получая большие доходы и крепя свои рыночные позиции.

Библиографический список:

  1. Американские буржуазные теории управления (критич. Анализ) / под ред. Б. С. Мильнера, Е. А. Чижова. – М.: Мысль, 1978. – 366 с.
  2. Антонюк Л. Л. Инновации: теория, механизм разработки и коммерциализации: монография / Антонюк Л.Л., Поручник А. М., Савчук В. С. – М.: КНЭУ, 2003. – 394 с.
  3. Бажал Ю. М. Экономическая теория экономических изменений: [учеб. пособие.] / Ю. М. Бажал. – К.: Завет, 1996. – 238 с.
  4. Валента Ф. Управление  инновациями / Ф. Валента. – М. : Прогресс, 1985. – 203 с.
  5. Водачек Л. Стратегия управления инновациями на предприятии / Водачек Л., Водачкова О. ; авт. предисл. Рапопорт В. С. ; сокр. пер. со словац. – М. : Экономика, 1989. – 167 с.
  6. Денисенко М. П. Стратегическая миссия инновационной деятельности и пути ее активизации в Украине / М. П. Денисенко, Я. В. Рыженко // Проблемы науки. – 2007. – № 6. – С. 10-16.
  7. Экономика предприятия: учебник / под ред. С. Ф. Покропивный. – К.: КНЭУ, 2003. – 608 с.
  8. Закон Украины «Об инновационной деятельности» от 04.07.2002 № 40-IV [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://zakon4.rada.gov.ua/laws/show/40-15.
  9. Законе Украины «Об инвестиционной деятельности» от 18.09.1991 № 1560-XII [Электронная ресурс]. – Pежим доступа: http://zakon3.rada.gov.ua/laws/show/1560-12.
  10.  Инновационная парадигма социально-экономического развития Украины / В. В. Оникиенко, Л. М. Емельяненко, И. В. Терон; под ред. В. В. Оникиенко. – К.: РВПС НАН Украины, 2006. – 480 с.
  11.  Крамской Д. Ю. Анализ и совершенствования экономического содержания понятия инновации и инновационное развитие / Д. Ю.Крамськой, В. А. Кучинский // Вестник Национального технического университета «ХПИ». Серия Технический прогресс и эффективность производства. – 2013. – № 22. – С. 22-32.
  12.  Крупка М. И. Финансово-кредитный механизм инновационного развития экономики Украины / М. И. Крупко. – Львов., 2001. – 607 с.
  13.  Лапко А. Инновационная деятельность в системе государственного регулирования / А. Лапко. – К., 1999. – 253 с.
  14.  Маркетинг и менеджмент инновационного развития: монография / ред. С. М. Ильяшенко. – Сумы: Унив. кн., 2006. – 728 с.
  15.  Медынский В. Г. Инновационное предпринимательство : [учебное пособие] / В. Г. Медынский, Л. Г. Шаршукова. – М. : ИНФРА-М., 1997. – 240 с.
  16.  Опарин В. М. Финансы (Общая теория): [учеб. пособие.] / В. Опарин. — [2-е изд., Доп. и перераб. выдал.]. – К.: КНЭУ, 2002. – 240 с.
  17.  Пампура О. И. Управление инновационным процессом в промышленности / О. И. Пампура. – Донецк : ИЗП НАН Украини, 1997. – 363 с.
  18.  Пересада А. А. Управление инвестиционным процессом / А. А. Пересада. – М.: Изд-во «Либра», 2002. – 472 с.
  19.  Санто Б. Инновация как средство экономического развития : [пер. c венг.] / Б. Санто. – М. : Прогресс, – 1990. – 367 c.
  20.  Твисс Б. Управление научно-техническими нововведениями / Б. Твисс ; [пер. англ.; авт. пред. и науч. ред. К. Ф.Пузыня]. – М. : Экономика, 1989. – 272 с.
  21.  Теория инновационной экономики / Южный федеральный університет ;  [под ред.  О.  С. Белокрыловой]. – Ростов-на-Дону : Феникс, 2009. – 376 с.
  22.  Турило А. М. Инновации: сущность и теоретические характеристики / А. М. Турило, А. А. Зинченко // Актуальные проблемы экономики. – 2005. –  № 5. – С. 76-79.
  23. Ускорение научно-технического процесса: теория и экономический механизм / Ю. В. Яковець. – М. : Экономика, 1988. – 342 с.
  24.  Фатхудинов Р. А. Инновационный менеджмент / Р. А. Фатхудинов. – СПб. : Питер пресс, 2008. – 442 c.
  25.  Харив П. С. Активизация инновационной деятельности промышленных предприятий региона: монография / П. С. Харив, А. Н. Собко / –  Тернополь: Экономическая мысль, 2003. – 184 с.
  26.  Черванев Д. М. Менеджмент инновационно-инвестиционного развития предприятий Украины / Д. М. Черванев, Л. И. Нейкова. – М .: Изд-во «Знание», 1999. – 516 с.
  27.  Шумпетер Й. А. Теория экономического развития (Исследование предпринимательской прибыли, кредита, процента и цикла конъюнктуры) / Йозеф Алоіз Шумпетер. – М. : Прогресс, 1982. – 453 с.
  28.  Яковець Ю. В. Эпохальные инновации XXI века / Ю. В. Яковець. – М.: Экономика, 2004. – 264 с.
  29.  Krystina P. Danylkiv. Theoretical and Methodological Aspects of the Essence of Innovation in the Context of Modern Approaches / K. P. Danylkiv // International Association of Organizational Innovation : THE INTERNATIONAL JOURNAL of ORGANIZATIONAL INNOVATION. – USA, 2013. – V. 6. – № 2. – Р. 26-33.
  30.  Mench G. Statement in Technology: innovation overcome the depression [Електронний ресурс] / G. Mench. – Cambridge : Mass, 1979. – Режим доступу: http://uk.wikipedia.org.
  31.  Muller R. Das Management der Innovation / R. Muller. – Frankfurt am Main, 1973.
  32.  The economics of industrial innovation: Christopher Freeman. – 2nd edn. – L. : Frances Pinter, 1982. – 250 p.
  33.  U. S. high technology trade and competitiveness. Staff Report. – U. S. Department of Commerce, 1985. – 80 р.

Теоретические основы исследования финансово-кредитного регулирования инновационного развития в современной рыночной экономике Читать дальше »

Предпринимательство, структурные изменения и налоговые выплаты

Введение

Способность адаптироваться к структурным изменениям является жизненно важным для экономического развития, и предприниматели являются активными участниками этого процесса. В то время как значение эффектов перераспределения средств для роста широко признается, роль предпринимателей в управлении этими перераспределение не рассматривается, либо просто упоминается в исследованиях роста. В диссертации проводится попытка провести анализ роли предпринимательской деятельности и влияния на нее налоговой ставки для корректировки отраслевой структуры с учетом ее актуальности для регионального экономического развития. Историческая база ускоренного экономического преобразования, которые произошли в промышленно развитых странах в середине 1970-х годов, в результате чего увеличивается потребность в приспособлении и адаптации. На основании многочисленных исследований, доказано, что именно отраслевое перераспределение является важным средством для регионального воспроизводственного процесса.

Экономическое содержание процесса структурных преобразований

Как отмечается в ряде последних работ по предпринимательству (см. например, [14]), существуют две основные экономические школы, исследующие взаимосвязи изменений в отраслевой структуре и экономического роста. Неоклассической подход считает отраслевую структуру незначительным побочным продуктом роста, в то время как ученые, такие как Kuznets [22] и Baumol [9] и др. представляют изменения в отраслевой структуре, важнейшим фактором экономического роста.

Эмпирически доказано, что структурные изменения могут быть связаны с экономическим ростом сильнее, чем это обусловлено теорией эндогенного роста, в котором подчеркиваются технологические и инновационные входные изменения [25]. Главный аргумент, почему изменения в отраслевой структуре могут быть связаны с ростом, основан на неспособности эффективно использовать ресурсы из-за инерции структуры экономической деятельности. Более эффективное распределение ресурсов тесно связано с инновациями, порожденных отраслевыми изменениями, например, формированием будущего ожидаемого спроса.  Однако, как отмечает Zagler [27], структурные изменения сопровождаются понятием «стоимость предпринимательской деятельности», то есть эффективностью перераспределением факторов производства между отраслями. Такое понимание развития тесно связано с представлением роста как процесса творческого разрушения [11].

В указанном контексте предпринимательская стоимость, из-за организационных ограничений, для действующих фирм является важным фактором управления перераспределением ресурсов и проявлением, в результате,  возможной неэффективности или снижении роста. Действующие фирмы могут пострадать от проблем, связанных с издержками диверсификации, которая по определению, не присуща новым предприятиям. Например, Grabher [18] описывает такую проблематику для региона; Afuah [5] для промышленности. Старение фирм может быть также сопровождаться организационным распадом, которые могут помешать смене деятельности [6]. Кроме того, эмпирические исследования показывают, что инновационная деятельность может снижаться с увеличением возраста фирмы, который также может привести к убывающей способности приспособиться к необходимым изменениям [7]. На уровне промышленности, эта тенденция к рутинизации представляется также заметной [20], и с ней доминирующие операторы могут отказаться от возможности диверсификации потому, что организационные ресурсы не являются достаточными для управления различными видами деятельности [12].

Реструктуризация внутри секторов и реструктуризации в разных секторах являются важными исследовательскими вопросами в этом контексте. Несколько эмпирических работ утверждают, что внутренняя перестройка в действующих фирмах приходится только на часть производительности труда и общей производительности факторов производства (TFP), в то время рынок требует большей вариации [8, 13, 16].

Эта точка зрения оспаривается другими авторами. У Scarpetta [26] находим, что значительная доля роста производительности труда обусловлено внутренней реструктуризацией, и что на рост TFP внутренняя реструктуризация должна оказывать слегка меньшее влияние, чем внешняя.  Используя данные фирм-производителей США, авторы показывают, что в среднем 41 процент действующих фирм вводят новый вид деятельности  или выходят на существующий отраслевой рынок. Кроме того, межотраслевые продуктовые переключения происходят в основном в смежных отраслях, в силу умеренных взносов в структурные изменения. В целом, литература не раскрывает последовательные выводы по оценке причин и последствий предпринимательской  реструктуризации.

Первый и самый очевидный способ межсекторального перераспределения происходит через создание нового бизнеса, поскольку отраслевая принадлежность новых предприятий отличается от отрасли действующего предприятия.  Изменения в отраслевой структуре в результате выхода на рынок может быть признаком различных причин и генерируется через признание подобной возможности, что является одной из основных функций предпринимательства (см. например, [17]).

В долгосрочной перспективе, новые предпринимательские структуры является жизненно важным противоядием экономического застоя [12, 15]. При этом необходимо отметить, что не все новые фирмы и предприятия рождаются в результате инноваций,  но даже те, начало которых находится в зависимости от уникальных знаний [20. 21] путем распространения существующей практики могут иметь решающее значение для отраслевого перераспределения. Новое бизнес-образование, выполняющее указанную функцию становится важным компонентом процесса адаптации (см. например, [24]), для новых предприятий, которые копируют успешные (новые) модели предпринимательства и могут повлиять на способность и скорость реагирования на изменения.

Таким образом, два компонента имеют решающее значение для понимания роли предпринимательской деятельности в структурных изменениях. Во-первых, это отказ действующих фирм эффективно управлять перераспределением факторов между секторами из-за организационных ограничений; во-вторых — разнообразие типов и развитие функции возможность формирования новых видов предприятий, которые помогают перераспределять факторы экономической деятельности и приводят к более эффективному использованию ресурсов, прежде всего региональных.

На сегодняшний день анализ взаимосвязи между предпринимательской деятельностью и региональным ростом сконцентрирован на воздействии ограничений входа и не принимает во внимание характер перераспределения ресурсов между секторами. На наш взгляд, необходимо обратить внимание на изменения в отраслевой структуре, вызванных появлением новых видов бизнеса, обусловленных  различиями в уровне предпринимательской деятельности и различиями в предпринимательской способности организовать перераспределение факторов между секторами, что является благоприятной средой для экономического роста. Это особенно актуально, так как структурные изменения и процесс регулирования имеют большое значение в условиях требования импортозамещения.

С другой стороны, недостаточно исследована теоретическая часть вопроса, касающаяся прогнозирования ожидаемого влияния изменений институциональной среды малых предприятий, а также эффекта от системы фискального воздействия на малый бизнес. Поиск указанного комплекса проблем может находится в разрезе междисциплинарных исследований, в основе которых лежит потоковое понимание ограниченных ресурсов, находящихся в распоряжении предпринимательских структур.

Общая тенденция исследования ресурсов и энергии экономических объектов характеризуется высокой сложностью, которая обусловлена нестабильностью и непредсказуемостью современной экономики, дополнительным давлением со стороны общества, несовершенством антидискриминационных практик и правовых норм, распространением моделей управления, основанных на качественных стратегиях, ростом взаимозависимости фирм.

И самое главное: создание ценности для клиентов и клиентов стало основной целью, вокруг которой организуются все виды деятельности и реализация таких стратегий, ориентированных на клиента требует, чтобы эти идеи были поняты и практиковались на всех организационных уровнях и каждой субъединицы и отдельными работниками [4, 19]. Учитывая характерные особенности всех этих факторов, фирмы вынуждены «узаконить» общую «ориентированную на рынок» философию, которая отдает приоритет внешней адаптации в ущерб решению внутренних организационных проблем (например, стабильности работы и мотивации) [10].

Исследователи реагировали на эти изменения  путем разработки «открытых систем» — модели формальных организаций: осмысливая их, как реактивные и адаптивные (и реже даже активные) образования в рамках сложной области влияния внешних факторов, на примере экологической модели. Все эти подходы сошлись в форме диффузной, но влиятельной стохастической парадигмы, которая утверждает, что не существует единой наилучшей конфигурации предпринимательства, но есть различные экологические конфигураций оптимально адаптированные к среде [3].

Важнейшая гипотеза теории непредвиденных обстоятельств сводится к простой констатации, что требование справиться с высокой сложностью порождает более высокие уровни неформальности и децентрализации предпринимательства. «Борьба со сложностью и быстрыми, часто стохастическими изменениями, требуют сосредоточения на цели, обеспечивающей ответственность и осмотрительность в рамках всей организации, понимание других сообществ и их влияния, и справиться с динамикой» [4].

Ресурсные закономерности предпринимательской динамики

Преодолевая этот односторонний упор на сложность, основной синтез экологически ориентированной теории организации был предложен Лоуренсом [23], который утверждает, что все экономические фирмы испытывают два вида недостатков, которые порождают весьма противоречивые стратегии адаптации:

1) Дефицит информации.
Компаний, чтобы справиться с неопределенностью, поскольку они не имеют достаточных знаний об их окружающей среде и ее дальнейшем развитии, с одной стороны, и о внутреннем воздействии друг на друга. Такие неопределенности заставить их держать свои ресурсы в высшей степени неэффективном состоянии, обеспечивающем легкую адаптацию к непредсказуемым обстоятельствам путем перераспределения своего капитала, за счет миграции в другие виды деятельности, покупая новую технологию и т.д. Кроме того, они должны обеспечивать более высокие уровни функциональной дифференциации.

2) Дефицит ресурсов.
Как правило, фирмы работают в условиях ограничений, касающихся доступности финансов, персонала, сырья, производственных мощностей и всех других дорогостоящих ресурсов. В частности, в условиях интенсивного роста цен конкурентоспособность обусловлена минимизацией затрат и максимизацией эффективности. Это, как правило, означает, что уменьшение потенциала и мобилизацию всех, в том числе резервных ресурсов.

Математически такое перераспределение можно представить в виде закономерностей:

  • вектора  имеющихся в распоряжении системы ресурсов (финансовых, персонала, сырья и т.п.);
  • вектора  потребностей объектов класса i в ресурсах L.

Для целей моделирования задача представляется в формализации  численности классов ,  .

Технология вариационного моделирования предполагает выявление наиболее существенных факторных ограничений:

  • определение ресурсов, ограничивающих функционирование системы, т.е. отыскание подмножества  ресурсов такого, что ресурсы  потребляются системой полностью, и добавление их в систему приводит к росту численностей ;
  • определение возможного и необходимого размера , лимитирующих ресурсов каждым классом i системы ;
  • расчёт реальных потреблений  и  (всей системой и каждым ее классом) ресурсов, не являющихся лимитирующими (эти ресурсы не потребляются из среды полностью);
  • оптимизацию численностей классов , т.е. расчет комбинации параметров задачи , при которых численность  максимальна или минимальна.

Наиболее эффективным теоретико-методологическим конструктом решения задач указанного моделирования, отвечающим требованиям поиска указанных экологических закономерностей, признан ценологический подход, который  позволяет описывать структуру множества разнородных элементов (предприятий, субъединиц и т.д.), в форме некоторого сообщества – компонентного семейства, которое наблюдаемо и может быть оценено (единицы, штуки, рубли и т.п.) [2]. Идентифицируя каждое предприятие  наблюдаемой совокупности парой чисел: — номером компонента в некотором порядке, где U — общее число предприятий;  — номером общности, в которую входит конкретный элемент, где S — общее число групп общностей (кластеров). Разнообразие видов предприятий и диапазон разброса наблюдаемых параметров (объем производства, размер капитала и т.д.) настолько велик, что это делает невозможным применение привычной классической математической статистики для анализа указанной экологической совокупности в целом.

Требуемая локальная упорядоченность и структурная устойчивость наблюдаемой совокупности предприятий может быть описана статистическими состояниями видового распределения, то есть зависимости числа видов от количества компонентов в нем; ранговидового распределения, получаемого в результате ранжирования видов по численности элементов; распределения рангового по параметру. Для моделирования невозрастающей функции всех трех распределений применяется гипербола вида:

N(r)=A/rG,                        (1)

где, в частности, для рангового видового распределения N(r) — количество особей в виде с  рангом r, шт.; А,G  — постоянные распределения.

Теория ценозов объясняет механизм формирования гиперболических видового, ранговидового и рангового по параметру распределений тем, что в биологии называют борьбой видов за существование (естественный отбор видов) [2]. Указанный отбор происходит посредством характера доступа и использования указанных ресурсов и присущ для систем любой природы, сохраняя свои фундаментальные принципы и положения.

Например, устойчивость предпринимательской структуры региона может быть обеспечена достижение некоторого локального баланса отраслей и видов деятельности, в котором математическое равновесие обеспечивается соответствующими пропорциями разнообразия, которые в ценологической практике определяются как «ассортица и верификация ценоза» [2].

Предпринимательские структуры выделенной  макроэкономической системы (район), представляя собой некоторое инфраструктурное единое целое, под влиянием эндогенных и экзогенных ресурсных факторов создают уникальную структурную рекомбинацию, которую как диссипативную систему можно статистически оценивать в статике и динамике, представляя в форме выборки по повторяемости видов деятельности.

Конкурентный характер функционирования таких структур обуславливает процессы самоорганизации,  которые могут меняться в зависимости от дополнительных  импульсов, таких как барьеры входа-выхода, размера налоговой ставки, наличия доступных ресурсов. Благодаря этому обеспечивается эффективность государственного управления, которое способно обеспечить необходимый уровень равновесия и устойчивости.

Для сравнения далее представлены выборки предпринимательских ценозов Австрии и г. Ростова-на-Дону.

График 1. Распределение числа предприятия МСБ Австрии (составлено по данным The Organisation for Economic Co-operation and Development (OECD) http://stats.oecd.org/Index.aspx

График 2. Распределение числа предприятия МСБ г. Ростова-на-Дону (составлено по данным Росстата с использованием кодификации The Organisation for Economic Co-operation and Development (OECD) http://stats.oecd.org/Index.aspx

Сравнение структуры предпринимательства рассматриваемых выборок свидетельствует о существенном отличии видовой структуры, в которой ценоз Австрии характеризуется относительной сбалансированностью разброса числа предприятий по графику гиперболы, что свидетельствует о локальной устойчивости указанной экологической ниши в экономике рассматриваемого региона.

Распределение предприятий МСБ г. Ростова-на-Дону отличается высокой концентрацией числа предприятий в сферах торговли и услуг и незначительным числом предприятий производственной отрасли, что свидетельствует о несбалансированности структуры предпринимательства.

Мы предполагаем, что управление предпринимательской структурой в данном случае будет  заключаться в увеличении степени разнообразия элементов в равнооптимальных границах математического расчетного распределения.

Потоковое моделирование границ налоговых ставок как регулятора предпринимательской динамики

Поскольку выбор вида деятельности и его дифференциация связаны, как показано ранее, со способностью предприятия перераспределять факторы экономической деятельности и более эффективного использования ресурсов, целевому виду деятельности можно придать дополнительные характеристики привлекательности за счет снижения затрат операционного характера, прежде всего, налоговой нагрузки.

И наоборот, усиливая барьеры входа-выхода, усложняя конкуренцию для  избыточного, с точки зрения оптимальности ценоза, вида деятельности запускается процесс самоорганизации, проявляющийся в отсеве (отборе) неэффективных предприятий, диверсификации деятельности действующих.

Взаимодействие механизмов развития предпринимательства и развития конкуренции является достаточно сложным и противоречивым процессом, отражающим, с одной стороны интересы предпринимателя, с другой — государства, но оптимум может быть найден в воздействии на структуру множества предприятий ценоза посредством экономических методов. Регулирующая роль государства в этом выражается в создании адекватной рыночной среды, стимулирующей экономику, и формировании структурного профиля секторов. Это предполагает обеспечение конкурентного порядка, постоянство экономических условий деятельности, стимулирование мобильности труда и капитала. К методам, обеспечивающим конкурентный порядок, относятся широкое стимулирование образования новых предприятий, содействие их развитию и антимонопольная политика.

Мы исходим из положения, что субсидии (прямая финансовая помощь) помогают ослабить ограничения ликвидности, которые характерны для новых предприятий, а налоговые льготы непосредственно увеличивают чистый денежный поток новых фирм, и, при прочих равных, их шансы на успех. Являясь эндогенными переменными, такие типы государственной поддержки оказывают сильное, положительное и значимое влияние на продолжительность жизни новых предприятий[1].

Таким образом, остается нерешенной задача определения допустимой налоговой шкалы, удовлетворяющей фискальные потребности общества и интерес предпринимателя. В соответствии с методом системной динамики выделим основные уровни исследуемой нами системы. При определении каждого нового уровня будем вносить его в потоковую диаграмму.

Для выражения всех налогов в экономике введем уровень CQ_A . Поток всех потерь, которое несет предприятие от суммы налогов, обозначим через P_SA. Данная величина регулируется в модели за счет учета различий в системах налогообложения, а также от вида деятельности.

Налоги обозначим через i, а готовый продукт через j. Тогда kij обозначим  как коэффициент, определяющий, какая часть налогов или налоговых обязательств присутствующих в экономике участвует в образовании готового продукта.

Для построения более совершенной модели важно знать скорость оборотного цикла внутри организации, выразим его через CRj

Поток Р_АV в нашей модели описывает (трудоемкость) экономическую нагрузку при  выплате налогов организациями на исследуемой территории; K – время года; D_Sorbi описывает запаздывание поступлений в бюджет.

Для обозначения объема выплаченных всеми организациями региона налогов, введем показатель СQ_АVi

Для определения дополнительных нагрузок на исследуемый объект введем еще несколько показателей:  РСAi,- налоговая нагрузка на текущий период времени, AASi – предельно допустимый уровень, D_MTVi — среднее запаздывание выплат D_Smini — минимальное запаздывание, характерное для возврата в экономическую среду организации ранее выплаченных налогов.

Пусть n – количество издержек от налогов, находящихся  в экономике, р из которых поступает от самих налогов, a i= (n-р) — образуется при взаимодействии внутри предприятия. Эту формулу можно воспринимать как дополнительно возникающие издержки.

Формула,  представленная ниже, помогает определить сумму, которую теряет исследуемая организация во времени.

Например, для постоянных издержек, которые не подвержены изменению под влиянием других факторов в экономике, справедливо следующее уравнение, определяющее их количество:

CQAi.K = CQ_Ai.J + DT(P_SAi.JK-OutiJK), i = l..p

где CQ_ Ai — уровень, характеризующий количество налогов в экономике, P_SAi – поток всех потерь которое несет предприятие от налогов, P_Outi — поток, характеризующий скорость выплат налогов на исследуемой территории. DT- шаг по времени.

Как уже говорилось выше, в процессе влияния на экономическую составляющую внутри организации, от некоторых налогов образуются новые издержки, количество которых определим следующим образом:

где j – обозначим как готовый продукт или услуги. i – налоги;  CRj — скорость оборотного цикла внутри организации (величина обратная времени);  kij — коэффициент, определяющий, какая часть налогов или налоговых обязательств присутствующих в экономике участвует в образовании готового продукта.

Поток Р_АV  описывает трудоемкость выплат налогов организациями. Интенсивность выплат зависит как от вида деятельности, так и от  налоговых ставок, и определяется соотношением:

где СQ_АVi — количество (масса) налогов, которое должны выплатить организациями в на исследуемой территории (в случае, если отдельные налоги отсутствуют на исследуемой территории, их переменная принимает значение 0), D_Sorbi K — запаздывание поступлений в бюджет, характеризующее время, в течение которого i массой СQ_АVi может быть выплачено всеми организациями на исследуемой территории в то время года, к которому относится момент времени К.

Зависимость СQ_АVi зависит от количества организаций и предприятий, и от их экономических возможностей:

где BM — объем производительных сил,
SСi — способность организаций осуществлять максимальные выплаты  налогов, она зависит от типа и организаций и от её финансовой состоятельности, CQ_AVmax максимально возможная масса налоговой нагрузки, при которой предприятие может нормально функционировать.

Запаздывание D Sorbi определяется следующим образом:

где D_Smini — минимальное запаздывание, характерное для возврата в экономическую среду организации ранее выплаченных налогов, например НДС (Сроки возврата НДС),  D_MTVi — среднее запаздывание выплат. Можно представить как  длину оборотного и коммерческого цикла.

Определить дополнительную налоговую нагрузку, которую сможет выплатить организация можно с помощью отношения:

РСAi,-уровень налогообложения на текущий период времени.
AASi – предельно допустимый уровень.

Заключение

В результате анализа современных подходов к исследованию предпринимательской динамики выявлена необходимость теоретического осмысления процессов отраслевых преобразований как элемента экономического развития. Показана целесообразность ресурсного подхода к моделированию указанной динамики, позволяющего оценивать возможные рекомбинации развития. Формализация ресурсной модели позволяет использовать ценологические закономерности для оценки и воздействия на отраслевую структуру. В качестве наиболее  эффективного инструмента влияния обосновано налоговое регулирование, границы которого могут быть определены посредством потокового моделирования.

Решение полученной модели позволит расширить возможности принятия управленческих решений в области обеспечения экономически целесообразного уровня налоговой нагрузки, с учетом факторов запаздывания и уровня развития экономического ценоза (системы).

Библиографический список:

  1. Аршакуни, К.В. Эконометрическое моделирование генезиса и динамики малых новых предприятий / К.В Аршакуни // Эконометрическое моделирование генезиса и динамики малых новых предприятий Автореф. дис. … канд. экон. наук. Москва, 2005. 23 с.
  2. Кудрин, Б.И. Классика технических ценозов. Общая и прикладная ценология. / Б.И. Кудрин Вып. 31. «Ценологические исследования» // Томск: ТГУ – Центр системных исследований, 2006. – 220 с.
  3. Кузьминов А.Н. Ценологическая модель выживаемости предприятий (статья)// Российский экономический Интернет-журнал [Электронный ресурс] – М.: АТиСО, 2009. Системные требования: Adobe Acrobat Reader -URL: http://www.e-rej.ru/Articles/2009/Kuzminov.pdf (дата обращения 14.03.2015)
  4. Adler, Nicholas, Peter 1998 Bringing Business into sociotechnical theory and practice. / N Adler, P Docherty // Human Relations, 51, 3, 1998; 319ff.
  5. Allan, N Afua 184-190 h, 2000: How Much Do Your Co-opetitors’ Capabilities Matter in the Face of Technological Change?/ N Allan // Strategic Management Journal, 21(3): 387–404.
  6. Agarwal, Rajshree, Firm and product life cycles and firm survival / R Agarwal, G Michael // American Economic Review 2002/5/1: 184-190
  7. Balasubramanian, N. 2008: Firm Age and Innovation. / N Balasubramanian, Lee Jeongsik // Industrial and Corporate Change, 17: 1019–1047.
  8. Baldwin, R. John. 2006: Competition, Firm Turnover and Productivity Growth. / Baldwin, R. John, G Wulong // Economic Analysis Research Paper Series, 42.
  9. Baumol, William J. Productivity and American Leadership./ William J.Baumol, Sue A. B. Blackman, Edward N. Wolf // Cambridge: MIT Press. 1989
  10. Budros, Art 1997, The new capitalism and organizational rationality: the adoption of downsizing pro-grams, 1979-1994./ A Budros // Social Forces 76, 1997: 229ff.
  11. Cassiman, Bruno, 2006: Optimal Project Rejection and New Firm Start-Ups. / B Cassiman, U Masako // Management Science, 52: 262–275.
  12. David, Paul A., 2007: Path Dependence, its Critics and the Quest for ―Historical Economics.‖ In Geoffrey M. Hodgson (Ed.), The Evolution of Economic Institutions: A Critical Reader. Edward Elgar Publishing.
  13. Disney, Richard. 2003: Restructuring and Productivity Growth in UK Manuacturing. / R Disney, H. Jonathan, H Ylva // Economic Journal, 113: 666–694.
  14. Echevarria, E. Christina, 1997: Changes in Sectoral Composition Associated with Economic Growth. / C. E. Echevarria // International Economic Review, 38(2): 431–452.
  15. Fagerberg, Jan E., 2003: Schumpeter and the Revival of Evolutionary Economics: An Appraisal of the Literature. / E. J. Fagerberg .// Journal of Evolutionary Economics, 13(2): 125–159.
  16. Foster, Lucia. 2006: Market Selection, Reallocation, and Restructuring in the U.S. Retail Trade Sector in the 1990s./ L. Foster, J. Haltiwanger, C.J Krizan // Review of Economics and Statistics, 88: 748–758.
  17. Gartner, William B., 1989: Some Suggestions for Research on Entrepreneurial Traits and Characteristics. / W. B. Gartner // Entrepreneurship Theory and Practice, 14(1): 27–37.
  18. Grabher, Gernot, 1993: The Weakness of Strong Ties. / G. Grabher // The Embedded Firm. Routledge.
  19. Horte, S. A. Docherty, P., & Tulnalv, C. 1996 Key activities and key competences in a knowledge-based organization. / S. A. Horte, P. Docherty, C. Tulnalv, // The learning organization. Lulea: Lulea University of Technology.
  20. Klepper, Steven J., 2007: Disagreements, Spinoffs, and the Evolution of Detroit as the Capital of the U.S. Automobile Industry. / S.J. Klepper. // Management Science, 53: 616–631.
  21. Koster, Sierdjan, 2007: The Entrepreneurial and Replication Function of New Firm Formation./S. Koster // Tijdschrift voor Economische en Sociale Geografie, 98(5): 667–674.
  22. Kuznets, Simon S., 1971: Economic Growth of Nations, Total Output and Productivity Structure./S.S. Kuznets // Cambridge: Harvard University Press.
  23. Lawrence, Paul R. Organization and Environment Perspective 1981 In: Van de Ven. /R.P.Lawrence, A. H. & Joyce W. F.// Perspectives on Organizat Design and Behavior, John Wiley & Sons New York 1981; 311-345.
  24. Metcalfe, J. Stan, Evolutionary Concepts in Relation to Evolutionary Economics. / S.J. Metcalfe, K. Dopfer //, The Evolutionary Foundations of Economics. Cambridge University Press 2005.
  25. Romer, Paul M., 1990: Endogenous Technological Change./ P.M. Romer // Journal of Political Economy, 98, 71–102.
  26. Scarpetta, Stefano . 2002: The Role of Policy and Institutions for Productivity and Firm Dynamics: Evidence from Micro and Industry Data. / S. Scarpetta, P. Hemmings, T Tressel, and Jaejoon Woo, // OECD Economics Department Working Papers, 329.
  27. Zagler, Martin, 2009: Economic Growth, Structural Change, and Search Unemployment. /M. Zagler // Journal of Economics, 96: 63–78.

Предпринимательство, структурные изменения и налоговые выплаты Читать дальше »

Повышение эффективности государственного стимулирования инновационной деятельности в России

В большинстве случаях в экономической литературе понятие «эффективность» раскрывается через его оценку. Обосновывая сущность оценки эффективности, Н.М. Блаженкова [1, С 52] указывает на то, что эффективность – это оценочная категория, выступающая субъективной мерой. Т.И. Хаметов и С.Н. Букин [2, С. 188] справедливо полагают, что критерии и показатели эффективности зависят от особенностей экономики, механизма хозяйствования, объекта исследования, установок и точек зрения ученых-экономистов. Из сказанного вытекает разнообразие подходов к оценке эффективности экономических явлений и процессов, однако все эти подходы можно условно разделить на две основные группы – качественные и количественные. В исследованиях, посвященных инновационной деятельности, представлены оба этих подхода, причем авторы рассматривают различные аспекты эффективности: эффективность инновационной деятельности (на микро- и макроуровне), эффективность стимулирования инновационной деятельности, эффективность ее финансирования и пр.

Из материалов к заседанию Правительственной комиссии по высоким технологиям и инновациям «О повышении эффективности использования средств, направляемых на инновационную деятельность» [6, С. 64] следует, что уровень эффективности бюджетного стимулирования инновационной деятельности отражают такие основные показатели как результативность научного сектора и инновационная активность в экономике. При этом результативность научного сектора оценивается качественно по значениям ряда показателей: внутренние затраты на исследования и разработки (млн. долл. США), численность исследователей (чел.), число публикаций и число цитирований в научных журналах, индексируемых в Web of Science.

Таблица 1 — Система показателей эффективности налогового стимулирования инновационной деятельности [2, С. 21]

Количественные подходы основаны на расчете показателей эффективности (относительных, комплексных, интегральных и пр.), получаемых с использованием, как правило, простых показателей в их абсолютном значении. Качественные (целевые) подходы также задействует простые показатели, но, в отличие от количественных, ориентированы на оценку эффективности с точки зрения соответствия этих показателей поставленным целям.

Мировой опыт показывает, что основным механизмом стимулирования инноваций на макроуровне является налоговое стимулирование, оценке результативности и эффективности которого посвящены многие научные исследования [2].

Примером исследования эффективность налогового стимулирования инновационной деятельности в России, в котором достаточно полно представлено понимание сущности и способов оценки эффективности стимулирования инновационной деятельности с позиций количественного подхода, является работа О.С. Калачевой [3; 5, С. 8].

В проводимом нами исследовании особый интерес представляет государственная форма стимулирования инновационной деятельности, реализуемая посредством такого экономического метода, как бюджетное стимулирование, поскольку центральное место в системе прямого государственного воздействия на инновационную деятельность занимает финансирование НИОКР и инновационных проектов из средств бюджетов.

Анализ эффективности расходования бюджетных средств с точки зрения реализации государственной политики в соответствующей сфере и достижения поставленных целей и задач осуществляется органами исполнительной власти и высшими органам управления организаций, через которые предоставляется поддержка, а также иными организациями в случаях, предусмотренных законодательством.

При оценке эффективности бюджетного стимулирования осуществляется проверка выполнения установленного порядка, регламентирующего предоставление государственной поддержки, проверяться наличие и соблюдение утвержденных субъектами государственной поддержки документов, определяющих стратегию, цели и задачи предоставления господдержки инновационной деятельности, и документов, определяющих порядок ее предоставления. С учетом специфики инновационной деятельности оценка эффективности господдержки осуществляется на основе анализа эффективности формируемых субъектами государственной поддержки совокупностей инновационных проектов, обладающих схожими целями и характеристиками.

Рассматривая инструментарий бюджетного стимулирования инновационной деятельности, заметим, что на сравнении установленных и фактически достигнутых по итогам отчетного года значений показателей результативности инновационной деятельности основан порядок оценки эффективности использования субсидий. Методика же оценки эффективности федеральной целевой программы разрабатывается государственными заказчиками (государственными заказчиками-координаторами) с учетом специфики программы и должна служить приложением к тексту программы. Федеральная целевая программа должна содержать описание социальных, экономических и экологических последствий, которые могут возникнуть при реализации программы, общую оценку вклада целевой программы в экономическое развитие, а также оценку эффективности расходования бюджетных средств. Оценка эффективности осуществляется по годам или этапам в течение всего срока реализации целевой программы, а при необходимости и после ее реализации, при этом В.В. Михеев предлагает сравнивать объемы затраченных финансовых ресурсов с первоначально установленными объемами (таблица 3.1.2), но это только один из возможных вариантов. Можно установить другие интервалы значений, ввести не шестиступенчатую систему оценки, а трехступенчатую, семиступенчатую и т.д.

Таблица  2 — Сравнение объемов затраченных финансовых ресурсов с первоначально установленными объемами [8, С. 6]

Степень достижения результата

Затраченные финансовые ресурсы

Оценка эффективности расходования средств
Результат достигнут Экономия средств более 15 % от запланированных объемов

Очень высокая эффективность
Результат достигнут

Экономия средств от 5 до 15 % от запланированных объемов

Высокая эффективность
Результат достигнут

Затрачены средства с отклонением менее 5 % от запланированных объемов

Эффективно
Результат достигнут

Дополнительное расходование средств в объеме от 5 до 15 % от запланированных объемов

Низкая эффективность
Результат достигнут

Дополнительное расходование средств в объеме свыше 15 % от запланированных объемов

Неэффективно
Результат не достигнут

–

Неэффективно

Автор указывает, что можно не учитывать в расчетах какие-либо виды расходов или, наоборот, что-то учитывать дополнительно. Например, считать расходы неэффективными вне зависимости от результата, если выявлено нецелевое расходование средств, относящееся к отчетному периоду.

Оценка эффективности расходов на реализацию основного мероприятия будет складываться из совокупности оценок мероприятий. Например, если результат достигнут, не менее половины мероприятий получили оценку эффективности расходов очень высокую и высокую, и нет ни одного мероприятия, по которому поставлена оценка «неэффективно», то эффективности расходов на реализацию основного мероприятия присваивается значение «высокая эффективность».

Далее из оценок эффективности расходов на основное мероприятие складывается оценка эффективности расходов на реализацию подпрограмм, оценка эффективности на реализацию госпрограммы в целом – из оценок подпрограмм. Оценка эффективности от реализации мероприятий каждого программного направления или отдельной программы проводиться с помощью системы различных качественных и количественных показателей, при этом определение и оценка качественных показателей эффективности ФЦП осуществляют с помощью экспертных и статистических методов, учитывающих результаты количественных оценок. Качественные показатели эффективности программ, как указывают Переслегин А.В. и Порошин В.Д., характеризуют состояние проблем, направленность и специфику разработок. Качество обоснований и результатов реализации программных мероприятий и, как правило, отражают [9, С. 64]: полноту использования научно-технического и ресурсного потенциала; характер развития и внедрения научно-технических достижений, использования результатов фундаментальных исследований или новых технологий; способность производить жизненно важную для страны продукцию, способствующую увеличению качества и уровня жизни населения; степень зависимости реализации программных мероприятий от импортных поставок и зарубежной помощи; обеспеченность прав и свобод граждан и уровень социальной напряженности; уровень доверия общества к государству, властным структурам и проводимой ими политике; степень улучшения условий жизни людей, среды обитания и воспроизводства животного и растительного мира и т.п.

Авторы выделяют три вида количественных показателей, определение и оценка которых осуществляются с помощью комплекса методик различного уровня сложности, разрабатываемых на основе математических методов теории систем и исследования операций с учетом неопределенности (линейного и динамического программирования, теории массового обслуживания, статистических испытаний, сетевого планирования и др.):

  • абсолютные и однозначные (величина доходов бюджета, прибыли, затраты, число рабочих мест, трудоемкость и т.п.);
  • относительные и дробные (эффективность как соотношение результатов и стоимости, пропорции бюджетных и внебюджетных затрат и т.п.);
  • составные (суммарный ущерб как сумма прямых и косвенных убытков, суммарные затраты на НИОКР, капитальное строительство, специальные мероприятия и т.п.).

Находясь в рамках количественного подхода к эффективности стимулирования инновационной деятельности на макроуровне, необходимо четко понимать, что результат инновационной деятельности – это совокупность инновационных товаров, работ и услуг в абсолютном выражении. Эффект инновационной деятельности – это прирост какого-либо показателя (в т.ч. интегрального) инновационной деятельности в абсолютном выражении. Эффективность инновационной деятельности – это относительный показатель, соизмеряющий полученный от инновационной деятельности эффект с затратами на его достижение. Отличие «эффективности стимулирования инновационной деятельности» от «эффективности инновационной деятельности» заключается в составе затрат. На макроуровне затраты на стимулирование инноваций составляют часть бюджетных средств, направляемых на развитие инновационной деятельности, то есть эффективность стимулирования инновационной деятельности – это уровень соответствия эффекта инновационной деятельности объемам ее стимулирования.

Цель разработанной методики заключается в количественной оценке эффективности государственного стимулирования инновационной деятельности посредством расчета интегрального показателя эффективности, включающего частные показатели эффективности применяемых государством инструментов стимулирования. Методика включает следующие этапы:

а) определение величины расходов федерального бюджета на использование следующих инструментов стимулирования инновационной деятельности (тыс. руб.): субсидии на поддержку научных мероприятий; федеральные целевые программы в области инноваций; гранты; финансирование участия в международном инновационном сотрудничестве;
б) формирование развернутой системы показателей результативности инновационной деятельности;
в) расчет комплексного показателя результативности инновационной деятельности с использованием метода главных компонент;
г) моделирование тесноты и характера связи между факторными показателями (объемами расходов на реализацию применяемых государством инструментов стимулирования) и комплексным показателем результативности инновационной деятельности посредством построения уравнений парной регрессии;
д) оценка эффективности каждого инструмента стимулирования инновационной деятельности посредством определения частных коэффициентов эффективности как отношений прироста значений комплексного показателя результативности инновационной деятельности и величины бюджетных расходов на реализацию соответствующего инструмента бюджетного стимулирования;
е) расчет интегрального (итогового) показателя эффективности государственного стимулирования инновационной деятельности как среднего геометрического частных показателей.

Таблица 3 — Значения показателей объема бюджетных средств, выделенных на использование стимулирующих инновационную деятельность инструментов,
2002-2013 гг., тыс. руб.

Год

Размер субсидий
на поддержку
научных мероприятий

Объем бюджетных средств,
выделенных на реализацию
федеральных целевых программ
в области инноваций

Объем бюджетных
средств, выданных
на реализацию грантов

Взносы в международные
организации, осуществляемые из
средств федерального бюджета

ХСуб.

ХФЦП

ХГр.

ХВвМО

2002

0,00

0,00

78894,70

248789,14

2003

0,00

0,00

74899,90

326789,12

2004

95542,10

0,00

68984,80

317957,10

2005

100683,30

239780,00

91749,90

550000,00

2006

163322,90

275010,00

93322,90

635842,20

2007

178456,70

292880,00

359014,50

845469,00

2008

193322,90

510080,00

499022,00

835656,80

2009

200456,90

18122942,00

399022,00

915618,00

2010

272598,00

33094302,00

399022,00

1093906,00

2011

227709,00

27956630,00

597157,20

1855332,60

2012

254642,00

21353593,00

804022,00

2121087,00

2013

5039288,10

43868940,00

4631450,00

2464088,00

Источник: составлено автором по «Федеральный бюджет [Эл. ресурс] // Режим доступа : http://www1.minfin.ru/ru/budget/federal_budget/, свободный : (15.02.2015 г.). – Загл. с экрана..» [14]

Источниками информации об объемах бюджетного стимулирования инновационной деятельности за период с 2002 по 2013 гг. стали: статьи Федеральных бюджетов [14] и материалы интернет-проекта «Федеральные целевые программы России» официального сайта Департамента государственных целевых программ и капитальных вложений Минэкономразвития России [13].

Таблица 4 — Показатели результативности инновационной деятельности на макроуровне

Год

 

год

Количество публикаций,
научных трудов (шт.)

Количество патентов
(шт.)

Количество внедренных
в промышленное производство
технологий (шт.)

Объем технологического
обмена в организациях
(шт.)

Объем экспорта
инновационных товаров, работ,
услуг (тыс. руб.)

IПНТ

IПат.

IВвППТ

IТОвО

IОЭИТ

2002

2000

28752

28688

0

867

32672300,0

2003

2001

27168

29989

0

782

40330600,0

2004

2002

27038

29225

0

827

43597200,0

2005

2003

29052

30699

19

780

74351100,0

2006

2004

28656

30242

20

759

69557800,0

2007

2005

30604

32319

24

788

151358000,0

2008

2006

24919

37769

40

928

168176000,0

2009

2007

29320

39589

30

890

276280800,0

2010

2008

32157

43392

98

900

283792500,0

2011

2009

34622

38356

89

945

217621400,0

2012

2010

31916

46531

104

950

228644500,0

2013

2011

33958

45756

127

959

237678600,0

Источник: составлено автором по Индикаторы инновационной деятельности: 2012 [Эл. ресурс] // Режим доступа : www.hse.ru/primarydata/2012, свободный : (20.03.2013 г.). – Загл. с экран» [4]

Показателями объема бюджетных средств, выделенных на использование стимулирующих инновационную деятельность инструментов, стали (таблица 3):

  • размер субсидий на поддержку научных мероприятий ХСуб., тыс. руб.;
  • объем бюджетных средств, выделенных на реализацию федеральных целевых программ в области инноваций, ХФЦП, тыс. руб.;
  • объем бюджетных средств, выделенных на реализацию грантов, ХГр., тыс. руб.;
  • размеры финансирования участия в международном инновационном сотрудничестве (взносы в международные организации, осуществляемые из средств федерального бюджета), ХВвМО, тыс. руб.

На втором этапе методики формирование показателей результативности инновационной деятельности в России производилось исходя из представленной в официальных источниках Федеральной службы государственной статистики статистической информации в соответствии с таблицей (таблица 4):

1. Количество публикаций российских авторов в научных журналах, рецензируемых WEB OF SCIENCE, источником финансирования которых стали субсидии на поддержку научных мероприятий и научные труды, опубликованные при финансовой поддержке федеральных целевых программ в области инноваций IПНТ (шт.).

2. Количество патентов на изобретения, выданных по результатам инновационной деятельности, осуществляемой в рамках грантов и федеральных целевых программ IПат. (шт.). Отметим, что важнейшими показателями результативности фундаментальных исследований, по оценке статистического института ЮНЕСКО, являются: количество публикаций и их цитируемость, а также количество патентов [7, С. 86].

3. Количество внедренных в промышленное производство инновационных технологий IВвППТ (шт.).

4. Объем технологического обмена в организациях IТОвО (шт.), который в широком смысле осуществляется, как правило, в следующих формах: научно-технические публикации; проведение выставок, ярмарок, симпозиумов; обмен делегациями и встречи ученых и инженеров; миграция специалистов; обучение студентов и аспирантов; деятельность международных организаций по сотрудничеству в области науки и техники и др.;

5. Объем экспорта инновационных товаров, работ, услуг IОЭИТ (тыс. руб.).
Заметим, что при наличии статистической информации совокупность результативных признаков инновационной деятельности можно расширить.

На третьем этапе разработанной методики для выявления связи между объемом бюджетного стимулирования и совокупным результатом инновационной деятельности напрямую воспользоваться корреляционно-регрессионным анализом не представляется возможным, результативный признак (результативность инновационной деятельности) описывается пятью показателями. Для проведения расчетов необходимо воспользоваться методом главных компонент, который позволит «сжать» информацию о результативности инновационной деятельности на макроуровне, содержащуюся в пяти источниках, в единый комплексный показатель (индекс) инновационного развития.

Задача метода главных компонент, как отмечает В.М. Симчера, заключается в том, чтобы «на основе множества внешних (и существенных, и малосущественных, и многочисленных ничтожных) признаков найти небольшое, но значимое число их гибридов, которые, детерминируя суть изучаемых процессов, коротко и ясно объясняя их причинно-следственные связи в пространстве и времени представляются как компоненты, а процедуры их нахождения – методы компонентного анализа» [10, С. 105]. Метод главных компонент заключается в получении нескольких новых показателей – главных компонент, являющихся линейными комбинациями исходных показателей, полученных в результате эксперимента. Главные компоненты упорядочиваются в порядке убывания той дисперсии, которую они «объясняют». Метод главных компонент позволяет перейти от большого числа факторных признаков к обобщенным факторам (главным компонентам) без существенной потерей информации. Р.М. Сиразетдинов замечает, что «модель главных компонент – это некоторая аппроксимация матрицы исходных данных, которую мы используем вместо исходной» [11, С. 220].

Модель компонентного анализа описывается уравнением Z = A·G, где Z – матрица стандартизированных значений исходных объектов и их признаков; A – матрица компонентных нагрузок aij, отражающих связь между исходными данными xij и Gj; G – матрица индивидуальных значений скрытых признаков, называемых компонентами [10, С. 108]. Реализация компонентного анализа может производиться с использованием прикладных статистических пакетов (STATICTICA, STATGRAPHICS, SPSS и др.).

Использование главных компонент оказывается наиболее естественным и плодотворным в ситуациях, в которых все компоненты вектора исходных данных X имеют общую физическую природу и соответственно измерены в одних и тех же единицах. Если же признаки измеряются в различных единицах, то результаты исследования с помощью главных компонент будут существенно зависеть от выбора масштаба и природы единиц измерения. Поэтому в подобных ситуациях необходимо предварительно перейти к вспомогательным безразмерным признакам, например, с помощью нормирующего преобразования  (1):

                                                (1)

где  – выборочное среднеквадратическое отклонение для j-го признака.

На четвертом этапе методики осуществляется моделирование зависимостей между признаком – комплексным показателем результата инновационной деятельности и факторными показателями стимулирования инновационной деятельности посредством построения функциональных уравнений парной регрессии, наиболее точно выражающих сущность исследуемых связей. Реализация корреляционно-регрессионного анализа также необходимо производить в среде прикладных статистических пакетов, которые имеют возможность построения зависимостей как линейного, так и нелинейного типа.

На пятом этапе проводится оценка эффективности каждого инструмента бюджетного стимулирования в соответствии с количественным подходом как отношение прироста индекса инновационной деятельности к величине стимулирующей выплаты.

Очевидно, что инструмент бюджетного стимулирования инновационной деятельности признается эффективным, если значение искомого отношения больше единицы, при этом о росте эффективности свидетельствует рост данного отношения. Если же значение эффективности изменяется в промежутке от 0 до 1, то признается неэффективность работы инструментов бюджетного стимулирования при наличии потенциала роста эффективности. Абсолютная неэффективность фиксируется при отрицательных значениях искомого отношения, которые порождаются отрицательными значениями изменения результативности инновационной деятельности.

На заключительном этапе проводится оценка эффективности стимулирования инновационной деятельности посредством расчета интегрального (итогового) показателя эффективности как среднего геометрического эффективностей инструментов стимулирования:

                                        (2)

где Effk  – эффективность k-го инструмента бюджетного стимулирования, m – количество инструментов бюджетного стимулирования.

Результаты апробации методики оценки эффективности бюджетного стимулирования инновационной деятельности, проведенной по данным официальной статистической информации Банка России и Федеральной службы государственной статистики на базе статистического пакета STATGRAPHICS Plus for Windows выглядят следующим образом.

Для определения индекса инновационного развития методом главных компонент перейдем к вспомогательным безразмерным признакам (таблица 5), воспользовавшись формулой (1), поскольку не все используемые в расчетах показатели имеют одинаковую размерность, а именно, величины IПНТ, IПат., IВвППТ, IТОвО измеряются в единицах, а IОЭИТ – тыс. руб. При этом среднеквадратическое отклонение по каждой выборке составило соответственно величину: 2904,0852 ед., 6691,6605 ед., 45,7333 ед., 74,4708 ед., 96240614,70 тыс. руб.

Полученные в результате выполнения компонентного анализа факторные нагрузки позволяют произвести редукцию исходных данных по нормированным данным инновационной деятельности, оставив всего одну первую компоненту с дисперсией 80,251% (3), которую будем называть индексом инновационной деятельности:

                             (3)

Таблица 5 — Развернутая матрица показателей результативности инновационной деятельности после применения нормирующего преобразования, ед.

Год

IПНТ

IПат.

IВвППТ

IТОвО

IОЭИТ

2000

9,901

4,287

0,000

11,642

0,339

2001

9,355

4,482

0,000

10,501

0,419

2002

9,310

4,367

0,000

11,105

0,453

2003

10,004

4,588

0,415

10,474

0,773

2004

9,867

4,519

0,437

10,192

0,723

2005

10,538

4,830

0,525

10,581

1,573

2006

8,581

5,644

0,875

12,461

1,747

2007

10,096

5,916

0,656

11,951

2,871

2008

11,073

6,484

2,143

12,085

2,949

2009

11,922

5,732

1,946

12,690

2,261

2010

10,990

6,954

2,274

12,757

2,376

2011

11,693

6,838

2,777

12,878

2,470

Примечание: составлено автором

Первой главной компонентой исследуемой системы показателей I = (IПНТ, IПат., IВвПП, IТОвО, IОЭИТ) называется такая нормировано-центрированная линейная комбинация этих показателей, которая среди прочих нормировано-центрированных линейных комбинаций переменных IПНТ, IПат., IВвПП, IТОвО, IОЭИТ обладает наибольшей дисперсией, поскольку больше  всего информации несут те направления, в которых дисперсия входных данных максимальна. В таблице 6 приведены значения индекса инновационной деятельности, полученные по формуле (3).

Таблица 6 — Значения индекса инновационной деятельности за 2002-2013 гг., ед.

Год

I

Год

I

Год

I

2002

14844383,53

2006

31575175,93

2010

128753161,00

2003

18317929,07

2007

68678974,22

2011

98738546,72

2004

19799159,61

2008

76307592,49

2012

103741177,54

2005

33749648,99

2009

125343128,65

2013

107839194,98

Примечание: составлено автором

Построение парных регрессионных моделей зависимости индекса инновационной деятельности от факторов бюджетного стимулирования производилось путем выбора наилучшей формы зависимостей, заложенных в пакете STATGRAPHICS Plus for Windows, в смысле максимума значения коэффициента детерминации, значимости параметров регрессии и формы модели в целом на уровне значимости 95%:

  • линейная регрессия: ;
  • линейная регрессия – квадратный корень: ;
  • экспоненциальная регрессия: ;
  • обратная линейная регрессия: ;
  • гипербола: ;
  • обратная гипербола: ;
  • логарифмическая: ;
  • степенная регрессия: ;
  • полином второго порядка: ;
  • экспоненциальная гипербола: .

Результаты регрессионного моделирования представлены в приложении К:

1) Уравнение парной регрессии для зависимости I = f(ХСуб.) имеет вид:

2) Уравнение парной регрессии для зависимости I = f(ХФЦП) имеет вид:

3) Уравнение парной регрессии для зависимости I = f(ХГр.) имеет вид:

4) Уравнение парной регрессии для зависимости I = f(ХВвМО) имеет вид:

Результаты расчета частных показателей эффективности стимулирования инновационной деятельности, полученные как отношение изменения комплексного показателя инновационной деятельности за период (год) и объема бюджетного симулирования (4), и интегрального показателя эффективности, рассчитанного по формуле (2), представлены в таблице 3.1.8:

,                                           (4)

где  – эффективность k-го инструмента государственного стимулирования инновационной деятельности в i+1-ом периоде, k = Суб., ФЦП, Гр., ВвМО;
– объемы бюджетных средств, выделенных на использование k-го инструмента государственного стимулирования инновационной деятельности в i-ом иi+1-ом периоде соответственно;
– индекс инновационной деятельности (комплексный показатель уровня инновационной деятельности) в i-ом иi+1-ом периоде соответственно.

Таблица 7 — Значения частных показателей эффективности применяемых государством инструментов бюджетного финансирования и интегрального показателя эффективности государственного стимулирования инновационной деятельности, ед.

Год

EffСуб

EffФЦП

EffГр

EffВвМО

Eff

2002

–

–

–

–

–

2003

–

–

-26,20

29,78

-2,13

2004

–

–

-42,45

-3,53

-25,49

2005

21,23

–

120,14

48,89

49,96

2006

157,35

1,86

7,77

12,58

13,01

2007

34,25

0,84

161,72

18,44

17,13

2008

30,87

5,00

20,04

-0,75

4,64

2009

14,22

2,88

-16,42

5,29

0,84

2010

104,06

0,67

0,00

8,26

5,34

2011

-77,08

-0,25

18,59

12,27

-25,72

2012

41,51

-0,46

7,81

2,22

4,05

2013

0,28

0,67

3,59

1,94

1,07

Примечание: составлено автором;EffСуб– коэффициент эффективности субсидий на поддержку научных мероприятий; EffФЦП – коэффициент эффективности федеральных целевых программ в области инноваций; EffГр.– коэффициент эффективности грантов; EffВвМО– коэффициент эффективности финансирования участия в международном инновационном сотрудничестве; Eff – интегральный коэффициент эффективности стимулирования инновационной деятельности.

Совокупность значений показателей эффективности инструментов государственного стимулирования инновационной деятельности и интегрального показателя содержит величины менее единицы, что соответствует неэффективности инструмента. Причинами данного «неположительного» эффекта являются сохраняющиеся системные проблем финансирования инновационной деятельности из средств государственного бюджета, к которым можно отнести: 1) недостаточность финансирования сферы науки и технологий, связанная с незначительностью объема инвестиционных ресурсов, генерируемых экономикой; 2) отсутствие координации расходов федерального бюджета на основе инвестиционной стратегии инновационного развития страны и комплексного подход в финансировании научных исследований, инновационных проектов и программ в сочетании с не отлаженным и слабым контролем за поступлением и отчислением средств, порядком их распределения, отчетностью по их расходованию; 3) неотработанность механизма конкурсного выделения бюджетных средств. Например, средства на выполнение ФЦП выделяются не в начале года, а фактически к его середине, перечисляются поэтапно, что не учитывает особенностей производственного цикла в секторе НИР. Одновременно запрещен пересмотр общего плана работ, что должно быть естественной практикой в ходе выполнения исследований, а цикл финансирования, как правило, является годичным даже при многолетнем проекте, что затрудняет планирование всей работы; 4) коррупция и наличие бюрократических барьеров для доступа к бюджетному стимулированию инновационной деятельности; 5) низкая ответственность госслужащих за достижение общественно значимых результатов и т.д.

Следствием всего вышеуказанного также является «зашумленность» временных рядов динамики эффективности инструментов государственного стимулирования инновационной деятельности и интегрального показателя с высоким разбросом значений, на что указывает величина коэффициента вариации – отношения среднего квадратического отклонения к средней величине, выраженное в процентах (таблица 8).

Таблица 8 — Вариация показателей эффективности государственных инструментов
стимулирования

Показатели

EffСуб

EffФЦП

EffГр

EffВМО

Eff
Среднее значение

17,150

0,854

12,075

11,432

2,101
Среднеквадратическое отклонение

22,224

0,507

18,63

6,799

6,213
Коэффициент вариации, %

129,6

59,4

154,3

59,5

295,7
Частота неэффективности, %

22,2

62,5

36,5

18,2

36,4

Примечание: составлено автором

Коэффициент вариации позволяет судить об однородности совокупности: если коэффициент вариации меньше 17%, то совокупность абсолютно однородная; если изменяется в пределах 17-33%% – достаточно однородная; 35-40%% – недостаточно однородная; 40-60%% – большая колеблемость совокупности.

В нашем случае совокупность коэффициентов по каждому показателю эффективности неоднородна. Неоднородность совокупности отражает степень чувствительности инновационной системы, которая высока. Повышение чувствительности к малым изменениям и начальным условиям является свойством неустойчивой системы. Таким образом, неоднородность совокупности, хаотичность показателей характерен для неустойчивых систем, каковой является инновационная система России. Факт ее неустойчивости, разбалансированности отмечен аудиторами Счетной палаты и рядом российских исследователей. Так, В.В. Спицын, анализируя динамику инновационных процессов в России, отмечает отсутствие позитивных изменений в статистических показателях и их неустойчивость, что подчеркивает неустойчивость инновационных процессов в экономике России [12, С. 155].

Очевидно, что значения частных коэффициентов определяют величину итогового коэффициента эффективности. Расчет частоты неэффективности инструментов стимулирования как отношения количества наблюдений значений величины частных коэффициентов стимулирования меньших единицы к общему количеству наблюдений (таблица 8) позволяют признать инструмент:

  1. эффективным, если частота неэффективности не более 25%;
  2. условно эффективным (с переменной эффективностью), если частота неэффективности от 25% до 75%, причем при частоте неэффективности 20%-50% инструмент можно признать тяготеющим к эффективным стимулам;
  3. неэффективным, если частота неэффективности не менее 75%.

Среди рассматриваемых стимулов субсидии и взносы за участие в международном инновационном сотрудничестве определены как эффективные инструменты; федеральные целевые программы и инновационные гранты как условно эффективные, при этом последний тяготеет к эффективным инструментам государственного стимулирования.

Таким образом, и в экономических исследованиях, и в нормативно-правовом регулировании преобладает подход к оценке эффективности государственного стимулирования инновационной деятельности, основанный на ее понимании как степени соответствия полученных результатов ожиданиям заинтересованных лиц, то есть достижении показателями, определяющими этот результат, значений, которые отвечают поставленным государством целям. Базирующаяся на количественном подходе к оценке эффективности, разработанная методика оценки эффективности государственного стимулирования инновационной деятельности позволяет оценить эффективность стимулирования инновационной деятельности и выявить направление его совершенствования. Результаты апробации методики показали, что при росте результативности инновационной деятельности в России, который основывается на росте объемов бюджетных затрат на работу стимулирующих инновации инструментов, последние классифицируются на неэффективные, условно эффективные (федеральные целевые программы, гранты) и эффективные инструменты (субсидии и взносы в международные организации).

Одним из перспективных направлений повышения эффективности государственного стимулирования инновационной деятельности в России является внедрение в практику использования такого инструмента, как «инновационный ваучер», широко применяемого в Евросоюзе. Инновационный ваучер – это сертификат, дающий право его держателю получить от научной или консалтинговой организации поддержку в реализации своего инновационного проекта. В отличие от существующих бюджетных стимулов (грантов, субсидий) инновационный ваучер может быть использован малым и средним инновационным бизнесом только на заказ разработок в университетах и научных организациях. Общий принцип функционирования схемы инновационных ваучеров в том, что компании получают поддержку, если они реализуют инновационные проекты с признанными научно-исследовательскими учреждениями, т.е. государственными организациями, включая университеты, технические институты и колледжи, а также с поставщиками соответствующих услуг НИОКР.

Учитывая опыт зарубежных стран, полагаем, что повышению эффективности стимулирования инновационной деятельности в России будет способствовать система страхования и гарантирования инновационных рисков с участием государства. Последнее может разработать страховые программы, создать специализированный страховой фонд по возмещению убытков инновационной деятельности или софинансировать часть страховой премии, что должно быть прописано отдельной строкой в бюджете.

Библиографический список:

  1. Блаженкова Н.М. Теория и методология анализа влияния управленческого учета на результативность хозяйственной организации: монография /Блаженкова Н.М. – Екатеринбург: Институт экономики Уральского отделения РАН, 2008. – 321 с
  2. Гамидуллаев Р.Б. Разработка методики оценки эффективности госу-дарственной поддержки малого инновационного предпринимательства в РФ [Эл. ресурс] / Гамидуллаев Р.Б. – Государственное управление. Электронный вестник. – 2012. – № 32. – Режим доступа: http://e-journal.spa.msu.ru/, свободный : (20.02.2015 г.). – Загл. с экрана.
  3. Гордеев Д.А. Проблемы развития новых институциональных форм и отношений в инновационной деятельности в Российской Федерации / Гордеев Д.А. // Экономическое возрождение России. – 2009. – № 3 (21). – С. 52-58.
  4. Индикаторы инновационной деятельности: 2012 [Эл. ресурс] // Режим доступа : www.hse.ru/primarydata/2012, свободный: (20.02.2015 г.). – Загл. с экрана.
  5. Калачева О.С. Развитие методов налогового стимулирования инновационной деятельности в России [Текст]: автореф. дис. … канд. экон. наук: 08.00.05 – Экономика и управление народным хозяйством (управление инновациями). – Волгоград. – 2012. – 28 с.
  6. Материалы к заседанию Правительственной комиссии по высоким технологиям и инновациям «О повышении эффективности использования средств, направляемых на инновационную деятельность» / Минэконом-развития России, 2010. – 117 с.
  7. Миндели Л.Э. Проблемы и перспективы финансирования науки и инноваций в России [Эл. ресурс] / Миндели Л.Э., Черных С.И. // Режим доступа :  http://www.issras.ru, свободный: (19.01.2015 г.). – Загл. с экрана.
  8. Михеев В.В. Кто и как оценит эффективность бюджетных расходов / Михеев В.В. // Бюджет. – №10. – С. 2-6.
  9. Переслегин А.В. О некоторых мерах по повышению эффективности федеральных целевых программ / Переслегин А.В., Порошин В.Д. // Межотраслевая информационная служба. – 2004. – №3-4. – С. 61-80.
  10. Симчера В.М. Методы многомерного анализа статистических данных: учеб. пособие / Симчера В.М. – М. : Финансы и статистика, 2008. – 400 с.
  11. Сиразетдинов Р.М. Моделирование инновационного развития инвестиционно-строительного комплекса (на примере республики Татарстан) / Сиразетдинов Р.М. – Известия КГАСУ. – 2011. – № 3. – С. 219-228.
  12. Спицын В.В. Сравнительный анализ показателей инновационной деятельности России и зарубежных стран /Спицин В.В. – Вестник Томского государственного университета. 2010. – №331. – С. 153-158.
  13. Федеральные целевые программы России [Эл. ресурс] // Режим доступа: http://www.programs-gov.ru/, свободный: (15.02.2015 г.). – Загл. с эк-рана.
  14. Федеральный бюджет [Эл. ресурс] // Режим доступа: http://www1.minfin.ru/ru/budget/federal_budget/, свободный: (15.02.2015 г.). – Загл. с экрана.
  15. Хаметов Т.И. Экономическая эффективность инвестирования в инновационную деятельность предприятий строительного комплекса / Хаметов Т.И., Букин С.Н. // Региональная архитектура и строительство. – 2012. – № 1. – С. 188-192.

Повышение эффективности государственного стимулирования инновационной деятельности в России Читать дальше »

Методологические принципы экологизации управленческих технологий в строительстве

Введение

Современный период развития инвестиционно-строительной сферы характеризуется повышенным интересом к экологическому строительству. С 2010 года в Российской Федерации принят ряд ключевых документов, закрепляющих императив обеспечения энергоэффективности и качества окружающей среды в процессе строительства и эксплуатации зданий и сооружений. В качестве основных задач государственной политики в области экологического развития заявлены: обеспечение экологически ориентированного роста экономики и внедрения экологически эффективных инноваций; развитие экономического регулирования и рыночных инструментов охраны окружающей среды и обеспечения экологической безопасности; обеспечение эффективного участия граждан, общественных объединений, некоммерческих организаций и бизнес-сообществ в решении вопросов, связанных с охраной окружающей среды и обеспечением экологической безопасности [1]. Решение поставленных задач требует развития на всех уровнях экономики не только нормативно-законодательных инструментов регулирования строительной деятельности, но и экологизации методов и механизмов управления в целом [2].

Понятие «экологизация» прочно вошло в научный лексикон в конце XX века, и в широком смысле означала «разносторонний, более системный, чем ранее, подход к объективному миру и большее осознание роли природы в жизни человека [3, с. 299]. Исследованию сущности и содержания экологизации экономического развития посвящены труды ученых С.Н. Бобылева, В.Г. Глушковой, М.М. Гузева, Л.А. Дедова, Е.В. Ильичевой, О.П. Литовки, Н.В. Пахомовой, Н.Ф Реймерса, К. Рихтера, Е.В. Рюминой, Г.С. Ферару, В.Н. Холиной и др. Обобщив существующие подходы к определению сущности экологизации, можно выделить два аспекта в исследовании этой категории. Во-первых, экологизация экономики рассматривается как направление и модель экономики, системное представление которой создает концептуальные основы экологически ориентированного развития, направленного на преодоление эколого-экономических противоречий. Во-вторых, экологизация экономики рассматривается как система мероприятий (организационных, технических, технологических), обеспечивающих повышение эффективности использования природных ресурсов, снижение ресурсоемкости и экологоемкости продукции. По сути, речь идет об экологизации производственной деятельности предприятия, ее технологической составляющей. Так, например, в строительстве в настоящее время приоритетное развитие получает разработка и применение ресурсо- и энергоэффективных, экологичных технологий строительного производства, строительных машин и механизмов, систем инженерного обеспечения зданий и сооружений, строительных материалов, изделий и конструкций. Большое внимание уделяется утилизации строительных отходов, архитектурно-градостроительному проектированию функционально-пространственной структуры внутренней и внешней среды зданий, развитию технологий зеленого строительства биопозитивных зданий и городов [4].

Приоритет технологических мероприятий экологизации вполне обоснован. Действительно, только на отопление производственных, жилых и общественных зданий «расходуется по усредненным проектным данным около 560 млн. тонн условного топлива или около 35% потребляемых в России энергетических ресурсов. При этом до 30% энергопотребления связано с непроизводительными потерями в установках генерации, транспорта и распределения тепла, а также в системах освещения» [5, с.10]. От 60 до 85 % энергетического баланса зданий составляют затраты на обеспечение комфортных условий пребывания человека в помещении – отопление и горячее водоснабжение. Уровень потребления энергоресурсов в ЖКХ определяется энергоэффективностью проектных решений зданий и систем теплоснабжения. Несовершенство проектных решений, дефекты строительства и эксплуатации ведут к избыточным потерям тепла в зданиях (40% – через ограждения, 30-40 % – через окна, 9 % – через крышу, 10-15 % – через полы первого этажа). Зарубежный и отечественный опыт реконструкции жилых зданий показывает, что устройство мансард не только увеличивает общую площадь дома на 20-40%, но и уменьшает потери тепла через кровлю на 7-9%, улучшая при этом архитектурную выразительность здания [6].

Признавая значимость технических мероприятий, следует отметить, что возможность устойчивого, экологически ориентированного развития экономики может быть обеспечена за счет экологизации не только техники и технологий, но и экологизации методов и инструментов управления. Необходимо развить «тип управления, принципиально ориентированный на формирование и развитие экологического производства, экологической культуры и жизнедеятельности человека» [7, с. 32].

Принципы экологически ориентированного управления

По нашему мнению, методологическую основу построения системы экологически ориентированного управления в строительной сфере должны составить следующие принципы.

1. Экосистемный подход в управлении (принцип биосферосовместимости). Принятие управленческих решений в сфере строительного бизнеса должно удовлетворять требованиям биосферосовместимости, основываться на качественной и количественной оценке взаимосвязи строительной деятельности, условий жизнедеятельности человека, состояния экологических систем и окружающей среды в целом. Практическая реализация этого принципа означает оценку последствий реализации инвестиционно-строительных проектов для состояния эколого-экономической системы и человека (рис. 1).


Рис. 1. Последствия строительной деятельности для эколого-экономической системы

2. Ориентация в управлении и организации экологического сопровождения инвестиционно-строительной деятельности на экологический жизненный цикл строительной продукции (принцип ориентации на жизненный цикл) (рис. 2).

Рис. 2. Экологический жизненный цикл строительной продукции

Пределы ответственности участников инвестиционных проектов за экологические последствия строительной деятельности должны охватить «все точки соприкосновения» с окружающей средой, возникающие в процессе и в связи с созданием и эксплуатацией строительной продукции.

Следовательно, объектом экологически ориентированного управления должны стать бизнес-процессы: добыча и переработка природного сырья для производства строительных материалов, изделий и конструкций; производство строительных материалов, изделий и конструкций; проектирование строительного объекта; выполнение строительно-монтажных работ и ремонтно-строительных работ; утилизация строительных материалов и конструкций при реконструкции, сносе объектов. Перечисленные бизнес-процессы в своей последовательности отражают взаимосвязь стадий в природно-продуктовой цепочке производства законченной строительной продукции. Следует отметить, что система управления на каждой стадии будет иметь свои особенности, связанные с неопределенностью длительности экологического жизненного цикла. Так как оцениваются экологические последствия создания и эксплуатации строительной продукции, то длительность экологического жизненного цикла строительной продукции – это неопределенность во времени и пространстве, может носить многовариантный характер. В отдельных случаях она может совпадать с традиционным жизненным циклом строительной продукции (когда после ликвидации строительного объекта отсутствует остаточный ущерб), а в других случаях может выходить далеко за его пределы (если с ликвидацией строительного объекта не были приняты меры по утилизации, устранению экологических последствий в виде остаточного ущерба).

3. Управление с учетом значимости социально-экологических приоритетов развития территории (принцип социальной значимости). В число таких приоритетов следует включить – сохранение качества природной среды, природных и исторических ландшафтов, памятников истории, культуры и архитектуры, создание общественных мест, выполняющих социализирующую, коммуникативную, рекреационную функции [4, 8]. В конечном итоге все эти факторы определяют комфортность среды жизнедеятельности человека.

4. Принцип соответствия возможностей институциональной среды потребностям экологически ориентированного развития инвестиционно-строительной сферы (принцип соответствия потребностям развития). Управление в строительстве осуществляется через регулирование экономического поведения субъектов инвестиционно-строительной деятельности с использованием инструментов и механизмов институциональной среды. Экологические приоритеты в управлении реализуются на основе интеграционного взаимодействия институциональных структур инвестиционной, строительной и экологической деятельности, которое обусловлено взаимосвязями инвестиционно-строительного комплекса с элементами экологической и экономической подсистем региональной эколого-экономической системы (рис 3).


Рис. 3. Модель взаимосвязей инвестиционно-строительного комплекса в региональной эколого-экономической системе

Экологизация означает усиление экологической ориентации совокупности методов и инструментов, применяемых для регулирования инвестиционно-строительной деятельности. По сути дела речь идет о формировании и развитии институциональной среды эколого-экономического регулирования инвестиционно-строительной деятельности (ИСД). В качестве важнейших механизмов и инструментов регулирования следует выделить:

  • усиление стимулирующей роли экологических платежей на основе совершенствования экологического нормирования и перехода на НДТ (наилучшие доступные технологии);
  • оценку эколого-экономической эффективности инвестиционных проектов;
  • стимулирование снижения природоемкости и повышение энергоэффективности строительной продукции на всех этапах ее создания;
  • поиск институциональных форм взаимодействия строительного бизнеса, органов власти и общественности для гармонизации экономических, социальных интересов и экологических потребностей развития общества.

5. Императив социально-экологической ответственности строительного бизнеса (принцип социальной ответственности). Социально-экологическую ответственность строительного бизнеса следует рассматривать как свободную, инициативную деятельность субъектов ИСД, направленную на достижение конечных результатов (создание законченной строительной продукции) при соблюдении требований экологической безопасности и рационального природопользования, закрепленных в нормативно-правовых документах, а также общественно признанных, отвечающих требованиям создания среды жизнедеятельности, благоприятной для развития человека и общества.

Институциональной основой реализации потенциала социально-экологической ответственности строительного бизнеса является развитие института саморегулирования в строительстве [9]. По данным Ростехнадзора на 1 января 2015 года в государственном реестре саморегулируемых организаций (СРО) зарегистрированы 508 СРО, в том числе: в сфере инженерных изысканий – 40; осуществляющих подготовку проектной документации – 194; осуществляющих строительство – 274* . По сравнению с 2010 годом рост количества СРО составил – 167%. Именно в процессе саморегулирования становится возможным принятие субъектами ИСД дополнительных (повышенных) экологических требований к строительной продукции, технике и технологиям, материалам.

Проблемы социально-экологической ответственности строительного бизнеса актуализируются в связи с увеличением масштабов малоэтажного строительства. Для малоэтажного строительства отсутствуют требования по обязательной разработке проектной документации. Отсутствие экспертизы и надлежащего строительного надзора зачастую приводит к нарушению экологических условий и среды жизнедеятельности человека, что в конечном итоге негативно отражается на организации строительства и увеличивает риски строительных компаний и инвесторов. И наоборот, следование императиву социально-экологической ответственности создает дополнительные преимущества для развития строительного бизнеса. К числу последних следует отнести: укрепление конкурирующих преимуществ; формирование имиджа компании, социально и экологически ответственного бизнеса; укрепление деловой репутации строительных фирм. Экологически и социально ответственная политика повышает рейтинг компании и в конечном итоге сказывается на финансовых показателях деятельности.
Таким образом, развитие механизма социально-экологической ответственности позволит, с одной стороны, укрепить безопасность и конкурентоспособность строительного бизнеса, а с другой – обеспечить благоприятную среду обитания человека.

6. Согласование интересов власти, бизнеса и общества в процессе обоснования и принятия инвестиционных решений (принцип согласования интересов). Согласование направлено на преодоление противоречий между экологическими и социальными требованиями, с одной стороны, и коммерческой эффективностью инвестиционно-строительных проектов с другой. Определяющая роль в разрешении возникающих противоречий остается за государственным органам управления, определяющими институциональные условия инвестиционно-строительной деятельности. С организационной точки зрения, технология согласования интересов должна охватить деятельность всех участников ИСД, но главные регулирующие функции следует закрепить за региональными структурами.

Государство, выступая в роли главного регулятора, является представителем и защитником интересов общественности, гарантом прав на благоприятную экологическую среду жизнедеятельности. Органы власти отвечают за предоставление услуг населению, в том числе в экологической сфере, определяют цели и обеспечивают их достижение. Представляется целесообразным механизм согласования организовать через взаимодействие региональных управленческих структур с хозяйствующими субъектами строительного бизнеса, объединенными в СРО, Союз строителей и другие некоммерческие организации. Принимая во внимание социальную значимость градостроительной деятельности, следует предусмотреть в качестве обязательной процедуру участия общественности в принятии решений по реализации общественно значимых инвестиционных проектов. Участие граждан в обсуждении позволит приостановить реализацию проекта или своевременно внести необходимые коррективы в проект. Технологии организации участия общественности могут быть различными, но все они подразумевают доступность информации, адекватно отражающей воздействие объекта предстоящего строительства на состояние окружающей среды, социум, а также ознакомление с планами и программами предприятий, участвующих в реализации проекта.

В качестве инструмента согласования интересов можно предложить заключение экологического соглашения по проекту, предметом которого являютсясоциально-экологические аспекты строительной деятельности, подлежащие согласованию и регулированию на добровольной основе, за исключением обязательных требований, установленных законодательством Российской Федерации. Принятие и исполнение экологического соглашения позволит заполнить «пробелы» экологического характера, которые образовались в связи с ограничением сферы применения экологической экспертизы. Добровольные экологические соглашения и инициативы позволяют строительному бизнесу выйти за пределы обязательных экологических требований и требований безопасности, зафиксированных в нормативно-законодательных актах. При этом основные усилия концентрируются на решении проблем межотраслевого и регионального характера, отвечающих задачам устойчивого эколого-экономического развития территории.

Необходимо отметить, что реализация экологических соглашений на добровольной основе возможна в условиях осознанной социальной ответственности бизнеса с сертификацией экологически корректных проектных решений в строительстве. Одним из выражений социальной ответственности бизнеса является стремление применять добровольную сертификацию объектов недвижимости «Зеленые стандарты», «Экологический паспорт» и др.

7. Экологизация потребностей в строительной продукции (принцип экологизации потребностей). Важнейшим условием, обеспечивающим практическую реализацию экологических соглашений на добровольной основе, является востребованность рынком продукции экологического строительства, экологически корректных проектных решений. Потребители строительной продукции должны быть готовы платить за экологичные материалы, ресурсо- и энергосберегающее инженерное оборудование, экологичное обустройство внешней архитектурно-градостроительной среды жизнедеятельности. Тогда инициативы строительного бизнеса будут поддержаны не только имиджем, репутацией, но и финансовыми результатами деятельности.

На экологизацию потребностей направлено решение задач по обеспечению учета экологических требований и стандартов при размещении заказов на поставки товаров, выполнение работ, оказание услуг для государственных и муниципальных нужд («зеленые закупки»), поставленных в Основных направлениях деятельности правительства Российской Федерации до 2018 года. Планом действий по реализации Основ государственной политики в области экологического развития РФ на период до 2030 года предусмотрена подготовка и представление предложений об определении природоохранных требований, выполнение которых может обеспечить преимущества (при прочих равных условиях) при размещении заказов на поставки товаров, выполнение работ для государственных и муниципальных нужд.

Заключение

Все вышеперечисленные принципы взаимосвязаны и составляют методологическую основу экологизации управленческих технологий в строительстве (рис. 4).

Рис. 4. Взаимосвязь принципов экологизации управления

В заключение следует отметить, что экологизация управленческих технологий на основе перечисленных выше принципов позволит сформировать архитектуру взаимоотношений субъектов инвестиционно-строительной деятельности, систему методов и инструментов управления строительством, обеспечивающих решение стратегических задач экологического развития экономики и отдельных регионов.

_____________________

* Результаты плановых проверок саморегулируемых организаций в 4 квартале 2014 года/Федеральная служба по экологическому, технологическому и атомному надзору. URL: http://www.gosnadzor.ru/building/inspect/proverki_2014/4_kvartal_2014/ (дата обращения: 01.03.2015)

Библиографический список:

  1. Основы государственной политики в области экологического развития России на период до 2030 года [Электронный ресурс]. URL: http://kremlin.ru/news/15177
  2. Нужина И.П., Джатканбаева Ф.М. Эколого-ориентированное управление в структуре бизнес-процессов строительной организации. Проблемы экономики и управления строительством в условиях экологически ориентированного развития : Материалы Всероссийской научно-практической онлайн-конференции с международным участием и элементами научной школы для молодежи (9-10 апреля 2014 г.) / под науч. ред. Г.В. Хомкалова, С.А. Астафьева, И.П. Нужиной, Л.А. Каверзиной . – Иркутск: Изд-во БГУЭП, 2014. – 416 с. – С. 282-288.
  3. Реймерс Н.Ф. Природопользование: Словарь-справочник / Н.Ф. Реймерс. – М.: Мысль, 1990. – 637 с.
  4. Нужина И.П., Корчагина А.В. Эколого-экономические аспекты обоснования проекта планировки малоэтажного строительства // Вестник ТГАСУ. – 2013. – № 3. – С. 64-75.
  5. Основы энергоресурсосбережения в жилищной и коммунальной сфере / Под общ. ред. Чернышова Л.Н. – Иркутск: Байкал. филиал «Сосновгеология» ФГУГП «Урангеологоразведка», 2008. – 429с.
  6. Хихлуха Л.В. Архитектура и ресурсосбережение [Электронный ресурс] / Архитектура и строительство Москвы, № 2-3 от 05.06.2003. URL: http://www.aprok.ru/energy/article102.php
  7. Ферару Г.С. Формирование стратегического, экологически ориентированного управления предприятием // Экономика природопользования. – 2007. – № 3. – С. 31 – 50.
  8. Скуридина Ю.Б. Фонд недвижимых памятников истории и культуры в социо-эколого-экономической системе региона // Актуальные вопросы экономических наук. – 2008. – № 3-1. – С. 246-250.
  9. Романова А.И. Сущность института саморегулирования как инструмент повышения контроля качества строительной продукции и жилищно-коммунальных услуг // Российское предпринимательство. – 2014. – №21(267) – С. 148-160.

Методологические принципы экологизации управленческих технологий в строительстве Читать дальше »

Сырьевой сектор: фактор развития или торможения национальной экономики

Актуальность и методологические особенности региональных компаративных исследований постсоветского пространства

Значимость и актуальность сравнительных исследований не снижается с течением времени, поскольку именно компаративный метод признается одной из наиболее эффективных исследовательских технологий, которые не только дают анализировать более широкий и разнообразный круг данных, но и позволяют изучать явления системного характера, к каковым относится, к примеру, оценка встроенности сырьевого сектора в национальные экономические системы. В последние годы все острее ощущается, что обеспеченность стран и регионов природными ресурсами становится, с одной стороны, важнейшим геополитическим фактором их социально-экономического развития и позиционирования в глобальной конкурентной среде, с другой – источником военно-политических рисков и угроз.

Однако необходимо понимать, что помимо предоставления дополнительных возможностей компаративный анализ накладывает и существенные ограничения на выводы, поскольку корректность результатов сравнений различных объектов определяется не столько их размерной схожестью, но прежде всего, институциональными императивами развития, что далеко не всегда учитывается.

Так, распад в конце 1991 г. СССР и образование 15 независимых государств в большинстве случаев привел к тому, что эти страны автоматически дополнили общий список государств, и при межстрановых сравнениях сегодня они выступают равнозначными объектами наряду с другими государствами. Такой количественный подход провоцирует и дальнейшее механическое проецирование на страны СССР концепций «сырьевого проклятия», а также деление их на сырьевые и несырьевые.

При этом часто не учитывается, что, во-первых, большинство из этих стран никогда не имели самостоятельного опыта государственного строительства и управлении. По сути большинство из них являются новыми государственными образованиями на мировой карте. Известные закономерности институционального развития не могут формально проецироваться на социально-политические и экономические процессы, происходящие во вновь образованных странах постсоветского пространства в силу того, что базовые институты еще находятся на стадии своего формирования. По нашему мнению, некорректно формальное сравнение стран, находящихся на разных стадиях своего национального развития, например, стран, имеющих столетние истории, со странами, в течение последних 20 лет только осуществляющих государственное строительство. Поэтому тенденции и результаты развития «молодых» стран постсоветского пространства вполне сопоставимы между собой. При этом их сравнение с другими странами Европы, Америки, Юго-Восточной Азии на наш взгляд, требует введения «поправочных коэффициентов», отражающих национально-культурные особенности, состояние развития публичных институтов и действие разнонаправленных факторов.

Во-вторых, получение бывшими регионами СССР формального статуса независимых государств за 20 летний период не предопределило выбор их институционального развития. Так «выбор», сделанный этими странами в начале 1990-х годов, по существу сводился к категоричному отказу от ранее заданной траектории, а в части перспективы к своего рода навязанному образу будущего. В результате большинство этих стран до сих пор находятся на стадии перманентного поиска своего места, который часто подменяется мифом «национальной идеи». В таких условиях роль развитого сырьевого сектора экономики не может быть однозначно определена в категориях «проклятия» или «блага», даже если факты в какие-то периоды провоцируют однозначные оценки. И наконец, СССР в историческом аспекте никогда не относился к сырьевым странам, поскольку традиционно имел развитую обрабатывающую промышленность.

В силу этих обстоятельств, с нашей точки зрения, по уровню развития страны постсоветского пространства методологически корректно сравнивать между собой, прибегая к методу региональных группировок по определенным признакам, в том числе и по степени обеспеченности природными ресурсами. И только полученные на этой основе результаты следует соотносить с представлениями о влиянии природного фактора, которые, в свою очередь, за последние десятилетия претерпели заметные изменения, что при проведение компаративного исследования также необходимо учитывать.

Эволюция представлений о влиянии природных ресурсов

Взаимосвязь устойчивого социально-экономического развития национальной экономики с наличием в стране природных ресурсов на протяжении последних десятилетий остается предметом острейших дискуссий. В историческом плане представления о природе «сырьевого роста» с начала ХХ столетия претерпели существенные изменения.

Условно в эволюции представлений о роли природных ресурсов в мировом развитии можно выделить три этапа:

  • до 1970-х годов – этап, характеризующийся доминирующими представлениями о природных ресурсах как источнике национального экономического роста;
  • 1970-2000-е годы – этап, на котором главенствующую роль играло мнение о ресурсах как «национальном проклятии»;
  • с первой половины 2000-х годов по настоящее время – этап, который можно назвать как «время неоднозначных оценок» роли природных ресурсов в экономике различных стран и регионов.

Кратко рассмотрим эволюцию взглядов о роли природного фактора в рамках выделенных этапов. До середины ХХ столетия доминировало мнение о позитивной роли природных ресурсов как источнике экономического роста национальной экономики. В качестве подтверждения этого тезиса чаще других приводится опубликованная в 1930 г. монография Г. А. Инниса [27]. По мнению некоторых современных исследователей, именно сырьевые ресурсы, в первую очередь, уголь как источник энергии, стали одной из основных движущих сил промышленной революции [29, 36]. В целом, представители сырьевой теории роста, опираясь на анализ различных стран, утверждали, что в отсталых регионах экономический рост, как правило, начинается с повышения предпринимательской активности в сфере освоения природных ресурсов, а затем капитал сырьевого сектора реинвестируется в развитие местной инфраструктуру, сервис и обрабатывающие отрасли [27, 40, 42].

Нефтяной бум в начале 1970-х годов привел к появлению многочисленных исследований и публикаций, в которых следствием ресурсного изобилия были названы хищническое освоение природных ресурсов, расслоение общества и громадные долги. В итоге происходит смена доминирующей парадигмы. Начало этому процессу было положено исследованиями, выполненными по заказу Римского клуба в период 1971-1990 гг. [10, 12, 16, 34, 35].

В 1982 г. исследователями Корденом В.М. и Нири П. предложена модель «голландской болезни» [23], согласно которой при росте сырьевого сектора постепенно происходит деградация обрабатывающих отраслей экономики, т.е. происходит «прямая деиндустриализация». При этом высокие доходы работающих в сырьевом секторе людей повышают потребление, а значит, и спрос на неторгуемые товары и услуги, что вызывает рост цен на них и перетекание трудовых ресурсов из промышленности в сферу услуг. В промышленности при этом возникает эффект «косвенной деиндустриализации», который усиливается ростом реального курса национальной валюты и повышением цен на импортируемые товары, поступающие в результате сворачивания собственного производства.

В целом, в 1980-е годы появляется большое число публикаций, в которых анализируется взаимосвязь между наличием природных ресурсов и экономическим развитием страны. Именно в этот период начали зарождаться представления о том, что природные ресурсы могут быть скорее негативным фактором для национальной экономики, нежели ее преимуществом. В итоге, в 1990-е годы большинство исследователей пришли к практически единому мнению о существовании явления, получившего впоследствии название «сырьевого проклятия». Понятие «сырьевого проклятия» было введено в оборот Ричардом Оти (Аути) в 1993 г. для описания расслоения уровня жизни населения, проживающего в богатых странах – экспортерах нефти [20]. Впоследствии на протяжении ряда лет различные научные исследования велись именно в этом направлении. Одной из первых наиболее значительных экономических работ по проблемам природных ресурсов считается публикация Сакса и Уорнера «Изобилие природных ресурсов и экономический рост» [38].

С течением времени для обоснования негативной связи между наличием полезных ископаемых и темпами экономического роста появилось несколько концепций, которые П. Казначеев разделил на две группы, исходя из акцентов на различных каналах, через которые ресурсная зависимость препятствует экономическому росту [6]. В первой группе концепций внимание сосредоточивалось на экономических каналах. Сюда, в частности, относятся работы экономистов, изучающих эффект «голландской болезни» [26, 33, 43]. Появление второй группы относится к 2000-м гг., когда ряд авторов, оставаясь в рамках концепции экономических каналов, начинают исследования по оценке негативного влияния нестабильности сырьевых цен на рост и развитие [21, 31, 44]. Но в целом в этот период сохраняется единство мнений по поводу существования «сырьевого проклятия».

Однако с начала 2000-х годов гипотеза о существовании «сырьевого проклятия» стала подвергаться сомнениям. Прежде всего, критическое отношение вызвал взятый Саксом и Уорнером для исследований временной период, на который пришлось значительное падение цен на сырье, начавшееся в 1980 году и продлившееся 20 лет. Одновременно бум нефтяных цен 1970-х годов повлек за собой непродуманное кредитование со стороны правительств стран – экспортеров полезных ископаемых, что вызвало чрезмерную задолженность, способствовавшую замедлению роста. Если учитывать эти факторы, то влияние «сырьевого проклятия» не наблюдается [32].

Кроме того, рядом экономистов в принципе была подвергнута сомнениям сама попытка оценки влияния природных богатств на экономическое развитие. Некоторыми из них была выдвинута идея о существовании влияния не самого фактора природных ресурсов, а его связи с определенными параметрами национального развития [30]. Другие на основе исследований информации за более длительные временные периоды либо не обнаруживали такой связи [39], либо считали ее крайне слабой, либо обнаруживали положительную связь [37].

В итоге такие исследования привели к появлению подхода, в рамках которого главным фактором, препятствующим росту в странах, богатых полезными ископаемыми, считаются институциональные изъяны. При этом внутри институционального подхода также выделяются два направления. Первое направление корнями уходит в гипотезу о «сырьевом проклятии», превращаясь в «институциональное проклятие». По мнению его представителей, изобилие природных ресурсов становится причиной деградации институтов и коррупции в рядах правящей элиты, что, в свою очередь, оборачивается негативными последствиями для роста и развития. В рамках второго направления также делается акцент на институтах, но причинно-следственная связь формулируется противоположным образом: не страны, богатые природными ресурсами, обречены на институциональные изъяны, а наоборот, сама слабость институтов становится причиной замедления роста [6].

Однако следует заметить, что гипотеза о влиянии ресурсного богатства на рост через качество институтов подвергается той же критике, что и гипотеза о «ресурсном проклятии». Дело в том, что любые доводы, будь они в пользу опровержений, или наоборот, доказательств, основаны на сочетании двух элементов: показатели измерения (чаще других используются доля экспорта в ВВП, выпуск или запас ресурсов) и временные периоды данных по определенным показателям (другими словами, выбор контрольных точек для замеров). Различные варианты сочетаний могут привести к принципиально различающимся результатам исследований.

При этом, по мнению В. Полтеровича, В. Попова и А. Тониса, «отсутствие значимой зависимости между ресурсным богатством и качеством институтов в линейных регрессиях еще не означает, что такой зависимости вообще нет. Примеры многих стран дают повод предположить, что имеет место нелинейная зависимость, т.е. существует порог уровня институционального развития, ниже которого ресурсное богатство ухудшает качество институтов, а выше — не оказывает на него существенного влияния» [15]. Свои выводы авторы подкрепляют результатами, полученными различными исследователями при проведении расчетов в рамках той или иной эконометрической модели.
В целом, анализ взаимосвязи между изобилием природных ресурсов и слабым экономическим развитием страны нашел отражение в многочисленных работах в России [2, 4, 5, 9, 13] и за рубежом [17, 22].

Кроме того, необходимо отметить существенное влияние на мнение относительно роли минеральных ресурсов в национальной экономике стран геополитических и геоэкономических воззрений. К примеру, в начале 1990-х годов в странах СНГ получили распространение идеи геоэкономики об интернационализации всех видов природных ресурсов, что должно обеспечить доступ России к формированию мирового дохода на выгодных условиях [8]. Основными представителями данного направления в России являются: Э.Г. Кочетов, В.Н. Княгинин, Ю.Г. Липец, И.И. Лукашук, М.А. Пивоварова, Е.В. Сапир, В.В. Соколов, Ю.С. Хромов, Ю.В. Шишков, П.Г. Щедровицкий и др.

Таким образом, как показывает практика, влияние минерально-сырьевого сектора на развитие национальной экономики носит сложный и многогранный характер, а потому очень условно описывается формальными зависимостями, или поддается однозначным оценкам в контексте концепций «ресурсного проклятия» [7, 14], «голландской болезни» [18] и т.п. Именно поэтому, несмотря на большое количество публикаций, отражающих различные особенности моделей сырьевых экономик, таких как: колебание доходов, обусловленные изменениями конъюнктуры сырья на мировых рынках, низкий уровень отраслевой диверсификации, расслоение общества по уровню жизни [19], избыточное заимствование, наличие коррупции [24] и др., до сих пор нет единства мнений на природу влияния сырьевого сектора на экономическое развитие государства. При этом по-прежнему тиражируется расхожее мнение, что добыча минерального сырья – это удел развивающихся стран. Однако на шесть стран: Австралию, Китай, США, Россию, Канаду, Южно-Африканскую Республику – приходится более половины (по стоимости) добываемого в мире минерального сырья. Высокий уровень развития в большинстве таких стран достигнут именно за счет интенсификации добычи и переработки собственных природных ресурсов [11].
В данной статье авторы пытаются проверить положение о том, что характер влияния сырьевого сектора определяется механизмами встраивания его в национальную экономику. В целях проверки заявленного положения объектами исследования выбраны вновь созданные государства на постсоветском пространстве.

Методические положения оценки качества встроенности сырьевого сектора в национальную экономику

Цель исследования – оценить качество встроенности сырьевого сектора в национальную экономику и его вклад в общественное развитие. Для этого авторами предложены следующие три критерия: степень влияния сырьевого сектора на макроэкономические показатели; степень социальной ориентированности развития сырьевого сектора (вклад в обеспечение качества жизни населения); степень влияния на индекс развития публичных институтов.
Влияние сырьевого сектора оценивается по абсолютным, относительным и динамическим показателям, а также через сравнение по рейтингам. Для обеспечения сравнимости и объективности результатов большинство анализируемых показателей взяты из одного источника — Мирового атласа данных (http://knoema.ru/atlas), в котором содержится информация из докладов Всемирного банка, а также международных организаций и рейтинговых агентств.

Экономический анализ производился за период с 2000 года, который характеризуется рядом исследователей как период «завершения посткоммунистического построения» [1]. Кроме того, этот период представляет особый интерес, обусловленный процессами стабилизации социально-экономического положения в странах – бывших республиках СССР в 2000-2014 гг. Его можно охарактеризовать, как «проверка на прочность» созданных в 1990-е гг. институтов, поскольку во многих странах произошла определенная смена ранее выбранного курса.

Исследование опирается на три гипотезы, отражающие взаимосвязи развития сырьевого сектора с социально-экономической динамикой страны: позитивная социально-экономическая динамика, характеризующаяся макроэкономическими показателями стран, обусловливается значимостью сырьевого сектора экономики; сырьевой сектор стран постсоветского пространства создает условия для поддержания качества жизни населения; доминирующий сырьевой сектор экономики сдерживает развитие публичных институтов.

Для проведения анализа применяется метод региональных группировок, в основе которого учтены следующие моменты.

Согласно исследованиям Всемирного банка страны- бывшие республики СССР по обеспеченности природными ресурсами и принадлежности к ЕС подразделяются на три группы [3]: страны Евразии с богатыми природными ресурсами (Азербайджан, Казахстан, Российская Федерация, Туркменистан, Узбекистан, Украина); страны Евразии, не обладающие богатыми природными ресурсами (Армения, Белоруссия, Грузия, Киргизская Республика, Молдавия, Таджикистан); новые страны – члены ЕС, в том числе, Литва, Латвия, Эстония.

Данные, характеризующие обеспеченность этих стран природными ресурсами и роль сырьевого сектора в национальных экономиках, представлены в табл. 1.
По данным, представленным в таблице, Латвия, Литва и Эстония относятся к странам, не обладающим богатыми природными ресурсами. При этом, по нашему мнению, Россия может быть выделена из общего списка стран, обладающих богатыми природными ресурсами, в целях последующего ее сравнения тенденций ее развития с другими группами стран.

Таким образом, дальнейший анализ проводился в разрезе четырех групп стран постсоветского пространства: страны с богатыми природными ресурсами (далее по тексту — «сырьевые страны»); страны, не обладающие богатыми природными ресурсами (несырьевые страны); новые страны ЕС и Россия.

Таблица 1 — Показатели обеспеченности стран – бывших республик СССР природными ресурсами и места сырьевого сектора в национальных экономиках*

Экспорт сырьевых товаров, доля в общем объеме экспорта товаров, %

Валовая добавленная стоимость
в разрезе отраслей

 Природные ресурсы на душу населения, долл. США (в постоянных ценах 2005 г.)
Сельское хозяйство, охотничье и лесное хозяйство, % Добыча полезных ископаемых и карьерная добыча, %
Страны Евразии с богатыми природными ресурсами
Россия

75,2

4,0

9,9

31 317
Казахстан

83,1

62,2

18,1

23 916
Туркменистан

81,6

—

—

37 866
Азербайджан

96,6

5,9

48,9

11 684
Узбекистан

33,4

—

—

7 652
Украина

21,5

8,3

6,6

6 899
Страны Евразии, не обладающие богатыми природными ресурсами
Армения

33,0

18,8

2,8

3 139
Белоруссия

22,8

10,2

0,4

5 972
Грузия

57,4

8,3

1,0

3 334
Киргизская Республика

10,2

18,8

0,7

2 992
Молдавия

3,8

14,1

0,4

4 148
Таджикистан

59,2

21,8

0,0

1 762
Новые страны-члены ЕС
Латвия

20,8

4,1

0,5

7 346
Литва

32,1

4,2

0,4

6 014
Эстония

12,9

3,3

1,4

16 221

* Данные за 2010-2011 гг., опубликованные в Докладе Всемирного банка в 2014 г. [3]

Анализ ключевых макроэкономических показателей развития

Выявление взаимосвязей между общими тенденциями развития стран постсоветского пространства в разрезе выделенных групп и масштабами их сырьевого сектора основано на результатах анализа пяти макроэкономических показателей: ВВП, объем государственного долга, прямые иностранные инвестиции, уровень безработицы, валовая добавленная стоимость.
В 2012 г. средний уровень ВВП на душу населения (в постоянных ценах 2005 г., долл. США) в сырьевых странах был почти более, чем в 2,3 раза выше, чем в несырьевых, но при этом в России в 2,4 раза, и в 2,9 раза ниже, чем в новых странах ЕС (рис. 1).


Рис. 1. Динамика среднего уровня ВВП на душу населения (в постоянных ценах 2005 г., долл. США) в странах постсоветского пространства.

При этом за период 2000-2012 гг. имел место рост значительный рост этого показателя во всех странах, однако наибольший рост — в 2,3 раза — демонстрировала группа сырьевых стран, в сравнении с 2,1 раза – по группе несырьевых стран, с 1,8 раза – новых стран ЕС и 1,76 раза – России.

Мировой финансовый кризис 2008 г. по-разному повлиял на динамику этого показателя. Так в наименьшей степени он затронул сырьевые страны, средний ВВП которых по группе в 2009 г. практически не изменился по сравнению с 2008 г. При этом наибольшее падение произошло в новых странах ЕС – на 15%, и в России – 8%.

Таким образом, общий разрыв в среднем уровне ВВП на душу населения за период с 2000-2012 гг. между сырьевыми странами СНГ и новыми странами ЕС имел устойчивую тенденцию постепенного сокращения с 4,5 до 3,5 раз. В то время как разрыв с несырьевыми странами постепенно увеличивается с 2,1 до 2,3 раза. Эта тенденция отражается и в среднегодовых темпах прироста ВВП на душу населения. В рассматриваемый период по группе сырьевых стран этот показатель составляет 5,8% по сравнению с новыми странами ЕС — 2,6%, России – 3,7, и несырьевыми странами – 4,0%.

Данные по государственному долгу в ВВП Всемирным банком представлены за период 2000-2013 гг. Так, в 2013 г. средний размер государственного долга в сырьевых странах составил 19,5% к ВВП, что в 1,8 раза ниже, чем в несырьевых, и в 1,4 раза ниже, чем в новых странах ЕС. При этом самый низкий уровень этого показателя имела Россия – 13,4% (рис.2).

Рис. 2. Динамика показателя государственного долга к ВВП в странах постсоветского пространства, %

В целом за период 2000-2013 гг. имело место существенное снижение размера государственного долга к ВВП в среднем по группам стран от 37% в сырьевых странах до 78% в России. Исключение составили новые страны ЕС, где произошел его рост в два раза.

Мировой финансовый кризис 2008 г. во всех группах стран привел к увеличению данного показателя, значение которого в 2009 г. по сравнению с 2008 г. выросло в 1,4-1,8 раза. Максимальный рост продемонстрировали новые страны ЕС.
В целом в течение рассматриваемого периода можно было наблюдать разнонаправленные тенденции изменения этого показателя, с одной стороны, новых стран ЕС, с другой — остальных групп. При этом надо отметить, что в посткризисная динамика по России и сырьевым странам характеризуется небольшим, но устойчивым ростом данного показателя. В то же время новые страны ЕС и несырьевые страны демонстрируют общую тенденцию к снижению с небольшими ежегодными колебаниями.

В 2012 г. средний показатель чистого притока прямых иностранных инвестиций к ВВП сырьевых стран составил 6,2%, что в 1,5 раза выше, чем в новых странах ЕС и 1,6 раза выше, чем в несырьевых странах. При этом самое низкой значение этого показателя имела Россия – 2,5% (рис.3).

В 2012 году (в сравнении с 2000 г.) в России и сырьевых странах произошел рост чистого притока прямых иностранных инвестиций к ВВП в 1,9-2,5 раза, в то время как в новых странах ЕС имело место снижение почти на 20%, а в несырьевых странах этот показатель остался на том же уровне.

Мировой финансовый кризис в большей степени отразился на притоке иностранных инвестиций в новых странах ЕС и несырьевых странах, где произошло падение в 1,8-1,9 раза. В то же время этот показатель в сырьевых странах снизился не так сильно, остался на томже уровне или значительно вырос (например, в Туркменистане).

Рис.3. Динамика чистого притока прямых иностранных инвестиций в странах постсоветского пространства, % от ВВП

Вместе с тем следует отметить высокую амплитуду колебаний этого показателя в течение рассматриваемого периода в 2,5-3 раза по всем группам стран, что свидетельствует об отсутствии их прямой связи с масштабами сырьевого сектора экономики. По нашему мнению, на волатильность данного показателя большее влияние оказывают политические факторы.

Данные по уровню безработицы Всемирным банком представлены за период 2000-2013 гг. Так, в 2013 г. самый высокий уровень безработицы наблюдался в группе новых стран ЕС – 10,8% и группе несырьевых стран – 9,4%, а то время как в России и сырьевых странах он находился примерно на одном уровне – 5,5 – 6,2% (рис. 4).

В целом за период 2000-2013 гг. можно отметить общую тенденцию к снижению среднего значения уровня безработицы во всех группах стран от 10 в несырьевых странах до 50% в России и группе сырьевых стран.

Следует отметить, что в течение рассматриваемого периода для новых стран ЕС и несырьевых стран характерен повышенный фон безработицы, почти в 2 раза превышающий уровень несырьевых стран.

Мировой финансовый кризис 2008 г. во всех группах стран привел к увеличению данного показателя, значение которого в 2009 г. по сравнению с 2008 г. больше всего выросло в новых странах ЕС – в 2,3 раза, в то время как в других группах стран рост составил 10-30%.

В работе также проведен анализ между масштабами сырьевого сектора, с одной стороны, и отраслевой структурой национальных экономик и их динамикой – с другой. С этой целью были выбраны показатели структуры и темпов прироста валовой добавленной стоимости обрабатывающей промышленности.

Рис.4. Динамика уровня безработицы в странах постсоветского пространства, %

За 2012 год средний удельный вес обрабатывающей промышленности в структуре экономической деятельности продемонстрировала группа сырьевых стран – 18,4%. При этом новые страны ЕС и несырьевые страны имели практически одинаковые показатели – 16,4-16,9%. За рассматриваемый период удельный вес обрабатывающей промышленности в новых странах ЕС и сырьевых странах остался прежним, а в несырьевых странах и России произошло существенное сокращение соответственно на 25 и 32% (рис.5).

Рис. 5. Динамика удельного веса обрабатывающей промышленности в валовой добавленной стоимости, %

Финансовый кризис 2008 г. наибольшее влияние оказал на данный показатель России, снизив его на 3%, в то время как в остальных группах стран среднее падение составило от 0,5 до 0,8%. Следует отметить, что к 2012 году несырьевые страны и новые страны ЕС достигли и превысили докризисный уровень показателей, а в России и группе сырьевых стран пока этого не наблюдается.
Анализ показывает, что во всех группах стран имеет место снижение среднегодовых темпов прироста обрабатывающей промышленности, однако в России и сырьевых странах это происходит существенно медленнее.

В связи с тем, что инновационное качество развития национальной промышленности может характеризоваться таким показателем, как экспорт высокотехнологичных товаров, для анализа был взят удельный вес высокотехнологичных товаров в общем объеме экспорта промышленных товаров. В группу сырьевых стран из-за отсутствия данных вошли Казахстан, Украина и Азербайджан, которые показали максимальный рост этого показателя за период 2000-2012 г. с 4,5% до 14,5%. В то же время в несырьевых странах произошло сокращение этого показателя более чем в 2 раза. В группе новых стран ЕС в Латвии и Литве имел место двукратный рост, а в Эстонии – трехкратное падение этого показателя.

Анализ показателей развития человеческого потенциала

Для анализа взаимосвязи между развитием сырьевого сектора стран постсоветского пространства и качеством жизни населения были выбраны следующие показатели, представляемые Всемирным банком и в докладах ООН: индекс развития человеческого потенциала, индекс образования, общие расходы на здравоохранение, с разных сторон характеризующие уровень развития человеческого потенциала.

В 2012 г. наибольшие значения индекса развития человеческого потенциала имели группа новых стран ЕС – 0,83 и Россия – 0,79. При этом группы несырьевых и сырьевых стран имели близкие значения 0,70-0,71. За период 2000-2012 гг. можно наблюдать устойчивый рост по всем группам стран, наибольшие значения демонстрировали группа несырьевых стран и Россия. Кроме того, можно отметить общую тенденцию сокращения разрыва между средними значениями по группам стран.

В 2012 г. наивысший индекс – 8,32 – образования традиционно отмечался в новых странах ЕС , не являющихся лидерами ни в одной из отраслей экономики в мире, а самый низкий уровень в странах несырьевой группы – 5,79. Эта ситуация сохраняется на протяжении последнего десятилетия.

За период 2006-2010 гг. по опубликованным в 2012 г. данным Мирового банка [38] уровень расходов на образование к ВВП отчасти противоречит средним значениям индекса образования групп стран: самый высокий в новых странах ЕС – 5,7%, а самый низкий — в сырьевых странах и России – 3,9-4,1%. Аналогичная ситуация и в сфере здравоохранения (рис. 6).


Рис. 6. Затраты на здравоохранение и образование на душу населения к ВВП в 2012 г.

Однако следует отметить, что с учетом существенных различий в объемах ВВП на душу населения по группам исследуемых стран сравнительные оценки стран приобретают иной характер. Лидерство сохраняют новые страны ЕС, Россия перемещается с третьего на второе место, а несырьевые страны оказываются на последнем месте.

Анализ институционального развития

Уровень институционального развития авторами оценивался по индексам Всемирного банка за период 2013-2014 гг. в контексте восприятия коррупции, условий ведения бизнеса, уровня инновационного развития и степени экономической свободы (табл.2).

По нашему мнению, восприятие коррупции в той или иной стране в большей степени связано с национально-культурными особенностями, чем с масштабами сырьевого сектора. Так, в 2013 г. наихудшие показатели имели четыре страны среднеазиатского региона (Таджикистан, Туркменистан, Киргизия, Узбекистан), а наилучшие показатели были характерны для семи европейских стран (Литва, Эстония, Латвия, Грузия, Армения, Беларусь, Молдавия). Россия, Украина, Казахстан, Азербайджан находились в середине списка.

Таблица 2 — Рейтинги, характеризующие институциональное развития
стран постсоветского пространства

 Страна

Рейтинг восприятие
уровня коррупции, 2013 г.

Рейтинг легкость
ведения бизнеса, 2014 г.

Индекс инноваций, 2012 г.

Индекс экономической
свободы, 2014 г.
Сырьевые страны

 

 

 

 
Туркменистан

168

Нет данных

Нет данных

42,2
Узбекистан

168

146

3,13

46,5
Казахстан

140

50

3,97

63,7
Азербайджан

127

70

4,01

61,3
Украина

144

112

5,76

49,3
Российская Федерация

127

92

6,93

51,9
Несырьевые страны

 

 

 

 
Армения

94

37

4,21

68,9
Грузия

55

8

5,15

72,6
Таджикистан

154

143

2,18

52,0
Беларусь

123

63

5,70

50,1
Молдавия

102

78

4,16

57,3
Киргизия

150

68

3,12

61,1
Новые страны ЕС

 

 

 

 
Литва

43

17

6,82

73,0
Эстония

28

22

7,75

75,9
Латвия

49

24

6,56

68,7

Анализ условий ведения бизнеса за 2014 г. показал, что в интервале с 1-го по 50-е место присутствуют три новых страны ЕС, Казахстан и несырьевые страны – Грузия и Армения. В интервале с 51-го по 100-е место из пяти стран располагаются Азербайджан, Россия и три страны из группы несырьевых — Беларусь, Молдавия и Киргизия. Наиболее сложными условиями для ведения бизнеса считаются в Таджикистане и двух сырьевых странах (Узбекистан, Украина).

По уровню инновационного развития прослеживается скорее географическая, чем сырьевая дифференциация стран. Так, в 2012 г. наиболее высокий индекс (первые шесть мест) имели европейские страны, затем следовали страны Кавказа и Закавказья, замыкали список страны Центральной и Средней Азии.
В рейтинге экономической свободы за 2014 г. традиционно наиболее высокие места занимают новые страны ЕС, а также Грузия, Армения, замыкают список страны сырьевой группы – Украина, Узбекистан Туркменистан.

Таким образом, анализ показывает, что сложно делать вывод о наличии прямой связи между масштабами сырьевого сектора и уровнем институционального развития страны. Более того, по нашему мнению, доминирующим фактором здесь являются национально-культурные особенности и общий уровень социально-экономического развития страны.

Выводы

Как показало выполненное исследование, традиционные (институциональные) подходы, описывающие взаимосвязи между наличием и масштабами сырьевого сектора и уровнем экономического развития в отношении стран, публичные институты которых находятся еще в стадии формирования, едва ли могут быть применимы без соответствующих ограничений. Так, отсутствуют явные связи между уровнем развития институтов и темпами изменений макроэкономических показателей. Кроме того, развитый сырьевой сектор не является сдерживающим фактором для внедрения инноваций и развития обрабатывающей промышленности. Более того, наличие сырьевых отраслей позволяет государству финансировать здравоохранение и образование на достаточно высоком уровне.

Уровень и темпы развития экономики во многом определяются, с одной стороны, промышленным потенциалом, который сформировался на момент образования этих стран, и скоростью его деградации, с другой – темпами компенсирующего развития сырьевого сектора (при его наличии). При этом качество изменений, заключающееся в росте обрабатывающей промышленности, во внедрении инноваций, в объемах финансирования здравоохранения и образования, определяется источниками, основными из которых в рассматриваемых странах являются либо природные ресурсы – для сырьевой группы, либо государственные заимствования – для новых стран ЕС.

Для стран, имеющих недостаточно высокий уровень развития публичных институтов, характерны повышенные риски, и как следствие, они существенно ограничены в доступе к финансовым ресурсам через заимствования, что становится сдерживающим фактором их дальнейшего роста. Исходные условия стран, такие, как национально-культурные особенности стран, их геополитическое положение и уровень экономического развития, определяют темпы и характер институциональных изменений в большей степени, чем наличие природных ресурсов.

Темпы экономического развития (макроэкономические показатели) во многом определяются финансовыми источниками, связанными либо с освоением природных ресурсов, что мы наблюдаем в сырьевых странах, либо с заимствованиями, что имеет место в новых странах ЕС. Дефицит в целом таких источников приводит к «торможению» социально-экономического развития. Отсутствие же собственных источников развития, и как следствие, высокий уровень заимствования повышают волатильность показателей социально-экономического развития.

Интересно, что сравнение динамики (темпов) развития несырьевых стран и новых стран ЕС, позволяет наблюдать эффект конвергенции. Различия между этими группами стран в большей степени обуславливаются их доступом к заемным средствам, что отражается в величинах их государственного долга, высокий уровень которого характерен для новых стран ЕС. Но образовавшийся в 1990-е гг. разрыв постепенно сокращается, и по мере развития публичных институтов и повышения инвестиционной привлекательности несырьевых стран процесс конвергенции может ускориться [25].

Кризис 2008 г. по-разному отразился на макроэкономической динамике исследуемых стран. В этом контексте природно-ресурсный потенциал выполняет одновременно двоякую роль – стабилизирующую и сдерживающую: с одной стороны, страны, обладающие более развитым сырьевым сектором, имели меньшую глубину падения; с другой стороны, и темпы восстановления их экономик были сравнительно ниже относительно несырьевых стран, особенно новых стран ЕС.

В заключение отметим, что особенностью данного исследования является то, что его объектом выступают страны, в целом отличающиеся ранней стадией формирования публичных институтов, в том числе характеризующейся поиском модели эффективного вовлечения природных ресурсов в экономическую деятельность. Решение этой задачи находится в интервале от полного заимствования такой модели из других стран, имеющих высокий уровень развития, до построения собственной модели, опирающейся на учет экономических, национально-культурных и иных особенностей страны. До тех пор, пока страна находится в состоянии поиска, делать однозначные выводы о характере влияния сырьевого сектора на экономическое развитие очень сложно.

Библиографический список:

  1. Гаврилишин О. Пятнадцать лет преобразований в посткоммунистических старанах. [Электронный ресурс]. URL: http://r-e-e-d.com/15-years-of-reforms (дата обращения: 21.07.2014).
  2. Гуриев С., Плеханов А., Сонин К. Экономический механизм сырьевой модели развития // Вопросы экономики. — 2010. — № 3. – с. 4-23.
  3. Доклад «Диверсифицированное развитие: Оптимальное использование природных ресурсов в регионе Евразии». Всемирный банк. 2014. [Электронный ресурс]. URL: www.worldbank.org
  4. Забелина О. «Российская специфика «голландской болезни» // Вопросы экономики. – 2004. – № 11. – С. 37-54.
  5. Илларионов А. Реальный валютный курс и экономический рост // Вопросы Экономики. – 2002. – №2. – С. 19-48.
  6. Казначеев П. Природная рента и экономический рост. – М. Российская академия народного хозяйства и государственной службы, 2013. – 101 с.
  7. Кожумов К. Проклятие ресурсов. [Электронный ресурс]. URL: articlekz.com – Научные статьи Казахстана. Режим доступа: http://articlekz.com/node/3791 (дата обращения: 21.07.2014).
  8. Кочетов Э. Г. Космологизация: Новый этап мирового развития в контексте гуманитарной космологии. Научная монография / Обществ. акад. наук геоэкономики и глобалистики. – М.: Междунар. отношения, 2014. – 912 с.
  9. Кузнецов А. В. Темпы экономического роста – «голландская болезнь». [Электронный ресурс]. URL: http://www.finansy.ru/publ/pmacro/004.htm (дата обращения: 21.07.2014).
  10. Пестель Э. За пределами роста: пер. с англ. / Общ. ред. и вступ. ст. Гвишиани Д. М. — М.: Прогресс, 1988. – 272 с.
  11. Петров О. В. Об эффективном использовании минерально-сырьевого потенциала недр России// Вестник Челябинского государственного университета. – 2010. – № 2 (183). – Вып. 23. – С. 20-28. – (Экономика).
  12. Печчеи А. Человеческие качества. — М.: Прогресс, 1980. – 302 с.
  13. Пешков А. А. Системный анализ проблемы экономического роста на основе развития минерально-сырьевого сектора (Часть 1) / А.А.Пешков, Мацко Н.А. // Региональная экономика и управление: электр. науч. журн., 2008. — №3 (15). — № рег. статьи 0049/1. — Режим доступа к журн.: http://region.mcnip.ru.
  14. Полтерович В. М., Попов В. В., Тонис А. С. Механизмы «ресурсного проклятия» и экономическая политика // Вопросы экономики. – 2007. – №6. – С. 4-27.
  15. Полтерович В., Попов В., Тонис А. Экономическая политика, качество институтов и механизмы «ресурсного проклятия». – М. Издательский дом ГУ ВШЭ, 2007. –101 с.
  16. Римский клуб. История создания, избранные доклады и выступления, официальные материалы / Под ред. Д. М. Гвишиани. — М.: УРСС, 1997. – 384 с.
  17. Стиглитц Дж. Проклятие ресурсов // День. – 2004. – №143 (13.08) [Электронный ресурс]. URL: http://www.day.kiev.ua/78284 (дата обращения: 21.07.2014).
  18. Фетисов Г. «Голландская болезнь» в России. Макроэкономические и структурные аспекты // Вопросы экономики. – 2006 – № 12. – С. 38-53.
  19. Эткинд А. Петромачо, или Механизмы демодернизации в ресурсном государстве // Неприкосновенный запас. – 2013. – № 88 (20.02). [Электронный ресурс]. URL: http://magazines.russ.ru/nz/2013/2/ (дата обращения: 21.07.2014).
  20. Auty Richard M. Sustaining Development in Mineral Economies: The Resource Curse Thesis. — London: Routledge, 1993. – 288 pp.
  21. Cavalcanti T.V., Mohaddes K., Raissi M. Commodity Price Volatility and the Sources of Growth. Faculty of Economics, University of Cambridge, 2011. – 45 pp.
  22. Collier P. Natural Resources, Development and Conflict: Channels of causation and Policy Interventions // World Bank, April 28, 2003. Веб-сайт: www.worldbank.org
  23. Corden W. M., Neary J. P. Booming Sector and De-Industrialisation in a Small Open Economy // The Economic Journal. – 1982. –Vol. 92 (December). – pp. 825–848.
  24. Damania R., Bulte E. Resources for Sale: Corruption, Democracy and the Natural Resource Curse / Univ. of Adelaide — 2003. – 45 pp.
  25. Doroshenko S.V., Shelomentsev A.G., Sirotkina N.V., Khusainov B.D. Paradoxes of The “Natural Resource Curse” Regional Development In The Post-Soviet Space. 2014. № 4. P. 81-93.
  26. Gylfason T. Natural Resources, Education, and Economic Development. European Economic Review. 2001[a]. Vol. 45. P. 847—859.
  27. Holden S. Avoiding the Resource Curse. The Case Norway. Department of Economics University of Oslo. August 2013. http://folk.uio.no/sholden/wp/resource-curse-norway-13.pdf (Date of access: 21.07.2014)
  28. Innis H. A. The Fur trade in Canada: An introduction to Canadian Economic History. Toronto; Buffalo. University of Toronto Press, 1999. – pp. 386-392.
  29. Kronenberg T., The curse of natural resources in the transition economies. Economics of Transition. 2004. Vol. 12 (3). PP. 399–426.
  30. Lederman D., Maloney W. F. In Search of the Missing Resource Curse. World Bank, 2008. Policy Research Working Paper 4766. – 41 pp.
  31. Leong W., Mohaddes K. Institutions and the Volatility Curse. CWPE 1145, 2011. 18 pp.
  32. Manzano O., Rigobon R. Resource Curse or Debt Overhang? NBER Working. 2001. Paper No. w8390. 37 pp.
  33. McKinnon R. International Transfers and Non-traded Commodities: The Adjustment Problem, The International Monetary System and the Developing Nations, Washington, D.C. Agency for International Development , 1976. – 98 pp.
  34. Meadows D. L. et al. The Limits to Growth: A Report for the Club of Rome’s Project on the Predicament of Mankind. New York: Universe Books. 1972. – 211 pp.
  35. Mesarovic M. and Pestel E. Mankind at the Turning Point: The Second Report to the Club of Rome. New-York: E. P. Dutton and Co. Inc., 1974. –224 pp.
  36. Mikesell R. F., Explaining the resource curse, with special reference to mineral exporting countries. Resources Policy. 1997, Vol. 23, No. 4/ PP. 191-199;
  37. Nunn N. The Long-Term Effects of Africa’s Slave Trades, The Quarterly Journal of Economics, MIT Press, 2008. vol. 123(1), pages 139-176.
  38. Sachs J. D., Warner A.M., «The Big Rush, Natural Resource Booms And Growth,» Journal of Development Economics, 1999, v. 59 (1,Jun), Pp. 43-76.
  39. Stijns J.-P. C. Natural resource abundance and economic growth revisited. Resources Policy 30, 2005. Pp. 107–130.
  40. The Natural Resource Curse: A Survey of Diagnoses and Some Prescriptions , ” in Commodity Price Volatility and Inclusive Growth in Low — Income Countries , edited by Rabah Arezki , Catherine Pattillo, Marc Quintyn and Min Zhu (International Monetary Fund) , 2012 . Pp. 233.
  41. The World Bank. World Development Indicators, Режим доступа: http://data.worldbank.org/data-catalog/world-development-indicators (Дата обращения: 21.07.2014).
  42. Watkins M.H. A Staple Theory of Economic Growth. Canadian Journal of Economics and Political Science. 1963. Vol. 29 May Canadian Journal of Economics and Political Science 29(2) pp. 141-158.
  43. Van Wijnbergen S. The ‘Dutch Disease’: A Disease After All? Economic Journal, 94 (373), 1984. Pp. 41-55.
  44. Van der Ploeg F., Venables T. Symposium on Resource Rich Economies Introduction. Oxford Economic Papers 61(4), 2009. Pp. 625-627.

Сырьевой сектор: фактор развития или торможения национальной экономики Читать дальше »

Количественные методы оценки уровня компетенций для систем управления качеством образования

Введение

Повышение качества высшего образования является актуальной задачей для большинства ведущих стран мира, экономика которых основана на производстве новых знаний (инновационном развитии). В связи с этим во всем мире идут процессы модернизации систем высшего образования, направленные на удовлетворение меняющихся запросов общества. Важное значение в этих процессах имеет построение современных систем управления качеством образования. Общие принципы и подходы к построению таких систем хорошо известны и подробно изложены в стандартах серии ИСО 9000. Исходя из требований этих стандартов, для эффективного управления качеством учебного процесса необходимы инструменты, которые позволяют объективно контролировать уровень образовательных достижений, своевременно измерять динамические характеристики образовательного процесса и прогнозировать его конечные результаты [4]. При этом, согласно современным представлениям, критерием качества высшего образования является уровень компетенции, достигнутый выпускниками ВУЗа, т.е. их способность применить полученные знания, умения и навыки в своей профессиональной деятельности.

Принятые в России федеральные государственные образовательные стандарты (ФГОС), зафиксировали переход на компетентностный подход к оценке качества высшего образования и установили перечень обязательных компетенций для каждого направления подготовки. К сожалению, существующие стандарты, в том числе и самые последние (ФГОС 3+), не содержат описания методик для объективного количественного измерения уровня формируемых компетенций. Не содержат таких методик и профессиональные стандарты, разработанные для многих областей деятельности в последние годы. Однако построение современной системы управления качеством образования невозможно без применения объективных методов количественного измерения уровня компетенций, формируемых в процессе обучения. Именно поэтому проблема объективной оценки компетентности вызывает сегодня повышенный интерес. В многочисленных публикациях, посвященных педагогическим измерениям [1, 5-6], предлагаются содержательные трактовки самого понятия «компетентность» и методы количественной оценки ее уровня у студентов. Однако объективных общепризнанных практических методик пока не создано. По мнению авторов, одной из причин этого является отсутствие адекватных математических моделей столь сложного и многогранного понятия как компетентность.

Целью работы является изучение методов количественного измерения и прогнозирования уровня компетенций, формируемых в процессе обучения, основанных на модернизированной модели Раша-Бирнбаума.

Основные разделы

В предыдущих работах [2-4] приводится анализ средств оценки качества образования, а также рассматривается международный опыт исследований PISA, TIMSS, отечественные исследования в рамках проекта ФЭПО и предложения о введении в вузах итогового государственного экзамена по типу ЕГЭ. В этих исследованиях для измерения уровня компетентности студентов с помощью тестов предлагается использовать многоуровневые тестовые задания, которые проверяют способности обучаемых на различных уровнях, например, репродуктивном, конструктивном и творческом. Задания последних уровней представляются кейсами и ситуационными заданиями, моделирующими реальные жизненные ситуации, выполнение которых предполагает применение системных знаний и комплексных умений, а также самостоятельное конструирование способа решения.

Практическое применение такого рода тестовых заданий связано со сложностями при их разработка и валидация, что делает этот процесс дорогостоящим. Кроме этого данный подход является своего рода «взглядом педагогов» на проблему измерения уровня компетентности, так как сами тесты разрабатываются, как правило, преподавателями-предметниками. Вместе с тем специалистам практикам хорошо известно, что далеко не всегда, человек, достигший творческого уровня при выполнении тестовых заданий, будет успешным в своей профессиональной деятельности, особенно, если она напрямую не связана с творчеством.

В работах [2-3] был предложен другой подход к оценке компетенций, позволяющий максимально использовать возможности существующих банков тестовых заданий. Следует пояснить, что используемая сегодня стандартная тестовая методика оценки качества обучения, основанная на теории педагогических измерений и моделях Раша и Бирнбаума предполагает, что все задания в тесте равномерно распределены по трудности, измеряемой в логитах. Вероятность выполнения j-го задания трудности βj студентом с уровнем подготовки q в модели Бирнбаума оценивается следующим образом:

где  – вероятность угадывания правильного ответа j-го задания,  – чувствительность j-го задания, функционально связанная с дисперсией результатов выполнения задания (для единичной дисперсии  ).

Предложенный подход позволяет измерить уровень умению решать трудные задачи. Важным качеством может оказаться умение реагировать на нестандартные ситуации, умение видеть кратчайшие пути к достижению цели, системность знаний и т.д. Совокупность этих показателей позволяет рассматривать компетентность студента как сложный многомерный объект.

Предлагается модернизировать предложенную в ранних работах методику, включив дополнительные характеристики нестандартности задания и его практической значимости. Таким образом, из результатов одного теста можно оценить умение выполнять задания: трудные, нестандартные и необходимые в профессиональной деятельности. Для каждой дополнительной характеристики производится модернизация модели Раша-Бирнбаума.

Тогда формулы для вероятности правильного ответа i-го испытуемого на некоторое задание, если не учитывать возможность угадывания, примут вид:

где θi1, θi2, θi3 – уровень подготовленности i-го испытуемого к решению трудных, нестандартных и практически значимых задач соответственно; β1, β2, β3 – уровень трудности, нестандартности и практической значимости данного задания соответственно.

По аналогии с таксономией Блума в работе использована 6-ти уровневая шкала для экспертной оценки уровня нестандарности заданий и 4-х уровневая шкала для экспертной оценки практической значимости тестовых заданий. Экспертные оценки пересчитывались в шкалу логитов по стандартной методике.

Ранее, на примере общекультурной компетенции ОК-13 (ФГОС по направлению «Бизнес-информатика») «владение навыками работы с компьютером как средством управления информацией, способность работать с информацией в глобальных компьютерных сетях» и на выборке результатов тестирования по информатике более 200 студентов, нами было показано, что измеренные таким образом характеристики отражают разные аспекты компетенции студентов [2].

Еще одной характеристикой, связанной с компетентностью обучаемого, которую можно оценить из результатов тестирования, является структура знаний и навыков обучаемого. При этом измеряемой величиной может быть степень отклонения структуры знаний от некоторой, задаваемой априорно «эталонной» структуры, планируемой как результат обучения. Под структурой в данном случае понимается некоторое обобщающее понятие, которое характеризует как процесс обучения «от простого к сложному», так и наличие в структуре знаний определенных разделов и дидактических единиц конкретной дисциплины. Подробная методика расчета данного показателя приведена в работе [2].

Кроме структуры знаний в процессе тестирования можно контролировать сам процесс решения и время выполнения каждого задания. Наиболее подходят для этой цели тестовые задания с выбором нескольких правильных ответов, а также задания на соответствия и на упорядочивание. Алгоритм расчета характеристики был рассмотрен в работе [2].

Современные системы тестирования не учитывают разницу в траекториях формирования ответа, что приводит к некорректным выводам. Однако наблюдаемое различие может нести информацию о степени профессионализма и уровне компетенции испытуемого. Анализ хода выполнения задания можно проводить, сравнивая траекторию получения испытуемым конечного результата при выполнении задания с эталонной траекторией, которую демонстрируют при выполнении данного задания люди с известным уровнем компетентности.

Таким образом, в ходе одного сеанса тестирования можно получить независимые оценки пяти рассмотренных выше характеристик, каждая из которых некоторым образом связана с уровнем компетенции испытуемого. При этом компетенция может рассматриваться как многомерный объект, а каждая характеристика является проекцией этого объекта на некоторую ось. Т.е. по результатам одного теста испытуемый получает пять оценок, из анализа которых производится оценка его компетентности. Каждая из оценок пересчитывается в единую шкалу логитов по стандартной методике.

При использовании тестирования в качестве инструмента измерения уровня компетенций важным является вопрос о достоверности полученных результатов и погрешности оценок уровня компетентности. Несмотря на широкое применение тестов в педагогических измерениях, эти вопросы до сих пор остаются слабо изученными.

Для выявления зависимости погрешности тестов от способа их формирования и методов обработки результатов тестирования построена имитационная модель тестирования, включающая процедуру формирования группы «студентов» с заданным распределением их уровня подготовленности. Тест моделируется перечнем заданий, для каждого из которых указываются параметры модели Бирнбаума. Имитация тестирования проводится как случайный процесс, в котором результаты ответа каждого студента на каждый вопрос разыгрываются в соответствии с моделью Бирнбаума. Анализ погрешности проведен для четырех методов оценки уровня подготовленности «студентов».

1) Доля правильных ответов. Уровень подготовки студента определяется количеством заданий с которыми студент справился.

где: Mmax и Mmin соответственно максимальное и минимальное число выполненных заданий;
Mi – число заданий выполненных i-м студентом;
Dmax и Dmin соответственно максимальная и минимальная трудность задания, выраженные в логитах.

2) Взвешенная доля правильных ответов (сумма баллов). Учитывается различная сложность заданий.

где: — бинарная матрица результатов тестирования ( если студент i справился с заданием j);
 Wj. — вес задания (число баллов, полученных студентов при выполнении этого  задания);
 Wmax и Wmin – соответственно максимальный и минимальный вес, которые теоретически можно набрать, выполняя  данный тест.

3. Метод максимального правдоподобия. Пусть  — вероятность выполнения студентом с уровнем подготовки qзадания с уровнем трудности, заданная моделью  Раша или моделью Бирнбаума. Уровень подготовки студента θ находится как аргумент, при котором достигается максимум функции правдоподобия:

где  , если задание j было выполнено и , если студент не справился с j -м заданием.

4. Метод скользящего интервала. При выполнении тестов с большим числом заданий нередко возникают ситуации, когда слабый студент случайно отвечает на сложный вопрос (угадывает ответ), а сильный студент, сосредоточив внимание на трудных вопросах, делает досадные ошибки, или просто не успевает справиться с простыми заданиями. Для компенсации этих проблем предлагается модифицировать метод максимального правдоподобия: не учитывать ответы на трудные задания при оценке правдоподобия в диапазоне низких θa, при оценке диапазоне высоких θ, не учитывать ответы на простые задания. Таким образом, при вычислении L(q) учитывается не весь диапазон вопросов, а только некий интервал, границы которого зависят от θ.

В качестве критерия достоверности каждого метода предложено использовать среднеквадратическое отклонение оценки, полученной данным методом от априорного (заданного в модели) значения уровня:

где n –количество тестируемых студентов;
— измеренное значения уровня подготовки i-го студента;
— априорное значение уровня.

Для оценки зависимости К от параметров тестов  и характеристик группы тестируемых были проведены серии экспериментов,  в которых варьировались исследуемые параметры модели, а результаты тестирования обрабатывались всеми перечисленными методами.

Показано, что наилучшие результаты дает метод максимального правдоподобия. Отклонение оценок от истинного значения θ неравномерно в интервале уровня подготовки студентов. Стандартное отклонение , отражающее случайные ошибки измерения, минимально на  краях интервала и достигает значении 0,8 логит в центре интервала. Систематическая ошибка, наоборот, наименьшая в середине интервала. При этом, все методы дают завышенную оценку слабым и заниженную хорошо подготовленным студентам.

Наличие столь высокой погрешности особенно важно учитывать в квалификационных тестах, используемых для отсева студентов не способных продолжать образование или для формирования элитных групп. В этих случаях сами тесты и методы обработки результатов тестирования должны быть ориентированы на минимизацию ошибок первого и второго рода (соответственно, продолжение образования плохо подготовленного студента и отсев перспективного студента).

Рис.1. Стандартное отклонение оценки θ в различных интервалах трудности задания


Рис.2. Систематические ошибки методов в различных интервалах трудности задания.

Результаты, полученные на имитационной модели, могут быть использованы для оценки погрешности реальных измерений.

В качестве примера применения предлагаемого подхода приведем результаты оценки по этим характеристикам и варианты интерпретации результатов тестирования по дисциплине «Информатика». Тесты для этой дисциплины были сформированы в соответствии с требованиями модели Раша. Каждое задание в тесте получило оценку по трем аспектам. Трудность задания определена из статистики решаемости данного задания. Нестандартность и практическая значимость каждого задания оценивалась экспертно.

На рис. 3 в виде лепестковых диаграмм отображены индивидуальные результаты измерения каждой из пяти характеристик для шести различных студентов (графики а, б, в, г). Пунктирным многоугольником обозначены усредненные результаты теста по всей выборке студентов. Ниже приведены индивидуальные характеристики подготовленности каждого студента, сделанные из анализа представленных на рисунке результатов.

Студент а). Его можно характеризовать как «обученного троечника». Благодаря качественной системе обучения, студент получил (вернее, заучил) систематизированные знания. Однако применить их он не может.

Студент б). Умение нестандартно мыслить позволяет данному студенту справляться с достаточно трудными заданиями даже при недостатке знаний и навыков. Это креативный студент, который после восполнения пробелов в знаниях и навыках решения задач сможет справиться с достаточно трудными заданиями.

Студент в). Студент обладает систематизированными знаниями и навыками решения стандартных задач, его можно характеризовать, как «теоретика». Однако практические и нестандартные задачи его мало интересуют. Если не исправить положение, такой выпускник будет испытывать трудности, сталкиваясь с реальными задачами в своей практической деятельности.

Студент г). Скорее всего, данный студент привык к самостоятельному освоению учебной программы без участия преподавателя. Даже не имея системных знаний, практически мотивированный и весьма способный студент справляется с трудными учебными заданиями, возможно интуитивно «нащупав» правильную методику их решения. Требуется мотивировать такого студента на получение систематических знаний, которые, несомненно, потребуются ему в практической деятельности.

Рис. 3. Характеристики студентов, полученные по результатам тестирования

Приведенные характеристики напрямую связаны с возможностью успешной профессиональной деятельности данных студентов, т.е. с уровнем их компетентности в исследуемой области. Однако для этого требуется провести дальнейшие лонгитюдные исследования профессиональных траекторий выпускников с привлечением методик, разработанных в области психологии [7].

Заключение

В отличие от традиционных методов педагогический измерений, рассматривающих уровень подготовленности как одномерную величину, предлагаемая в статье модифицированная модель позволяет получить более полную и разностороннюю оценку компетентности студентов по результатам тестирования. Проведенный анализ показывает, что использование методов тестирования и статистических и математических методов обработки с использованием предлагаемых подходов позволит решить проблему объективной оценки компетентности обучающихся и выпускников с требуемой точностью и достоверностью.

Библиографический список:

  1. Большаков А.А., Вешнева И.В., Мельников Л.А., Перова Л.Г. Метод оценки профессиональных компетенций, основанный на лингвистическом подходе для системы управления вузом // Системы управления и информационные технологии. 2013. Т. 52. № 2.1. С. 116-120.
  2. Гусятников В.Н., Безруков А.И., Каюкова И.В. Методы оценки уровня формируемых компетенций на основе модернизированной модели Раша // Современные проблемы науки и образования. 2014. № 6. С. 1704.
  3. Гусятников В.Н., Безруков А.И., Соколова Т.Н. Проблемы формирования компетенций в области информационной безопасности // Информационная безопасность регионов. 2014. №2. С. 27-31.
  4. Гусятников В.Н., Соколова О.Ю., Соколова Т.Н., Каюкова И.В. Построение моделей для анализа качества образовательного процесса на основе технологий компьютерного тестирования // Вестник Саратовского государственного социально-экономического университета. 2009. № 04. С. 197‑200.
  5. Елисеев И.Н. Методология оценки уровня компетенций студента // Информатика и образование. 2012. № 4. С. 80-85.
  6. Звонников В.И., Челышкова М.Б. Оценка компетентности менеджеров // Высшее образование сегодня. 2013. № 4. С. 14-19.
  7. Ушаков Д.В. Тесты интеллекта, креативности и экспертные оценки // Психология. Журнал Высшей школы экономики. 2004. Т. 1. № 4. С. 28-37.

Количественные методы оценки уровня компетенций для систем управления качеством образования Читать дальше »

Формирование рекламной деятельности на рынке туристических услуг в условиях глобализации экономики

Постановка проблемы. В связи с усложнением условий функционирования предприятий на рынке туристических услуг возникает необходимость определения дополнительных конкурентных преимуществ туристических предприятий. Стремление субъектов хозяйствования реализовать туристические услуги и получить максимальную прибыль, в условиях жесткой конкуренции, побуждает их к переоценке собственных возможностей, анализа рекламной и информационной деятельности, изучении инфраструктуры туристического рынка. Данный факт предопределяет необходимость исследования формирования рекламной деятельности на туристическом рынке, особенно в отношении разработки и внедрения практических элементов повышения эффективности рекламных мероприятий туристических предприятий.

Анализ последних исследований и публикаций. Среди исследователей, осуществивших весомый вклад в развитие концепции рекламного дела, наиболее основательными являются труды: В.И. Азара [1], Н.И. Горбаль [2], Н.М. Голды [3], В.В. Демьяненко [4], Ф. Джефкинс [5], Т.И. Лукьянец [6], Т.А. Примак [7], И. Смирнова [8], Ч. Сендиджа [9], В. Уэллса [10] и др.

Выделение нерешенных ранее частей общей проблемы. Однако, малоисследованными остаются теоретические положения и практические рекомендации по формированию рекламной деятельности туристических предприятий,. Недостаточное внимание уделяется экономическому механизму эффективного использования средств на указанный вид деятельности. Актуальность вышеизложенных проблем обусловили выбор темы исследования.

Постановка задания. Основным заданием статьи является определение и формулировка принципов и методов формирования рекламной деятельности на рынке туристических услуг в условиях глобализации экономики. для построения эффективной рекламной деятельности предприятия в туристической сфере с учетом различных факторов воздействия.

Изложение основного материала. Интерес к рекламе, как феномена современной жизни, обусловлен многогранностью самого явления и не менее сложным восприятием ее различными людьми и социальными группами. Реклама служит различным целям, влияет на экономику, идеологию, культуру, социальный климат, образование и другие аспекты современности.

Несмотря на разнообразие форм и методов использования рекламы и обобщив научный опыт в этой сфере, следует выделить пять главных черт, которые, по нашему мнению, присущи рекламе: информативность сообщения; способность к убеждению; массовый и общеобщественный характер; односторонняя направленность и неличное характер; полный контроль на всех этапах рекламного процесса.

Реклама является неотъемлемой частью системы маркетинга и каналом распространения информации на рынке. Поэтому формирование более полных знаний о рекламе невозможно без исследования его основных функций, то есть «ролей, выполняет реклама» в экономике и обществе в процессе коммуникации [5, с.76].

Реклама – сложное и динамичное явление, которое много веков является постоянным спутником человека. Характер рекламы, ее содержание и формы постоянно менялись под влиянием научно–технического прогресса, с изменением социально–экономических формаций и в соответствии с требованиями людей в конкретный исторический момент.

На наш взгляд, рекламе присущи такие 6 основных функций: информационная, коммуникационная, уговоры, социальная функция, экономическая, контролирующая.

Согласно функций рекламы существуют и такие эффекты, которые могут быть получены от рекламной деятельности рис. 1.

Рис. 1. Основные виды эффекта от реализации рекламной деятельности предприятием
*Источник: составлено автором.

Сегодня невозможно представить туризм без рекламы: на информацию о туристическом продукте и на создание положительного образа, туристические предприятия в ведущих странах мира тратят на рекламные мероприятия в среднем 5–6% своих доходов [8, с.369]. Однако эффективное внедрение рекламной деятельности в туристическую индустрию невозможно без комплексного исследования рекламных процессов и характерных признаков, присущих туризма.

Для исследования рекламной деятельности туристического предприятия, как коммуникативной системы, следует рассмотреть процесс в виде замкнутого цикла, где основными элементами являются:

  • туристическое предприятие (туристический оператор или агент, которые инициируют рекламный процесс, определяют бюджет расходов на рекламу и продолжительность проведения кампании);
  • рекламное агентство – специализированный отдел туристического предприятия (собственные рекламные отделы или независимые рекламные агентства, которые планируют и реализуют рекламную кампанию в соответствии с требованиями рекламодателя);
  • распространитель рекламы (каналы коммуникации, которые передают сообщения от рекламодателя к потребителю и предоставляют пространство в газетах и журналах, время на радио и телевидении, пространство и время в Интернете и др.);
  • потребитель туристической продукции (потенциальные покупатели).

Эти четыре элемента образуют внешний контур движения или каркас системы, а серединой, вокруг которого она строится, является туристическая услуга (рис. 2).


Рис. 2. Система функционирования рекламной деятельности на туристическом предприятии
*Источник: составлено автором.

Под «туристической услугой (продуктом)» мы понимаем комплекс товаров и услуг, которые удовлетворяют потребности туристов во время их путешествия.
На основании проведенного нами исследования понятия «туристический продукт», установлено, что характерной чертой процесса формирования современной рекламной деятельности туристических предприятий является приобретение новой роли в результате учета специфических черт, присущих туризму в процессе управления. Реклама стала неотъемлемой частью системы маркетинга, уровень развития которой определяет качество туристического продукта, эффективность индустрии и адаптацию к современным требованиям рынка.

Процесс формирования рекламной деятельности на туристическом предприятии представлен на рис. 3.


Рис. 3. Блок–схема алгоритма формирования рекламной деятельности на туристическом предприятии.
*Источник: составлено автором.

Актуальность и важность разработанного процесса формирования рекламной деятельности на туристическом предприятии заключается в том, что структура мирового рынка постоянно усложняется и маркетологам необходимо адекватно реагировать на эти изменения.

Планируя эффективную рекламную кампанию, в туризме нельзя не учитывать специфику этой отрасли и характерные черты туристического продукта. Основываясь на проведенном исследовании, нами установлено, что туристическому продукту присущи определенные специфические свойства, которые необходимо учитывать при планировании рекламной стратегии предприятия. Во–первых, туристический продукт сочетает в себе услуги и товары. Во–вторых, спрос на туристический продукт эластичен и зависит от цены, уровня доходов клиентов, природно–климатических, политических, экономических, экологических и социальных условий. В–третьих, важным аспектом в процессе реализации туристического продукта и формирования рекламной деятельности является диверсифицированная система ценообразования, которая зависит от политики туристического предприятия, индивидуальных черт клиентов и особенностей рынка, на котором она осуществляет свою деятельность. К тому же туристической сфере свойственен разрыв во времени между моментом установления цены и моментом приобретения туристического продукта. В–четвертых, места продажи туристического продукта, как правило, удалены от мест его потребления. То есть клиенту, который приобрел продукт через туристическое предприятие, необходимо преодолеть расстояние до места, где его потребности будут удовлетворены. В–пятых, турпродукт является результатом комплексного воздействия нескольких предприятий, каждое из которых имеет свои цели по организации рекламного процесса. Таким образом, результат деятельности в туризме сводится к формированию туристического продукта, который является результатом усилий многих предприятий и реализации которого необходима совокупность сложных разнородных элементов.

Планируя рекламную стратегию предприятия, необходимо учитывать постоянную изменчивость качества туристического обслуживания, зависит от многих факторов, условно нами разделенных на три группы. К первой группе нами отнесены факторы, которые непосредственно не зависят от предприятия: например, естественно–климатический, политическое, экономическое и экологическое состояние в стране во время путешествия клиента. Вторая группа связана с работой предприятия, принимает посетителей.  К последней группе факторов относятся субъективные черты и уникальность самого потребителя.

Туристическое обслуживание практически невозможно при отсутствии двух заинтересованных сторон – того, кто предоставляет услугу и того, кто ее получает. Кроме этого, обе стороны должны быть ознакомлены с условиями, которые гарантируют предоставление услуги: например, обратиться к конкретному человеку, заполнить бланк заказа. Эта специфическая черта существенно ограничивает возможности контроля по качеству туристического обслуживания из–за отсутствия в большинстве случаев руководителя при предоставлении персоналом услуг клиентам. Поэтому в рекламной деятельности турпредприятий всегда существует риск, который невозможно полностью нейтрализовать. Он связан с тем, что услуги нельзя накопить, что одновременно приводит к уменьшению производственных мощностей организаций туристической индустрии.

Спрос на туристический продукт чрезвычайно эластичен в соответствии с уровнем прибыли и цен и зависит от многих внешних факторов: природно–климатического, экономического, политического и социального положения в отдельных странах и мире. Туристическая сфера отличается негибким производством, поскольку туристический продукт потребляется только непосредственно на месте и предприятия не могут быстро адаптироваться к изменениям спроса в пространстве и времени.

Формирование туристической индустрии требует длительного времени и значительных капитальных вложений. А при изменении спроса созданную материальную базу нельзя передвинуть в другой регион. Этот фактор негативно влияет на туриста, который в последствии этого платит больше, и на предприятие, которое не может максимально использовать свои основные фонды на протяжении года. В такой ситуации, цели туристического предприятия и его клиентов максимально сближаются и реклама положительно влияет на обе стороны. С одной стороны, рекламная деятельность позволяет увеличить мощность туристического предприятия и распределить клиентские потоки в течение года. А с другой – турист может выгодно приобрести туристический продукт. Субъекты туристического рынка функционируют в сложной системе под влиянием многих факторов. Поэтому, туроператорам и турагентам необходимо изучать тенденции рынка и своевременно реагировать на изменения в их среде.

Нами определены экономические факторы, которые сгруппированы в три блока по степени возможного влияния на них. Механизм формирования эффективной рекламной деятельности на туристическом предприятии, на основе системного анализа экономических факторов влияния, показан на рис. 4.

Рис. 4. Система факторов влияния на рекламную деятельность туристического предприятия.
*Источник: составлено автором.

Проведенный анализ факторов позволяет предприятиям выявить изменения в структуре туристических потоков и на их основе скоординировать хозяйственную деятельность и рекламную, в частности; исследовать общий объем туристических услуг определить приоритетные направления для рекламирования туристического продукта; оценить уровень конкуренции на национальном рынке и пересмотреть ассортимент предлагаемых услуг.

Таким образом, необходимость анализа факторов влияния на рекламную деятельность туристического предприятия обусловлена непосредственной зависимости деятельности предприятия от национальной туристического развития государства, который одновременно должен соответствовать тенденциям, которые формируются на международном рынке.

Для предотвращения неэффективного расходования средств туристическими предприятиями в рамках исследования разработана модель для прогнозирования результатов проведения рекламной кампании. При разработке этой модели все элементы системы разделены на две части. К первой отнесены определения прогнозного значения общего объема ассигнований на рекламную деятельность, ко второй – распределение средств бюджета в зависимости от средств распространения рекламы. Базовую совокупность уравнений подставлен рассчитаны коэффициенты сменности и получена такая совокупность уравнений:

                        (1),

где, Y1 – затраты на рекламную деятельность в печати в расчете на 1000 потребителей, грн;
VA – стоимость рекламного пространства, грн;
Х1 – периодичность выхода объявления, ед.;
AU1 – аудитория (тираж), человек;
Y2 – затраты на наружную рекламную деятельность в расчете на 1000
потребителей (зрителей), грн;
PA – цена рекламной плоскости (1 щита), грн;
X2 – количество конструкций, ед.;
X3 – периодичность выхода, мес;
АU2 – аудитория (количество потенциальных контактов аудитории с одной рекламной площади за месяц), человек;
Y3 – расходы на выставочную деятельность в расчете на 1000 потребителей (посетителей), грн;
OV – организационный взнос, грн;
PS – цена за 1 м2 оборудованной выставочной площади в экспозале, грн;
X4 – количество м2, ед.;
VO – стоимость дополнительного оборудования, грн;
VM – расходы на рекламный материал, грн;
X5 – количество мероприятий (выставок), ед.;
AU3 – аудитория (количество контактов аудитории с экспозицией), человек;
Y4 – объемы общих расходов на рекламную деятельность в прессе, наружной рекламе и на выставках (бюджет рекламной кампании), грн.

Все расчеты, нами предлагается, проводить с помощью компьютерной программы Excel, в которой рассчитан макрос для вычисления смоделированных значений при введении исходных данных на определенный период с поквартальной интервалом. Считаем, что именно этот период является оптимальным, поскольку парное регрессионное уравнение, на котором построена модель прогнозирования результатов рекламной деятельности на туристическом предприятии, лучше отражает экономическое положение в условиях стабильной внешней среды.

Следовательно, для расчета прогнозных рекламных бюджетов на последующие годы туристическим предприятиям нужно только обновить входную базу данных. Все остальные показатели будут рассчитываться автоматически для заданных новым условиям.

К недостаткам прогнозной модели следует отнести необходимость наличия
статистической базы для получения соответствующих коэффициентов сменности и ее постоянное обновление (в идеале ежеквартально).

Считаем, что предложенная модель является удобной и эффективной при планировании рекламной деятельности туристического предприятия на последующие годы. Однако при ее использовании нужно:

  • во–первых, постоянно обновлять информационную базу;
  • во–вторых, при определении значений факторов не выходить за пределы трети размаха вариации;
  • в–третьих, при резких изменениях во внешней среде следует немедленно пересмотреть рассчитаное уравнение регрессии.

Выводы. В связи с усложнением условий функционирования предприятий на рынке туристических услуг возникает необходимость выявления дополнительных конкурентных преимуществ.

Стремление субъектов хозяйствования реализовать туристические услуги и получить максимальную прибыль в условиях жесткой конкуренции, побуждает их к осуществлению рекламной и информационной деятельности, изучение инфраструктуры туристического рынка и формирования эффективной рекламной деятельности на рынке туристических услуг.

Библиографический список:

  1. Азар В.И. Экономика и организация туризма. [Текст]: /Азар В.И. / – М.: Экономика, 2011. – 182 с.
  2. Горбаль Н.И. Оценка и формирования затрат на рекламную деятельность в системе маркетинга. [Текст]: /Горбаль Н.И.// Автореф. дис. канд. экон. наук: 08.06.02 / НУ «Львовская политехника». – Львов, 2009. – 20 с.
  3. Голда Н.М. Методы экономического анализа в рекламной деятельности. [Текст]: /Н.М. Голда / Научный журнал. Галицкий экономический вестник. – № 1 (22), – 2010. – С. 171–182.
  4. Демьяненко В.В. Оптимизация распределения бюджета рекламной кампании для распространения рекламных сообщений. [Текст]: / Демьяненко В.В., Потапенко С.Д. // Маркетинг в Украине, 2010. – №3. – С. 10–12.
  5. Джефкинс Ф. Реклама. [Текст]: учебное пособие для вузов / Джефкинс Ф. Ядин Д.; пер. с англ. под ред. Еремина Б.Л. – М.: ЮНИТИ–ДАНА, 2009. – 416 с. – ISBN 5–238–00567–9
  6. Лукьянец Т.И. Рекламный менеджмент. [Текст]: Учебное пособие /Лукьянец Т.И. /. – К.: КНЭУ, 2008. – 276 с. – ISBN 966–7577–026–1
  7. Примак Т.А. Рекламный креатив в Украине: вчера, сегодня, завтра. [Текст]: /Примак Т.О. // Маркетинг в Украине. – 2012. – N6. – С. 27–36 – ISSN 1606–3732
  8. Смирнов И. Г. Модели управления туристическим бизнесом за рубежом // Современные проблемы управления. [Текст]: /Смирнов И.Г. – Материалы III научно–практической. междунар. конф. (29–30 нояб. 2013, Киев) // Новиков Б.В., Федорова И.И. – М .: ИПИ ВПК «Политехника», 2013 – 360 с.
  9. Сэндидж Ч. Реклама: теория и практика. [Текст]: / Сэндидж Ч., Фрайбургер В., Ротцолл К.; Пер. с англ. – М.: Альтапресс, 2009. – 630 с. – ISBN 5–01–0010066–6
  10. Уэллс В. Реклама: принципы и практика. [Текст]: /Уэллс В., Бернет Дж., Мориарти С.; перевод с англ. Божук С.Г. [примеч. Божук С.Г.]. – СПб. : Питер, 2003. – 800 с. – ISBN: 5–318–00284–6

Формирование рекламной деятельности на рынке туристических услуг в условиях глобализации экономики Читать дальше »

Система управления как главный ресурс эффективной экономики

Введение

Различные факторы, влияющие на уровень экономического, социального, технологического, инновационного развития любой страны, могут быть сгруппированы и представлены двумя главными – наличием  ресурсов и эффективной системы управления. При этом очевидно, что ресурсы – емкое понятие, и они включают не только нефть и газ, но и все то, без чего не может успешно развиваться экономика – основа благополучия страны. В современной экономике главным ресурсом является труд и его качество, которое зависит от развития системы образования, здравоохранения, жилищных условий, состояния природной среды, а также земля, научный потенциал, технологии, инфраструктура, природные богатства. С точки зрения наличия природных ресурсов было бы несправедливо говорить, что Россия ими обделена. Более того, по мере развития мировой тенденции к истощению сырьевых ресурсов значимость России по этому показателю будет только возрастать.

Экономические санкции, которые принимаются западными странами против России, и возрастающее давление крайне негативных внешних факторов на финансово-экономическую ситуацию в стране ведут к тому, что  сырьевой экспорт уже не в состоянии компенсировать недостатки и потери, вызванные общей неэффективностью всей российской системы управления.  Неоспоримым доказательством неэффективности этой системы является практически полное отсутствие положительных результатов по основным целям декларируемых приоритетных направлений экономического развития, главными из которых являются:

  • радикальное изменение структуры российской экономики и развитие современных наукоемких отраслей промышленности;
  • повышение конкурентоспособности российской экономики и завоевание собственного рынка товаров и услуг (импортозамещение);
  • сокращение неоправданно высокой дифференциации в уровне социально-экономического развития регионов России.

Оценка эффективности системы управления с позиций решения приоритетных социально-экономических проблем

На протяжении многих лет в экономической литературе высказываются предложения о необходимости преодоления гипертрофированной роли сырьевого сектора в экономике и, соответственно, очень высокой финансово-экономической зависимости страны от состояния внешнего рынка сырьевых ресурсов, в первую очередь – топливно-энергетических. Многократно повторяется тезис о том, что страна «сидит на нефтяной игле», и поэтому в качестве приоритетного направления экономического развития признается необходимость диверсификации структуры экономики, переход на путь инновационного развития, создание современных наукоемких производств с высокой долей добавленной стоимости,  модернизация устаревших фондов в традиционных отраслях российской экономики. Но кардинальных продвижений в решении этой проблемы нет. Так, например, в соответствии с официальной статистикой в сальдированном финансовом результате страны доля сырьевого сектора за 2008-2012 гг. по отдельным годам составляла от 20 до 25%. Доля производства электрооборудования, электронного и оптического оборудования за этот же период не превышала 1%. Главными доходными источниками государственного бюджета остаются доходы от продажи топливно-энергетических ресурсов. В современной российской системе управления так и не созданы механизмы, обеспечивающие диверсификацию экономики, создание спроса на инновационную продукцию, привлечение частных инвесторов в развитие реального сектора экономики. Между тем, жизнь страны в условиях экономических санкций переводит реализацию радикальной реконструкции экономики из статуса благих пожеланий в статус условий национальной безопасности.

Анализ тенденций социально-экономического развития России двух последних десятилетий показывает, что главная причина структурной и технологической отсталости российской экономики состоит в том, что Россия все еще не определилась с выбором модели развития государства, все еще не закончились споры относительно роли государства в экономике. Заклеймив государство как неэффективного собственника, частный бизнес очень быстро прибрал к рукам сырьевые ресурсы, конкурентоспособные на мировом рынке, и на этом успокоился. Что из этого вышло, нетрудно догадаться: государство, с позором изгнанное из экономики, экономика, в которой развиваются преимущественно сырьевые отрасли, и бюджет, который, естественно, зависит от цены нефти на мировом рынке. Для крупного современного государства такое положение ненормально, поэтому задача структурной перестройки экономики и создания современных высокотехнологичных отраслей является первостепенной. Для этого необходима технологическая модернизация, развитие современного собственного машиностроения. К сожалению, кредитоспособных структур, заинтересованных в такой модернизации, нет. Заинтересованность государства объясняется инстинктом самосохранения, так как только переход к инновационному развитию обеспечит его национальную независимость и экономическую конкурентоспособность. Но основные финансовые ресурсы сосредоточены в руках сырьевых компаний, которым эта модернизация с ее рисками совершенно не нужна. Перспективные возможности технологической модернизации экономики осложняются низким инвестиционным рейтингом государства и санкциями в финансовой сфере.  Органы власти выражают беспокойство по поводу низкого инвестиционного рейтинга, а также бегства капитала за рубеж. Представляет интерес для анализа доля в этом капитале государства и государственных корпораций.

К сожалению, при отсутствии четкого представления об экономической модели государства трудно создать адекватную эффективную систему управления.
Противоречивость государственной экономической политики проявляется в том, что декларируемые приоритеты имеют мало общего с реализуемыми крайне дорогостоящими представительскими инвестиционными проектами (Инвестиционный центр в Сколково, мост на о. Русский и строительство комплекса на этом острове, Олимпиада в Сочи, Международная студенческая спартакиада в Казани). Затраты на их осуществление несоизмеримы с их влиянием на развитие соответствующих территорий.

Реализация государственной инвестиционной политики свидетельствует об отсутствии стратегического подхода и учета различий в инвестиционном климате разных регионов России: за 2005-2012 гг. из общей величины государственных инвестиций 23,1% приходятся на два субъекта Федерации – на Москву (16,2%) и Санкт-Петербург (6,9%). Продолжая тенденцию стягивания государственных инвестиций на территорию, прилегающую к Москве, Правительство РФ в 2014 г. принимает решение о выделении значительных государственных средств на строительство третьего транспортного кольца. Было бы разумно и вполне реально привлечь к этому строительству частных инвесторов, но это требует больших интеллектуальных и организационных усилий, значительно проще направить на эти цели бюджетные ассигнования.

Таким образом, поскольку Москва, Московская область и Санкт-Петербург являются субъектами Федерации с наиболее благоприятным инвестиционным климатом, они в большей мере, чем другие регионы, способны привлекать частные инвестиции, и на территории этих трех субъектов направляется более четверти общих государственных капиталовложений, можно сделать вывод о том, что инвестиционное развитие остальных субъектов Федерации особых перспектив не имеет. При этом следует иметь в виду, что в числе приоритетных направлений пространственного экономического развития появились новые, такие, как Крым, Дальний Восток как зоны опережающего развития. С большой долей уверенности можно предположить, что для развития инфраструктуры этих регионов потребуются в первую очередь значительные государственные инвестиции. Поэтому необходима разработка государственной инвестиционной политики, основанной не на рефлексивных реакциях, а согласованной с приоритетами экономической политики и учитывающей влияние всех факторов, формирующих инвестиционный климат в различных регионах страны.

Серьезной проблемой современной России является неоправданно высокая дифференциация регионов по уровню социально-экономического развития. Среднедушевые доходы в Москве в 2,10 раза превышают общероссийские, а в Республике Калмыкия этот показатель равен 0,44. Среднемесячная зарплата в Москве в 1,88 раза превышает средний уровень по России, в Республике Дагестан этот показатель составляет 0,51. Среднедушевые инвестиции за 2012 г. в Москве в 1,42 раза превышают общероссийский уровень, а в Республике Ингушетия они на уровне 0,21.

Реальная дифференциация в уровне и качестве жизни людей на самом деле еще больше, так как каждый субъект Федерации характеризуется разной степенью неоднородности пространственного социально-экономического развития. Так, например, в Новосибирской области население, промышленный  потенциал  и   инфраструктура  сконцентрированы   в   г.Новосибирске и Новосибирской агломерации, в то время как сельские районы характеризуются слабой транспортной освоенностью, низкой заселенностью, отсталой сферой социальных услуг и низкими доходами населения.

При среднемесячной номинальной начисленной заработной плате по области в 2012 г. 23,2 тыс. руб. колебания составляли от 23,9 тыс. руб. в Новосибирском районе до 12,3 руб. – в Коченевском. Среднемесячная зарплата в сельском хозяйстве колеблется от 21,4 тыс. руб. в Новосибирском районе до 5,1 тыс. руб. — в Убинском.

Численность населения за прошедшие 10 лет во всех сельских муниципальных районах Новосибирской области сократилась, причем в Купинском и Кыштовском районах — почти на четверть. Даже промышленно развитый Тогучинский район теряет население.

Интегральным индикатором этой дифференциации может служить тенденция в изменении численности населения субъектов Федерации: в относительно благополучных субъектах она растет (или, по крайней мере, не падает). Чем более неблагополучен регион, тем заметнее падение численности его жителей. Напрашивается естественный вывод о том, что в стране отсутствует эффективная региональная политика, и продолжение сложившихся тенденций негативно скажется на общем экономическом развитии страны, может привести к росту социальной нестабильности. Показательным примером является решение московских властей сократить число государственных медицинских учреждений (очевидно, медицинских работников стало больше, чем требуется для обслуживания больных), что привело к массовым выступлениям недовольных. В то же время штаты муниципальных медицинских учреждений в районах Новосибирской области не укомплектованы, катастрофически не хватает врачей. И это не удивительно, потому что за работу одной и той же квалификации в регионах врачи получают в 2-3 раза меньше, чем в Москве.  Поэтому естественно, что специалисты предпочитают жить и работать в Москве и не хотят ехать на периферию.

В случае сохранения существующих тенденций в развитии сельских муниципальных образований это будет сопровождаться ростом недовольства людей и их бегством из села. Решение проблемы сокращения чрезмерно высокой дифференциации в уровне социально-экономического развития территорий определяется множеством факторов, но общее направление решения этих проблем – это развитие и модернизация экономики муниципальных образований.
Говоря о необходимости перехода к инновационной системе управления, следует сказать, что, во-первых, часто новое – это хорошо забытое старое, а во-вторых, вслед за классиком повторить, что нет ничего практичнее, чем хорошая теория. Поэтому суть инновационного подхода состоит в создании системы управления, базирующейся на оправдавших себя методологических принципах, отражающих объективные закономерности экономического и социального развития общества.

Принцип системного подхода к принятию управленческих решений

Нарушение этого принципа управления можно увидеть, если проанализировать государственную экономическую политику, направленную на развитие рекреационно-туристической  сферы страны.

Государство безусловно заинтересовано в развитии этого бизнеса. Так, в районе Сочи к проведению Олимпийских игр построены две новые железные дороги, соединившие Сочи с Адлером и Красной Поляной, новые автодороги и развязки, около 10 туннелей, вокзалы, десятки гостиниц, расширен аэропорт, сформированы горный и прибрежный спортивные кластеры. На обустройство Сочи удалось привлечь средства многих частных инвесторов, составившие около 65% всех инвестиций. Создана современная инфраструктура для развития зимних видов спорта. Сегодня в Сочи имеются все условия для круглогодичного функционирования курорта. Но в середине лета 2014 г.  места в отелях и пансионатах оказались заполненными лишь на треть, несмотря на умеренные цены проживания. Стоимость авиабилетов при этом настолько высока, что отпускники предпочитают более дешевый и комфортный отдых в Турции.

Другой пример, свидетельствующий о том, что чиновники, принимающие государственные управленческие решения и регулирующие финансовые потоки, либо не очень хорошо знакомы с законами рынка, либо не совсем объективно представляют себе социально-экономическую ситуацию в стране, за пределами Садового кольца. При более чем двукратном различии в денежных душевых доходах (например, в 2012 г. в Москве они составили  48622 руб., а в Новосибирске — 23245 руб.) москвичи скорее выберут отдых на благоустроенных курортах Испании даже при цене авиабилетов до Крыма 7000 руб. туда и обратно. А новосибирцы вряд ли поедут в Крым при стоимости билета в оба конца 37500 руб. Не учитывая возможностей реальных потребителей, можно сколько угодно объявлять Крым свободной экономической зоной: эффективное развитие его основной отрасли специализации – сферы туризма – останется под большим вопросом.

Если продолжится несистемный подход к решению проблемы развития отечественной рекреационно-туристической сферы, то средства, которые вкладываются в туристические зоны, никогда не окупятся.

Принцип учета социальных целей развития территорий

Одна из важнейших современных социально-экономических проблем даже в условиях наличия определенной безработицы — нехватка кадров, особенно квалифицированных. С особой остротой она проявляется в сельской местности. Так, например, многие руководители районов и хозяйств сельских муниципальных образований Новосибирской области основной считают проблему дефицита кадров, особенно квалифицированных специалистов. Чаще всего речь идет об отсутствии врачей, учителей, воспитателей, работников культуры, а также квалифицированных работников сельского хозяйства. Решение этой проблемы упирается не столько в заработную плату (в бюджетной сфере она, по меркам сельских жителей, не маленькая и регулярная), сколько в качество жизни на селе.

Квалифицированные работники, люди, как правило, с высшим или со средним специальным образованием, хотят иметь, помимо достойной оплаты труда, реальную возможность приобрести благоустроенное жилье, получить доступное качественное образование для детей, досуг, организованный на высоком профессиональном уровне, места, обустроенные для отдыха, т.е. иное, более высокое качество жизни.

Повсеместно в качестве главного способа решения проблемы привлечения и закрепления кадров используется государственная поддержка строительства благоустроенного жилья для работников как бюджетной сферы, так и сельскохозяйственных предприятий, в том числе жилья социального найма, общежитий. Но, во-первых, объемы такой поддержки не соответствуют реальной потребности, а во-вторых, средняя стоимость квадратного метра жилья в районах области – около 30 тыс. руб., поскольку требуется жилье благоустроенное, с подведенным газом, водой, канализацией. В этом случае, даже 50 кв. м жилья на семью обойдутся в 1,5 млн. руб. Для молодой семьи это неподъемно даже при более высоких городских зарплатах, а при средней зарплате в сельской местности в 10-15 тыс. руб. такая сумма является заоблачной. Решение кадровой проблемы в сельской местности – задача государственная, и в ее основе должна лежать современная жилищная политика. Сейчас ставится вопрос об отработке молодыми специалистами, получившими образование за бюджетные деньги, определенного времени в организациях бюджетной сферы в сельской местности. Вероятно, это  справедливо, но при этом необходимым условием является предоставление благоустроенного жилья и заработной платы не ниже средней по субъекту РФ.

Однако для того чтобы молодые специалисты не по принуждению, а сознательно и с желанием ехали работать в сельскую местность и в малые города, этого уже недостаточно. У современной молодежи значительно изменились требования к медицинским, образовательным, культурным услугам, к возможностям проведения досуга. Современным стандартом оказания таких услуг соответствует наличие Интернета и компьютерного обеспечения, современного медицинского оборудования, высокий уровень благоустройства помещений, в которых оказываются государственные и муниципальные услуги. Для работы с таким оборудованием требуется более высокая квалификация работников. Все это неизбежно ведет к значительному увеличению стоимости социальных услуг, оказываемых за бюджетные средства. Рост бюджетных затрат на оказание социальных услуг объясняется еще и тем, что до перехода к рыночной экономике не менее 30% стоимости социальных услуг финансировалось за счет крупных предприятий, в том числе сельскохозяйственных, а в настоящее время они должны покрываться только из бюджета.

Принцип сочетания интересов участников воспроизводственного процесса

Нарушение этого принципа управления наиболее ярко проявляется в сфере аграрной экономики. Приоритетность проблемы обеспечения продовольственной безопасности страны не вызывает сомнения у органов государственного управления. Между тем интересы сельхозпроизводителей не находят адекватного отражения в экономической политике государства в отношении развития агропродовольственной сферы.

Значительная часть сельской экономики характеризуется доиндустриальным уровнем агротехнологического развития и, соответственно, крайне низкой производительностью труда. Так, например, в Новосибирской области основная часть сельскохозяйственного производства представлена сравнительно небольшим числом крупных сельскохозяйственных предприятий и фермеров при множестве занятых в личном подсобном хозяйстве. Во многих районах полностью или почти полностью отсутствуют переработка сельскохозяйственной продукции, а также заготовительно-сбытовая инфраструктура.

Фермеры, индивидуальные предприниматели, а их сегодня существенно больше, чем крупных производителей, оказались отрезанными от рынка готовой продукции. Это обусловлено свертыванием деятельности кооперации в заготовке и первичной переработке сельскохозяйственной продукции личных подсобных хозяйств. В настоящее время в некоторых районах пока еще существует торговая потребительская кооперация, которая не сегодня так завтра исчезнет под натиском торговых сетей в связи с объективно более низкой рентабельностью ее деятельности по обслуживанию малых населенных пунктов и отсутствием реальной существенной помощи со стороны органов власти.

Отчуждение сельхозпроизводителей от рынка связано с закрытием в большинстве районов перерабатывающих предприятий (молоко- и маслозаводов, мясокомбинатов, элеваторов). Фермеры вынуждены везти выращенное зерно из Новосибирской области на элеватор в соседний Алтайский край, потому что в Новосибирской области такой услуги поблизости либо нет, либо она обойдется из-за транспортных затрат дороже. Кроме того, со вступлением России во Всемирную торговую организацию (ВТО) ужесточились требования к забою скота. Теперь для дальнейшей его переработки требуется промышленный забой, а площадки для этого своевременно не были созданы даже в таких районах, как Убинский, имеющий животноводческую сельскохозяйственную специализацию. В результате районы теряют собственный рынок сбыта продовольствия, его место занимают торговые сети. Сельскохозяйственная продукция, выращенная в районе, вывозится на переработку в город, на крупные перерабатывающие предприятия, нередко за 100-300 км, поэтому, например, в Убинском районе мясо для школьных столовых, больниц, детских садов закупается в Карасуке или в Черепаново.  При этом в районе остаются рабочие места только в сельском хозяйстве, а более эффективные рабочие места перерабатывающих предприятий перемещаются в город.

Чтобы повысить эффективность сельскохозяйственного производства, необходимо оказывать поддержку и восстанавливать первичную переработку собственной сельскохозяйственной продукции, стимулировать условия взаимодействия крупных и мелких производителей, возрождение полноценной потребительской кооперации.

Для повышения эффективности сельской экономики, создания на ее основе достойных условий жизни на селе государственная и муниципальная политика должны обеспечивать эффективную специализацию сельскохозяйственных товаропроизводителей с учетом местных особенностей и кооперацию крупных и мелких производителей. Ориентация на разрозненные мелкие фермерские хозяйства в малых населенных пунктах района лишь замедляет окончательную деградацию сельскохозяйственного производства в Сибири. Такая политика не в состоянии обеспечить эффективные рабочие места и экономическую базу социального развития сельских поселений.

Конкуренция за рынок продовольствия России со стороны зарубежных стран предъявляет более жесткие требования к качеству производимой продукции и ее себестоимости. В этих условиях экономически выгодны в основном крупные товаропроизводители, оснащенные современной техникой, имеющие диверсифицированные производства, а главное – выход на конечного потребителя. Только в кооперации, прежде всего с крупными высокорентабельными хозяйствами, крестьянско-фермерские и личные подсобные хозяйства способны держаться на плаву и обеспечивать минимально необходимую рентабельность для простого воспроизводства.

Необходимо отметить, что и в развитых странах фермерские хозяйства также не являются высокорентабельными, даже при значительно больших объемах государственной поддержки, развитой транспортной, заготовительной, снабженческой и обслуживающей инфраструктуре.

В советский период роль снабженческо-заготовительной и обслуживающей инфраструктуры личных подсобных хозяйств с успехом выполняли организации потребительской кооперации. Совершенно очевидно, что в условиях слабой заселенности территорий, большого числа малых населенных пунктов, низкой плотности дорог с твердым покрытием, отсутствия реальной государственной поддержки, организации потребительской кооперации значительно сократили свою деятельность, особенно в сфере заготовки, снабжения и переработки. С введением частной собственности на землю и формированием класса мелких товаропроизводителей в сельском хозяйстве роль заготовительных и снабженческих организаций, обслуживающих товаропроизводителей на селе, должна возрастать. Непонимание особой роли инфраструктуры мелкотоварного производства в сельском хозяйстве привело к упадку этой деятельности и значительному спаду производства товарной продукции личных подворий, в то время как в советский период до 30% отдельных видов сельскохозяйственной продукции давали именно личные подсобные хозяйства.

В современных условиях даже успешным предпринимателям получить кредиты совсем не просто. Со вступлением России в ВТО была уменьшена реальная поддержка сельскохозяйственного производства. В настоящее время субсидия сельскохозяйственным товаропроизводителям зависит не от расходов на повышение плодородия земли (внесенных удобрений, гербицидов) и других реальных затрат, а только от размера самой пашни. Налицо ухудшение условий ведения хозяйства, которое не было скомпенсировано и оказывает дестимулирующее влияние на эффективное ведение хозяйства.

Без активной, своевременной государственной поддержки сельхозпроизводителей, жилищного строительства и инфраструктурного обустройства села перспективы его развития весьма пессимистичны.

Заключение

Известно, что реализацию логики и концепции развития советской экономики обеспечивала взаимосвязанная институциональная система. Крах советской экономики говорит о том, что эта институциональная система была неэффективна, но она, тем не менее, обеспечивала развитие промышленности, реализацию крупных экономических проектов, далеко не все из которых были бесполезны, и до сих пор позволяют стране держаться на плаву. Под современной экономической политикой, которая периодически формулируется в различных долгосрочных концепциях, стратегиях, дорожных картах, нет институциональной системы, способной обеспечить их реализацию. Поэтому не случайно, что декларируемая модернизация сменяется курсом инновационного развития, вслед за которым идет реиндустриализация экономики. Есть опасность, что ее ждет та же судьба, что модернизацию и инновационное развития экономики.

Без четкого представления о модели российской экономики и формирования адекватной ей системы управления со всеми необходимыми атрибутами (целеполагание, прогнозирование, институциональные оргструктуры, инструменты управления) период деклараций может затянуться надолго. В основе инновационного подхода к системе управления на всех уровнях должны лежать законы, учитывающие совокупность известных методологических принципов системы управления, которые отражают объективные закономерности общественного воспроизводства.

Библиографический список:

  1. Аганбегян А.Г. Необходимость рыночных реформ в стратегии социально-экономического развития России // Экономические стратегии. – 2012. — № 6-7. – С. 26-33.
  2. Актуальные проблемы развития Новосибирской области и пути их решения: сб. научн. тр. В 2-х ч. — Ч.1: Проблемы и перспективы экономического развития Новосибирской области / под ред. Новоселова А.С., Кулаева А.П. — Новосибирск: ИЭОПП СО РАН, 2014. – 312 с.
  3. Инновационное развитие Сибири: теория, методы, эксперименты / Отв. ред. Суслов В.И., Кравченко Н.И. – Новосибирск: ИЭОПП СО РАН, 2011. – 314 с.
  4. Кулешов В.В. Инновации и технологическая модернизация // Формирование благоприятной среды для проживания в Сибири / Отв. ред. Кулешов В.В. – Новосибирск: ИЭОПП СО РАН, 2010. – С. 112-130.
  5. Лексин В.Н. Результативность и эффективность действий региональной и муниципальной власти: назначение и возможность корректной оценки // Регион: экономика и социология. – 2012. — №1. – С.3-39.
  6. Некипелов А.Д., Ивантер В.В., Глазьев С.Ю. Приоритеты долгосрочного социально-экономического развития. // Экономические и социальные перемены: факты, тенденции, прогноз. – 2013. — № 6. – С. 18-31.
  7. Райзберг Б.А. Новые подходы к государственному управлению инновационными процессами в российской экономике // Известия Московского государственного технического университета МАМИ. – 2012. – Т. 1. — № 1. – С. 329-334.
  8. Региональное и муниципальное управление социально-экономическим развитием в Сибирском федеральном округе / под ред. Новоселова А.С. – Новосибирск: ИЭОПП СО РАН, 2014. – 400 с.
  9. Сульдина Г.А. Концептуальные подходы к инновационной деятельности в системе административно-государственного управления // Право и управление. XXI век. – 2012. — № 2. – С. 74-76.

Система управления как главный ресурс эффективной экономики Читать дальше »

Оценка эффективности обучения сотрудников: проблемы и решения

Введение

В настоящей статье обобщается 10 летний опыт работы автора в качестве преподавателя и  разработчика программ обучения для сотрудников  филиалов международных компаний RJR Nabisko и  JTI, расположенных  в России, Украине и Казахстане. Проводимое обучение было очень разным по характеру и продолжительности: это могли быть как одноразовые семинары, так и последовательность  учебных сессий, объединенных в тематические циклы. Но в любом случае участники  обучения всегда ожидали, что оно каким-то образом  положительно скажется на результатах их работы. С другой стороны, и руководители компаний, вкладывающие средства в обучения сотрудников, хотят увидеть ощутимые результаты. Поэтому оценка эффекта от проведенного обучения всегда представлялась важной проблемой  для руководителей и сотрудников  отдела «Управление человеческими ресурсами».

Надо сказать, что эта сложная проблема  относится к слабо структурированным задачам управления и  не имеет однозначного решения, хотя существует много  теоретических и практических попыток ее решить. В настоящей статье попытаемся ответить на некоторые важные вопросы, связанные с ее решением.

Как оценить эффективность вложений в обучение по финансовым показателям?

Естественно, что руководству компании  прежде всего,  хочется увидеть  эффективность вложений в обучение используя привычные показатели для оценки эффективности инвестиций: “Running Training Like a Business” (что- то вроде  «Организуем обучение так же, как и бизнес») Это кажется логичным, потому что  в рамках теории человеческого капитала средства, затраченные на обучение сотрудников, так же  представляют собой инвестиции. С этой точки зрения определение фактической эффективности вложений в обучение, как и вложений в другие сферы, является важной частью финансового мониторинга фирмы, и может осуществляться с использованием общего подхода к оценке эффективности инвестиций[1,2,3].

При таком подходе каждая программа обучения (как инновационный проект) связывается с определенным денежным потоком, состоящем из чистых притоков и чистых оттоков денежных средств   и определяются значения некоторых критериев, основанных, в общем, на  сравнении величин инвестиций и генерируемых ими денежных притоков. Естественно, более обоснованными являются динамические критерии (учитывающие фактор времени), поскольку они точнее отражают инвестиционные процессы и их последствия.

Фактическую эффективность можно подсчитать по формуле чистой приведенной стоимости (Net Present Value, NPV) или индекса рентабельности (Profitability Index, PI) который рассчитывается как отношение суммы всех дисконтированных денежных доходов к сумме всех дисконтированных инвестиционных расходов.

Некоторыми специалистами [4] предлагается оценивать эффективность обучения, используя другой  показатель, так же применяемый для использования оценки эффективности инвестиционных проектов,  Возврат от инвестиций- ROI (ReturnonInvestment), рассчитываемый как

ROI = EBIT : A

Где, EBIT–  (Earnings Before Interest and Taxes), [5] представляет собой прибыль/доход  фирмы до уплаты процентов по кредитам и налогов,  A– активы фирмы.

Применительно к оценке эффективности программ обучения, можно принять допущение, что ROI  это «Результаты» соотнесенные со «Стоимостью обучения».
В чем же состоит сложность подсчета отдачи от вложений в обучение по этим показателям? Конечно затраты на обучение подсчитать несложно, но как выделить увеличение прибыльности или доходности предприятия связанное именно с обучением, ведь существует множество факторов, которые влияют на величину этих показателей. Как же  определить, произошли ли улучшения в финансовом положении предприятия в результате получения и использования новых знаний или вследствие каких-то других, не имеющих к этому отношения обстоятельств?

Для выхода из этой ситуации сторонниками оценки эффективности обучения с использованием финансовых показателей предлагается «контрольная группа» [6],т.е. рекомендуется выбирать две группы людей из аналогичных подразделений для сравнения результатов– одна группа прошла обучение, другая нет . Если они находятся в одинаковых условиях, то разница в финансовых показателях их деятельности будет свидетельствовать о степени влиянии новых знаний, навыков, умений, новой  информации и пр.

Например:  Коллектив машинных операторов, выполняющих одни и те же операции, разделили на две группы. Первая группа прошла обучение, а другая –нет. Затраты  на программу обучения машинных операторов – составила 140 тыс. После обучения по этой программе производительность в первой группе возросла на 100 единиц, что увеличило прибыль на  200000 руб. В этом случае «Возврат от инвестиций» составит 1, 43 — что свидетельствует о положительном эффекте.

Но проблема заключается в том, что большинство организаций не может позволить себе такой роскоши, как иметь две одинаковые группы людей, занимающихся одним и тем же делом, но в то же время достаточно изолированных.

Кроме этого, многолетний опыт связанный с оценкой программ на основании расчета показателей ROI,  NPV или PI, показывает, что  сбор и обработка  информации для расчета показателей  занимает  много  недель и обходится почти  так же дорого, как и само обучение. Это при условии, что все необходимые данные есть в распоряжении специалистов, проводящих оценку,  и  уже есть  опыт проведения такой оценки.

Учитывая вышесказанное, можно сделать выводы, что использование экономических показателей для оценки эффективности обучения целесообразно только для определенных типов программ (обычно  они составляют не более 3%) а именно:

  • программ обучения  непосредственно влияющих на  улучшение производства продукта или услуг (обучение новым технологиям, новым формам обслуживания, обучение новым техникам контроля качества и пр.) — программ, где легко подсчитать эффект (программы по технике безопасности);
  • программ, которые охватывают большое количество участников – важно узнать, что изменилось и какая выгода от этого (обучение использованию нового программного обеспечения);
  • постоянно действующих программ – например, программ, обязательных для новых сотрудников, новых руководителей –периодически надо показывать ценность этих программ для компании;
  • очень дорогих, затратных  программ – это служит обоснованием для их продолжения или прекращения.

Особенную трудность при попытке внедрить систему оценки на основании показателей экономической эффективности инвестиций (например, ROI) представляет оценка программ, направленных на развитие не технических, а исполнительских навыков и, в частности, навыков руководства. В качестве примеров таких программ можно привести тренинги «Лидерство и мотивация», «Управление конфликтами», «Построение команды», «Решение проблем и принятие решений» и пр. Эти программы направлены на то, чтобы помочь руководителям выполнять свою роль, улучшить взаимодействие с подчиненными и пр. Таким образом, возникает проблема измерения результата или ценности обучения по этим программам.

Можно ли оценивать  эффект обучения по нефинансовым показателям?

Наибольшее распространение для оценки эффективности программ обучения получил подход, который условно называется «четырех — уровневая модель Кирпатрика», впервые предложенный профессором Дональдом Кирпатриком [8], где  предполагается, что оценка программ обучения должна проходить четыре уровня, которые последовательно усложняются. Это – «Реакция», «Обучение», «Поведение», и «Результат». Хотя и отмечаются  позитивные характеристики этого подхода, но в течение почти 50 лет не прекращаются дебаты и обсуждения по поводу возможности и способов его использования, которые рассмотрены в работах [7,9 ]. Использование этого подхода на практике  наталкивается на трудности, связанные с неразработанностью процедур сбора информации и ее обработки, разные уровни оценки не связаны  между собой, отсутствуют механизмы обратной связи, позволяющие управлять процессом обучения и пр.

С нашей точки зрения для решения этой проблемы оценки эффективности обучения  целесообразно использовать существующие альтернативные подходы к оценке эффективности работы любой организации в целом. Их можно условно разделить на четыре группы [10,11]:

1) Эффективность функционирования организации определяется на основе того, как организация достигает своих целей, т.е. чем ближе выходные параметры организации к поставленным целям, тем выше ее эффективность — « Целевая модель»;

2) Эффективность организации определяется на основе способности организации находить (приобретать) необходимые ей ресурсы — т.е. чем больше необходимых ресурсов организация добывает из окружающей среды, тем больше ее эффективность (фокус на обеспечение наилучших входных параметров) – « Ресурсный подход»

3) Эффективность организации определяется внутренними, происходящими в ней процессами. Организация эффективна, если она является «здоровой системой» — т.е. отсутствуют внутренние сопротивления и напряжения, информационные потоки равномерно движутся как вертикально, так и горизонтально, когда члены организации высоко интегрированы в систему, внутренние взаимодействия характеризуются благожелательностью, доверием и т. д.- « Внутренние процессы»

4) Эффективность организации определяется степенью удовлетворения заинтересованных групп (конституционеров) организации – к которым могут относиться те, кто снабжает ресурсами, пользователи услугами (продуктом), производители продукта или услуг, а так же другие группы, сотрудничество с которыми важно для выживания организации. Эффективность организации обусловлена тем, насколько эти группы удовлетворены деятельностью организации. – «Удовлетворенность участников».

Приведенные подходы могут послужить направляющей для систематической оценки эффективности, как отдельных программ обучения, так и комплексные проекты по развитию человеческих ресурсов, посредством выделения эффекта/эффектов обучения. Измеримыми показателями эффекта обучения могут служить увеличение производительности, улучшение качества, уменьшение себестоимости, увеличение объема продаж и пр. Трудноизмеримыми, но очень важными результатами (эффектом) обучения являются повышение степени удовлетворенности работой, уровень кооперации или взаимодействия (как между службами, так и между работниками), создание и поддержание продуктивной корпоративной культуры. Иногда возможно найти и показать прямую зависимость между обучением и результатами работы компании, в других же случаях можно показать только имеющуюся опосредованную связь.  Такой опосредованной связью между обучением и «бизнес — результатами» для организаций или коммерческих фирм, может быть влияние обучения на некоторые сферы их деятельности.

Эти сферы можно условно обозначить:

1. «Результативность» (насколько организация достигает своих целей- целевая модель): снижение использования материалов, повышение производительности, снижение затрат.

2. «Сплоченность коллектива» (внутренние процессы- здоровая система ) Сплоченный коллектив или команда представляет более продуктивную рабочую среду,   находит отражение в снижении переработок (затрат времени), затрат на обучение, снижении усилий при осуществлении руководства, а так же увеличивает степень удовлетворенности работников.

3. «Обслуживание клиентов» (удовлетворенность групп конституционеров). Насколько потребители удовлетворены  качеством сервиса, услуг или продукта оказывает самое непосредственное влияние на все финансовые показатели и результаты работы компании.

4. «Культура делового общения » (внутренние процессы, отсутствие напряжения и сопротивления). Культура делового общения и взаимодействия является одним из важных факторов для успешного функционирования организации, уменьшает количество жалоб со стороны работников и клиентов, снижает текучесть кадров.

5. « Взаимозаменяемость, гибкость» (способность находить и использовать ресурсы). При отсутствии «гибкости» возможна ситуация, когда  один чересчур загруженный в данный момент  сотрудник не может справиться с работой, а другие незаняты и наблюдают за этим, поскольку  помощь в этом случае не входит в их прямые обязанности. Но с увеличением гибкости  сотрудники не только  могут выполнить другие  функции, но и хотят это сделать. Это уменьшает время обслуживания как внешних, так и внутренних клиентов, сокращает штат.

6. «Сохранение состава, снижение текучести» (способность находить и использовать ресурсы).  Сохранение работников  снижает прямые и косвенные затраты, связанные с  текучестью персонала (затраты на найм и обучение новых сотрудников, стоимость непроизведенной продукции или услуг вследствие временно незамещенных вакансий, выплата сверхурочных, найм временных работников или выполнение на стороне заказов, ранее выполнявшихся на предприятии).

Определив важные  сферы деятельности компании,  и выделив те, на которые непосредственно направлено обучение или  в которых может проявиться эффект от обучения сотрудников, можно приступить к сбору необходимой информации. В дальнейшем  (в зависимости от того, какие данные и информацию удалось собрать), можно для определения влияния обучения на деятельность организации/компании использовать подсчет  финансовых показателей (Чистая приведенная стоимость- NPV и т.д.), о которых говорилось выше или подход, основанный на последовательности экспертных оценок, подробно описанный в работе автора  [12].    Как отмечалось выше, оценка эффективности инвестиций в обучение относится к слабо структурированным задачам принятия решения, поэтому суть алгоритма заключается в том, чтобы зафиксировать и показать результаты проведенного обучения через экспертные процедуры выявления успешных случаев ( или их отсутствия) применения  полученных навыков, умений, информации и пр.   А за тем, определения их позитивного влияния применения полученных знаний  на деятельность компании. Применение экспертных технологий в этом случае оправдано, поскольку только сам  человек может применить знания и навыки, а так же оценить изменения в своей  работе.

Применение алгоритма позволяет провести  выявление и анализ случаев позитивного   влияния  обучения на деятельность компании,  и построить «Профиль влияния обучения на различные сферы деятельности компании», который можно  представить графически (рис.1).

Профиль влияния обучения на различные сферы деятельности компании
Рис. 1.  Профиль влияния обучения на различные сферы деятельности компании

 Цифры на графике представляют частоту различных форм проявления  в результате экспертных процедур позитивного эффекта, где Э1 —«Результативность» (экономия времени, увеличение выпуска, снижение затрат); Э2 —«Сохранение состава» (снижение текучести);Э3 — «Больничные и опоздания»; Э4 —«Сплоченность коллектива» (взаимная помощь, поддержка); Э5 — «Взаимозаменяемость, гибкость» (желание и возможность работников выполнять разнообразные задания, расширение обязанностей); Э6 — « Культура делового общения»(навыки эффективного делового взаимодействия между сотрудниками разного уровня и службами) пр.); Э7 — «Обслуживание клиентов» (удовлетворенность потребителей).

Эффективность обучения и  роль линейных руководителей

В связи с проблемой оценки эффективности обучения, необходимо возникают вопросы:  Кто в большей степени является ответственным за то, чтобы средства, выделяемые на обучение, не пропали даром? Кто должен отслеживать и измерять эффект обучения?  Только ли консультант  и отдел обучения являются ответственным за это?

Это заставляет задуматься о том, какое влияние оказывает  линейный руководитель на эффективность использования знаний, которые приобрели его подчиненные. Наиболее часто задаваемый вопрос, который приходится слышать от участников обучения: « А мой начальник знает, чему  мы здесь учимся?». Этот вопрос возникает у людей потому, что они не видят, чтобы их руководитель применял навыки, о которых идет речь.  В результате участники программы, независимо от того, полезен им этот курс или нет,  сомневаются, что будут иметь поддержку в применении навыков со стороны руководителя.

Согласно стадиям процесса обучения, цель обучения — дать человеку необходимые знания, что и как  надо делать в той или иной ситуации. После обучения человек должен выйти с багажом  «ЗНАЮ КАК». Применение же этих  знаний зависит от окружающей  рабочей среды и в большей степени  от отношения руководителя. Отношение непосредственного руководителя  может варьироваться  от «неодобрительного», «скептического»,  «безразличного»  до  «поддерживающего»,  «требующего».

Как ни парадоксально это может звучать, но практика показывает, что встречаются случаи, когда непосредственный руководитель выступает против применения навыков, полученных в результате обучения. Иногда человек направляется на обучение только для того, чтобы потом услышать от своего руководителя: « Да, это оборудование мы не скоро закупим!» или «Ну, что ты выдумываешь с проведением собрания! Как проводили, так и будем проводить!»

Оказало ли обучение   положительное влияние на деятельность организации? Способствует  оно увеличению прибыльности, повышению производительности и пр.? Желаемый  ответ «ДА» будет правдой только в том случае, если руководители, специалисты — консультанты, преподаватели и сами обучаемые будут действовать согласованно и заинтересованно, т.е. создадут  триаду партнерства: консультант/преподаватель -обучаемый- руководитель – которые совместно  ответственны за позитивные изменения. Такая триада (рис. 2) и в случае отсутствия позитивных изменений помогает установить  причину, почему это происходит.

 

Составляющие триады партнерства при обучении сотрудников

Рис.2  Составляющие триады партнерства  при обучении сотрудников

Партнерство не возникнет само по себе, необходимо предпринимать определенные действия:

  • Для прояснения целей обучения следует контактировать с представителями отдела обучения или организатором программ.
  • Между подчиненным и руководителем должна быть полная ясность по поводу целей и результатов обучения.
  • Руководители должны быть вовлечены и в процесс оценки эффективности, без их участия это невозможно. Менеджеры должны быть осведомлены по поводу того, какие навыки и информацию получит его подчиненный в результате обучения по конкретной программе
  • Руководителю нужно обязательно побеседовать с подчиненным сразу после прохождения обучения, выяснить его впечатления и составить план действий после обучения. Составление плана действий заставляет человека задуматься над тем, как он использует полученные знания на практике.
  • За позитивные изменения в исполнении работы  после обучения – в первую очередь отвечает человек, прошедший обучение. Это является его обязанностью и ответственностью.  Преподаватели и тренеры дают людям определенные знания  и показывают, как пользоваться некими приемами, техниками, инструментами, которые позволят выполнять работу лучше или легче.

Если  принять изложенную позицию относительно роли руководителя и подчиненного, то  ни он, ни подчиненный уже не смогут отмахнуться: «Да, мы не видим никаких изменений после обучения».  Ведь на самом деле это означало бы: « Да, мы нечего не меняем и не хотим менять после обучения».

Заключение

Подводя итог вышеизложенному, необходимо отметить, следующее:

  • реакция работников  на обучение, понравилось ли им оно,  чему они научились, что они узнали, и даже изменилось ли их поведение после обучение – представляет интерес только в том случае, если наблюдаются какие-то положительные сдвиги в работе компании;
  • все программы обучения, проводимые в организации (независимо от их характера, содержания), должны  обязательно оцениваться с точки зрения их влияния на улучшение  деятельности компании/организации;
  • в зависимости от конкретных особенностей проводимого обучения  можно использовать финансовые  или нефинансовые показатели, что позволяет осуществлять мониторинг и вносить изменения;
  • надо учитывать, что строго формализованный количественный анализ имеет свои пределы, за которыми могут быть утрачены качество, глубина и полнота осмысления действительности;
  • если оценка проводится регулярно, то собираемая информация позволяет делать более глубокие выводы о соответствии целей обучения реальным потребностям, а так же об общем состоянии использования и управления трудовыми ресурсами.

Еще хочется подчеркнуть, что  обучение  сотрудников – слишком важное дело, чтобы составлять заботу только консультанта или отдела «Управление человеческими ресурсами». Есть некоторые сферы ответственности руководителя, которые он не должен делегировать, обучение – как раз одна из них.

Библиографический список:

  1. Миллер Н.Н. Финансовый анализ в вопросах и ответах. М.: ТК Велби, Изд-во Проспект, 2005, 232 c.
  2. Маркарьян Э., Герасименко Г., Маркарьян С. Финансовый анализ.  М.: ИДФБК-ПРЕСС, 2002, 350 c.
  3. Van Adelsberg Trolley E. Running Training Like a Business. The Forum Corporation, 1999 , pp 27-32
  4. Phillips J. Return on Investment in Training and Performance Improvement Programs. Gulf Publishing, 1997. p.202.
  5. Bodie Z., Kane A. Marcus A. J. Essentials of Investments, McGrawHillIrwin, 2004, p. 452.
  6. Wallach E. I before E: investment cost must be tied to education programs to be effective. Journal of Property Management, Sept-Oct 2002, v.67 i5 p42-48.
  7. Wagner R., Weigand R. Can the value of training be measured? The Health Care Manager, Jan-march 2004 v23 i1pp 71-83.
  8. Kirpatrick D. AT+D classic: how to start an objective evaluation of your training program. T&D, May 2004, v5 i5.
  9. Benefits of Training and Development for Individuals and Teams, Organizations, and Society.Annual Review of Psychology Vol. 60: 451-474 Jan. 2009.
  10. Goodman P. Pennings M. New Perspectives on Organizational Effectivness. San Francisco, Jossey-Bass, 1990. p.249.
  11. Sowa J.,  Coleman Selden S.,  Sandfort J. R.  No Longer Unmeasurable? A Multidimensional Integrated Model of Nonprofit Organizational Effectiveness. Nonprofit and Voluntary Sector Quarterly December 2004 vol. 33 no. 4, pp.711-728
  12. Аксенова О.А. Алгоритм оценки влияния новых знаний на общие показатели деятельности компании. Прага. Издательский дом «Образование и наука». – стр.56-63

Оценка эффективности обучения сотрудников: проблемы и решения Читать дальше »

Базовые условия инновационного развития Волгоградской пригородной зоны

Введение

Формирование пригородных зон происходило и происходит повсеместно около городов в любых точках нашей планеты. Развитие пригородных зон различных территорий сильно разнится по характеру, темпам, социально-экономическим результатам. Эффективность этого процесса во многом зависит не только от обоснованности принимаемых решений относительно их планирования и проектирования, но от базовых условий, в которых изначально зарождаются пригородные зоны. Поэтому представляется важным выявление, описание и оценка факторов инновационного развития пригородных зон. Особенно актуален вопрос развития пригородных зон для Волгоградской области, поскольку экономическое положение региона и пригородных зон в частности характеризуется как отсталое и даже депрессивное.

В связи с этим целью настоящего исследования является изучение базовых условий, а также определение наиболее перспективных направлений инновационного развития Волгоградской пригородной зоны. Для достижения целевой установки определены задачи:

  • выявить основные тенденции формирования и эволюции пригородных зон на основе изучения мирового и отечественного опыта их развития;
  • систематизировать и охарактеризовать основные факторы, влияющие на инновационное развитие современных пригородных зон;
  • описать и оценить базовые условия инновационного развития Волгоградской пригородной зоны;
  • определить наиболее перспективные направления инновационного развития Волгоградской пригородной зоны.

Методологическая основа исследования – системный, компаративный, структурный, логический, технико-экономический анализ, а также метод анализа иерархий.

Мировой опыт развития пригородных зон

Пригородные зоны начали зарождаться с момента появления первых городов. Это подтверждают обнаруженные археологами следы вилл и загородных домов знати вокруг Рима и Афин, древнейшего города Ура [1]. Стремление горожан к уединению, усталость от городской суеты и шума вызывали развитие пригородов. Этим объясняется устойчивое формирование пригородных зон вокруг крупных городов во всем мире.

Но особенно интенсивно развивались пригородные зоны в Соединенных штатах Америки (США). Неслучайно именно это государство многие ученые-исследователи характеризуют как основоположника пригородного образа жизни. Этой точки зрения придерживалась С. Фава при разработке пригородной проблематики. Она утверждала, что субурбанизм является образом жизни американцев, а социально-психологическая селективность миграции в пригороды оказывает влияние на поведение людей в сформированных населенных пунктах [2]. Интересно исследование С. Фава относительно различий пригородных и других районов Нью-Йорка в результате селективности миграции населения.
Пригороды в США начали формироваться еще в колониальный период вокруг крупнейших городов того времени, в том числе возле Бостона, Филадельфии, Нью-Йорка и др. Е. Д. Михайлов назвал пригороды «порождением эпохи научно-технической революции» [3, с. 75]. В ХХ веке и особенно после второй мировой войны происходит наиболее бурное освоение пригородных зон. Быстрый темп развития субурбанизации в XIX веке подтверждается статистическими данными о приросте населения в крупных городах США и их пригородных зонах в 1810-1860 годы (табл. 1).

Таблица 1 — Динамика прироста населения крупных городов США и их пригородных зон за 1810-1860 годы

Наименование территориального образования

Период исследования

1810-1820гг.

1820-1830гг.

1830-1840гг.

1840-1850гг.

1850-1860гг.
г. Нью-Йорк

28

64

54

65

58
Пригородная зона Нью-Йорка

63

115

135

167

89
г. Бостон

28

42

39

61

30
Пригородная зона Бостона

26

35

45

85

54
г. Филадельфия

19

26

16

30

11
Пригородная зона Филадельфии

25

48

52

75

49
г. Кливленд

—

—

394

50

11
Пригородная зона Кливленда

—

—

128

89

72
г. Сент-Луис

187

27

181

52

20
Пригородная зона Сент-Луиса

33

53

136

310

101

Источник: [4, c. 316].

Таким образом, население Нью-Йорка с 1820 по 1860 годы каждые десять лет увеличивалось на 50-60 %, а пригородной зоны – на 80-160 %. В Филадельфии городской прирост населения за этот период составил около 10-30 %, пригородный – 50-75 %. Сохранился опережающий темп роста населения США в пригородных зонах и в XX веке. В рассматриваемый период отличительными чертами формирования американских пригородных зон за счет изменения расселения населения являются: низкая плотность населения в пригородах; гомогенность социального статуса соседей; оформление собственности на дома; наличие нескольких автомобилей в семье. К. Джескон выделяет такие политические и технологические факторы субурбанизации США, как новые строительные технологии, требующие низкозатратного труда; изменения в транспортной инфраструктуре; формирование сознания, что место приложения деловой энергии является национальным достоянием страны; правительственная политика [4].

По мнению авторов, более полный перечень факторов феномена американской субурбанизации выявляет А. В. Никифоров [5]:

  • государственная политика, стимулирующая развитие ипотеки посредством предоставления налоговых льгот и обеспечивающая реализацию этого процесса с помощью таких ведомств, как Федеральное жилищное управление, осуществляющее страхование ипотечных кредитов, Управление по делам ветеранов, предоставляющее гарантии по кредитам ветеранов Второй мировой войны и Федеральная ипотечная ассоциация, действующая на вторичном ипотечном рынке;
  • рыночные факторы, развивающие предпринимательскую активность в строительном, инфраструктурном, сервисном и ином бизнесе и обеспечивающие быстрый рост пригородов;
  • социально-организационные и социально-культурные факторы, в том числе административные формы управления в пригородных зонах и социальное структурирование населения;
  • социокультурные факторы, пропагандирующие проживание в пригородной зоне как наиболее комфортное и приемлемое для населения;
  • обеспечивающие социальные факторы, в том числе развитие инфраструктуры потребления и рекреации, формирование соответствующего потребительского и рекреационного поведения.

Процесс субурбанизации был характерен не только для США, он распространялся и в других странах. Например, общей тенденцией в городах Великобритании стало переселение состоятельных граждан в пригородные зоны, менее обеспеченные люди оставались жить в центре города.

Наряду с положительными моментами развития пригородных зон, процесс субурбанизации не лишен недостатков. К негативным последствиям быстрого развития пригородных зон можно отнести обострение социально-расовых проблем в результате деградации городских центров, сосредоточения в них бедности, роста преступности, быстрого физического и морального износа жилищного фонда, ослабления производственной базы и т. д.

Отечественный опыт развития пригородных зон

Впервые проблема формирования пригородных зон начала интенсивно разрабатываться в СССР в 50-е годы прошлого века, поскольку после второй мировой войны города и пригороды отстраивались практически заново. При разработке проектных схем пригородных зон применялись различные подходы к выделению этих территорий из состава агломерации. Например, в утвержденном проекте планировки пригородной зоны Казани с целью организации досуговых мест (кратковременного массового отдыха) выбирались участки, расположенные наиболее близко к городу с благоприятными природными условиями (лесопарки «Лебяжье», «Голубое озеро», «Южный» и др.).

Проектирование каждой пригородной зоны производилось индивидуально в соответствии со специфическими условиями развития городов, их географическим положением, условиями планировки и т. д. В проекте планировки Ленинградской пригородной зоны основной проблемой выступало расселение населения (около 700 тыс. человек), а также размещение в пригороде объектов промышленности и складских помещений, научно-исследовательских и учебных организаций, что было необходимо для ограничения дальнейшего роста (разуплотнения) самого Ленинграда. Наряду с этим большое внимание уделялось средообразующим зонам, зонам отдыха и туризма. Для этого был организован лесопарковый пояс вокруг города и восстановлены лесопарковые массивы, уничтоженные войной; было обеспечено рациональное использование и охрана лесов, дворцово-парковых комплексов (Ломоносов, Павловск, Петродворец, Пушкин и др.), побережья Невы и Финского залива. Также были реализованы принципы оптимального размещения сети учреждений отдыха населения, произведено обустройство курортного района на обширной территории Финского взморья, характеризующейся хорошими оздоровительными качествами и живописным ландшафтом.

Статистические данные свидетельствуют о том, что субурбанизация проходила в СССР и в последствии в России слабее, чем в США и западных странах Европы. Более того, в России этот процесс приобрел некоторые особенности. Ввиду невысокого уровня жизни населения, особенно активно развивалось массовое дачное строительство за городом силами горожан. По мнению специалистов, это является специфическим российским вариантов субурбанизации. С началом экономических реформ (90-е годы ХХ века) в российских пригородах началось коттеджное строительство. В пригородной зоне появлялись строящиеся коттеджные поселки, которые рассматривались в качестве основного места жительства для состоятельного населения.

Массовому распространению этого процесса мешали трудности экономического характера, связанные с отсутствием инженерной и транспортной инфраструктуры, а также отсутствие кредитования индивидуального строительства. Лишь самые состоятельные граждане могли себе позволить построить загородное жилье. Кроме того, необходимо отметить слабое развитие общей инфраструктуры в России, включая отсутствие или низкое качество сети автомобильных дорог. Поэтому загородная жизнь была не всегда удобна и выгодна.

В настоящее время самыми крупными пригородными зонами в соответствии с численностью субурбанизированного населения являются Московская, Санкт-Петербургская и Самарско-Тольяттинская зоны. Основными отличительными факторами формирования пригородных зон в России по сравнению со странами Запада и США являются:

  • установление городских границ посредством использования административного «регулятора» (на практике юридические границы нередко «обгоняют» естественные, в результате ближняя зона пригородной зоны включается в черту города);
  • сезонность субурбанизации (активизация развития рекреационно-селитебной функции в дальней зоне пригородов формирует высокий спрос на сезонное жилье);
  • высокая внешняя миграционная привлекательность пригородной зоны (ближняя зона формируется не столько за счет выезжающих из города (субурбанизационный сценарий), сколько за счет внешних мигрантов);
  • низкий уровень развития инфраструктуры (формируется сильная привязанность основных процессов развития сельской местности к транспортным и другим артериям);
  • стихийность развития пригородной зоны (слабая роль местных администраций в процессе планирования территорий пригородов нередко приводит к стихийному развитию урбанизированной территории) [7].

Система факторов на инновационного развития современных пригородных зон

На инновационное развитие современных пригородных зон оказывает влияние множество разнообразных факторов [8, с.376-377], которые взаимодействуют между собой, образуя горизонтальные и вертикальные связи (рис. 1). Безусловно, эта система факторов не является постоянной и исчерпывающей, при необходимости она может быть скорректирована в соответствии с изменяющимися условиями.

Рис. 1. Факторы, влияющие на инновационное развитие современных пригородных зон
Источник: разработка авторов.

Наибольшее влияние на инновационное развитие современных пригородных зон оказывают факторы на микроуровне, на основе которых может быть определен потенциал инновационного развития территории (ИРТ), т.е. способность территории генерировать, воспринимать и осваивать новации за счет эффективного использования собственных и привлеченных ресурсов. Нами была разработана методика оценки потенциала ИРТ пригородных зон [9, с. 60-61], основанная на применении метода анализа иерархий (рис. 2). Для определения потенциала ИРТ были сформированы 20 критериев и 139 показателей оценки [9, 58-60].

Рис. 2. Методика оценки потенциала ИРТ современных пригородных зон
Источник: разработка авторов.

Методика оценки потенциала ИРТ современных пригородных зон предполагает процедуру иерархической декомпозиции, включает 5 уровней исследования, в том числе цель, факторы, критерии, показатели и сами пригородные зоны. Методика была апробирована для оценки потенциала ИРТ крупных пригородных зон ЮФО России (Астраханской, Волгоградской, Краснодарской и Ростовской).

Базовые условия инновационного развития Волгоградской пригородной зоны

Возникновение современной Волгоградской пригородной территории связывают с появлением первых образований в 1589 году, простирающихся по волжскому правобережью приблизительно на 70 км, названных городом «Царицын». В этот период перед Русским государством была острая необходимость охраны нового транспортного пути – реки Волги.

С целью планомерного развития Волгоградской пригородной зоны был разработан проект в 1964 году, который определил ее территорию и размещение на ней предприятий и сооружений. В соответствии с проектом в нее вошли земли Калачевского, Дубовского и Средне-Ахтубинского районов общей площадью 340 тыс. га в радиусе примерно 20-30 км от городской черты [10].

Города-спутники, входящие в современную Волгоградскую пригородную зону – г. Волжский, характеризующийся развитой промышленностью и являющийся центром социального обслуживания заволжской части населения Волгоградской пригородной зоны, и г. Краснослободск, выполняющий, в первую очередь, функции рекреационного обслуживания. Подцентрами второго ранга ближнего пригорода выступают поселки городского типа (Городище, Ерзовка, Новый Рогачик, Средняя Ахтуба) и сельские поселения (Котлубанское, Кузьмичевское, Паньшинское, Россошинское и др.). Подцентры второго ранга дальнего пригорода – г. Дубовка, г. Ленинск, поселок городского типа Светлый Яр, сельские поселения Береславское, Большечапурниковское, Заплавненское, Ильевское, Кировское, РайГородское, Червленое и др. Население этих административно-территориальных образований размещено неравномерно (табл. 2).

Таблица 2 — Распределение населения крупных административно-территориальных образований Волгоградской пригородной зоны

Наименование
административно-территориального образования

Наименование показателя

Среднегодовая численность населения (2013 г.), тыс. чел.

Площадь территории, км2

Расстояние от Волгограда, км
1. Города-спутники
1.1. г. Волжский

327,360

144,93

22
1.2. г. Краснослободск

16,398

104,00

15
2. Подцентры ближнего пригорода
2.1. п.г.т. Средняя Ахтуба

14,322

2038,5 (Среднеахтубинский район)

35
2.2. п.г.т. Городище

21,697

2450 (Городищенский район)

25
2.3. п.г.т. Ерзовка

6,225

42
2.4. п.г.т. Новый Рогачик

7,084

40
2.5. с.п. Котлубанское

2,647

35
2.6. с.п. Кузьмичевское

2,329

34
2.7. с.п. Паньшинское

2,113

38
2.8. с.п. Россошинское

2,853

36
3. Подцентры дальнего пригорода
3.1. г. Дубовка

14,331

414

65
3.2. г. Ленинск

15,473

24

58
3.3. п.г.т. Светлый Яр

12,331

3300 (Светлоярский район)

55
3.4. с.п. Большечапурниковское

3,936

35
3.5. с.п. Кировское

5,422

44
3.6. с.п. РайГородское

2,896

43
3.7. с.п. Червленое

2,976

36
3.8. с.п. Береславское

5,051

291,15

44
3.9. с.п. Заплавненское

4,175

24,531

40
3.10. с.п. Ильевское

4,477

468,46

56

Источник: составлено авторами.

Наибольшая часть населения Волгоградской пригородной зоны проживает в г. Волжский. Город обладает высоким промышленным потенциалом. Наиболее крупные предприятия – ОАО «Волжский трубный завод», ОАО «Волжский Оргсинтез», ОАО «Волжский абразивный завод», ОАО «Волжский завод асбестовых технических изделий», ОАО «Волтайр-Пром», ЗАО «Газпром химволокно». Присутствует промышленность, в том числе производство продукции сельского хозяйства, и в других административно-территориальных образованиях пригорода Волгограда.

Рис. 3. Удаленность населенных пунктов пригородной зоны от г. Волгограда (нулевого километра)
Источник: составлено авторами.

С целью оценки базовых условий инновационного развития Волгоградской пригородной зоны были исследованы факторы микроуровня и вычислен интегральный потенциал ИРТ с помощью метода анализа иерархий. Результаты расчетов представлены в табл. 3.

Таблица 3 — Оценка базовых условий инновационного развития Волгоградской пригородной зоны

Наименование показателей

Характеристика

Уровень

1

2

3
1. Природно-территориальный потенциал отражает природные, климатические, экологические условия и географическое положение пригородной зоны

0,23848
2. Производственный потенциал характеризует состояние промышленного комплекса, стройиндустрии и сельского хозяйства

0,16371
3. Научно-исследовательский потенциал определяет уровень обеспечения научных исследований и разработок

0,13165
4. Образовательный потенциал отражает уровень обеспеченности и доступности образовательных услуг

0,16293
5. Инвестиционный потенциал характеризует инвестиционные условия пригородной зоны

0,11525
6. Инфраструктурный потенциал отражает состояние транспортной, коммунально-хозяйственной, социальной и туристической инфраструктуры

0,16225
7. Организационно-управленческий потенциал определяет организационно-управленческие условия развития пригородной зоны

0,10960
8. Трудовой потенциал характеризует социально-демографические, трудовые условия, уровень жизни населения

0,15299
9. Культурно-исторический потенциал отражает количество и уникальность культурно-исторических объектов пригородной зоны

0,24974
10. Информационный потенциал характеризует уровень информатизации пригородной зоны

0,16275
11. Интегральный потенциал ИРТ характеризует способность пригородной зоны генерировать, воспринимать и осваивать новации за счет эффективного использования собственных и привлеченных ресурсов

0,16494

Источник: рассчитано авторами.

Таким образом, основными конкурентными преимуществами региона выступают природно-территориальные и культурно-исторические условия. Наиболее проблемными вопросами являются организационно-управленческие условия развития Волгоградской пригородной зоны, ее инвестиционные факторы и научно-исследовательское обеспечение.

Основные направления развития базовых условий Волгоградской пригородной зоны

С целью методического обеспечения развития современных пригородных зон авторами была разработана модель оптимизации ее факторов (рис. 4).

Для успешного развития Волгоградской пригородной зоны необходимо оптимизировать и максимально использовать все ее базовые факторы (потенциалы), но наибольшее внимание следует уделить явным преимуществам и, наоборот, «тормозящим» факторам.

Рис. 4. Модель оптимизации факторов инновационного развития пригородной зоны
Источник: разработка авторов.

Бесспорно, природно-территориальные и культурно-исторические базовые условия Волгоградской пригородной зоны выступают «сильными сторонами» региона (см. табл. 3). Но и эти факторы, полученные исторически, используются недостаточно эффективно в настоящее время. Мощным резервом развития Волгоградской пригородной зоны и привлечения туристов представляется реконструкция и облагораживание портового хозяйства Калача, являющегося сосредоточением пяти морей. Также важно восстанавливать архитектурные и исторические памятники Волгоградской пригородной зоны, возводить необходимые инфраструктурные объекты, обустраивать прилегающие к ним территории. Наряду с этим целесообразно построить вокруг города оросительный канал, систему прудов и водоемов и вырастить лесопарковый пояс, который не только предохранит город от ветров и суховеев, но и сам станет местом отдыха для населения.

С целью улучшения наиболее «отстающих» факторов инновационного развития Волгоградской пригородной зоны целесообразно осуществить комплекс мероприятий. Для развития организационно-управленческого потенциала Волгоградской пригородной зоны нами предлагается:

  • внедрение прогрессивных стилей и методов управления пригородной зоной;
  • повышение общей компетентности аппарата управления при решении стратегических вопросов;
  • совершенствование структуры аппарата управления, повышение уровня квалификации управленческих кадров;
  • увеличение качества и количества реализуемых целевых программ развития пригородной зоны;
  • повышение финансирования целевых программ развития пригородной зоны;
  • разработка и утверждение необходимых нормативно-правовых документов, направленных на развитие пригородной зоны;
  • разработка, принятие и реализация программ поддержки малого и среднего предпринимательства пригородной зоны;
  • повышение качества системы стратегического управления инновационным развитием пригородной зоны;
  • увеличение качества разрабатываемой стратегии долгосрочного социально-экономического регионального развития;
  • привлечение (учет интересов) при разработке мероприятий по развитию пригородной зоны предпринимателей, представителей предприятий и организаций и др. [12, с. 189].

Для улучшения инвестиционного потенциала инновационного развития Волгоградской пригородной зоны важно:

  • увеличение объема инвестиций в основной капитал;
  • стимулирование разработки и реализации инвестиционных проектов;
  • повышение инвестиционной адаптивности пригородной зоны;
  • создание условий, обеспечивающих воздействие экономических, финансово-кредитных, планово-организационных рычагов на наиболее полное использование потенциала ИРТ пригородной зоны;
  • повышение качества и количества инвестиционных проектов; ликвидация организационных барьеров между участниками инвестиционных проектов;
  • создание благоприятных условий для реализации инвестиционных проектов и др. [12, с. 188].

Полагаем, что для активизации научно-исследовательского потенциала Волгоградской пригородной зоны необходима реализация таких мероприятий, как:

  • создание научно-исследовательского кластера, налаживание связей с ВУЗами, исследовательскими, информационными и инновационными центрами, технологическими полисами и т.п.;
  • увеличение финансирования НИОКР, поддержка исследователей посредством грантов, премий и т.п.;
  • повышение правовой защищенности интеллектуальной собственности, использование патентной охраны;
  • повышение обеспеченности информацией и знаниями, заключение договоров об облегченном обмене информацией и знаниями в инновационной деятельности, увеличение объема информации технического, организационного, служебного и коммерческого характера, имеющего действительную или потенциальную коммерческую ценность;
  • организация финансирования (в том числе привлечение частного капитала) и информационная поддержка наиболее перспективных научно-исследовательских проектов;
  • стимулирование творческого поиска новых технических решений;
  • увеличение эффективности системы отбора и оценки инноваций;
  • интенсификация фундаментальных, прикладных научно-исследовательских, опытно-конструкторских и экспериментальных работ;
  • стимулирование разработки и производства инновационных товаров;
  • создание автоматизированных информационных баз данных;
  • повышение количества новых программ автоматизации исследований и производства [12, 187-188].

Выводы

При проведении исследования авторами были получены следующие результаты:

1. Изучение и обобщение практического зарубежного и отечественного опыта развития пригородных зон позволили сформировать систему факторов, влияющих на их инновационное развитие.

2. Базовые условия инновационного развития пригородных зон образуют, в первую очередь, факторы микроуровня, включая природно-территориальный, производственный, научно-исследовательский, образовательный, инвестиционный, инфраструктурный, организационно-управленческий, трудовой, культурно-исторический и информационный потенциалы.

3. Для анализа факторов инновационного развития современных пригородных зон была разработана авторская методика оценки потенциала инновационного развития территории, основанная на методе анализа иерархий.

4. Диагностика базовых условий Волгоградской пригородной зоны показала, что «сильными» факторами, выступающими конкурентными преимуществами, являются природно-территориальные и культурно-исторические факторы, «слабыми» – организационно-управленческие, инвестиционные и научно-исследовательское факторы.

5. Наиболее значимые резервы инновационного развития Волгоградской пригородной зоны – использование ее конкурентных преимуществ (природно-территориальные и культурно-исторические факторы) и улучшение остальных факторов.

Библиографический список:

  1. Вагин В. Социология города. URL: http://www.gumer.info/bibliotek_Buks/Sociolog/Vagin/01.php (дата обращения: 24.02.2015).
  2. Fava S. F. Suburbanism as a way of life. American Sociological Review, 1956 (february). pp. 34-45.
  3. Михайлов Е. Д. США: Проблема больших городов. М., 1973.
  4. Jackson К. Т. Crabgrass Frontier. The Suburbanization of the United States. Oxford et al., 1985.
  5. Никифоров А. В. Рождение пригородной Америки: социальные последствия и общественное восприятие процесса субурбанизации в США (конец 40-х — 50-е гг. XX в.). URL: http://mx.esc.ru/~assur/ocr/suburbia/suburbia.htm (дата обращения: 24.02.2015).
  6. Википедия – свободная энциклопедия. URL: http://ru.wikipedia.org (дата обращения: 24.02.2015).
  7. Гусева Е. С. Трансформация сельской местности пригородной зоны крупного города (на примере Московской области): дисс. … канд. геогр. наук. Москва, 2012.
  8. Беляев М.К., Соколова С.А. Система факторов развития современных пригородных зон // Экономика и предпринимательство. 2014. № 12-2. С. 375-379.
  9. Соколова С.А. Методические подходы к оценке потенциала инновационного развития территорий современных пригородных зон // Гуманитарные, социально-экономические и общественные науки, 2014. № 9. С. 57-63.
  10. Пригородная зона. URL: http://volgo-grad.ru/architecture/planning-structure/suburban-area/ (дата обращения: 24.02.2015).
  11. Беляев М.К., Соколова С.А. Повышение эффективности процесса субурбанизации Волгоградской области на основе развития пригородного сервиса // Региональная экономика: теория и практика, 2015. – № 5 (380). – С. 38-50.
  12. Беляев М.К., Соколова С.А. Инновационное развитие современных пригородных зон. Волгоград: ВолгГАСУ, 2014. 194 c.

Базовые условия инновационного развития Волгоградской пригородной зоны Читать дальше »

Особенности развития малого предпринимательства в Архангельской области в современных условиях

Развитие малого предпринимательства — одно из условий стабильности экономики, полноценных рыночных отношений. Малый бизнес играет важную социально-экономическую роль в развитии современного общества и государства: обеспечивает значительный вклад в ВВП (ВНП), создает значительную долю рабочих мест, обеспечивает поступление доходов в бюджет, способствует развитию инновационных технологий.

Сферами деятельности малого предпринимательства являются преимущественно мелкосерийное и индивидуальное производство товаров, розничная торговля, гостиничное хозяйство и общественное питание, транспорт, строительство, здравоохранение.

Согласно Федерального закона «О развитии малого и среднего предпринимательства в Российской Федерации» № 209-ФЗ (ст.4) к субъектам малого и среднего предпринимательства относятся внесенные в единый государственный реестр юридических лиц потребительские кооперативы, коммерческие организации (за исключением государственных и муниципальных унитарных предприятий), а также физические лица, внесенные в единый государственный реестр индивидуальных предпринимателей и осуществляющие предпринимательскую деятельность без образования юридического лица, крестьянские (фермерские) хозяйства. Основные критерии их деятельности представлены в таблице 1.

На 1 января 2013 года на территории Архангельской области осуществляли деятельность 46814 субъектов малого и среднего предпринимательства, в том числе 94 средних предприятий, 1733 – малых, 15185 – микропредприятий и 29802 – индивидуальных предпринимателей [8].

Таблица 1 — Показатели для определения категории субъекта малого и среднего предпринимательства

Категория субъекта предпринимательства

Доля в уставном капитале, %

Численность, чел

Выручка от реализации товаров (работ, услуг), млн. руб.

Среднее предприятие

не более
25 %

от 101 до 250 (включительно)

до 1000

Малое предприятие

от 16 до 100 (включительно)

до 400

Микропредприятие

до 15 (включительно)

до 60

На 1 июля 2012 года Архангельская область занимала 5 место в Северо-Западном федеральном округе по числу малых предприятий (рис.1) [9].


Рис.1 Число малых предприятий (без микропредприятий) на 01.06.2012 г

Как видно из таблицы 2 [6], наибольшую долю в структуре малых предприятий региона на протяжении ряда лет занимают оптовая и розничная торговля (в 2014 году — 32%), наименьшую долю — сельское хозяйство (7,3%), что во многом обусловлено климатическими особенностями региона.

Таблица 2 — Структура количества малых предприятий в Архангельской области за 2011-2014 гг.

Виды деятельности

2011 г

2012 г

2013 г

янв-сент
2014 г.

ед.

уд. вес, %

ед.

уд. вес, %

ед.

уд. вес, %

ед.

уд. вес, %
с/х, охота и лесное хозяйство

145

8,4

149

8,0

106

6,1

112

7,3
обрабатывающие производства

249

14,4

265

14,2

262

15,1

232

15,0
строительство

191

11,0

211

11,3

204

11,8

175

11,3
оптовая и розничная торговля, ремонт, бытовые услуги

598

34,5

676

36,3

506

29,2

494

32,0
операции с недвижимым имуществом

261

15,1

271

14,5

347

20

273

17,7
прочее

289

16,7

291

15,6

308

17,8

258

16,7
всего

1733

100

1863

100

1733

100

1544

100

За 2011-2013 гг количество малых предприятий не изменилось – 1733. А за 9 месяцев 2014 г даже снизилось на 11% (на 189 ед.). Как видно из таблицы 3 сокращение с каждым годом нарастает (с 7,0% в 2013 г до 10,9% в 2014г), что соответствует общероссийской динамике.

Таблица 3 — Динамика количества малых предприятий в Архангельской области за 2011-2014 гг.

Виды деятельности

Абсолютное отклонение, ед.

Относительное отклонение, %

2011-2012 гг

2012-2013 гг

2013- янв-сент 2014

2011-2012 гг

2012-2013 гг

2013- янв-сент 2014
сельское хозяйство, охота и лесное хозяйство

4

-43

6

2,8

-28,9

5,7
обрабатывающие производства

16

-3

-30

6,4

-1,1

-11,5
строительство

20

-7

-29

10,5

-3,3

-14,2
оптовая и розничная торговля ремонт, бытовые услуги

78

-170

-12

13,0

-25,1

-2,4
операции с недвижимым имуществом

10

76

-74

3,8

28,0

-21,3
прочее

2

17

-50

0,7

5,8

-16,2
всего

130

-130

-189

7,5

-7,0

-10,9

Данная тенденция обусловлена в основном увеличением с 2013 года для индивидуальных предпринимателей (ИП) размера страховых взносов. Если раньше индивидуальный предприниматель платил в Пенсионный фонд России около 14 тыс. руб., то с 1 января 2013 г эта сумма увеличилась до 32 тыс.руб. и выше.

Как отмечают российские СМИ, в этот период в стране, в том числе в Архангельской области, наблюдалась активная тенденция снятия индивидуальных предпринимателей с налогового учета. Если в 2009 году количество индивидуальных предпринимателей области составляло 34,3 тыс.чел., в 2010 году – 34,7 тыс.чел., то на начало 2014 года – 31,0 тыс.чел. В 2013 году в Архангельской области закрыли свое ИП 3500 человек [10].

В целом по стране по итогам января 2013 года разница между количеством зарегистрированных предпринимателей и снявшихся с учета составила свыше 100 тысяч человек. Эта тенденция к сокращению числа предпринимателей сохранялась весь год. По данным ФНС России в декабре 2013 года эта цифра составила 39 тыс. предпринимателей [12]. Всего, за период с 1 ноября 2012 года по 1 октября 2013 года прекратили свою деятельность 943457 ранее зарегистрированных индивидуальных предпринимателей [11].

Следует отметить неравномерное распределение субъектов малого предпринимательства (в том числе микропредприятий) по городам и районам Архангельской области: каждый второй субъект функционирует в административном центре Архангельской области – городе Архангельске, каждое седьмое – в городе Северодвинске.

По численности занятого населения на малых предприятиях Архангельская область занимает четвертое место по округу (рис. 2) [9]. На 01.06.2012 года на малых предприятиях области работали 53,7 тыс.чел.


Рис. 2 Численность работников малых предприятий (без микропредприятий)
на 01.06.2012 г

Структура и динамика численности работников, занятых на малых предприятиях Архангельской области соответствует структуре и динамике количества предприятий. Наибольший удельный вес составляют работники оптовой и розничной торговли – 30% (таблица 4) [6]. На втором месте — операции с недвижимым имуществом (около 20%). При этом наблюдается снижение доли работников занятых в сфере торговли (с 2012 г по 2014 г с 43% до 30%).

Таблица 4 — Структура численности работников, занятых на малых предприятиях Архангельской области за 2011-2014 гг.

Виды деятельности

2011 г.

2012 г.

2013 г.

янв-сент
2014 г.

чел.

уд. вес, %

чел.

уд. вес, %

чел.

уд. вес, %

чел.

уд. вес, %
с/х, охота и лесное хозяйство

5975

9,6

3913

8,2

3902

7,4

4405

8,5
обрабатывающие производства

8150

13,1

6802

14,2

7992

15,2

8015

15,5
строительство

6439

10,3

3774

7,9

5985

11,4

4726

9,1
оптовая и розничная торговля, ремонт, бытовые услуги

23861

38,3

20609

43,0

18777

35,6

15534

30,0
операции с недвижимым имуществом

9753

15,7

6908

14,4

10465

19,9

10339

19,9
прочее

8056

12,9

5969

12,4

5560

10,6

8815

17,0
всего

62234

100

47975

100

52681

100

51834

100

Численность персонала малых предприятий с 2011 по 2012 гг снизилась на 23% (на 14,3 тыс.чел.). Несмотря на небольшое увеличение числа персонала в 2013 г (на 9,8%), в 2014 г вновь наблюдается их уменьшение, причем, наибольший спад в сфере торговли – более 17% за первые 9 месяцев (таблица 5).

Следует отметить, что характерной чертой малого предпринимательства является широкое распространение вторичной занятости (по совместительству и по договорам гражданско-правового характера), предоставляющей дополнительные источники доходов для населения, наряду с основным местом работы (около 10-15% работников данной области).

Таблица 5 — Динамика численности работников, занятых на малых предприятиях Архангельской области за 2011-2014 гг.

Виды деятельности

Абсолютное отклонение, чел.

Относительное отклонение, %

2011-2012 гг

2012-2013 гг

2013- янв-сент 2014

2011-2012 гг

2012-2013 гг

2013- янв-сент 2014
сельское хозяйство, охота и лесное хозяйство

-2062

-11

503

-34,5

-0,3

12,9
обрабатывающие производства

-1348

1190

23

-16,5

17,5

0,3
строительство

-2665

2211

-1259

-41,4

58,6

-21,0
оптовая и розничная торговля ремонт, бытовые услуги

-3252

-1832

-3243

-13,6

-8,9

-17,3
операции с недвижимым имуществом, аренда и предоставление услуг

-2845

3557

-126

-29,2

51,5

-1,2
прочее

-2087

-409

3255

-25,9

-6,9

58,5
всего

-14259

4706

-847

-22,9

9,8

-1,6

По объему продукции малых предприятий Архангельская область также занимает четвертое место по округу (рис. 3) [9]. На 01.06.2012 года оборот малых предприятий составил 36,1 млрд.руб.


Рис. 3 Оборот малых предприятий Архангельской области (без микропредприятий) на 01.06.2012 г

Анализ оборота малых предприятий (рис.4) [6] показал, что в 2012 г наблюдается сокращение на 7,5 млрд.руб. (на 8,5%), но в 2013 году снова увеличение на 12,22 млрд.руб. (на 15,2%).


Рис. 4 Динамика оборота малых предприятий Архангельской области, млрд.руб.

Как показывает мировая практика, именно малый и средний бизнес играют одну из главных ролей в обеспечение экономического роста и занятости населения. Однако роль малого бизнеса в российской экономике по-прежнему остается весьма незначительной. Доля малых предприятий в ВВП России составляет около 20%, в то время как в странах Евросоюза он превышает 50%.

По данным отчета авторитетного международного проекта «Глобальный мониторинг предпринимательства (Global Entrepreneurship Monitor, GEM) только 3% предприятий малого бизнеса в России удается продержаться на рынке дольше 3 лет (в Норвегии — 6,15%, в Финляндии — 6,65%, в Испании — 8,39%, в Греции — 12,6%) [7]. Как указано в отчете, одно из решений проблем российского предпринимательства лежит в преодолении начального этапа и повышении выживаемости компании.

На рисунке 5 представлено количество малых предприятий в различных странах в 2012 году. Как видно, показатель по России существенно отстает от развитых стран.


Рис. 5. Количество малых предприятий в различных странах в 2012 г.

Однако по такому показателю, как «доля бизнесменов среди взрослого трудоспособного населения страны» в 2013 году Россия приблизилась к таким развитым странам как Испания (5,21%), Финляндия (5,29%) и Норвегия (6,25%) – Россия (5,75%). Но значительно отстает от таких стран, как Бразилия (17,3%), Китай (14,02%), ЮАР (10,59%), Индия (9,88%) [7].

В большинстве развитых стран малый бизнес законодательно определен в качестве особого субъекта государственного регулирования.

В России также существуют на сегодняшний день основные формы государственной поддержки малого предпринимательства (рис. 6). Она осуществляется в соответствии с Федеральной программой государственной поддержки малого предпринимательства, региональными (межрегиональными), отраслевыми (межотраслевыми) и муниципальными программами развития и поддержки малого предпринимательства, разрабатываемыми соответственно Правительством Российской Федерации, органами исполнительной власти субъектов Российской Федерации и органами местного самоуправления.

Рис. 6. Формы государственной поддержки малого предпринимательства

Оказание имущественной поддержки осуществляется в виде передачи во владение или в пользование государственного или муниципального имущества (земельных участков, строений, сооружений, транспортных средств) на возмездной или безвозмездной основе.

Информационная и консультационная поддержка заключается в размещении информации для малых предпринимателей на сайтах исполнительных органов власти, контролирующих органов, публикации информации в СМИ. С целью повышения грамотности и развития управленческих навыков органы государственной власти и местного самоуправления обеспечивают развитие системы подготовки, переподготовки и повышения квалификации кадров для малого предпринимательства.

Оказание финансовой поддержки осуществляется преимущественно за счет средств федерального бюджета, бюджетов субъектов Российской Федерации и муниципальных образований путем предоставления субсидий, бюджетных инвестиций, государственных и муниципальных гарантий.

Однако, по мнению специалистов, все эти формы поддержки в современных экономических условиях малоэффективны.

Одна из основных проблем малого бизнеса – недостаток финансовых средств для его развития. Получение же кредитов малыми предприятиями весьма затруднительно, особенно после повышения ключевой ставки Банка России в декабре 2014 года.

Стандартные условия выдачи кредита для малого бизнеса у банков зарубежных стран практически не отличаются. В России же ставки по кредитам для малых предприятий почти в 2 раза превышают кредитные ставки для крупных компаний. Кроме того, коммерческие банки относят кредиты малому бизнесу к категории высокорискованных, а, следовательно, и к их предоставлению относятся весьма осторожно.

В последнее время в России активно развивается микрофинансирование малого бизнеса. В Архангельске в ноябре 2010 года открылся региональный центр микрофинансирования, который предлагает кредиты малому бизнесу в размере до 1 млн.руб. Однако программа эта недостаточно развитая и ее деятельность в последнее время осложняется общеэкономическими российскими проблемами (снижение курса рубля, рост кредитных ставок и т.д.).

В целом же, в качестве основных проблем, препятствующих получению банковских кредитов малыми предприятиями, можно выделить следующие:

  • непрозрачная и недостоверная отчетность малых предприятий;
  • незначительный масштаб бизнеса малого предприятия, затрудняющий оценку его состояния;
  • низкое качество проработки бизнес-планов при привлечении кредитов;
  • незначительный размер собственных средств и отсутствие ликвидных активов, которые малые предприятия могли бы использовать в качестве залога по кредиту;
  • несоответствие рентабельности малых предприятий размеру процентных ставок по кредитам.

Правительством Архангельской области в 2009-2011 годах проводилась долгосрочная целевая программа «Развитие малого и среднего предпринимательства в Архангельской области на 2009–2011 годы». За время ее действия были созданы областной гарантийный фонд (государственное унитарное предприятие Архангельской области «Инвестиционная компания «Архангельск»), областное автономное государственное учреждение «Архангельский региональный бизнес-инкубатор», фонд «Архангельский региональный центр микрофинансирования», а также сайт в информационно-телекоммуникационной сети «Интернет» – www.msp29.ru и др. Субъектам малого и среднего предпринимательства за счет средств федерального бюджета была оказана финансовая поддержка в размере 403,7 млн.руб.

С 2012 по 2014 гг Правительством Архангельской области проводилась долгосрочная целевая программа «Развитие субъектов малого и среднего предпринимательства в Архангельской области и Ненецком автономном округе на 2012-2014 годы», в рамках которой проводились конкурсы по предоставлению субсидий начинающим предпринимателям на создание собственного бизнеса. Результатом программы стал прирост количества субъектов малого и среднего предпринимательства на 12,5%, а также прирост налоговых поступлений от субъектов малого и среднего предпринимательства на 6,0 млрд. руб. за весь период действия Программы. Размер субсидии — до 300 тыс. рублей на одного субъекта малого предпринимательства.

В настоящее время реализуется государственная программа Архангельской области «Экономическое развитие и инвестиционная деятельность в Архангельской области (2014 — 2020 годы)». В рамках данной программы действует подпрограмма «Развитие субъектов малого и среднего предпринимательства в Архангельской области и Ненецком автономном округе».
Задачами программы являются:

  • стимулирование граждан, в том числе молодежи, к осуществлению предпринимательской деятельности (пропаганда предпринимательства);
  • обеспечение доступности инфраструктуры поддержки субъектов малого и среднего предпринимательства, а также повышение доступности финансовых ресурсов для субъектов малого и среднего предпринимательства;
  • стимулирование развития субъектов малого и среднего предпринимательства

Данная подпрограмма предусматривает финансирование общим объемом 2,28 млрд.руб., в том числе из:

  • федерального бюджета –-1,66 млрд.руб.;
  • областного бюджета – 567,2 млн.руб.;
  • местных бюджетов – 53,5 млн.руб.

Реализация данной подпрограммы предусмотрена путем предоставления субсидий. Однако, по мнению специалистов, объем документов, необходимых для получения субсидий слишком велик. Кроме того, низкий уровень экономической и управленческой грамотности населения не позволяет всем желающим правильно оформить документы и получить данные средства. Да и самих выделяемых средств недостаточно – количество заявок, как правило, превышает количество предоставленных субсидий. Часто при рассмотрении заявок конкурсантов в основе лежит субъективный фактор выбора.

Важной составляющей государственной поддержки малого предпринимательства являются специальные налоговые режимы, к которым относятся упрощённая система налогообложения, единый налог на вменённый доход, единый сельскохозяйственный налог, патентная система налогообложения.

Однако введение в 2011 году 34%-ной ставки социальных взносов, по данным специалистов привело к росту теневого бизнеса до 41%. Увеличение налоговой нагрузки приводит к выходу из бизнеса мелких предпринимателей.
В результате среди основных проблем становления и развития российского малого бизнеса можно выделить:

  • недостаточная информированность предпринимателей и граждан о возможных формах ведения бизнеса, видах и условиях получения государственной поддержки;
  • недостаточная вовлеченность молодежи в сферу малого и среднего предпринимательства;
  • труднодоступность и дороговизна финансовых ресурсов для предпринимателей;
  • недостаточная развитость инфраструктуры поддержки субъектов малого и среднего предпринимательства;
  • существенные различия в условиях ведения бизнеса в муниципальных образованиях.

Исходя из вышесказанного, основной целью государственной политики развития и поддержки малого предпринимательства в современных условиях является создание политических, правовых и экономических основ, обеспечивающих:

  • повышение социальной эффективности деятельности малых предприятий – рост численности занятых в секторе малого предпринимательства, средних доходов и уровня социальной защищенности работников малых предприятий;
  • повышение темпов развития малого предпринимательства, как одного из стратегических факторов социально-экономического развития государства, увеличение доли малого предпринимательства в формировании всех составляющих внутреннего валового продукта, расширение сфер деятельности и экономическое укрепление малых предприятий.

Библиографический список:

  1. Васильева А.С., Васильев П.А. Современные особенности развития малого предпринимательства в Архангельской области // Финансовая аналитика: проблемы и решения. №22(160). — 2013. — с.23-31.
  2. О развитии малого и среднего предпринимательства в Российской Федерации: Федеральный закон от 24 июня 2007 г. № 209–ФЗ.
  3. О развитии малого и среднего предпринимательства в Архангельской области: Областной закон от 29 октября 2010 года № 209-16-ОЗ.
  4. Об утверждении государственной программы Архангельской области «Экономическое развитие и инвестиционная деятельность в Архангельской области (2014 — 2020 годы): Постановление Правительства Архангельской области от 08.10.2013 № 462-пп.
  5. Об утверждении долгосрочной целевой программы Архангельской области «Развитие субъектов малого и среднего предпринимательства в Архангельской области и Ненецком автономном округе на 2012–2014 годы»: Постановление Правительства Архангельской области от 06 сентября 2011 года № 310-пп.
  6. http://arhangelskstat.gks.ru
  7. http://lf.rbc.ru/news/press
  8. http://www.dvinaland.ru
  9. http://www.gks.ru
  10. http://www.regnum.ru/news/economy
  11. http://www.garant.ru
  12. http://www.spmag.ru/news

Особенности развития малого предпринимательства в Архангельской области в современных условиях Читать дальше »

Методический подход в оценке устойчивого развития региональной экономики

Введение

Несмотря на то, что в последнее время уже имеются достаточно обширные работы в области научного обоснования концепции формирования условий устойчивого развития региональной экономики, до сих пор проблемы их формирования остаются важной методологической и методической задачей исследователей. Изначально понятие «устойчивость» начало употребляться с 1980-х годов и прежде всего в исследованиях Международного союза по защите природы (International Union for the Conservation of Nature), а в 1987 году данное понятие было зафиксировано Комиссией ООН по окружающей среде и развитию в опубликованном докладе «Наше общее будущее» [2].

Сущность и особенности региональной экономики

Первые исследования, отражающие аспекты становления и развития региональной экономики как некоторого экономического пространства относят ко второй половине XVIII в, а уже сегодня региональная экономика превратилась в область общественных наук, опирающуюся на изучение пространственного аспекта человеческой деятельности с целью выявления пространственных взаимосвязей не только между людьми, но и естественной или преобразованной ими географической средой. Например, А.Г. Гранберг, рассматривая региональную экономику, исследует варианты размещения природных ресурсов, производства, инфраструктуры, населения. По его мнению «изучение размещения производственных сил – процесса стихийного и целенаправленного распределения по территории объектов или явлений – традиционно включается в предмет региональной экономики». [3]

В этой связи, можно констатировать, что региональная экономика наряду оценкой размещения и территориального развития тесно переплетается с задачами регионального планирования и прогнозирования, формированием регионального рынка и функционированием социальной среды.

Начальным пунктом в исследовании региональной экономики выступает понятие «регион». При этом изучение экономической литературы позволяет нам говорить о том, что к настоящему моменту четко обозначилось четыре сформировавшихся подхода к экономическому содержанию указанного понятия, что представлено на рисунке 1

Следовательно под регионом можно понимать и административно-территориальную единицу и географический район и территорию национального социально-экономического пространства.

Рисунок 1 — Подходы к определению понятия «регион»

Трактовки понятия устойчивое развитие и устойчивое развитие региональной экономики

Современная интерпретация трактовок позволяет под устойчивостью понимать стремление к равновесию, при этом равновесие – состояние, в котором можно находиться сколь угодно долго при отсутствии возмущающих воздействий.

С точки зрения законодательства нашей страны устойчивое развитие основано на гармоничном развитии производства, социальной сферы, населения и окружающей природной среды, подразумевающем управление совокупным капиталом общества в интересах сохранения и приумножения человеческих возможностей. [9] Следует отметить, что данное определение закрепленное в официальных документах не отражает признаков свойственных именно устойчивому развитию. Так, на наш взгляд устойчивое развитие может быть достигнуто и без активного управления в данной области, а только за счет ресурсных преимуществ и особенностей отраслевой структуры экономики. Именно неопределенность в определении понятия «устойчивое развитие» в официальных документах явилась, на наш взгляд, одной из причин того, что в последнее время в экономике России и отдельных ее регионов устойчивость продолжала снижаться.

До сих пор в научной литературе по поводу устойчивого развития отсутствует единство мнений. [3; 4; 6; 11] Так, по мнению Д.С.Львова, устойчивое развитие необходимо рассматривать как социальную революцию, изменившую этические установки, систему ценностей и норм современного общества. [7]. Экономическую устойчивость как важнейшее качество хозяйственной системы рассматривает С.Е. Гилев отмечая, что под устойчивым развитием следует понимать такое комплексное развитие человеческого общества, которое на основе принципов целесообразного существования, рационального природопользования, экономической эффективности и социальной справедливости предоставляет экологические, экономические и социальные услуги всем членам сообщества, поддерживая при этом природно-экологическую, социально-экономическую и жизнеобеспечивающую системы в стабильном состоянии, и служит целям удовлетворения нормальных духовных и материальных потребностей нынешнего и будущего поколений людей и всестороннего развития их личности. [1] В исследованиях В.И. Данилова-Данильяна обнаруживается определенная связь устойчивости с существованием «пределов разрушения». Он полагает, что «надо сдерживать силы, которые разрушают, границы безопасного действия, за которыми возникают реальные угрозы».[5]

В региональном аспекте Гутман Г.В и др.[4] под устойчивым развитием региона понимают такое состояние, при котором существуют необходимые условия и предпосылки для прогрессивного движения вперед, поддержания внутреннего и внешнего равновесия, обеспечения постепенного перехода экономики от простых явлений к более сложным, когда происходит формирование условий для ее перехода в качественно новое состояние. В работе Стороненко М.Г. устойчивость региона определяется его способностью к саморазвитию, адаптации к воздействиям различного характера, наличием эластичной и гибкой структуры хозяйства. [8]

На основе субъективного анализа к пониманию сущности устойчивого развития региональной экономики нами предлагается следующее определение исследуемой категории: устойчивое развитие региональной экономики представляет собой способность и возможность социально-экономической системы региона сохранять и увеличивать значение необходимых параметров качества жизни населения за счет стимулирования хозяйствующих субъектов к расширенному воспроизводству, своевременно нивелировать негативное влияние внутренних и внешних факторов и трансформировать такого рода изменения в региональные преимущества, при условии сбалансированного развития экономической, социальной и экологической подсистем региона.

Представляя собой уровень хозяйствования, от развития которого зависит как стабильность экономики государства в целом, так и хозяйствующих субъектов, расположенных на территории определенного региона, развитие региональной экономики подчинено влиянию различных факторов, имеющих объективный и субъективный характер. Представим схематично основные группы факторов (см. рис. 2), оказывающих воздействие, по мнению автора, на формирование устойчивого развития региональной экономики в современных условиях.

Большинство из представленных факторов, от которых зависит устойчивость региональной экономики предполагает необходимость государственного вмешательства в социально-экономические и рыночные процессы. Это свидетельствует о том, что роль государства в достижении устойчивого развития региональной экономики немаловажна и должна иметь присутствие как в экономической так экологической, производственной и социальной сферах.

Рисунок 2 — Факторы, влияющие на устойчивость экономики региона

Что касается индикаторов устойчивого развития региональной экономики, то при их построении необходимо соблюдение следующих требований:

  • соответствие индикаторов целям развития региона;
  • охват показателями всех процессов регионального развития;
  • определение показателей на перспективу;
  • выражение показателей в абсолютных, относительных и удельных величинах;
  • доступность показателей для расчета и анализа.

При этом подходящие индикаторы следует отбирать и агрегировать таким образом, чтобы дать количественную характеристику выделенных проблем, опираясь на базу данных официальной статистики для соответствующих регионов.

Методика оценки устойчивого развития региональной экономики

Поскольку идея устойчивого развития региональной экономики предполагает достижение сбалансированности социально-эколого-экономического развития, наиболее перспективной является разработка модели развития, в которой достигается баланс экономических, социальных и экологических критериев. Так в ходе рассмотрения устойчивого развития региональной экономики были определены следующие три базовые подсистемы анализа, образующие систему обеспечения устойчивого развития региона: 1) социальная подсистема, отражающая соответствующий уровень жизни населения, образования и здравоохранения, социальной защиты, и демографическую ситуацию; 2) экономическая подсистема, содержащая в себе основные показатели экономической и производственной деятельности, обеспечивающую инфраструктуру; 3) экологическая подсистема, включающая данные о загрязнении воздушного пространства и водных ресурсов на территории соответствующего региона.

При осуществлении процедуры оценки устойчивого развития региональной экономики перелагаем использование соответствующего алгоритма, содержащего несколько взаимосвязанных между собой этапов, что представлено на рисунке 3.

Так, на начальном этапе происходит сбор первичных данных для расчета системы индикаторов устойчивого развития региональной экономики. Далее определяются верхние и нижние границы допустимых значений индикаторов и происходит формирование комплексных индикаторов по каждой составляющей подсистеме, на основе приведения показателей в сопоставимый вид. Получив значения комплексных индикаторов по экономической, экологической и социальной подсистеме производится интегральная оценка уровня устойчивого развития региональной экономики по соответствующему региону и на заключительном этапе необходимо интерпретировать полученные результаты с целью поиска направлений по повышению устойчивого развития соответствующей региональной экономики.

Рисунок 3 — Алгоритм оценки уровня устойчивого развития региональной экономики

В качестве эффективного способа оценки уровня устойчивого развития полагаем следует принять метод комплексной агрегированной системы показателей устойчивого развития региональной экономики. В результате в процессе исследования был определен набор базовых индикаторов для оценки устойчивого развития региональной экономики, включающий в себя 26 показателей. Экономическая составляющая устойчивого развития содержит 12 индикаторов, на основании которых оценивается степень развития производственного потенциала и в целом эффективность экономики региона. Социальная составляющая включает в себя 10 индикаторов, отражающих уровень жизни и благосостояние населения, эффективность в распределении доходов. В экологическую составляющую включено 4 индикатора, характеризующих воздействие субъектов хозяйствования на окружающую среду в части нанесения ущерба водным объектам и атмосферному воздуху.

Исходя из всего вышесказанного, полагаем предложить следующую систему индикаторов для оценки устойчивого развития региональной экономики, представленную в таблице 1.

Таблица 1 — Система индикаторов для оценки устойчивого развития региональной экономики

Подсистема

Цель
подсистемы

Индикаторы
устойчивого развития региона
 

 

 

 

Экономическая подсистема

  

 

 

Рациональное использование ограниченных экономических ресурсов
  1. ВРП на душу населения
  2. Среднедушевые денежные доходы населения
  3. Среднемесячная заработная плата работников
  4. Ввод в действие общей площади жилых домов
  5. Инвестиции в основной капитал
  6. Доля инвестиций в основной капитал в ВРП
  7. Величина прожиточного минимума
  8. Оборот розничной торговли на душу населения
  9. Внутренние затраты на научные исследования и разработки
  10. Доля затрат на научные исследования и разработки в ВРП
  11. Стоимость основных фондов
  12. Степень износа основных производственных фондов
 

 

Экологическая подсистема

  

Обеспечение регионального экологического равновесия
  1. Доля расходов на охрану окружающей среды в бюджете региона
  2. Выбросы загрязняющих веществ в атмосферный воздух,
  3. Сброс загрязненных сточных вод в водные объекты,
  4. Улавливание загрязняющих атмосферу веществ.
 

 

 

Социальная подсистема

  

 

Достижение социальной стабильности, максимально полное удовлетворение потребностей
  1. Численность безработных
  2. Уровень безработицы
  3. Потребительские расходы в среднем на душу населения
  4. Численность населения с денежными доходами ниже величины прожиточного минимума
  5. Удельный вес расходов домашних хозяйств на оплату жилищно-коммунальных услуг
  6. Доля расходов на образование в общих расходах бюджета
  7. Доля расходов на здравоохранение в общих расходах бюджета
  8. Расходы бюджетов на реализацию мер социальной поддержки отдельных категорий граждан
  9. Число зарегистрированных преступлений на 100 000 человек населения
  10. Заболеваемость на 1000 человек населения

В качестве объекта исследования для расчета устойчивого развития региональной экономики было взято развитие Челябинской области входящей в структуру Уральского федерального округа за период 2002-2013 гг. Система индикаторов для оценки устойчивого развития составлена по данным Федеральной службы государственной статистики. [10]

Согласно предлагаемому выше алгоритму для оценки устойчивого развития региональной экономики и расчета комплексного интегрального показателя необходимо прежде всего осуществить приведение индикаторов в сопоставимый вид. Для этого следует определить влияние индикатора на степень достижения устойчивого развития региональной экономики (позитивное или негативное), а также на основе дисперсионного анализа рассчитать интервалы допустимых значений для каждого из рассматриваемых индикаторов. Все расчеты были произведены в программе MS Excel, а результаты представлены в таблице 2.

На основании полученных значений комплексных индикаторов по экономической, экологической и социальной подсистеме в соответствии предлагаемой моделью произведена интегральная оценка уровня устойчивого развития региональной экономики по исследуемому региону (см. таблицу 3).

Таблица 2 — Интегральные показатели устойчивого развития региональной экономики Челябинской области

Регион УРФО Подсистема

Период

2002

2003

2004

2005

2006

2007

2008

2009

2010

2011

2012

2013
Челябинская область Экономическая подсистема

0,221

0,232

0,258

0,264

0,344

0,439

0,484

0,580

0,590

0,647

0,663

0,750
Экологическая подсистема

0,333

0,386

0,312

0,317

0,458

0,444

0,505

0,509

0,500

0,519

0,607

0,616
Социальная подсистема

0,299

0,276

0,308

0,226

0,424

0,370

0,431

0,621

0,647

0,695

0,683

0,719

Интегральный показатель оценки уровня устойчивости региональной экономики в представленной системе определяется произведением индексов изменения частных критериев комплекса экономических (Iэкон), социальных (Iсоц) и экологических (Iэкол) показателей:

                                    (1)

Таблица 3 — Расчет обобщающего комплексного интегрального показателя устойчивого развития региональной экономики Челябинской области

Регион УРФО

Период

2002

2003

2004

2005

2006

2007

2008

2009

2010

2011

2012

2013

Челябинская
область

0,280

0,291

0,292

0,266

0,406

0,416

0,472

0,568

0,576

0,616

0,650

0,693

Как показывают данные таблицы в Челябинской области наблюдается тенденция роста сводного интегрального показателя в течение всего анализируемого периода (2002-2013гг), что может характеризовать положительную динамику по достижению устойчивого развития соответствующей региональной экономики. Рисунок 4 также наглядно показывает динамику сводного показателя.


Рисунок 4 — Динамика прироста сводного интегрального показателя устойчивого развития региональной экономики Челябинской области.

Интерпретация полученных результатов интегральной оценки устойчивого развития региональной экономики (заключительный этап алгоритма) произведена на основе установленных границ допустимых значений, представленных в таблице 4.

Таблица 4 — Значения результатов оценки устойчивости развития региональной экономики

Область значений интегральной оценки

Границы области

Интерпретация интегральной оценки

1 Устойчивое

0,85-1,00

Высокий уровень устойчивого развития региональной экономики

0,65-0,85

Устойчивое развитие региональной экономики

2 Квазиустойчивое

0,50-0,65

Развитие региональной экономики близкое к устойчивому состоянию

0,25-0,50

Развитие региональной экономики с наличием признаков неустойчивости

3 Неустойчивое

0,10-0,25

Неустойчивое развитие региональной экономики

0,00-0,10

Кризисное состояние устойчивости региональной экономики

На основе данных таблицы следует отметить, что с 2002 по 2011 годы развитие региональной экономики рассматриваемого региона сопровождалось наличием признаков неустойчивости во всех подсистемах. Значения сводных интегральных показателей находятся в пределах 0,25-0,50. Однако к 2012 году Челябинской области удалось достичь значения показателей, характеризующих область устойчивого развития региональной экономики. Сводный индекс составил 0,650 в 2012 и 0,693 — в 2013 году. В этот период достижение устойчивого развития региональной экономики обеспечивалось за счет более динамичного роста промышленного производства, улучшения инвестиционного климата, роста стоимости основных фондов, эффективной политики в области охраны окружающей среды. Кроме того в Челябинской области был проведен комплекс мер, направленных на улучшение состояния в социальной подсистеме, что позволило достичь высокого допустимого значения соответствующего интегрального показателя.

Заключение

На основании анализа причин и проблем обеспечения устойчивого развития региональной экономики следует подчеркнуть: во-первых, проблема обеспечения устойчивого функционирования региона существует и будет существовать всегда; во-вторых, проведение оценки уровня устойчивого развития региональной экономики необходимо не только на уровне самого региона, но и в системе развития страны в целом. Принципиально важное значение приобретают не только вопросы освоения современных рыночно ориентированных методов планирования, управления, организации и контроля производственно-хозяйственной и экономической деятельности, но и разработка новых социально- и экологоориентированных концепций к анализу и управлению региональной экономической устойчивостью в условиях усиливающейся неопределенности.

В основе формирования новой региональной политики должен лежать механизм нацеленный на достижение устойчивого развития экономики региона, его основной целью должно стать совершенствование существующих методов регулирования регионального развития посредством интегрирования в него концептуальных принципов устойчивого развития. Это требует тщательного прогнозирования системы показателей, что позволит более четко определить региональную политику в этой сфере, наметить приоритетные направления для их учета и совершенствования нормативной правовой базы при разработке и финансировании программ регионального развития.

В конечном итоге задачами обеспечения устойчивого развития региональной экономики должны стать:

  • построение модели социально ориентированной региональной экономики, направленной на максимальное удовлетворение потребностей, проживающего на территории региона населения;
  • снижение негативного воздействия производственной деятельности на окружающую природную среду и улучшение ее качественного состояния.

А это несомненно потребует достаточно длительного периода, в течении которого, прежде всего, необходимо повысить качество и уровень жизни населения на основе развития и эффективного использования человеческого потенциала, совершенствовать структуру региональной экономики, повышать ее конкурентоспособность; обеспечить гармонизацию взаимоотношений общества и природы на основе развития хозяйственной деятельности в пределах возможностей ассимиляционной емкости окружающей среды и перенесения акцента в приоритетах с материально-вещественных ценностей на духовно-нравственные.

Библиографический список:

  1. Гилев С.Е. Распределенные системы принятия решений в управлении региональным развитием./ Гилев С.Е. — М.: ИПУ РАН, 2010.
  2. Голованов Е.Б. Роль финансовых отношений в экологизации общественного воспроизводства. / Голованов Е.Б. // Дисс. … канд.экон.наук. — Челябинск, 2006. — 172с.
  3. Гранберг А.Г. Основы региональной экономики: Учебник для вузов / Гранберг А.Г. — 4-е изд. — М.: ГУ ВШЭ, 2004. С.13.
  4. Гутман Г.В. Управление региональной экономикой. / Гутман Г.В., Мироедов А.А., Федин С.В. — М.: Финансы и статистика, 2001.
  5. Данилов-Данильян В.И. Устойчивое развитие — проблема выживания человека / Данилов-Данильян В.И. // Человек. — 2003. №5. С.11.
  6. Казяйкина С.А. Устойчивое развитие экономики с точки зрения институциональной природы государства / Казяйкина С.А. // Вестник СамГУ. 2012 №10 (101) — с. 179-184
  7. Львов Д.С. Экономика развития./ Львов Д.С. — М.: Экзамен, 2002.
  8. Стороненко М.Г. Потребительская кооперация в условиях устойчивого развития региона / Стороненко М.Г. // Вестник Чувашского университета, 2006. — №7. – с. 488-495
  9. Указ Президента РФ «О концепции перехода Российской Федерации к устойчивому развитию» №440 от 1 апреля 1996 г.
  10. Федеральная служба государственной статистики: Регионы России. Режим доступа: http://www.gks.ru
  11. Фоломьев А.И. Экономическая динамика и устойчивость хозяйственных систем / Фоломьев А.И. // Экономическая устойчивость и инвестиционная активность. — М.: РАГС, 1996. — с.39.
  12. Чуркина И.Ю. Научные основы устойчивого развития региональных социально-экономических систем / Чуркина И.Ю. // Вестник ПВГУС. Серия Экономика. № 1 (15). -Тольятти : Изд-во ПВГУС, 2011. — с. 43-47.

Методический подход в оценке устойчивого развития региональной экономики Читать дальше »

Развитие межорганизационных связей как инструмента повышения конкурентоспособности бизнес-субъектов

Введение

Значительное влияние на поиск новых подходов в обеспечении конкурентоспособности и эффективности бизнес-субъектов оказал процесс глобализации. Одним из таких подходов является развитие и формирование межорганизационных связей, которые предполагают формирование партнерских, взаимовыгодных связей между субъектами бизнеса.

Конкуренция на рынке сегодня связана с вопросами доступа не только к ресурсам, но и к информации и партнерам по бизнесу. Многие зарубежные  и  отечественные  ученые  отмечают, что в условиях развития сетевой экономики результативность взаимодействия бизнес-субъектов увеличивается при формировании и развитии партнерских связей в рамках объединений как наиболее совершенной формы управления сложными экономическими системами.

Вследствие усиления международной конкуренции эффективность и конкурентоспособность предприятий снижается, поэтому для изменения их положения на рынке необходимо совершенствовать организационную структуру, развивать межорганизационные связи с субъектами хозяйствования. В результате активизации партнерства и сотрудничества повысится эффективность совместной деятельности субъектов и экономики в целом.

Чтобы получить дополнительные возможности выхода на новые рынки сбыта или получить доступ к новым источникам сырья, белорусские предприятия активно ищут новых партнеров. Поэтому возрастает роль развития межорганизационных партнерских связей, которые смогут обеспечить выживание предприятиям.

Особенно данная тема актуальна для предприятий легкой промышленности, которые теряют свою конкурентоспособность и эффективность на внутреннем и внешнем рынках. Легкая промышленность является значимым видом деятельности, так как продукция легкой промышленности имеет устойчивый спрос, она востребована практически во всех сферах жизнедеятельности человека, начиная с его рождения, и в деятельности многих отраслей и структур экономики. Легкая промышленность формирует спрос в смежных отраслях промышленности (машиностроение, химическая промышленность, автомобилестроение, АПК).

Самой крупной по объему выпускаемой продукции и числу занятых рабочих в легкой промышленности Беларуси является текстильная промышленность, которая объединяет производство всех видов тканей, трикотажа, валяльно-войлочных и других изделий на основе волокнистого сырья. К текстильной промышленности относятся такие предприятия, как УП «Барановичское производственное хлопчатобумажное объединение», ОАО «Лента» в Могилеве, ОАО «Камволь» и ОАО «Сукно» в Минске, РУПТП «Оршанский льнокомбинат», ОАО «Моготекс» в Могилеве, ОАО «Свитанак» в Солигорске, ОАО «Витебские ковры», ОАО «Ким» в Витебске и другие. Еще одним значимым видом деятельности, связанным в технологической цепи с текстильным производством, вторым по значению и самым распространенным в Республике Беларусь является швейное производство (например, белорусские швейные предприятия ОАО «Коминтерн» в Гомеле, ОАО «Знамя индустриализации» в Витебске, СП ЗАО «Милавица» в Минске, ЗАО «Веснянка» в Могилеве и другие).

По данным Белстат Республики Беларусь [4], текстильное и швейное производство теряет свою эффективность. Так в 2013 году рентабельность реализованной продукции, товаров, работ, услуг составила 10,5 %, а в 2012 году — 17,5 %. Рентабельность продаж в 2013 году — 8,7 %, в 2012 — 13,6 %. Прибыль от реализации продукции, товаров,  работ, услуг в 2013 году составила 1 658,0 млрд. руб., а в 2012 — 2 211,5 млрд. руб.

Это является предпосылкой для рассмотрения в них развития межорганизационных связей между бизнес-субъектами.

Значение развития межорганизационных взаимоотношений между субъектами бизнеса получила разработку в трудах зарубежных ученых – Д. Бери,  Э. Гренруса,  К. Гуммессона,  Р. Моргана, Ш. Ханта, М. Христофера, Д. Баллантина, Ф. Уэбстера и др.; российских ученых — С. Авдашевой,  И. Гуркова, В. Дементьева,  Г. Клейнера,  Я. Паппэ,  В. Катькало, О. Юлдашевой и др.: белорусских ученых — И.Л. Акулича, И.В. Новиковой, В.С. Фатеева и др.

Поэтому целью  статьи  явилось  обоснование  роли, значения и направлений развития межорганизационных связей как инструмента повышения конкурентоспособности и эффективности бизнес-субъектов.

Сущность межорганизационных связей между бизнес-субъектами

Межорганизационные связи на предприятии необходимо создавать и развивать на основе партнерских взаимовыгодных отношений на уровне партнеров по бизнесу – заинтересованных сторон, которые могут быть как долгосрочными, так и краткосрочными, в зависимости от целей предприятия и не предполагают обязательное объединение ресурсов.

Межорганизационные связи должны базироваться на партнерстве и сотрудничестве субъектов хозяйствования.

Экономисты из Великобритании А. Уилсон и К. Чарлтон определили термин «партнерские связи» как «совместную работу двух и более организаций по использо­ванию своих различных ресурсов в целях достижения результатов, недоступных этим организациям по отдельности» [9, с. 78].

Клиффорд Ф. Грей, профессор Орегонского государственного университета «Создание и управление деловыми партнерскими отношениями» дал следующее определение партнерству: «Партнерство — это нечто большее, чем набор целей и процедур; это состояние ума, философия, как вести дела с другими организациями. Партнерство представляет обязательства всех участников проекта уважать, доверять и сотрудничать» [3, с. 23].

Таким образом, обобщив преимущества и недостатки теоретических разработок ученых-маркетологов, полагаем, что партнерские отношения – это вид экономических отношений, основанных на совместных действиях и усилиях сторон, объединенных общим интересом (выгодой для обеих сторон), направленных на достижение конкретных целей, которые хорошо понимаются участниками таких отношений.

К основным принципам межорганизационного сотрудничества можно отнести: добровольность вступления в деловое сообщество; партнерские отношения (взаимный интерес); равноправие членов (в т.ч. на получение благ от делового сообщества); консолидация общих и индивидуальных целей; доверие между партнерами.

Таким образом, межорганизационные связи — это процесс установления длительных формальных и неформальных отношений, развитие партнерских связей между субъектами бизнеса, объединенными в технологической цепи вертикальными и горизонтальными связями, основанных на доверии и общих для делового сообщества целях, нормах, традициях, правилах, обычаях.

Межорганизационные связи включают не только вертикальные связи (поставщик – покупатель), но и горизонтальные, т.е. сотрудничество с конкурентами в области общих интересов и сотрудничество с учреждениями бизнес-услуг (образование, маркетинг, научные исследования).

Классификация и принципы межорганизационных связей

Межорганизационные связи можно классифицировать следующим образом.

1. В зависимости от субъекта взаимодействия: горизонтальные и вертикальные.
Вертикальные связи ‑ это установление взаимоотношений с предприятием-поставщиком (связи вниз) или предприятием-потребителем (связи вверх) продукции или услуг данного предприятия. К установлению вертикальных связей относятся также интеграция производства и сети сбытовых предприятий, т.е. речь идет об укреплении связей между смежными звеньями технологической и распределительно-сбытовой цепочек (цепочек создания ценности).

Горизонтальные связи – это установление партнерских связей с предприятиями, производящими аналогичную продукцию. Формами горизонтальных связей являются: делегирование функций интегратору, создание ассоциаций, консультативных органов, общих финансовых органов, органов управления имуществом [2, c. 31].

Как справедливо подчеркнуто А. Радыгиным [5, с. 85-109], вертикальные  связи  могут  обеспечивать  лучшую  координацию  при  использовании  взаимодополняющих  высокоспециализированных активов на различных стадиях производственного процесса;  горизонтальные – позволяют добиться  экономии на условно постоянных расходах и реализовать экономию на масштабах производства.

2. В зависимости от типа взаимоотношений: формальные (деловые, официальные) и неформальные (личные неофициальные) связи.

Формальные связи – это отношения, которые складываются между субъектами при достижении ими определенных целей, образуют какую-либо форму интеграции и функционируют на основе норм, стандартов, прав и обязанностей.
Неформальные связи  – это отношения, которые возникают при функциональных связях между субъектами бизнеса, но на базе их индивидуально-личностных качеств и выражаются в оценке этих качеств, способствуют персонализации осуществляемых в организации процессов.

Формальные и неформальные отношения находятся в тесной взаимосвязи и взаимодействии, однако сегодня в условиях глобализации необходимо развивать неформальные горизонтальные и неформальные вертикальные связи.
Анализируя институциональные рамки взаимодействия субъектов, большинство ученых-институционалистов, среди которых, А.  Берли,  Т.  Веблен, Р. Коуз, У. Митчелл, Н. Ноув, Р. Хайлброер, и другие, отмечают преимущество неформальных отношений между агентами в том, что они способствуют снижению трансакционных издержек.

Результатом межорганизационных связей может являться формирование интеграционной структуры.

Исходя из сущности и видов межорганизационных связей, интеграционная структура – это целостная система,  основанная на взаимовыгодном сотрудничестве и доверии, в целях повышения эффективности и конкурентоспособности всех его участников, которая включает следующие элементы: отраслевые  объединения,  промышленные предприятия, финансовые  структуры, бизнес-партнеров (кооперационно­связанные между собой участники); связи (формальные и неформальные горизонтальные и вертикальные) этих элементов; взаимодействие элементов и их  связей, а также все процессы, происходящие между ними.

Основными принципами развития функционирования межорганизационных связей являются следующие.

  • Прозрачность и максимальная открытость сторон.
  • Справедливость (должна обеспечивать одинаковое отношение ко всем предприятиям (членам группы), без нивелирования чьих-либо интересов), т.е. субъекты бизнеса должны действовать в соответствии с концепцией заинтересованных сторон.
  • Постоянный пересмотр (участники  объединения  должны периодически пересматривать правила и нормы группового  поведения  для  создания  более  действенной структуры взаимоотношений).
  • Соблюдение интересов каждого члена группы (не  допускается  навязывание  любых  решений,  которые  в  значительной мере  ущемляют интересы  одного предприятия  группы в пользу другого).
  • Максимальная самостоятельность членов группы (каждое  отдельное  предприятие  не  несет  ответственности  по  обязательствам любых других предприятий группы).
  • Взаимовыгодное сотрудничество (горизонтальные  взаимоотношения  по цепочки ценности должны строиться на принципах взаимовыгодного  сотрудничества).
  • Свобода выбора партнера (предприятия, входящие в состав группы, могут работать  с  конкурентами  другого  члена  группы,  если  это выгоднее для первого).
  • Окупаемость (все предприятия группы должны приносить доход или определенный взнос в создание добавочной стоимости).
  • Виртуализации (распространение  виртуального  управления  деятельностью, не требующей физического присутствия исполнителей,  дебюрократизация,  отказ  от  формализации, иерархии,  обособления  функциональных  и  штабных звеньев).

Для анализа качества партнерских межорганизационных связей автором разработана методика, которая подробно изложена в работе [1].

Для оценки качества партнерских связей используется экспертный метод. Содержание оценки сводится к следующим этапам.

  1. Определение состава групп партнеров.
  2. Определение критериев оценки уровня партнерских связей с субъектам.
  3. Балльная оценка каждой группе партнеров по критериям — долговечность, глубина партнерских связей, возможность дублирования, надежность, динамика, степень доверия, эффективность.
  4. Определение значимости групп партнеров для деятельности организации.
  5. Расчет значения каждого критерия для всех групп партнеров.
  6. Расчет значения уровня межорганизационных партнерских связей с учетом значимости критерия.

Апробация методики проведена на примере швейных предприятий Беларуси.
Анализ качества партнерских отношений на белорусских предприятиях швейной отрасли по выше представленным критериям, дал следующие результаты (таблица 1, таблица 2).

Расчеты и результаты значений критериев уровня партнерских связей в ОАО «Знамя индустриализации» представлены в таблице 1.

Таблица 1 — Значение критериев уровня связей с партнерами в целом в  ОАО «Знамя индустриализации»

Оценка долговечности

Оценка глубины

Возможность дублирования

Оценка надежности

Оценка динамики

Оценка степени доверия

Оценка эффективности
В целом по предприятию

2,63

2,61

2,45185

3,06

2,63

2,95

3,14

Составлено автором.

В результате проведенных расчетов в ОАО «Знамя индустриализации» уровень партнерских связей с  заинтересованными сторонами равен 2,8 из максимальных 4 баллов.

Оценка критериев уровня развития партнерских связей в  ОАО «Коминтерн» представлена в таблице 2.

Таблица 2 — Значение критериев уровня связей с партнерами в целом в ОАО «Коминтерн»

Оценка долговечности

Оценка глубины

Возможность дублирования

Оценка надежности

Оценка динамики

Оценка степени доверия

Оценка эффективности
В целом по предприятию 3,03 2,62 2,74 3,43 2,58 3,21 3,52

Составлено автором.

В ОАО «Коминтерн» уровень партнерских связей с заинтересованными сторонами равен 3,0 (максимальное значение  — 4 балла).

Как видно из результатов анализа, уровень партнерских связей на анализируемых швейных предприятиях оказался невысокий. Рассчитанный показатель уровня и качества развития партнерских связей предлагается использовать не только как фактор конкурентоспособности предприятия для ее оценки, но и как самостоятельное исследование, позволяющее определить качество взаимодействия с поставщиками, потребителями и посредниками и другими партнерами.

Предприятиям  необходимо повышать уровень партнерских связей, внедряя следующие направления формирования межорганизационных отношений.

Направления формирования межорганизационных связей

В качестве некоторых направлений развития межорганизационных связей между бизнес-субъектами предлагаются следующие:

  • партнерство и развитие связей по вертикали;
  • партнерство и формирование взаимосвязей по горизонтали.

Партнерство и развитие связей по вертикали, предполагает развитие взаимосвязей с поставщиками, потребителями. Направлениями такого сотрудничества будут образовательные, инновационные,  информационные  и  интеграционные  структуры.

Образовательные связи можно формировать путем развития сотрудничества между учреждениями образования и предприятиями, например, организация и выполнение совместных образовательных программ между предприятием и учебным заведением.

Формой партнерства субъектов в инновациях может являться совместная разработка научных исследований для субъектов бизнеса (например, предприятие и вуз); совместное внедрение инновационных систем управления (цепочками поставщиков, взаимоотношениями с клиентами, сбытом, качеством продукции по международным стандартам ИСО 9004:2000, СЕ и др.) и др.

Информационные  связи необходимо формировать посредством использования информационных  технологий, обеспечивающих  взаимодействие субъектов, например, внедрение CRM-технологий. Значение CRM- систем состоит в том, что их применение позволит повысить лояльность клиентов, увеличить объем реализации, прибыль, конкурентоспособность и эффективность предприятий. CRM-система – это инструмент управления взаимоотношениями с клиентами, который поможет предприятию быть более эффективным, если четко понимать, каких результатов планируется достигнуть, и пользоваться ими грамотно.

Организационными формами развития межорганизационных связей между субъектами являются консорциум, стратегический альянс, совместное предприятие, финансово-промышленная группа, холдинг, кластер и др.

В Республике Беларусь кластерный подход к модернизации экономики в направлении инновационного развития нашел отражение в программных документах – в Государственной программе инновационного развития Республики Беларусь на 2011–2015 годы, в Программе социально-экономического развития Республики Беларусь на 2011–2015 годы, в Стратегии технологического развития Республики Беларусь на период до 2015 года. В частности, в Витебском регионе разными программами предусмотрено создание 3 кластерных структур – нефтехимического кластера в г. Новополоцке; кластера льнопродукции (ядро – РУПТП «Оршанский льнокомбинат»); кожевенно-обувной холдинг. На сегодняшний день создан крупный кожевенно-меховой холдинг на базе СООО «Марко» и «Витебский меховой комбинат» (ядро «Марко», «Марко-Сервис», «Сан Марко», «Красный октябрь», «Витма», к ним добавился РПУП «Витебский меховой комбинат» и создающееся кожевенное производство).

Для создания таких вертикальных структур, возможна реализация следующих направлений (применительно к Витебскому региону):

  • совместные образовательные программы предприятий текстильного и швейного производства — РУПТП «Оршанский льнокомбинат», ОАО «Знамя индустриализации» с образовательными учреждениями  — УО «Витебский государственный технологический университет».
  • совместная разработка научных исследований для субъектов хозяйствовании, т.е. более тесное сотрудничество между РУПТП «Оршанский льнокомбинат» и УО «Витебский государственный технологический университет»;
  • создание совместных лабораторий посредством открытия представительств Ассоциации производителей одежды в отраслевом вузе или научно-исследовательской организации;
  • предоставление Ассоциацией грантов на научно-исследовательские работы, проводимые студенческими творческими группами.
  • Совместные программы продвижения товаров на внешнем рынке, например РУПТП «Оршанскому льнокомбинату» предлагается разрабатывать программы продвижения товаров совместно со швейными предприятиями-клиентами. Например, ОАО «Знамя Индустриализации», г. Витебск, ЗАО ПТФ «Свитанак», г. Орша, ОАО «Дзержинская швейная фабрика «Элиз», г. Дзержинск, ПЧУП «Нить» ОО «БелОГ» г. Орша, ЗАО «КиС», г. Витебск и другие.

Следующее направление развития межорганизационных связей –создание партнерств и формирование взаимосвязей по горизонтали. Оно заключается в формировании взаимовыгодного сотрудничества и партнерства с конкурентами (концепция coopetition). Концепция  со-конкуренции (coopetition) была разработана Бранденбургером и Нейлбаффом в середине 1990-х годов [6, 7]. Если раньше понятия конкуренция и сотрудничество  рассматривались отдельно друг от друга, то сейчас успех фирмы часто определяется её способностью одновременно реализовывать как конкурентные стратегии, так и стратегии, направленные на сотрудничество [8, с. 110-141].  Соконкуренция будет характеризоваться ситуацией, когда конкуренты готовы временно отказаться от соперничества для извлечения экономических преимуществ сотрудничества и партнерства в сфере различных разработок.

Направлениями такого сотрудничества будут являться совместные с конкурентами программы, например, такие как образовательные, научно-исследовательские, маркетинговые, приграничного сотрудничества, экспорта, развития поставщиков, международного технологического сотрудничества, совместное проведение коммуникационной политики на зарубежных рынках.

Для стимулирования отношений coopetition предлагаются следующие рекомендации:

  • создание и развитие  внутриотраслевых  ассоциаций,  которые будут разрабатывать  единые  стандарты  качества в данной отрасли и этические кодексы, и контроль их соблюдения;
  • использование ко-брендинга.
  • участие в совместных с конкурентами мероприятиях  (круглых столах, пресс-конференциях, благотворительных  акциях и  т. д.);
  • соглашения по  совместному обслуживанию клиентов.
  • совместное лоббирование интересов отрасли в органах  государственной власти.
  • совместное  ведение  научных  и  технических  разработок,  призванных  совершенствовать  продукцию  отрасли.
  • соглашения по аутсорсингу и другие.

Внедрение предложенных направлений позволит предприятиям повысить эффективность и конкурентоспособность.

Выводы

Таким образом, межфирменное сотрудничество  позволит  достигать  синергетического  эффекта  за  счет  сетевого  взаимодействия, обеспечения  согласованности  и  координации  деятельности  всех  ее  участников, а также повысит конкурентоспособность взаимодействующих сторон.

Итак, межорганизационные связи являются одним из инструментов для определения и обеспечения конкурентного преимущества предприятия с целью разработки конкурентной стратегии, а также помогают выстроить организационную систему субъекту хозяйствования в соответствии с его долгосрочной стратегией.

Библиографический список:

  1. Вайлунова Ю. Г. Теоретико-методические аспекты оценки уровня развития партнерских отношений предприятий в контексте конкурентоспособности / Вайлунова Ю. Г. // Вестник УО «ВГТУ» Вып.23 / УО «ВГТУ»; гл. ред. Башметов В.С. – Витебск, 2012. – 194 с. – С. 137 – 144.
  2. Иванов Ю.В. Интеграция предприятий // Российское предпринимательство. — 2000. — № 10 (10). — c. 30-36.
  3. Лопатинская И.В. Лояльность как основной показатель удержания потребителей банковских услуг / Лопатинская И.В. // Маркетинг в России и за рубежом. – 2002. — № 3. – С. 20 – 32.
  4. Промышленность Республики Беларусь.  Национальный статистический комитет Республики Беларусь / [Электронный ресурс]. – 2014. – Режим доступа: http://belstat.gov.by/bgd/public_compilation/index_447/  – Дата доступа: 15.12.2014.
  5. Радыгин  А.  Слияния  и  поглощения  в  корпоративном секторе (основные  подходы  и  задачи  регулирования) // Вопросы экономики. 2002.  №12.  С. 85-109.
  6. Branden burger Adam M. and Nalebuff Barr y J. (1995) The Right Game: Use Game Theory to Shape Strategy. Harvard Business Review, July-August, p. 57-71.
  7. Brandenburger Adam M. and Nalebuff Barry J. (1996) Co-opetition: A Revolutionary Mindset that Combines Competition and Cooperation. Currency Doudleday.
  8. Lado A.G., Boyd N.G. and Hanlon S.C. (1997) Competition, Cooperation and the Search for Economic Rents: A Syncretic Model. The Academy of Management Review. 22 (1), p. 110-141.
  9. Uilson, A.., Charlton, K. Partnership for distribution channels / А. Uilson, K. Charlton // MarketingWeek. -1997. — № 5. – Р. 78-82.

Развитие межорганизационных связей как инструмента повышения конкурентоспособности бизнес-субъектов Читать дальше »

Роль рынка образовательных услуг в развитии конкурентной среды

Введение

Ежегодно в школах, лицеях, гимназиях Азербайджана за парты садятся около сорока тысяч школьников, в аудитории вузов, техникумов, колледжей приходят сотни тысяч студентов. Если раньше рыночные отношения их практически не касались, то сегодня значительная часть образования напрямую связана с рынком, так как многие учебные заведения являются платными.

Особенность Азербайджана состоит в том, что в течение длительного времени в сознание азербайджанцев внедрялась идея “права на бесплатное образование”. И нужно сказать, что эта идея достаточно прочно овладела массами. Образование стало в сознании людей само собой разумеющейся бесплатной услугой.

Но пришел рынок с его жесткими законами, с его установкой, “что бесплатный сыр – только в мышеловке”, и мы немного растерялись (и работники образования, и будущие студенты, и их родители) [1].

В государственных вузах вначале резко снизились конкурсы. «Недобор» был характерен  для большинства азербайджанских (особенно технических). Мало кто хотел получать специальности инженеров, агрономов, зоотехников, плановиков – ведь многие заводы и фабрики закрылись, сельскохозяйственные предприятия распались. Страна кинулась в «коммерцию» – причем в основном в малый бизнес, где высшее специальное образование вроде бы и ни к чему. Несколько иное положение складывалось в негосударственных образовательных учреждениях, хотя обучение там только платное. Эти учреждения значительно быстрее поняли, что нужно развивать бизнес-образование, экономику, финансы, право, маркетинг и менеджмент. Но там складывалась другая проблема: не было опытных, знающих преподавателей.

Следовательно, уже сегодня в сферу образования нужно внедрять маркетинговый подход к формированию специфического рынка – рынка образовательных услуг и продуктов (ОУП).

Рынок образовательных услуг – это сложная, многоуровневая система, обеспечивающая постоянное поддержание высокого качества трудового потенциала, адекватного динамично развивающейся экономической структуре общества. Услуги данного рынка можно подразделить на непосредственно образовательные и связанные с воспроизводством рабочей силы – информационно-консультационные по систематическому обновле­нию уровня профессиональных знаний. С одной стороны, государство как главный субъект образовательной политики формирует регулятивную среду для функционирования рынка образовательных услуг, а с другой – в лице отдельных государственных образовательных структур реализуют эти услуги, так же как и другие субъекты данного рынка – ассоциированные и частные образовательные структуры. Субъектом рынка может быть и отдельный индивидуум, предоставляющий услуги как профессиональный консультант, советник или репетитор.

Рынок образовательных услуг тесно связан с общей экономической и политической ситуацией в обществе. Многие исследователи в этой связи выделяют прежде всего социальный характер исследуемого рынка. Однако, следует учесть, что изучение рынка образовательных услуг пока находится в стадии первичного обобщения и накопления информации, в связи с чем безусловная социальная сущность образовательной услуги постоянно обогащается её функциональными проявлениями, то есть корректируются по мере усиления её функций, которые в последние годы имеет четко выраженный
экономический характер.

Вопросу о роли рынка образовательных услуг посвящены работы таких отечественных и зарубежных ученных как Алексунин В.А., Алешина  И.В., Кудров В.М. [1, 2, 3].

Несомненно рынок образовательных услуг динамично развиваются, что требует особого внимания к проблемам связанным с позиционированием высших учебных заведений. Одной из задач высшего образования является укрепление позиций азербайджанских университетов, поскольку это создает дополнительные возможности для вузов в будущем. Это связано как с ужесточением конкурентных процессов на рынке образовательных услуг, так и с активизацией проектной и инновационной деятельности образовательных учреждений, требующей ее освещения среди целевых аудиторий [4].

В настоящее время экономисты, маркетологи и педагоги рассматривают проблемы и методы продвижения образовательных услуг с разных позиций [1]. Продвижение образовательных услуг становится проблемой не только актуальной, но и, в определенной мере, является основой эффективного экономического развития и прогресса, поскольку базой для развития экономики любой страны служит рост уровня образования населения.

Маркетинговая деятельность в целом все более рассматривается как научно принятая концепция анализа, учета, планирования, разработки новых взаимных требований как производителя, так и потребителя слуг в соответствии со складывающимися социально-экономическими рыночными отношениями, а также так средство контроля за проведением мероприятий по выгодному обмену услугами ради достижения поставленных целей [2].

По своему характеру рынок образовательных услуг, как было отмечено, весьма динамичен. Дело в том, что в современных условиях быстро и кардинально обновляются технико-технологические основы многих видов деятельности, постоянно структурируется экономика, соответственно меняется и технология обучения, и прежде всего, профессионального, направленного на ускоренную адаптацию профессиональных знаний к требованиям рыночной экономики и ориентированного на рост конкурентных преимуществ объекта рынка образовательных услуг — от стартовых консультаций до системного профессионального обучения – формируется с конечной целью: обеспечить потребности динамично развивающейся рыночной экономики квалифицированными специалистами с высокими конкурентными преимуществами, проявляемыми на рынке труда.

Вся организационная структура рынка образовательных услуг, на наш взгляд, должна быть подчинена его функциональному содержанию – предоставлению качественного профессионально-квалификационного обучения, на основе прогрессивных образовательных стандартов и необходимого ресурсного обеспечения – методического, информационного, программного и финансового. По своей сути эту целевую функцию рынка образовательных услуг можно типизировать и выделить её конкретные направления, как-то услуги по первичному профессиональному образованию, информационно-инновационную консультации и бизнес-услуги (мастер-классы, перепод­готовка кадров и т.д.). Наглядно структурно-функциональная  типизация рынка образовательных услуг представлена на рисунке 1.

Как видно из рисунка1, важной составляющей рынка образовательных услуг является системный мониторинг по обеспечению конкурентоспособности трудового потенциала. Организация такого мониторинга предполагает участие всех субъектов рынка образовательных услуг и максимального задействования его инструментов – информационных и ресурсных.

Рисунок 1. Структурно-функциональная типизация рынка образовательных услуг
Примечание: рисунок составлен автором

Следует учитывать, что в современных условиях границы рынка образовательных услуг становятся более «прозрачными» и лишь по конкретному участию отдельных субъектов этого рынка в образовательной сфере можно выделить национальные, региональные и международные рынки, на котором обращается специфичный товар информационно-консультационные и образовательные услуги. Характерным, основополагающим признаком данного товара является качество, пролонгированное во времени, то есть способность образовательной услуги быть востребованной длительное время, сохраняя свой стратегически важный профессиональный статус и инфор­мационный потенциал. На наш взгляд, к основополагающим признакам образовательной услуги как товара, помимо указанных следует также отнести функцию гаранта социальной трудовой активности объекта рынка образовательных услуг – трудового потенциала. Своеобразное гарантирование трудореализации на базе полученной образовательной услуги – весьма важный компонент в воспро­изводственном процессе особенно в условиях расширяю­щейся конкурентной среды в системе занятости. Хотя эта гарантия не является официальной, законодательной нормой, фиксируемой в процессе разработки той или иной образовательной политики, но она имеет вполне реальное основание в виде суммы профессиональных знаний, как важной компоненты образовательного потенциала, объективно необходимого для трудореализации в конкретной сфере трудовой деятельности.

Полноценное качественное образование – итоговый компонент образовательной услуги, то есть её конечный результат является конгломератом, сочетающим в себе интересы потребителя этой услуги и в то же время потребностей определенной экономической ниши, где эти интересы будут реализованы. Отсюда – прямое, непосредственное назначение образовательной услуги в виде реализации интересов её потребителя и косвенное в форме трудореализации потребителя данной услуги в конкретной сфере трудовой деятельности.

Для достижения полноценного качественного образования, как страте­гически важного компонента образовательной услуги, в последние годы предприняты существенные практические шаги, регулирующие функционирование системы образования. Государство как один из субъектов рынка образовательных услуг ставит своей целью эффективное регулирование всем спектром данных услуг, обеспечивая всем ступеням образования достижение конкурентоспособного уровня и модернизируя их информационно-методические основы. При этом конечная цель профессионального образования в условиях интенсивно развивающейся конкурентной среды предполагается как «подготовка квалифицированного работника соответствующего уровня и профиля, компетентного, ответственного, свободно владеющего своей профессией и ориентированного в смежных отраслях деятельности, способного к эффективной работе по специальности на уровне мировых стандартов, готового к постоянному профессиональному росту…» [5].

На рынке образовательных услуг существенные подвижки в сторону повышения спроса на высшее образование превращают эту подсистему или ступень образовательного процесса в более массовую, что является закономерным в условиях перехода все большего числа социально-экономических систем к постиндустриальному, информационному обществу. Прорыв информационных технологий во многих отраслях экономики расширяет потребность не просто в высшем образовании, но и качественно обновляющимся образовательном процессе в высшей школе.

В этой связи, на наш взгляд, правомерен подход Т.Г.Замасковой, которая исследует функции образования в экономической сфере и помимо целевой его направленности на формирование профессионально-квалификационного состава выделяет функцию привлечения экономических ресурсов и внутреннего их распределения. Отмечается по данным функциям следующее:

1. Привлечение экономических ресурсов. Система образования сама является одним из крупных «потребителей» общественных экономических ресурсов. Она всегда определенным образом привлекает экономические (материальные, технические) ресурсы, без чего ее функционирование почти невозможно. Способы такого привлечения различны: от гарантированного госбюджета до частных инвестиций и предложения образовательных услуг на рынке. Функция привлечения ресурсов неизбежно отражается на содержании и формах образования. Так, опора преимущественно на госбюджет часто порождает тенденцию унификации, а экономическая ориентация образования на деловые круги, на спонсорские средства ведет к усилению автономии образовательных структур в вопросах содержания и технологии их деятельности. Частичный перевод школы на местный бюджет вызвал активную разработку в содержании образования регионального и местного компонента.

2. Внутреннее распределение экономических и иных ресурсов. Система образования в лице соответствующих государственных органов (Министерства образования, региональных комитетов образования и т.п.) распределяет средства, выделяемые на образовательные нужды, между регионами, собственными подсистемами, отдельными учреждениями, видами деятельности, должностями. Это распределение средств является, на первый взгляд, внутренней функцией системы образования. На самом деле в результате такого распределения, во-первых, нередко обеспечивается ресурсами такие направления деятельности, которые хотя бы отчасти ориентированы на «вне­образовательное» пространство (поддержание коммерческих, исследо­вательских, конструкторских и внедренческих структур, социальная и хозяйственная помощь учащимся и семьям, приобретение учебных пособий, оказание материальной помощи подшефным и ветеранам, организации отдыха в периоды каникул и т.п.). Это же распределение способно в конкретных ситуациях усиливать социальное неравенство, закреплять отставание некоторых групп в социальном развитии из-за того, что определенные подсистемы образования хронически недо­получают нужные им средства. Во-вторых, система образования способна существенно модифицировать внутренние критерии экономического стимули­рования и вносить такие поправки в систему оплаты труда своего персонала или финансовой поддержки учащихся, студентов, которые могут повлечь изменение социально-экономического статуса работников (учащихся). Так или иначе, процесс перераспределения экономических ресурсов образования, даже при явной их недостаточности, в значительной степени обусловлен социально, то есть характером социальной организации внутри образовательного учреждения.

Новая парадигма развития образовательного потенциала современного общества строится именно на успешном сочетании таких его компонентов, как качество образования через всемерно эффективное развитие его высшей ступени, осуществляемого через вузы. Не случайно в вузовской деятельности большое значение уделяется созданию системы управления качеством.

Очевидно, чем эффективнее система управления качеством в конкретном вузе, те он конкурентоспособнее на рынке образовательных услуг. Современный «престижный» вуз – университет, институт или академия – это прежде всего образовательная структура, дающая эффективное, экономичное и качественное образование, что предполагает прежде всего наличие научно-обоснованной и практически действенной системы управления качеством образования с учетом определенных критериев.

Как показала практика построения систем управления качеством образовательных услуг, очень многое зависит от базовых параметров внутривузовской деятельности и целевых направлений её совершенствования, в основе которых заложена разработка различных нормативно-технических документов и методических рекомендаций [6]. Однако, целенаправленное совершенствование системы управления качеством образовательных услуг не может ограничиваться только созданием новых методик обучения и других нормативных материалов. На наш взгляд, в этом процессе следует прежде всего исходить из того, качество образования – фундаментальная, много­уровневая и системообразующая категория. Следовательно, построение системы управления качеством образовательных услуг должно идти по максимуму охвата всех субъектов и объектов образовательного процесса обучения и рационализации конечного, итогового его результата, закрепляющего образовательный уровень.

Системообразующий характер качества образования проявляется и на результатах деятельности отдельного предприятия, производства или отрасли в целом через повышение или напротив снижение конкурентоспособности данного звена хозяйствования. В связи с этим для полной аналитической оценки качества образовательных услуг целесообразно использовать вариа­бельный подход с различными критериями. На практике наиболее распро­странены анализ деятельности высшего учебного заведения с сопоставлением его с образцовым предприятием в системе образования по пяти группам критериев:

  • участие и роль руководства в организации работ по обеспечению качества подготовки специалистов;
  • планирование в области обеспечения качества;
  • использование потенциала преподавателей, сотрудников, обучаемых;
  • рациональное использование ресурсов;
  • управление процессами обеспечения качества подготовки спе­циа­листов.

Государство как гарант качественного и полноценного образования на рынке образовательных услуг, в лице своих уполномоченных органов проводит необходимый контроль за деятельностью различных образовательных структур. В частности, в режиме системного мониторинга качества образовательных услуг проводится внешний аудит и экспертиза образовательного процесса.

Системный мониторинг по рынку образовательных услуг является специфичным по используемым оперативным инструментам, в числе которых тестирование, аттестация и переаттестация кадрового потенциала, оценка информационного потенциала образовательных структур и их инновационные возможности, финансовая составляющая. При этом внешняя оценка деятельности образовательных структур тесно переплетается с внутривузовским контролем и оценкой конечного потребителя образо­вательного потенциала, из чего в целом формируется общая «рейтинговая» оценка данного вуза (колледжа) на рынке образовательных услуг.

Систематическое совершенствование образовательного процесса, как основы, фундамента обеспечения конкурентных преимуществ трудовому потенциалу, подготавливаемому для различных отраслей экономики, требует своевременного обновления и ресурсного потенциала, в виде инноваций в информационной и материально-технической базе образовательных структур. Здесь очень важны такие элементы финансового содействия, как своевременность и соразмерность финансовых потоков по выделенным, наиболее приоритетным направлениям совершенствования образовательного процесса. Очевидно, что рынок образовательных услуг имеет свои объективные регуляторы, которые необходимо учитывать в построении стратегии финансового содействия росту конкурентоспособности трудового потенциала.

На наш взгляд, контролирующая составляющая в обновленной институциональной основе системы образования должна быть сопряжена с результирующим её функцией с тем, чтобы обеспечить объективизацию процессов на рынке образовательных услуг, так же, как это делается на других рынкам товаров и услуг.

Таким образом, чем многоканальное финансовое обеспечение образо­вательного процесса и соразмернее контролирующая и результирующая функции субъекта управления на рынке образовательных услуг, тем рациональнее организационные основы системы образования по обеспечению конкурентных преимуществ трудового потенциала, обращающегося впоследствии в системе занятости. Такая последовательная взаимоувязка имеет свою закономерную основу, которая заложена как стратегически важная в целостной системе воспроизводства конкурентоспособного трудового потенциала для развивающейся рыночной системы, в которое все более заметное место занимают бизнес-структуры, формирующиеся в различных отраслях сферы предпринимательства. Не случайно, в современных условиях «университеты рассматривают промышленный бизнес как место будущей работы выпускников, как возможность проведения прикладных исследований, а также для развития партнерских связей. Промышленный бизнес рассчитывает получить из университетов служащих и интеллектуальные инновации, которые могли бы обеспечить их конкурентоспособное преимущество в соответствующих отраслях. Но пока бизнес-сектор и университетский сектор обнаруживают, что они не взаимодействуют на том уровне взаимопонимания, который необходим в настоящее время. Более тесные связи и более глубокое понимание пойдет на пользу и той и другой стороне» [2].

Оптимальная организация образовательного процесса по повышению конкурентных преимуществ трудового потенциала в современных условиях базируется, на единстве науки и практики, что предполагает своебразную техногенную модель, представленную на рисунке 2.

Рисунок 2. Модель организации Интел-Пулла в системе интеграции образовательного потенциала
Примечание: рисунок составлен автором

Как видно из рисунка 2, результирующей функцией деятельности Интел-Пула является достижение современного техностандарта образовательного потенциала в соответствии с требованиями рынка образо­вательных услуг, на котором превалируют международные спецификации, обеспечивающие трудореализацию наиболее конкурентоспособной рабочей силы. Кроме того, действенность концентрации усилий в таком Интел-Пуле обеспечивается взаимосогласованными действиями структуры технобазиса, куда входят помимо образовательных структур, аналитические центры, позволяющие скорректировать характер образовательного процесса по мере модернизации производственного, социально-экономического потенциала общества – как конечного потребителя в процессе трудореализации рабочей силы. В сервисном отношении весьма действенно участие государства, в лице его уполномоченных органов с контролирующими и координирующими функциями. По существу в институциональном отношении многие элементы такого взаимо­согласованного действия по совершенствованию рынка образовательных услуг в мировом образовательном процессе уже функционируют, и как правило, в наиболее развитых странах и региональных сообществах. На наш взгляд, институциональное обновление позволяет кардинально повысить эффектив­ность образовательных услуг в развивающихся рыночных системах, где очень высока мобильность рабочей силы и существенно трансформировался рынок отдельных профессий и специальностей. В связи с этим актуальна проблема взаимоувязки трудовой конъюнктуры рынка труда с качественными параметрами рынка образовательных услуг. По мере насыщения профессионального рынка труда объективизируются многие воспроизводственные связи в регулировании качества трудового потенциала, который постепенно адаптируется к новым условиям жизнеобеспечения, и прежде всего, трудореализации. Высокая мобильность рабочей силы и возросшие требования к её качеству иногда входят в противоречие, обусловливая существенные по массиву резервы труда, что зачастую при длительной незанятости трудоактивного потенциала, декомпенсирует его качественные параметры, особенно в профессионально-квалификационном уровне.

Резюмируя вышесказанное, можно прийти к заключению о том, что рынок образовательных услуг концентрирует в себе специфичные взаимосвязи по обеспечению непрерывного воспроизводства квалифицированного трудового потенциала с участием государства, огромных образовательных структур и отдельного индивидума; вся организационная структура рынка образовательных услуг должна быть подчинена его функциональному содержанию-предоставлению качественно профессионального, квалифицированного обучения на основе прогрессивных образовательных стандартов и необходимого ресурсного обеспечения-методического, информационного, программного и финансового; контролирующая составляющая в обновленный институциональной основе системы образования должна быть сопряжена с результирующем её функцией с тем чтобы обеспечить объективизацию процессов на рынке образовательных услуг, так же, как это делается на других рынках товаров и услуг.

Заключение

Все это в целом актуализирует проблему капитализации человеческого фактора в русле сохранения и приумножения его образовательного потенциала, что возможно на адекватной научной и учебно-инновационной базе, реформированной с учетом современных приоритетов социально-экономического развития общества.

Библиографический список:

  1. Алексунин В.А. Маркетинг в отраслях и сферах деятельности: учебник. М.2008-516с.
  2. Алешина И.В. Паблик-рилейшнз для менеджеров учебник. М2009-480с.
  3. Кудров В.М. Инновационная глобализация и конкурентоспособность через призму экономик России и США, США-Канада: экономика, политика, культура, 2003. №7.
  4. Карпенко Е.М. Позииционирование высших учебных заведений на рынке образовательных услуг. Материалы международного симпозиума. Гянджа, Азербайджан, 23-24 ноября, 2012 г. Стр.138.
  5. Экономист, 2002, №12, с.23
  6. Гаджиева Н.А. Вопросы повышения качества образования как аспект конкурентоспособности национальный экономики. Материалы международного симпозиума. Гянджа, Азербайджан, 23-24 ноября, 2012 г. стр.80.

Роль рынка образовательных услуг в развитии конкурентной среды Читать дальше »

Инновационные подход к повышению конкурентоспособности предприятия текстильной промышленности

Введение

Большинство современных теоретиков в качестве основной причины развития в текстильной промышленности   считают волнообразную динамику технических и технологических нововведений, то есть научно-технический прогресс. Процессы, происходящие в экономике технологически развитых государств,свидетельствуют об актуальности исследования проблемы взаимосвязи циклических процессов в экономике с научно-техническим прогрессом и инновационной деятельностью.

Выявление данного рода устойчивых и закономерных связей, существующих между техническими, технологическими нововведениями и колебаниями экономики, создаёт необходимые основания для выработки эффективных механизмов преодоления или ослабления влияния отрицательных последствий цикличности на развитие хозяйственной жизни страны.

Современный технологический уклад является ключевым фактором и механизмом обеспечения преимуществ по сравнению с технико-  экономическими парадигмами  (ТЭП),определяющими качественные характеристики не только микроэкономического, но и макро-экономическогоразвития. Именно такие факторы наполняют конкретным материальным содержанием длинные волны экономического развития [2]. Вместе с тем необходимо подчеркнуть,что циклическое влияние традиционно недооценивается, что затрудняет объективизацию процессов управления преобразованиями. На основе приоритета технологических инноваций, необходимо внедрять и организационные инновации, так как успещная организация, оптимально адаптированная к отраслевым и иным особенностям конкретного производства, позволяет существенно снизить издержки производства, повысить конкурентоспособность  выживаемость предприятия [1].

Кроме этого, систематические прорывы в области новейщих технологий, внедрение базисных инноваций могут обеспечить более длительное процветание, чем доминирование технико-экономической парадигмы, в рамках которой компания была создана или получила развитие. Необходимо отметить и тот факт, что фирмы с мощной организационной структурой, развитыми производственными мощностями и ощутимой долей рынка имеют возможность не только оставаться на плаву, но и развиваться даже во время депрессии.

Наибольщий интерес представляет последовательность инновационного поведения в рамках кондратьевских циклов и временной щкалы длинных волн Ван-Дейна [2]. Первое место занимают организационные инновации, что правомерно связывать с низкими затратами и довольно очевидными за короткие периоды времени результатами. Второе место традиционно отводится технологическим инновациям. Среди них выделяют базисные и улучщающие инновации. Очевидно, что при ограниченности бюджетов предприятий, их низкой инвестиционной привлекательности целесообразно использовать весь потенциал улучшающих инноваций для эволюционного развития и накопления средств и создания условий для скачка с использованием базовых инноваций.

Внедрение инноваций создает предпосылки для диверсификации продукции, территориальной экспансии и попыток вхождения в новые ТЭП. Особое место отводится инновациям, снижающим издержки производства. К ним относятся изменения направление инвестиций (живой труд — парк оборудования) или использование эффекта Рикардо (эффекта гармошки)по управлению производственной мощностью для становления парка оборудования, соответствующего потребностям новой ТЭП.

В целом может быть выделено несколько вариантов развития предприятия:

1.Сфера деятельности предприятия может лишь опосредованно относиться к доминирующей технико-экономической парадигме данной волны.
При этом предприятие будет использовать шансы повышения конъюнктуры при формировании доминирующей стратегии в своей сфере, становиться лидером на подъеме и терять позиции в спаде. Фактор организации и своевременного получения рыночной информации существен. Поэтому оптимальная стратегия в борьбе за выживание — максимальная приближенность к потребителю, организация сбытовой сети, активное отношение к маркетингу.
Еще один секрет их успеха — перманентное включение в ассортимент производимой и распространяемой продукции образцов новейшей в технологическом смысле продукции.

2. Расцвет отрасли как доминирующего фактора может совпадать с
расцветом предприятия, выпускающего базисный продукт, на производстве которого данная парадигма основана.

3. Расцвет предприятия может на одну волну опережать расцвет отрасли. В этом случае предприятие становится не только технологическим лидером и ведущей компанией по объемам выпуска и продаж, но и единственной в своем роде фирмой, выпускающей данную продукцию, что позволяет ей мощно развиваться, извлекая из своего производства монопольную прибыль (фаза оживления). После этого относительно короткого в жизни этапа в фазе длинноволнового процветания и последующей рецессии возникают предприятия-последователи, зачастую более эффективные, и к началу следующей длинной волны отрасль формируется уже как стандартная.

При этом мощные фирмы, внедряющие действительно базисную технологическую инновацию, могут позволить себе роскошь организационных ошибок, рискуя лишь рыночной долей. Для фирмы же, формирующейся в рамках насыщенной технико-экономической парадигмы, вопрос эффективной организации бизнеса — это вопрос выживания самой фирмы.

4. Очевидно, что предприятия имеют мало шансов добиться высоких темпов роста и стать ведущими в национальной экономике, если они пытаются организовать производство на базе насыщенной технико-экономической парадигмы. Даже в случае длинноволнового подъема у фирмы будут весьма средние возможности для интенсивного развития — как из-за высокой степени технологической исчерпанности данной ТЭП, предоставляющей мало шансов для каких-либо существенно новых технологических решений, так и из-за насыщения потребительского спроса продукцией основных компаний, формирующих отраслевую структуру данной парадигмы. Высокая степень конкурентности в отрасли также не позволит в этом случае компании занять значительную рыночную долю. С этой точки зрения, на наш взгляд, шансы на возрождение российской экономики на базе развития, например, автомобильных концернов весьма низки.

Анализ корпоративной стратегии подтверждает и уточняет некоторые из основных положений теории длинных волн и позволяет использовать их в практике управления.

Стратегия ведущих фирм мировой экономики демонстрирует процесс формирования новых ТЭП в недрах зрелых парадигм, показывает, как новые парадигмы сначала отрабатываются на производственных мощностях крупных промышленных гигантов, а затем уже оформляются в качестве отдельного бизнеса. Политика компаний соответствует концепции Менша Г.[1]о кучковании базисных изобретений в период депрессии. Реальная последовательность событий показывает тонкую взаимосвязь между необходимостью проведения организационных инноваций, диверсификацией и снижением себестоимости продукции в этот период — и экспериментами с принципиально новыми технологиями. Последние тяготеют все же, скорее, к началу подъема и совершаются не от отчаяния, а в ситуации, когда фирма чувствует себя достаточно уверенной для принятия подобного риска. Депрессия действует в этом смысле, скорее, как триггер для пучка организационных инноваций, что соответствует концепции Кларка-Фримана-Суте [3].

В то же время проведенный анализ позволяет утверждать, что период длинноволновой регрессии имеет принципиальное значение для конкурентного положения фирмы, едва ли не более значимое, чем период депрессии и раннего оживления. Традиционно считается, что внедрение фирмами базисных, прорывных инноваций является достаточным условием для обеспечения долгосрочною лидерства. Однако это справедливо лишь для периода зарождения ТЭП.

Проведенное исследование приводит к выводу, что для удержания фирмой лидерства принципиальное значение имеет вторая очередь организационных инноваций и инноваций, улучшающих качество продукции, осуществляемых в период рецессии. Первая очередь таких инноваций, приходящаяся на оживление, всего лишь закрепляет позиции уже определившегося лидера.

Однако на стратегию рецессионного инноваторства, для принятия которой необходимо серьезное прогностическое чутье высшего руководства фирмы, решается далеко не все. Те же фирмы, которые идут на этот шаг, вырываются в лидеры еще до начала депрессии и гораздо легче конкурентов переживают трудные времена.

Все эти рассуждения ведут к мысли, что «фирма и рецессия»- актуальнейшая и малоизученная проблема, особенно сегодня.

В связи с этим следует особо подчеркнуть, что мы не обнаружили никаких признаков депрессионной стратегии фирм в современный период начала 21 века. Поведение большинства компаний следует скорее отнести к рецессивной модели.

Подавляющее число предприятий розничной и оптовой торговли в начале 90-х гг. были рентабельны, но к середине 90-х столкнулись с серьезными трудностями. Многие из них из-за перенасыщения этого рынка стали закрываться, обанкротились. Тогда же начали активно вводиться системы скидок, дисконтные карты, другие формы привлечения покупателей. Они были вытеснены сетевой экономикой.

В середине 90-х в той или иной степени кризис перепроизводства товаров и услуг пережили именно те сектора, которые испытали бум в конце 80-х — начале 90-х гг. Вероятно, этот кризис еще нельзя назвать циклическим, особенно учитывая то, что он происходил еще на стадии мощного спада экономики, но механизмы его зарождения очень похожи, и пока остались без внимания.

Уже сейчас просматриваются некоторые возможные зоны нового кризиса.
Искать их легче всего там, где за последние годы наблюдались очень высокие темпы роста — такие отрасли не обязательно «свалятся» в кризис, но с большей вероятностью, чем те, которые росли медленно и спокойно.

Существование динамично развивающихся секторов подсказывает, что по мере насыщения спроса, многие из них не смогут вовремя замедлить выпуск продукции. И уж точно начинать поиск будущих кризисных секторов нужно среди сегодняшних лидеров роста. Возможность появления циклического кризиса следует ждать в отраслях ориентированных на внутренний спрос. Это, например, те отрасли и сферы производства, которые получили мощный импульс спроса в последние два-три года при возросших ограничениях на импорт. Необходимо призвать экспертов к более скрупулезному просчету перспектив, чтобы готовиться к смягчению последствий перепроизводства товаров, безработицы, банкротствам, более глубокому проекту политики после кризисного развития. Ведь кризис — это очищение от диспропорций, расчистка для нового витка экономического роста, а не повод к последующему объяснению причин их возникновения с традиционным поиском и наказанием невиновных и непричастных. Уроки из будущего кризиса нужно извлекать не после него, а постараться сделать это заблаговременно. Тогда и сам кризис будет слабее [4].

Развитие инноваций осуществляется в условиях накопления новых знаний, создания и продуктивного использования новых технологий. Несмотря на то, что Россия располагает многими современными технологиями, имеет мощную базу фундаментальной науки и политехнического образования, для осуществления качественных социально-экономических преобразований необходимо создание новых знаний, новых эффективных технологий и развитие образования.
Таким образом, в настоящее время многие отечественные предприятия являются неконкурентоспособными на мировом рынке,все более ориентирующемся на новую экономику.

В российской экономике сегодня технический уровень подавляющей массы основных фондов значительно отстает от мирового, и тратить средства на их воспроизводство — значит, консервировать техническое отставание регионов и России в целом. Приоритет должен быть отдан развитию на основе активизации инновационной деятельности в базовых наукоемких отраслях народного хозяйства.

Факторы производства и инвестиции являются не целью, а средством
научно обоснованной инновационной деятельности, обеспечивающей подъем технико-экономического развития страны и повышение качества жизни населения. Представляется, что основной предпосылкой для развития инновационной деятельности в отечественном предпринимательстве является необходимость объединения под единым управлением инновационной и  инвестиционной функций. Резкое падение инвестиционной активности в последнее десятилетие привело к снижению производственного потенциала страны. Одной из основных причин этого явилось отсутствие необходимого взаимодействия между федеральным, региональным уровнями управления и предприятиями, являющимися наиболее активными субъектами рынка. Анализ объективных предпосылок активизации инвестиционного процесса показывает, что в последние годы в стране наблюдаются позитивные сдвиги в экономике, создающие условия для повышения эффективности инвестирования.

Именно инновации позволяют получать экономические результаты, приводящие к инвестициям и интенсивному росту качества жизни населения. В настоящее время все отчетливее видно, что важнейшее место в развитии отечественного предпринимательства занимает региональная инновационная и инвестиционная политика.

При их разработке и оценке эффективности обязательно учитывается, что инновационные инвестиции характеризуются высокой степенью риска. В их структуре доля заемных средств, как правило, велика, в том числе за счет привлечения банковских кредитов и источников целевого финансирования по программам развития перспективных областей науки и техники. Возмещение затрат на начальном этапе использования инвестиций может быть и незначительным. Однако инновационные инвестиции оказывают существенное влияние на конкурентную стратегию и ценовую политику предприятия, позволяя производить принципиально новые виды товаров. Итак, инновационные инвестиции формируются как за счет собственных, так и заемных источников финансирования, причем для финансирования инноваций предприятия крайне нуждаются в привлечении значительного объема заемных ресурсов.

Методология управления инвестиционным процессом в условиях переходной российской экономики развивалась в направлении совершенствования методов оценки инвестиционных проектов на основе  зарубежных методических разработок, а вопросы выбора проектов и формирования бюджета капитальных вложений предприятий практически не рассматривались. Поэтому управление инновационно- инвестиционным процессом в настоящее время необходимо рассматривать как деятельность, направленную, в первую очередь, на создание инноваций разных типов, на обеспечение наиболее эффективного вложения финансовых средств в инновационные инвестиции и получения ожидаемых результатов.

Эффективное управление инновационно — инвестиционным процессом предполагает разработку, принятие и реализацию обоснованных управленческих решений по выбору эффективных инновационно — инвестиционных проектов. В качестве критерия эффективности капитальных вложений выступает конкурентоспособность продукции и услуг.

Заключение

Инновационный подход к повышению конкурентоспособности связан с риском. В связи с этим необходима концепция по повышению конкурентоспособности отечественного производителя. Для этого необходимо следующее:

  • разработка новых количественных и качественных показателей, определяющих деятельность предприятия для эффективной диагностики развития конкурентоспособности;
  • адаптация инновационных решений, путем проведения маркетинговых исследований по выявлению потребительских предпочтений и изменений на рынке продукции, социологических опросов работников, разработки индивидуальной политики предприятия на рынке, сегментирование, позиционирование, определение потенциала развития предприятия и выявление «узких мест»;
  • снижение уровня инноваций, путем сбора информации и разработки предварительных мероприятий, связанных с последовательным выполнением первоочередных действий, направленных на снижение уровня риска до минимума;
  • анализ экономической эффективности применяемых новаций, способствующих повышению конкурентоспособности производства.

Расширение морфологического объема понятия конкурентоспособности за счет систематизации таких влияющих на нее факторов,  как инновации (их наличие или отсутствие), жизненный цикл предприятия (деловой активности) позволяет обосновать новые принципы оценки конкурентоспособности предприятия.

Библиографический список:

  1. Marion B. The orqanization and perfomance of the V.S. Food system.1987.
  2. Duijn J.Van. The Long wave inven
  3. Clark J.M.,Freeman Ch.Soсte L.Ling wave invention and innovations // Futures, 1981.
  4. Нельсон Р.Р. Почему фирмы отличаются друг от друга // Уроки организации бизнеса.-М.:1990-75с.

Инновационные подход к повышению конкурентоспособности предприятия текстильной промышленности Читать дальше »

Особенности социального поведения выпускников вуза в условиях кризиса рынка труда

Актуальность рассмотрения проблемы, связанной с влиянием кризиса рынка труда на сознание и поведение студенческой молодежи, обусловлена тем, что профессиональная мотивация студенчества во все времена служила инструментом для определения направления изменений, происходящих не только в отношении последующих возможностей самореализации молодых людей или перспектив развития образования, а в целом социально-экономического вектора развития  страны. Кроме того, это еще раз подтверждает основные положения Концепции экономического детерминизма, доказывающие, что экономические факторы, экономическая структура общества, совокупность производственных отношений определяют вектор развития не только государственного строя, его политическое содержание, но  являются решающими при объяснении социального поведения гражданского общества, в котором студенческая молодежь – это главный наиболее активный и ресурсоемкий базис.

Концептуальные положения экономического детерминизма были представлены К. Марксом, а затем глубоко изучены и обобщены Полем Лафаргом, автором известной научной работы «Экономический детерминизм Карла Маркса», где он обоснованно доказывает зависимость общественных отношений, объективно проявляющихся через социальный прогресс, справедливость, свободу выбора от  экономических отношений, и на основе социально-экономических условий складывающихся в обществе [1].  Формирование и раскрытие трудового потенциала молодежи начинается в процессе получения высшего профессионального образования, неотъемлемой частью которого является ориентация на качественное трудоустройство не только с точки зрения профессиональной реализации, но и с точки зрения максимальной мотивационной стимуляции через достойную заработную плату. Кризисное состояние рынка труда  обуславливает наличие системных ограничений не только в плане реализации трудового потенциала молодежи, но существенным образом корректирует его социальное поведение.

Неслучайно Ю.А. Зубок, анализируя проблемы социального развития молодежи в условиях риска, отмечает, что «наследуя и воспроизводя сложившиеся общественные отношения, каждое новое поколение обеспечивает сохранение целостности общества и участвует в его совершенствовании и преобразовании на основе своего инновационного потенциала. Тем самым, осуществляется как развитие молодежи, так и общества в целом» [3].  Уже в школьные годы, думая о профессии, молодые люди определяются с направленностью образования (естественнонаучное, гуманитарное или др.), а при выборе характера труда руководствуются такими критериями как умственный или физический, распорядительный или исполнительный. Это происходит под активным влиянием внешних факторов, связанных с развитием экономических отношений, ментальностью, степенью информированности не только о системе высшего профессионального образования, но и о тенденциях и перспективах развития рынка труда.

На сегодняшний день, очевидно, что мировой экономический кризис негативно сказался не только на развитии всех сфер экономической деятельности, но в первую очередь обусловил кризис рынка труда, как состояние обострения проявлений невостребованности трудового потенциала населения и утрате смыслообразующей функции труда. Стабильно развивающийся рынок труда определяет базовые трудовые ценности, которые в кризисных условиях девальвируют, превращая непосредственно труд из основы образа жизни в средство выживания.

Можно выделить ряд системных проблем, характеризующих кризисное состояние рынка труда: неэффективная занятость в некоторых отраслях экономики (например, аграрном секторе), обусловливающая бедность населения; слабая предпринимательская активность и неуверенность населения в завтрашнем дне; тенденция возвращения к примитивным технологиям, ручному труду, ориентация на малодоходную, социально незащищенную деятельность; неразвитость многих видов бизнеса, которые бы компенсировали отсутствие трудоемких производств; слабая территориальная и профессиональная мобильность некоторых регионов, обусловленная отсутствием рынка современного доступного жилья; несоответствие профессионально-квалификационной структуры рабочей силы потребностям рынка. [5]

Если оценивать кризис рынка труда глобально, то причинами тяжелого состояния социально-трудовой сферы являются: народнохозяйственные, макроэкономические — способность органов государственного и хозяйственного управления профессионально регулировать социально-экономические процессы развития всех сфер экономической деятельности; внутрихозяйственные – субъективные способности предпринимателей эффективно развивать экономику. Это на фоне того, что процессы глобализации негативным образом сказываются на состоянии рынка труда. По расчетам Министерства экономического развития и торговли прямым последствием вступления России в ВТО станет сокращение экономической активности  в сельском хозяйстве и отраслях промышленности, что приведет к ликвидации 1,9 млн. рабочих мест к 2020 году [2].

Но основная проблема современного рынка труда лежит в плоскости  рассогласования интересов бизнеса, вузов и молодых людей, получивших высшее образование. Существует диспропорция между потребностями бизнеса в соответствующих компетенциях выпускников и перечнем компетенций, которые в соответствии государственным образовательным стандартом формирует ВУЗ. Эта ситуация усугубляется отсутствием целевых установок большей части студентов на свое будущее профессиональное развитие. «То есть, бизнес нуждается в одних компетенциях, вуз предлагает другие, а студент вообще не знает, что ему нужно», замечают авторы в этой связи [4].

С точки зрения пропорционального развития, кризис рынка труда в Российской Федерации в большей степени обусловлен демографической ситуацией, характеризующейся  преобладанием процессов депопуляции, которые в России отличаются от сходного явления в развитых европейских странах не столько низким уровнем рождаемости, сколько не имеющим в Европе аналогов уровнем смертности и низкой продолжительностью жизни. Самым отрицательным последствием депопуляционных процессов, помимо потери контроля над государственными территориями, является сокращение экономически активного и трудоспособного населения и, как следствие, дефицит рабочей силы.  Анализ баланса потребностей экономики в трудовых ресурсах, показал, что при своевременной реализации инновационно-активного сценария развития экономики  страны и замещении труда капиталом в форме трудосберегающих технологий дефицит трудовых ресурсов проявится в недалеком будущем.

Помимо количественных показателей кризис рынка труда характеризуется в главной степени  качественными. В частности, хотя в целом по экономике недостаток рабочей силы не является в настоящий момент критическим, функционирование отдельных отраслей объективно не обеспечено трудовыми ресурсами, что определяет их нежизнеспособность.

Кроме того очевидным являются проявления кризиса рынка труда в развитии способов использования производственной силы трудоспособного населения. Дефицит квалифицированных и опытных работников отдельных профессий наблюдается не только в наукоемких и высокоинтеллектуальных областях – программисты, специалисты в области IT и высоких технологий, но в большей степени в отсутствии высококлассных специалистов рабочих специальностей — токарей, фрезеровщиков  и т.д.

На сегодняшний день особенным проявлением кризиса рынка труда является переизбыток управленческих специальностей. Это в большей степени объясняется ментальными установками большей части населения в плане получения образования. К сожалению, престижность труда рабочих специальностей находится на критически низкой отметке, что обуславливает и проблематику развития средне-специального образования. Понимая, что высшее образование обеспечивает более широкий выбор видов деятельности, дает больше возможностей для реализации творческих замыслов, до 85 % выпускников российских школ вне зависимости от способностей и талантов приходят в высшие учебные заведения [4].  Тогда как в советский период развития социально-трудовых отношений в России достаточная часть школьников считали приемлемым окончить неполную среднюю школу и продолжить обучение в СПТУ и техникумах, получая специальность и квалификацию. Это естественным образом потенциально обеспечивало качественно и количественно все сферы экономики тем необходимым минимумом трудовых ресурсов [6].

Общеизвестно, что на мировой экономический кризис рынок труда в России отреагировал мощной волной сокращений.  В группе повышенного риска  оказались  выпускники вузов, не имеющие достаточного профессионального и социального опыта. Молодежь на рынке труда можно охарактеризовать как менее конкурентоспособный трудовой потенциал в силу того, что полученные теоретические знания не подкреплены достаточно адаптированным практическим опытом. На вновь открывающиеся вакансии работодатели предпочитают отбирать наиболее талантливых выпускников с высоким уровнем интеллекта, одаренных соответствующими профессиональными и личностными качествами, имеющих высокий уровень компьютерной грамотности, владеющих иностранными языками. В результате для значительной доли выпускников предоставленная в свое время свобода выбора профессии оказалась не обеспеченной возможностями для самореализации личности. Иначе говоря, личностные интересы и устремления вступили в противоречие с объективными условиями рынка труда. Столкнувшись с такой реальностью, молодые люди теряются, испытывают глубокие переживания, болезненно воспринимают свои неудачи и, как следствие, разочаровываются в жизни. Поэтому с социальной точки зрения чрезвычайно важна минимизация противоречий и конфликтов между субъективными запросами студенчества и возможностями общества их удовлетворять.

Исследуя вариативные изменения сознания и поведения студенческой молодежи в условиях кризиса рынка труда в 2011 – 2014 гг. на базе института управления Белгородского государственного национального исследовательского университета (НИУ «БелГУ»), пользуясь теорией диспозиционной регуляции В.А. Ядова, были выделены когнитивный (интеллектуальный), эмоциональный (оценочный) и поведенческий компоненты, взаимодействие между которыми рассматривается как механизм функционирования диспозиционной системы в целом, в которой все элементы взаимосвязаны и, взаимодействуя определенным образом, обеспечивают целесообразное управление поведением личности [7].  На сегодняшний день  использование теории диспозиционной регуляции В.А. Ядова позволяет детально и качественно изучить трудовую мотивацию и сегментировать ценностные ориентации на основе социологических исследований. Концептуально суть этой теории заключается в том, что чем массивнее социальная группа, тем сложнее инструментарий регулирования социального поведения, главными регуляторами которого являются важнейшие ценностные стандарты общества [8].

Рассматривая студентов выпускных курсов как социальную группу, регулирующую свое поведение на основе ценностных стандартов общества, к которым можно отнести и отношение к трудоустройству как единственной возможности достижения материального благополучия, с помощью анкетного опроса и интервью было выявлено, что знают выпускники о современном кризисе молодежного рынка труда в Белгородской области и России в целом (когнитивный компонент); как оценивают складывающуюся ситуацию и личные перспективы (эмоциональный компонент); что предпринимают (готовы предпринять) для того, чтобы реализовать себя в условиях кризиса (поведенческий компонент).

Анализ эмпирических материалов выявил следующие особенности. К числу основных факторов, в наибольшей степени повлиявших на выбор специальности при поступлении в вуз, 68,5% опрошенных отнесли получение диплома о высшем образовании, а 59 % – желание (совет) родителей. К наименее значимым факторам, соответственно, – наличие спроса специалистов на рынке труда (53,8%) и собственный интерес к специальности (40,3%). Полученные данные  (рис.1) свидетельствуют о том, что проблема трудоустройства начинается с этапа профориентации молодежи.


Рис. 1.  Оценочные показатели уровня знаний выпускников о ситуации на рынке труда в регионе

Оценка эмоционального компонента диспозиционной регуляции поведения (рис.2.) проводилась с помощью анкетирования. Так, при ответе на вопрос: «Какие качества, по Вашему мнению, могут эффективно влиять на процесс трудоустройства выпускника (выберите 2 ответа)?» в числе наиболее значимых были отмечены: наличие связей и поддержка влиятельных лиц (62,1%); качественное образование (51,1%); предприимчивость, находчивость (38,7%);  хитрость и расчетливость (24,5%); трудолюбие, добросовестность (13,2%); высокий уровень личностного развития (9,5%); другое (0,8%).


Рис. 2. Отношение выпускников университета к проблеме трудоустройства

Сравнивая диаграмму (рис. 2) с приведенными выше ответами, легко заметить рассогласование. Так, не считают трудоустройство хорошего специалиста проблемой 39 % выпускников. При этом  эффективное влияние трудолюбия и добросовестности соискателя на процесс подготовки специалиста признают лишь 13,2%, а высокого уровня личностного развития – и вовсе только 9,5%. Как стать хорошим специалистом без трудолюбия, добросовестности и высокого уровня личностного развития?

Оценка поведенческого компонента проводилась, в основном, по результатам ответов на вопросы: Какие способы поиска работы Вы готовы использовать после окончания вуза? Что Вы намерены предпринять, если не сможете найти работу по специальности? Основные показатели представлены на рисунке 3.


Рис. 3. Оценка поведенческой компоненты выпускников университета.

Полученные результаты опять-таки свидетельствуют о рассогласованиях разного уровня и об инфантильности выпускников. Так, около четверти респондентов (24,7%) при поиске работы намерены ограничиться просмотром объявлений в Интернете и обращением к друзьям и знакомым. Более трети либо уже работают, либо готовы работать не по специальности. Только 5,4% респондентов намерены активно искать работу по избранной специальности в Белгородской области или в других регионах страны.

Результаты социологического опроса подтвердили предположение о том,  что, исследуя общественное сознание и поведение молодежи, необходимо учитывать, что они представляют собой продукт сложного взаимодействия целой системы факторов, порожденных как внешними условиями среды, так и внутренней спецификой самой личности. Причем в рассматриваемом случае внешним факторам принадлежит ведущая роль, поскольку  кризис на российском рынке труда в наибольшей степени обусловлен общей макроэкономической ситуацией.

Однако, несмотря на это, имеется целый ряд возможностей на уровне ВУЗа или региона для минимизации вышеуказанных рассогласований и оказания положительного влияния на процесс социализации молодежи. Первостепенная роль должна уделяться грамотной организации  профориентационной работы, направленной на реальную помощь молодым людям в определении будущего: не по принципу «Кто кого перехватил или переагитировал», а используя результаты современных исследований социологов и психологов. На основе результатов тестирования следует своевременно формировать и предоставлять рекомендации по выбору профессии выпускникам школ и их родителям с учетом общественных интересов и индивидуальных особенностей каждого. Важная роль при этом должна отводиться развитию и совершенствованию системы профессионально-технического образования в регионе, поддержке морального престижа рабочих профессий.

Следующая возможность заключается в использовании внутренних ресурсов ВУЗа. Слаженное и целенаправленное взаимодействие руководства, профессорско-преподавательского состава, кураторов групп, органов студенческого самоуправления может существенно облегчить процесс формирования позитивных характеристик общественного сознания и позитивную мобильность социального поведения студентов. Статус ВУЗа не позволяет ему проводить экономическую и социальную политику, направленную на удовлетворение всех духовных и материальных потребностей молодежи, но фактически – это единственный институт, формирующий стратегические направления устойчивости молодого специалиста к отрицательным влияниям социума, имеющий все необходимые механизмы и инструменты качественной подготовки и дальнейшей эффективной самореализации молодого специалиста.

Существенно помогает социализации и ранняя вовлеченность студентов ВУЗа в профессиональную деятельность (через участие в грантах, бизнес инкубаторах, конкурсах инновационных проектов и т.п.) с целью приобретения опыта, улучшения показателей интенсивности и качества труда по избранной специальности и, как следствие, повышения конкурентоспособности и трудовой мобильности. Большое значение приобретает обучение студентов в центрах дополнительного профессионального образования, которые могут быть организованы как на базе самого ВУЗа, так и на региональном уровне: языковые школы; курсы профессиональной подготовки по использованию информационных технологий в различных отраслях и пр.

Особого внимания заслуживает опыт создания региональных организаций по социальной поддержке молодежи. Так, в рамках Указа Президента РФ от 16 сентября 1992 года № 1075 «О первоочередных мерах в области государственной молодежной политики» в 1993 года в Белгороде была создана Молодежная биржа труда «Шанс», которая в мае 1994 года Постановлением Главы администрации Белгородской области преобразована в Специализированную службу социальной поддержки молодежи Белгородской области, деятельность которой на сегодняшний день строится в рамках реализации Федеральной целевой программы «Молодежь России» на 2011–2015 годы.

Начиная с профессиональной ориентации школьников и заканчивая организацией ярмарок вакансий и фактическим трудоустройством молодых людей, эта служба проводит большую работу по снижению социальной напряженности в регионе. Отмеченная  особенность работы службы подтверждает, что качественное формирование и регулирование развития рынка труда должно быть комплексным в плане взаимодействия всех заинтересованных сторон: органов власти, бизнеса, образовательных учреждений, граждан. При этом только использование дифференцированно-системного подхода позволит создать социально-ориентированную модель экономического развития, где качественная занятость всех категорий трудоспособного населения рассматривается как основная цель макроэкономической политики Российской Федерации.

Учитывая основные направления государственной политики в социально-трудовой сфере, методологические положения эффективного функционирования  рынка труда, как определяющего фактора результативного развития региона, должны базироваться  на следующих принципах:

  • создание равных условий  материального вознаграждения за равный труд;
  • продвижение качественных стратегий формирования и развития жизнеобеспечения  населения  на основе гарантированности системы социальной защищенности всех групп трудоспособного населения;
  • планирование развития рынка труда ориентируется на процесс, то есть интерактивное планирование с корректировками в зависимости от факторного влияния и сложившихся тенденций;
  • эффективность функционирования рынка труда оценивается объективно-контролируемыми показателями качества и уровня жизни населения.

Из этого вытекают все целевые установки  методологического подхода к построению организационно-экономического механизма эффективного функционирования рынка труда (рис. 4): ориентация на потребности реализации трудового потенциала конкретного человека; повышение благосостояния трудоспособного населения; отслеживание результативности работы  инфраструктуры государственного регулирования рынка труда по достижению показателей качества трудовой жизни.

Надпись: Согласование целей и направлений функционирования рынка труда

Рис. 4. Организационно-экономический механизм эффективного функционирования рынка труда

С учетом рисков и ограничений в перспективе необходима кардинальная смена парадигмы развития рынка труда, ориентированная на самодостаточное региональное развитие с опорой на внутренние ресурсы и равноправное  партнерское участие государства, бизнеса и трудоспособного населения, в первую очередь молодежи. При этом основными направлениями обеспечения устойчивого развития рынка труда должны стать:

1. Формирование диверсифицированной региональной экономики, основанной на развитии экономических зон инновационно-производственного типа,  позволяющих ускорить развитие высокотехнологичных, наукоемких отраслей, использующих трудовой потенциал выпускников ВУЗов.

2. Комплексная многосторонняя интеграция научно-образовательного комплекса, органов государственного регулирования рынка труда и  субъектов предпринимательской деятельности  при качественном обеспечении использования трудового потенциала квалифицированных молодых специалистов.

3. Создание благоприятных инвестиционных условий для развития предпринимательской инициативы, ориентированной на создание высокодоходных рабочих мест во всех сферах  деятельности.

4.  Стимулирование развития  высокотехнологичных секторов и кластеров не только повышающих инвестиционную привлекательность региона, но в большей степени способствующих увеличению  субъектов хозяйственной деятельности и, соответственно, рабочих мест.

Библиографический список:

  1. Рузавин Г.И. Основы философии истории [Текст] / Рузавин Г.И. // Основы философии истории. – Изд-во  ЮНИГИ-ДДНА. —  2001. – 189 с.
  2. Продовольственный рынок регионов России в системе глобальных рисков / Под общ. Ред. Академика РАН Татаркина А.И. [Текст] / Татаркин А.И. и др.// Екатеринбург: Издательство Института экономики УрО РАН – 2012. – 268 с.
  3. Зубок Ю.А. Проблемы социального развития молодежи в условиях риска [Текст] / Зубок Ю.А. // Социологические исследования. — 2003. —  № 4. С. 42-51.
  4. Скачкова  Л.С., Соколова А. А. Рассогласование интересов бизнеса, вузов и выпускников, как основная проблема современного рынка труда  [Электронный ресурс] – http://www.career-st.ru/career_cruising/lib/89 (дата обращения: 23.09.2013.).
  5. Третьякова Л.А. Стратегические направления формирования устойчивого жизнеобеспечения населения сельских территорий [Текст]  / Третьякова Л.А.. – Орел: изд-во ОрелГАУ, 2010.– 365 с.
  6. Третьякова Л.А. Региональные особенности политики занятости на сельских территориях. [Текст] / Третьякова Л.А. // Национальные интересы: приоритеты и безопасность – 2011. – № 47(140). – С. 13-17
  7. Ядов В.А. О диспозиционной регуляции социального поведения личности [Текст] / Ядов В.А. // Методологические проблемы социальной психологии. – М.: Наука, 1975. — С. 89 – 105.
  8. Ядов В.А. Саморегуляция и прогнозирование социального поведения личности: Диспозиционная концепция. 2-е расширенное изд. [Текст] / Ядов В.А. //  М. : ЦСПиМ, 2013. — 376 с.

Особенности социального поведения выпускников вуза в условиях кризиса рынка труда Читать дальше »

Развитие и совершенствование аудита в России

Развитие аудиторской деятельности в России не стоит на месте. Процессы внедрения изменений в нормативно-правовую базу, регулирующую аудиторскую деятельность, привели к сокращению количества аудиторов и аудиторских организаций, уменьшению объемов аудита, изменению отношения клиентов к необходимости проведения аудита и, соответственно, к аудиту так к таковому. Несмотря на такие негативные тенденции, внедряются новые законодательные акты, регулирующие аудиторскую деятельность, направленные на изменение подходов к проведению аудита и его ориентацию на международный уровень. Какие перспективы ждут аудиторское сообщество в ближайшее время в связи с вступлением в силу новых нормативных актов?

Один из наиболее обсуждаемых и наиболее значимых законов, внесших важные поправки и изменения в федеральный закон №307-ФЗ от 30 декабря 2008 года «Об аудиторской деятельности»  – это федеральный закон от 01 декабря 2014 года №403-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации». Данный закон был ожидаем и довольно долго  обсуждался в аудиторском сообществе. Его принятие в корне изменило устоявшиеся стереотипы, сложившиеся в аудиторской деятельности за последние пять лет, так как данный закон активирует  переход российского аудита на международные стандарты аудита (МСА) и изменяет критерии создания и функционирования саморегулируемых организаций аудиторов (СРО).

Со 2 декабря 2014 года в статью 7 федерального закона №307-ФЗ «Об аудиторской деятельности» внесены изменения, в соответствии с которыми изменяется привычная для всех аудиторов нормативная база. Аудиторская деятельность на территории Российской Федерации будет осуществляться на основе обязательного применения аудиторами,  аудиторскими организациями, аудируемыми лицами международных стандартов аудиторской деятельности после признания их в порядке, установленном Правительством Российской Федерации.

Однако стоит отметить, что МСА будут применяться только начиная с года, следующего за годом, в котором они признаны в России, то есть в соответствии с пп. “13, п. 21 ст. 3 Федерального закона №403-ФЗ не позднее 01 октября 2015 года Правительство РФ должно установить порядок признания МСА, и не позднее двух лет с момента этой даты МСА должны быть признаны в России и должны применяться, начиная с года, следующего за годом их признания. То есть, если принять за основу крайнюю точку установления порядка признания МСА, отмеченную  в законе – 01 октября 2015 года, то МСА в России начнут применяться с 01 января 2018 г.

В период до вступления в силу МСА в России, аудиторская деятельность должна осуществляться в соответствии с требованиями ФПСАД, утвержденных Правительством Российской Федерации и ФСАД, утвержденных Министерством финансов Российской Федерации.

Вступление с силу требований закона, регулирующего переход с использования российских стандартов на использование МСА, коренным образом повлияет на аудиторское сообщество, вынудив недостаточно квалифицированных аудиторов или аудиторов, не пожелавших пройти обучение на знание новый стандартов,  уйти с рынка.

Основной проблемой данного перехода станет отсутствие квалифицированных кадров в аудиторских организациях, способных правильно понимать МСА и проводить аудит в соответствии с МСА. Решением данной проблемы может быть обязательное обучение всех аудиторов по спецкурсам, разъясняющим применение МСА, в рамках ежегодного повышения квалификации аудиторов, в соответствии с требованиями Федерального закона №307-ФЗ от 30 декабря 2008 г.  «Об аудиторской деятельности». Качество повышения квалификации стоит контролировать не только в рамках посещения аудиторами курсов, но и обязательной сдачей экзамена по результатам прохождения обучения с передачей результатов итогового тестирования в СРО аудиторов и выдачей дополнительных сертификатов, подтверждающих сдачу экзамена.

Будет ли введен экзамен на знание МСА и как он будет организован пока не понятно, однако, всех аудиторов беспокоит возможная перспектива его сдачи через АНО «Единая аттестационная комиссия» (АНО «ЕАК»). Процесс сдачи квалификационного экзамена в «упрощенном порядке» по требованиям АНО «ЕАК» привел к тому, что в России появилось два вида аудиторов: аудиторы с «единым аттестатом» и «другие аудиторы». После аттестации аудиторов на получение единого аттестата, ряд аудиторских фирм был закрыт и аудиторы поменяли профиль деятельности. Не стоит забывать и о цене на проведение тестирования на базе АНО «ЕАК». Участие в экзамене на получение единого аттестата аудитора в «упрощенной» форме  стоило 10000 рублей. Так как АНО «ЕАК» не расформирована и занимается аттестацией новых аудиторов, можно предложить, что переход на МСА станет еще одним направлением ее деятельности. Следует отметить, что существует и альтернативный вариант АНО «ЕАК» – это аккредитация преподавателей при СРО аудиторов и проведение тестирования на знание МСА  на базе аккредитованных при СРО учебных центров.

Еще одним направлением развития аудиторской деятельности в нашей стране стало укрупнение СРО аудиторов. Переход на осуществление аудиторской деятельности в соответствии с  международными стандартами аудита,  принимаемыми Международной федерацией бухгалтеров, это только часть грандиозного плана «укрепления» статуса российского аудита за рубежом. Как известно, в России в настоящее время действует пять саморегулируемых организаций аудиторов: НП «АПР», НП «МОаП», НП «ИПАР», НП «РКА» и НП «ААС». В соответствии со ст. 17 Федерального закона №307-ФЗ «Об аудиторской деятельности»  для образования и функционирования СРО аудиторов было необходимо членство как минимум 700 физических лиц — аудиторов или не менее 500 коммерческих организаций (аудиторских компаний), соответствующих требованиям закона №307-ФЗ от 30 декабря 2008 г. «Об аудиторской деятельности». Согласно изменениям, вносимым Федеральным законом №403-ФЗ   «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации»  данные критерии подняты соответственно до 10000 физических лиц – аудиторов или не менее 2000 коммерческих организаций (аудиторских компаний).

В таблице 1 приведены сведения по численности членов СРО на 31.12.2013 года по данным  Минфина РФ по всем действующим СРО аудиторов

Таблица 1 — Количество членов СРО аудиторов на 31 декабря 2013 г.

АПР

ААС

МоАП

ИПАР

РКА

ВСЕГО
Аудиторские организации

992

1343

1196

317

878

4726
Аудиторы и индивидуальные аудиторы

6280

4766

5776

2521

3623

21966

Как видно из данных таблицы 1,  в настоящее время ни одно СРО аудиторов в полной мере не удовлетворяет предлагаемым в Федеральном законе №403-ФЗ требованиям о членстве. Решение данной проблемы возможно следующими способами. Во-первых – это создание нового СРО аудиторов отвечающего требованиям закона о количестве членов, во-вторых – это объединение СРО. Все внесенные в реестр СРО могут продолжать свою деятельность без изменения состава своих членов до  01 января 2017 года, после этой даты, в случае нехватки членов СРО, такое СРО будет исключено из реестра СРО.

Однако, СРО могут столкнуться с такой проблемой, как нехватка аудиторов. Количество аудиторов постоянно сокращается. Например, по данным, представленным на официальном сайте НП ААС количество аудиторов – членов НП ААС с декабря 2013 года по декабрь 2014 года сократилось на 413 членов, и такая динамика наблюдается во всех СРО. Эта тенденция связана с выходом аудиторов из профессии в связи с сокращением объемов аудита, ростом цен на проведение контроля качества аудита и ужесточением требований к контролю качества. Не последнюю роль тут играет и демпинг цен на рынке аудиторских услуг. На одном из торгов цена аудита, предложенная заказчиком, составляла 350000 рублей. В конкурсе победила аудиторская организация, предложившая за проведение аудита ОАО всего 20000 рублей. Снижение цены в 17 раз на рынке аудиторских услуг становится нормой. И сразу встает вопрос о взаимосвязи цены на оказание аудиторских услуг и качеством проведения аудита. Какой объем информации можно проверить с учетом необходимости оплаты заработной платы работникам, аренды и прочих расходов, если цена проверки крупного ОАО, имеющего всероссийскую известность составляет всего 20000 рублей?

Реорганизация или объединение СРО потребует от аудиторов материальных затрат, что также не привлечет новых членов в СРО. Следует напомнить, что процесс исключения СРО аудиторов из реестра уже осуществлялся (в июне 2012 года  Минфин России исключил сведения о НП «Гильдия аудиторов Региональных Институтов Профессиональных бухгалтеров» из государственного реестра СРО). Этот процесс довольно сложный и затратный по отношению к аудиторам и аудиторским организациям. При переходе из одного СРО в другое потребуется собрать полный комплект документов для вступления, оплатить взносы в компенсационный фонд, вступительный взнос, взнос за первоначальный контроль качества, получить справку, подтверждающую отсутствие судимости. Какие СРО останутся у «руля аудита» в России покажет время, но, по количеству членов СРО в настоящее время лидируют СРО НП «АПР», НП ААС и НП «МоАП».

Анализируя количество аудиторов-членов различных СРО, представленные таблице 1 можно предположить, что аудиторское сообщество ждет объединение СРО аудиторов и создание максимум двух СРО, удовлетворяющих требованиям законодательства по количеству членов. Однако уход аудиторов из профессии и их нежелание осуществлять различные действия, связанные со сбором документов и оплатой различных платежей при переходе в новое или другое СРО, могут стать причиной того, что в России будет действовать только одно СРО: то есть в России сложится система, основанная на международной модели, включающая одно СРО. Аудиторы потеряют возможность выбора СРО, который им предоставлен в настоящее время. Не будет альтернативы по оплате членских взносов и взносов за проведение контроля качества (таблица 2), выбора СРО, по предоставлению организационно-методологического и консультационного  сопровождения  своих членов.

Таблица 2 — Размеры взносов в различные СРО аудиторов в 2014 году

АПР

ААС

МоАП

ИПАР

РКА
Вступительный взнос Для аудиторов

3000

1000

3000

0

1000
Для индивидуальных аудиторов

20000

5000 / 0 (для бывших членов СРО)

20000

0

10000
Для аудиторских организаций

40000

10000 / 0 (для бывших членов СРО)

30000

0

10000
Членские взносы (ежегодно) Для аудиторов

4200

2400/3000 зависит от региона

3500

3000

2500/3000 зависит от региона
Для индивидуальных аудиторов

от 16000 зависит от выручки

5000 / 8000 зависит от региона

от 12000 зависит от выручки

22000 / 11250 зависит от региона

от 8000
зависит
от выручки
Для аудиторских организаций

от 16000 зависит
от выручки

от 8800 зависит от выручки и   региона

от 12000 зависит от выручки

от 22500 зависит от количества аудиторов

от 8000 зависит
от выручки
Взнос в компенса-ционный фонд Для аудиторов

3000

3000

3000

3000

3000
Для индивидуальных аудиторов

3000

3000

3000

3000

3000
Для аудиторских организаций

5000

3000

5000

5000

3000
Взносы на входной контроль качества Для аудиторов

—

—

—

—

1000
Для индивидуальных аудиторов

25000 +0,1% от выручки

3000 / 0 для бывших членов СРО

—

—

3000
Для аудиторских организаций

25000 +0,1% от выручки

10000 / 0 для бывших членов СРО

—

—

3000
Взносы на контроль качества Для индивидуальных аудиторов

25000 +0,1% зависит
от
выручки

От 9000 (зависит от выручки)  за каждый проверяемый год

От 10000 +0,1 % зависит от выручки и кол-ва аудит. заданий

От 10000 зависит от кол-ва аудиторов и выданных заключений

От 30000 зависит
от выручки и кол-ва аудиторов
Для аудиторских организаций

25000 +0,1% зависит от выручки

От 9000 (зависит от выручки)  за каждый проверяемый год

От 15000 +0,1 % зависит от выручки и кол-ва аудит. заданий

От 24000 зависит от кол-ва аудиторов и выданных заключений

От 31600 зависит от выручки и кол-ва аудиторов

Помимо глобальных изменений в аудиторской деятельности, связанных с кардинальным перестроением всей системы и иерархии аудита, следует рассмотреть практические изменения, направленные на совершенствование аудиторской практики.

Например, требованиями закона №403-ФЗ изменены  требования части 3 статьи 1 федерального закона №307-ФЗ «Об аудиторской деятельности» в рамках определения предмета аудита.

В качестве предмета аудита были определены два вида финансовой информации:

  • бухгалтерская финансовая отчетность организации, предусмотренная Федеральным законом «О бухгалтерском учете» или изданными в соответствии с ним иными нормативными правовыми актами;
  • Аналогичная по составу отчетность, предусмотренная другими федеральными законами или изданными в соответствии с ними иными нормативными правовыми актами.

Кроме этого предметом аудита определены:

  • часть бухгалтерской (финансовой) отчетности организации;
  • любая иная финансовая информация.

Дополнения в предмет аудита означают, что аудиторской услугой является не только проведение непосредственно аудита бухгалтерской (финансовой) или аналогичной ей отчетности, но также проведение аудита любой иной финансовой информации.

Виды аудиторских услуг, в том числе перечень сопутствующих аудиту услуг, в соответствии с требованиями закона №403-ФЗ устанавливаются федеральным органом исполнительной власти, осуществляющим функции по выработке государственной политики и нормативно-правовому регулированию в сфере аудиторской деятельности, а не требованиями федеральных стандартов аудиторской деятельности.

Заслуживают внимания нововведения, изменяющие состав сведений, составляющих аудиторскую тайну. Перечень документов и сведений, составляющих аудиторскую тайну, установлен статьей 9 Закона №307-ФЗ «Об аудиторской деятельности». В перечень внесены следующие  дополнения: сведения о заключении договора о проведении аудита, не являющегося обязательным и сведения о заключении договора оказания сопутствующих аудиту услуг. Исходя из данных нововведений в случае запроса любых государственных органов, аудиторская организация будет обязана предоставить требуемую информацию по сопутствующим аудиту услугам и инициативному аудиту. Это может ограничить деятельность аудиторских организаций, в связи с отказом ряда клиентов от заказа услуги в аудиторской организации при возросших рисках разглашения информации.

Также введены новые обязанности для аудиторских организаций и индивидуальных аудиторов, требующие работать с документами (составлять документы) на русском языке и хранить их в течение не менее пяти лет после года, в котором они были получены на территории Российской Федерации, а также размещать базы данных информации, в которых осуществляются сбор, запись, систематизация, накопление, хранение, уточнение (обновление, изменение), извлечение сведений и документов (копий документов), полученных и (или) составленных в ходе оказания аудиторских услуг, также на территории Российской Федерации.

Возникает резонный вопрос о необходимости введения таких изменений в закон  «Об аудиторской деятельности» для российских компаний. Ответ прост: данные меры направлены на ограничение деятельности ряда аудиторских компаний, работающих на российском рынке, но «передающих» (хранящих)  информацию за пределами Российской Федерации.

Очень важным изменением, вносимым федеральным законом №403-ФЗ  является расширение срока, в течение которого аудитор может не осуществлять аудиторскую деятельность. Такой срок увеличивается  с двух до трех лет. Спорным является вопрос в формулировке понятия «осуществление аудиторской деятельности». Что подразумевается под термином «аудиторская деятельность» в рамках процесса аннулирования аттестата. Это только проведение аудита и оказание сопутствующих аудиту услуг, как это определено в Законе №307-ФЗ, либо еще и возможность осуществления методической работы в аудиторской организации, как это трактуется в СРО.

Также законом 403-ФЗ внесено изменение, позволяющее аннулировать аттестат аудитора, выданный Минфином России до 01 января 2011 г. для аудиторов, не являющихся членами ни одной СРО. Решение об аннулировании аттестатов таких лиц принимает Минфин России.

Большинство  законопроектов, разрабатываемых в области аудиторской деятельности, направлено на расширение полномочий контролирующих органов. Это связано с необходимостью усиления процедур, повышающих качество аудита.  Например, в настоящее время, отсутствуют действенные санкции к руководителям аудиторских организаций, уклоняющихся от проведения контроля качества аудита со стороны СРО. Уклонение от контроля качества является причиной исключения аудиторской организации из реестра СРО, но, непосредственно руководство аудиторской компании, действенных санкций не несет. Несложно представить, что после исключения такой фирмы из реестра будет создана новая, с тем же кадровым составом и даже с таким же названием, которая в течение пяти лет вновь сможет осуществлять аудиторскую деятельность в другой СРО. Чтобы избежать или уменьшить количество организаций, уклоняющихся от проведения процедуры контроля качества, нужны  реальные санкции к руководству этих аудиторских организаций. Например, запрет заниматься аудиторской деятельностью в течение трех лет. Как известно, нарушение п. 6 ст. 12 Федерального закона №307-ФЗ «Об аудиторской деятельности» (неучастие аудитора в осуществлении аудиторской деятельности (неосуществлении индивидуальным аудитором аудиторской деятельности) в течение трех последовательных календарных лет) ведет к аннулированию квалификационного аттестата аудитора, т.е. запрет руководителю аудиторской организации, отказавшейся от проведения контроля качества аудита, влечет потерю не только фирмы, но квалификационного аттестата аудитора и права заниматься аудиторской деятельностью.

Библиографический список:

  1. Федеральный закон от 01 декабря 2007 г. № 315-ФЗ «О саморегулируемых организациях»
  2. Федеральный закон 01 декабря 2014 года №403-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации»
  3. Федеральный закон от 30 декабря  2008 г. № 307-ФЗ «Об аудиторской деятельности»
  4. http://eak-rus.ru/
  5. http://www.minfin.ru/
  6. http://sroapr.ru/
  7. http://www.auditor-sro.org/
  8. http://www.e-ipar.ru/
  9. http://www.m-auditchamber.ru/
  10. http://www.rkanp.ru/

Развитие и совершенствование аудита в России Читать дальше »

Фармацевтический рынок Российской Федерации: основные структурные параметры развития в 2001-2013 годах

Введение

Актуальность изучения фармацевтического рынка Российской Федерации, связана, прежде всего, с возрастающей социальной значимостью, которая проявляется в имманентной потребности населения в выздоровлении и ограниченной возможностью производителей и поставщиков удовлетворить эту потребность. Изучение тенденций развития фармацевтического рынка Российской Федерации и лекарственного обеспечения населения ранее проводилось в работах таких исследователей как Богданов В.В., Горлов В.В., Грачева А.В., Малаховская М.В., Третьякова Е.А., Тюренков И.Н., Пескова О.С., Пушкарев О.Н., Степанов А.С., Халатян С.Г., Шаховская Л.С., Шилова Е.В., Юданов А.Ю. и др.

Цель данной статьи состоит в выявлении основных тенденций развития фармацевтического рынка Российской Федерации, а также в определении закономерностей формирования структуры фармацевтического рынка Российской Федерации в рамках ретроспективного анализа.

Как справедливо отмечает Пушкарев О.Н. на фармацевтическом рынке Российской Федерации, «фундаментальные проблемы заключались в том, что фактически отсутствовали научная школа разработки новых лекарственных средств мирового уровня, технология доведения таких разработок до производства, производственные мощности, соответствующие современным требованиям» [5, с.38]. Фармацевтический рынок имеет огромное значение для повышения уровня благосостояния современного общества [11]. Социальная значимость фармацевтического рынка описывается многими исследователями, например Халатян С.Г. утверждает, что «в современных социально-экономических условиях фармацевтическая отрасль является наиболее важнейшей из отраслей и определяющей в успешной реализации национальных проектов и модернизации экономики» [24, с.150]. Помимо переходных факторов, на формирование структуры фармацевтического рынка Российской Федерации влияют изменения инфраструктуры в сфере здравоохранения, а также расширение предпринимательства в практике медицинской деятельности [26, с. 414].

В середине 2000-х годов Правительство Российской Федерации стало уделять больше внимания сфере здравоохранения, и в том числе, развитию фармацевтического рынка. Утвержденная стратегия развития фармацевтической промышленности Российской Федерации на период до 2020 года предполагает осуществление последовательности стратегических мероприятий, которые позволят выйти на качественно новый уровень развития фармацевтического рынка и обеспечения населения Российской Федерации лекарственными средствами и изделиями медицинского назначения.

С момента утверждения стратегии развития фармацевтической промышленности Российской Федерации были приняты законодательные акты, оказывающие воздействие на формирование и развитие фармацевтического рынка, рассчитанные на среднесрочную и долгосрочную перспективу. Например, в 2011 году была утверждена федеральная целевая программа «Развитие фармацевтической и медицинской промышленности Российской Федерации на период до 2020 года и дальнейшую перспективу». В 2012 году была принята стратегия лекарственного обеспечения населения Российской Федерации до 2025 года, которая предполагает осуществление совокупности мероприятий, способных повлиять на доступность лекарственных средств для населения, эффективность и безопасность которых клинически доказана.

Все намеченные мероприятия в рамках принятых государственных программ, которые оказывают воздействие на развитие фармацевтической промышленности, должны придать необходимый импульс для повышения конкурентоспособности российских предприятий. В трудах российских ученых нашли отражение вопросы, связанные с повышением конкурентоспособности. Например, по результатам оценки управления конкурентоспособностью фармацевтических предприятий Третьяковой Е.А. и Шиловой Е.В. была предложена и апробирована методика оценки организационно-управленческой эффективности системы управления конкурентоспособностью фармацевтических предприятий с расчетом фактического и рекомендуемого интегрального показателя [28, с. 119].

После утверждения стратегии развития фармацевтической промышленности Российской Федерации на период до 2020 года в различных субъектах Российской Федерации стали активно формироваться фармацевтические кластеры, которые представляют собой «группу компаний разработчиков, производителей, поставщиков оборудования, научно-исследовательских центров, ВУЗов, технопарков, бизнес-инкубаторов и других компаний, которые работают в смежных сферах деятельности и способны усиливать конкурентные преимущества кластера в целом» [25, с. 52]. Помимо этого, развитие региональных фармацевтических кластеров вписывается в рамки стратегии развития фармацевтической промышленности Российской Федерации до 2020 года. По мнению Горлова В.В. «для создания инфраструктуры кластера необходимы значительные государственные долгосрочные инвестиции, позволяющие обеспечить увеличение числа рабочих мест, коммунальных, налоговых платежей» [2, с. 24].

Деятельность по формированию фармацевтических кластеров, в соответствии со стратегией развития фармацевтической промышленности Российской Федерации на период до 2020 года получила новый импульс в результате подписания в рамках международного экономического форума в Санкт-Петербурге в 2010 году, когда были подписаны соглашения, которые создали условия для создания в этом городе фармацевтического кластера. Первыми компаниями в региональном фармацевтическом кластере Санкт-Петербурга стали: ООО «Герофарм» с проектом создания комплекса по производству фармацевтической продукции с объемом инвестиций 1,3 млрд. рублей; ЗАО «Биокад» с проектом строительства предприятия по производству лекарственных средств в твердом и жидком виде с объемом инвестиций 1,07 млрд. рублей; ООО «Неон» с проектом производства химико-фармацевтической продукции с объемом инвестиций 910 млн. рублей; ООО «Самсон-Мед» – с проектом производства медицинских препаратов с объемом инвестиций 1,5 млрд. рублей [10, с. 214].

Кроме того, многими компаниями была выбрана форма локализации производства, основанная на передаче прав на интеллектуальную собственность. В качестве первого примера можно привести сотрудничество российской компании и компании «Roche», которая передала право на использование лицензии, а также знания и технологии Центру высоких технологий «ХимРар» для разработки лекарственных средств против СПИДа. В качестве второго примера можно привести сотрудничество биофармацевтической компании НПО «Петровакс Фарм» и компании «Pfizer», которые заключили договор, свидетельствующий о намерении передать технологию производства лекарственных средств полного цикла. В качестве третьего примера можно привести сотрудничество российской компании «Биннофарм» и компании «Glaxo-SmithKline», которое осуществлено в форме стратегического альянса для производства некоторых вакцин компании «Glaxo-SmithKline» на территории Российской Федерации.

Наряду с международными альянсами, на фармацевтическом рынке Российской Федерации создаются новые производственные объединения с участием российских производителей. Например, компания «Фарос-21» в Краснодарском крае осуществляет строительство нового фармацевтического производственного комплекса, а компания «Акрихин» активно занимается подготовкой к переходу на стандарты GMP, и в рамках этого строит новые производственные мощности и занимается модернизацией существующих производственных мощностей. Компания «Верофарм» осуществляет строительство новых фармацевтических производств в Воронежской области и Владимирской области, а компания «Фармсинтез» – в Ленинградской области. Таким образом, существующая инвестиционная активность производителей в строительстве новых производственных мощностей свидетельствует о реализации элементов стратегии развития фармацевтической промышленности Российской Федерации на период до 2020 года, которая будет способствовать интенсивному развитию фармацевтического рынка Российской Федерации.

В результате проведенного анализа мер, осуществленных в рамках стратегии дальнейшего развития фармацевтической промышленности Российской Федерации на период до 2020 года, необходимо сделать вывод, что в России, на ближайшее десятилетие, создается благоприятная среда для развития фармацевтического рынка. В период 2015-2020 годов, в соответствии с существующей концепцией долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации, объем государственных расходов отрасли здравоохранения ежегодно будет увеличиваться, и к 2020 году достигнет 5,5% от уровня ВВП. Таким образом, необходимо отметить, что реформирование фармацевтической промышленности, которое было начато в 2008 году, продолжается и находится в активной фазе. Например, в 2012 году Правительством Российской Федерации были приняты несколько законодательных актов, которые исправляли выявленные недочеты в существующем регулировании фармацевтической отрасли [15, с.64], тем самым демонстрируя императив поддержки отечественным производителям лекарственных средств и изделий медицинского назначения.

Как справедливо отмечалось в ранних исследованиях автора статьи, «основными параметрами, характеризующими развитие фармацевтического рынка, являются соотношения импортных и отечественных препаратов, аптечных и больничных продаж, и рецептурный и безрецептурный отпуск лекарственных средств» [10,с.210]. Соотношение рецептурных и безрецептурных лекарственных средств на фармацевтическом рынке Российской Федерации до недавних пор свидетельствовало о недостаточном внимании со стороны государственных органов управления ответственных за сферу здравоохранения – в плане контроля ситуации, а со стороны аптечных учреждений – попустительского отношения, которое проявлялось в том, что многие рецептурные лекарственные средства отпускались без рецепта врачей (например, вплоть до 2011 года в любой аптеке потребитель мог приобрести рецептурный антибиотик без рецепта врача). Необходимо отметить, что начиная с 1996 года, на фармацевтическом рынке Российской Федерации наблюдалась тенденция к увеличению доли безрецептурных лекарственных средств и уменьшению доли рецептурных лекарственных средств. В то время это соотношение составляло 50:50 [8, с.26]. Динамика соотношения рецептурных и безрецептурных лекарственных средств в стоимостном выражении показана на рис.1 и натуральном выражении показана на рис.2.

Рис.1. Соотношение рецептурных и безрецептурных ЛС (в стоимостном выражении) на фармацевтическом рынке Российской Федерации [12].

Таким образом, данные представленные на рис.1 свидетельствуют о достаточно стабильном соотношении рецептурных и безрецептурных лекарственных средств на фармацевтическом рынке Российской Федерации. Очевидно, что за анализируемый период доля рецептурных ЛС на фармацевтическом рынке Российской Федерации в стоимостном выражении в среднем составляла около 55%, и с 2007 года по 2013 год демонстрирует устойчивую тенденцию к снижению.

Рис.2. Соотношение рецептурных и безрецептурных ЛС (в натуральном выражении) на фармацевтическом рынке Российской Федерации.
*составлено автором по материалам: «Фармацевтический вестник», «Ремедиум».

Таким образом, данные представленные на рис.2 также свидетельствуют о достаточно стабильном соотношении рецептурных и безрецептурных лекарственных средств в натуральном выражении на фармацевтическом рынке Российской Федерации. Очевидно, что за анализируемый период доля рецептурных ЛС на фармацевтическом рынке Российской Федерации в натуральном выражении в среднем составляла около 30%, и с 2007 года по 2013 год наметилась тенденция к увеличению этой доли.

По результатам анализа состояния и перспектив развития российской фармацевтической промышленности Третьяковой Е.А. и Шиловой Е.В. было выявлено, что «тенденцией российского фармацевтического рынка в последние годы является ежегодно нарастающая зависимость страны от импорта готовых лекарственных препаратов, в том числе жизненно необходимых» [20, с. 54]. Необходимо отметить, что подобная ситуация является результатом высокотехнологичности производства лекарственных средств и зависимостью любой страны от импорта. Естественно, нельзя не отметить, что существующее положение дел с соотношением основных структурных параметров развития фармацевтического рынка Российской Федерации свидетельствует о высокой степени зависимости от иностранных производителей.

Импорт лекарственных средств на фармацевтическом рынке Российской Федерации осуществляют представительства иностранных компаний и дистрибьюторы [13, с.33]. В результате проведенного анализа автором было выявлено, что соотношение импортных и отечественных лекарственных средств в стоимостном выражении на фармацевтическом рынке Российской Федерации на протяжении анализируемого периода развития 2001-2013 годов характеризуется устойчивыми и неизменными показателями, которые приведены на рис.3 и рис.4.

Рис.3. Соотношение ЛС отечественного и иностранного производства (в стоимостном выражении) на фармацевтическом рынке Российской Федерации.
*составлено автором по материалам: «DSM group».

Таким образом, данные представленные на рис.3 свидетельствуют о сильной зависимости фармацевтического рынка Российской Федерации от импортных поставок лекарственных средств. Очевидно, что за анализируемый период доля импорта на фармацевтическом рынке Российской Федерации в стоимостном выражении составляла не менее ¾ всей емкости рынка. Но, также необходимо отметить, что соотношение импортных и отечественных ЛС и ИМН в стоимостном и натуральном выражении существенно отличается. На рис.4 приведена динамика соотношения ЛС отечественного и иностранного производства (в натуральном выражении) на фармацевтическом рынке Российской Федерации.

Рис.4. Соотношение ЛС отечественного и иностранного производства (в натуральном выражении) на фармацевтическом рынке Российской Федерации.
*составлено автором по материалам: «DSM group».

Таким образом, данные представленные на рис.4 свидетельствуют об ином соотношении ЛС и ИМН отечественного и иностранного производства. В среднем, около 64% внутреннего спроса на фармацевтическом рынке Российской Федерации удовлетворяется отечественными производителями. Сложившееся своеобразное противоречие в соотношении основных структурных параметров развития фармацевтического рынка Российской Федерации объясняется тем, что уровень технологического опережения иностранных производителей лекарственных средств, связанный с ориентацией на выпуск оригинальных лекарственных средств позволяет получать им более высокую рентабельность от производства и реализации, по сравнению с отечественными производителями, которые производят дженерики.

Анализ конъюнктуры фармацевтического рынка показал, что на фармацевтическом рынке Российской Федерации преобладают дженерики [16, с.48], а доля оригинальных лекарственных средств в общем количестве лекарственных средств на фармацевтическом рынке находится на незначительном уровне. Необходимо отметить, что невысокая доля оригинальных лекарственных средств является характерной особенностью не только фармацевтического рынка Российской Федерации, но и рынков других стран. Это объясняется тем фактом, что разработка оригинального лекарственного средства является дорогостоящим мероприятием, которое способны осуществить только крупные мировые производители лекарственных средств. Как уже отмечалось автором в ранних публикациях по развитию фармацевтического рынка, невысокая доля оригинальных лекарственных средств связана с тем, что «разработка оригинального препарата требует больших финансовых вложений, поэтому в последнее время на мировом фармацевтическом рынке стали возникать мощнейшие конгломераты, с целью совместных исследований и разработок новых препаратов» [7, с. 38].

В результате анализа фармацевтического рынка Российской Федерации было выявлено, что количество лекарственных средств с момента формирования фармацевтического рынка Российской Федерации увеличилось более чем в 10 раз. Указанная кратность увеличения количества лекарственных средств на фармацевтическом рынке Российской Федерации, также подтверждается исследованиями Шиловой Е.В., которая констатирует, что «ассортимент зарегистрированных в России лекарственных средств, увеличился, практически в 10 раз, по сравнению с периодом начала рыночных реформ. В то же время, ассортиментное многообразие осложняет классификацию лекарственных средств и детерминирует возникновение проблем как на уровне управления товарными запасами отдельных предприятий, так и проблем лекарственного обеспечения в целом» [27, с. 75].

Производители

Анализ конъюнктуры фармацевтического рынка Российской Федерации показал, что отечественные производители лекарственных средств и изделий медицинского назначения в период своего развития с 2001 года по 2013 год потеряли свои лидерские позиции. Если оценивать долю каждого производителя в общем объеме производства на фармацевтическом рынке Российской Федерации, то среди ТОР-10 производителей году была представлена только лишь одна компания «Фармстандарт», которая занимает третье место в соответствии с рейтингом 2013 года.

Таблица 1 — Лидеры по объему продаж ЛС в стоимостном выражении (первые 10)

Производитель

Доля на рынке, (%)

1.

 SANOFI-AVENTIS

5,58

2.

 NOVARTIS

5,42

3.

 ФАРМСТАНДАРТ

4,22

4.

 BAYER

3,40

5.

 TAKEDA

3,33

6.

 TEVA

3,11

7.

 BERLIN-CHEMIE

3,07

8.

 ABBOT&CO.KG

2,71

9.

 GEDEON RICHTER

2,51

10.

 SERVIER

2,48

Общая доля 10 производителей в стоимостном объеме продаж фармацевтического рынка РФ.

35,83

*составлено автором по материалам: «DSM group».

Фармацевтический рынок Российской Федерации входит в десятку крупнейших фармацевтических рынков мира в стоимостном выражении по абсолютным показателям. Например, по итогам 2012 года фармацевтический рынок Российской Федерации занимает 7 место. Относительные показатели, характеризующие среднегодовые темпы роста, также демонстрируют стабильную динамику на уровне 15% и занимает 3 место. Динамика объема фармацевтического рынка Российской Федерации представлена на рис.5.

Рис.5. Объем фармацевтического рынка Российской Федерации [12].

Как справедливо отмечает Халатян С.Г., что «одним из фундаментальных факторов развития фармацевтической отрасли является динамичное и эффективное функционирование оптовых структур в товаропроводящей цепочке лекарственных средств» [22, с. 54]. Соглашаясь с позицией Халатяна С.Г., что «устойчивое развитие оптового звена фармацевтического рынка России во многом определяется нацеленностью на полное и качественное удовлетворение потребностей конечных потребителей посредством эффективного функционирования всей цепочки поставок» [23, с.62], необходимо отметить, что  существуют и другие факторы устойчивого развития как оптового звена, так и фармацевтического рынка в целом.

Оптовые поставщики

Анализ конъюнктуры фармацевтического рынка показал, что оптовое звено фармацевтического рынка Российской Федерации в период своего развития с 1992 года по 2013 год демонстрировало тенденцию к увеличению уровня концентрации на рынке и сокращению численности оптовых посредников на российском фармацевтическом рынке. Дистрибьюторские компании обеспечивают доступ иностранных производителей на фармацевтический рынок Российской Федерации, а также занимаются распространением ЛС отечественного производства. Концентрация дистрибьюторских компаний является довольно высокой:  15 крупнейших компаний занимают около 80% рынка. Значимость дистрибьюторских компаний на фармацевтическом рынке, помимо обоснования экономической эффективностью роли посредников, связана, прежде всего, с территориальными особенностями Российской Федерации. В условиях жесткой конкуренции только крупные компании способны генерировать капиталы и содержать широкую филиальную сеть по всей стране. Безусловными лидерами среди дистрибьюторских компаний являются «СИА Интернейшнл» и «Протек». Суммарная доля этих компаний в общем объеме рынка составляет 34%. Также необходимо отметить, что высокими темпами роста характеризуется деятельность таких дистрибьюторских компаний как «Р-Фарм» и «Биотэк».

Формирование и развитие структуры дистрибьюторской сети на фармацевтическом рынке Российской Федерации демонстрирует тенденцию к усилению концентрации компаний в рамках горизонтальной и вертикальной интеграции. Горизонтальная интеграция компаний предполагает процессы слияний и поглощений на уровне «дистрибьютор↔дистрибьютор», а вертикальная интеграция предполагает процессы слияний и поглощений на уровне «дистрибьютор↔аптечная сеть». Например, в последние несколько лет, многие крупные дистрибьюторы осуществили процессы вертикальной интеграции, и приобрели аптечные сети («Катрен», «Протек», «Роста», «Ориола» и др.). Между тем, необходимо отметить, что дистрибьюторские компании на фармацевтическом рынке Российской Федерации, начиная с 2001 года демонстрируют тенденцию к стабильному увеличению уровня концентрации, который к 2013 году составил для первых трех участников дистрибьюторской сети – 46%,  для первых четырех участников дистрибьюторской сети – 68%,  для пяти участников дистрибьюторской сети – 87%. Подробнее динамика уровня концентрации дистрибьюторов на фармацевтическом рынке Российской Федерации представлена на рисунке 6.


Рис.6. Уровень концентрации дистрибьюторов (первые 3,4,5 компаний) на фармацевтическом рынке Российской Федерации.
*составлено автором по материалам: «DSM group».

Развитие дистрибьюции на фармацевтическом рынке Российской Федерации демонстрирует тенденцию к диверсификации, которая проявляется в экспансии дистрибьюторов в розничную сферу и приобретении аптечных сетей. Например, в 2012 году компания «Империя-фарма» приобрела аптечную сеть «Доктор Столетов», которая входит в ТОP-15 аптечных сетей на фармацевтическом рынке Российской Федерации. Также «Империя-фарма» занимается активным развитием своей региональной сети и открывает новые филиалы и представительства. Помимо экспансии в розничную сферу, у дистрибьюторских компаний наблюдается движение капиталов в сферу производства ЛС и ИМН.

По мнению Пушкарева О.Н., на фармацевтическом рынке Российской Федерации «наиболее распространенным является канал сбыта 2-го уровня: производитель – оптовый посредник (дистрибьютор) – аптека – покупатель», что свидетельствует о еще незавершившемся процессе формирования структуры каналов распределения на фармацевтическом рынке [19, с. 50]. По мнению Горлова В.В. «сбытовая деятельность нацелена на анализ ассортимента реализуемых лекарственных средств, а также на анализ показателей рентабельности…» [4, с.690] и вполне справедливо, что «для фармацевтических производственных организаций важно, чтобы добавочный доход, полученный от использования результатов сегментации, превышал средства, вложенные в ее осуществление, так как анализ данных и разработка дополнительных рекламных материалов увеличивают расходы на ведение бизнеса» [3, с. 12]. Третьякова Е.А. и Шилова Е.В. моделируя динамическую систему управления конкурентоспособностью фармацевтических предприятий, справедливо отмечают, что «развитие научных, методических и организационных положений по формированию эффективной системы управления конкурентоспособностью фармацевтических предприятий является актуальным и требует повышения производственного потенциала фармацевтических предприятий» [19, с. 46].

Розничные поставщики

Анализ конъюнктуры фармацевтического рынка показал, что розничное звено фармацевтического рынка Российской Федерации в период своего развития с 1992 года по 2013 год также демонстрировало тенденцию к увеличению уровня концентрации на рынке и сокращению численности розничных посредников на российском фармацевтическом рынке. Но при этом, необходимо отметить, что одновременно с процессом укрупнения розничных поставщиков наблюдалось увеличение общей численности аптечных учреждений. Подобная динамика объясняется, по мнению автора, процессами укрупнения аптечных сетей, которые за счет поглощения мелких расширяли свои сбытовые сети.

Последним звеном в каналах распределения ЛС и ИМН являются аптечные розничные сети. Розничная сфера распределения характеризуется низкой степенью концентрации участников рынка, что характеризуется показателем, который свидетельствует, что на 10 крупнейших компаний приходится около 16% всего рынка. Розничная сфера распределения очень сильно подвержена влиянию государственного контроля за ценовой политикой компаний на ЛС и ИМН.

Таблица 2 — Лидеры по объему продаж в стоимостном выражении среди классических аптечных сетей (первые 15)

Производитель

Головная компания

Доля на рынке (%)

Количество торговых точек

1.

 РИГЛА

Москва

2,68

885

2.

 A5 GROUP

Москва

2,04

1 134

3.

 АПТЕКИ 36,6

Москва

1,77

737

4.

 ФАРМАИМПЕКС

Ижевск

1,43

416

5.

 ФАРМАКОР

Санкт-Петербург

1,26

394

6.

 A.V.E. GROUP

Москва

1,23

244

7.

 ИМПЛОЗИЯ

Самара

1,21

953

8.

 РАДУГА

Санкт-Петербург

0,9

562

9.

 ФАРМЛЕНД

Уфа

0,83

270

10.

 СТАРЫЙ ЛЕКАРЬ

Москва

0,83

243

11.

 САМСОН-ФАРМА

Москва

0,78

27

12.

 ВИТА

Самара

0,77

454

13.

 ДОКТОР СТОЛЕТОВ

Москва

0,74

387

14.

 ПЕРВАЯ ПОМОЩЬ

Санкт-Петербург

0,71

173

15.

 ВОЛГОФАРМ

Волгоград

0,68

71

Общая доля 15 аптечных сетей на рынке

17,86

6 950

*составлено автором по материалам: «Фармацевтический вестник».

Как показывает проведенный анализ конъюнктуры фармацевтического рынка Российской Федерации, большинство аптечных сетей находятся в точке бифуркации, в которой аптечные сети работают с рентабельностью 1-2%, и при изменении рыночной конъюнктуры могут некоторое время балансировать на уровне безубыточности или работать с убытком.

Таблица 3 — Лидеры по объему продаж в стоимостном выражении среди аптечных ассоциаций

Производитель

Головная компания

Доля на рынке (%)

Количество торговых точек

1.

 СОЮЗФАРМА

Москва

3,26

3 408

2.

 UMG

Москва

2,06

830

3.

 АЛФЕГА АПТЕКА

Москва

1,89

1 083

4.

 АСНА

Москва

1,26

165

Общая доля 4 аптечных ассоциаций на рынке

8,47

5 486

*составлено автором по материалам: «Фармацевтический вестник».

По результатам анализа функционирования аптечных сетей на фармацевтическом рынке Российской Федерации было выявлено, что структура  розничного рынка изменила свою конфигурацию и произошла смена лидера – компанию «36,6» опередили аптечная сеть «Ригла» и аптечная сеть «A5», которые в сумме занимают 7% рынка. На рис.7 показан уровень концентрации аптечных сетей на фармацевтическом рынке Российской Федерации.

Рис.7. Уровень концентрации аптечных сетей (в %) на фармацевтическом рынке РФ
*составлено автором по материалам: «Фармацевтический вестник».

Таким образом, на протяжении анализируемого периода 2001-2013 годов было выявлено, что уровень концентрации аптечных сетей (TOP-10 компаний) на фармацевтическом рынке Российской Федерации демонстрирует устойчивую тенденцию к росту и демонстрирует практически трехкратное увеличение. Формирование и развитие аптечных сетей на фармацевтическом рынке Российской Федерации связано с проявлением тенденций к концентрации аптечного сектора. По сравнению с началом 2000 годов уровень концентрации повысился, но спада общего количества не произошло, что свидетельствует об оптимизации структуры рынка. Причем эта тенденция наблюдается и на региональном уровне [21, с. 20]. Необходимо отметить, что процессы усиления концентрации участников рынка связаны, в том числе, с процессами слияний и поглощений, которые изменяют структуру рынка, но тем не менее, крупные аптечные сети демонстрируют очень умеренные темпы развития.

Динамичное развитие фармацевтического рынка определяется его жизненным приоритетом, так как человечество с самого начала своего существования нуждается в постоянном потреблении лекарственных средств и изделий медицинского назначения, чтобы поддерживать свое здоровье на необходимом для полноценной жизни уровне [6, с. 138]. Ключевым фактором благополучия и процветания общества является здоровье его граждан, которое выступает в качестве невозобновляемого ресурса [9, с. 35]. Процесс выбора лекарственного средства потребителем осуществляется под воздействием различных факторов влияния, главным из которых является рекомендация врача, например, по результатам сравнительной оценки уровня цен на лекарственные средства в розничных аптечных организациях Степановым А.С. было выявлено, что «на ранних этапах становления розничного фармацевтического рынка в России решающее значение при выборе потребителем аптечного учреждения имели такие факторы, как широта ассортимента и  качество лекарственных средств» [17, с. 60]. По наблюдениям Богданова В.В. и Малаховской М.В. «достоверно фиксируемыми национальной статистикой факторами поведения покупателей на рынке фармацевтической помощи являются цена и средний доход домохозяйств» [1, с. 194].

Источники формирования спроса

Помимо того, что на фармацевтическом рынке спрос на лекарственные средства и изделия медицинского назначения формируется медицинскими работниками, необходимо отметить влияние фактора сезонности спроса. При прогнозировании спроса на лекарственные средства и изделия медицинского необходимо учитывать фактор сезонности, например, в результате изучения продаж лекарственных средств, Степановым А.С. были выявлены коэффициенты сезонности для некоторых групп ЛС и ИМН и сделано предположение о возможности использования коэффициентов корреляции годовых циклов как показателей, отражающих степень сезонности товарной позиции [18, с. 32].

Рис.8. Источники формирования спроса на фармацевтическом рынке ( в %).
*составлено автором по материалам: «Ремедиум».

Анализируя источники формирования спроса на мировом фармацевтическом рынке было установлено, что развитые страны Европейского союза, в среднем, более чем на 2/3 формируют спрос на фармацевтическом рынке за счет государства (рис.8). В Российской Федерации, по сравнению с Великобританией, Швецией, Японией, Германией, Францией, Канадой и др. государство создает спрос на лекарственные средства в 1,5-2 раза ниже. Однако после утверждения стратегии развития фармацевтической промышленности Российской Федерации на период до 2020 года, наметились тенденции, которые свидетельствуют о росте спроса на фармацевтическом рынке за счет государства. В настоящий момент развитие фармацевтической отрасли в Российской Федерации является приоритетным направлением экономической политики государства.

Заключение

В результате проведенного ретроспективного анализа структурных параметров развития фармацевтического рынка Российской Федерации в 2001-2013 годах, автором были выявлены основные тенденции:

1. Увеличение доли (в стоимостном выражении) безрецептурных лекарственных средств и сокращение доли рецептурных лекарственных средств.

2. Увеличение доли (в стоимостном выражении) лекарственных средств иностранного производства и сокращение доли отечественного производства.

3. Диверсификация бизнеса субъектов рынка и построение цепочек вертикальной интеграции (организация собственного производства и приобретение собственных аптечных сетей).

В качестве основных закономерностей развития фармацевтического рынка Российской Федерации в 2001-2013 годах, необходимо выделить:

1. Сокращение численности дистрибьюторов и переход к большей концентрации участников рынка, что свидетельствует об оптимизации каналов распределения и упорядоченности их конфигурации.

2.Повышение численности аптечных учреждений, что свидетельствует о расширении доступности  лекарственных средств и изделий медицинского назначения для потребителей в соответствии со спецификой географического расположения рынка.

3.Повышение численности производителей лекарственных средств, которые выбрали стратегию на модернизацию производственных мощностей и переход на стандарты GMP.

Библиографический список:

  1. Богданов В.В., Малаховская М.В. Подходы к анализу рынка лекарственных препаратов в субъекте Федерации (на примере Красноярского края) // Вестник Томского государственного университета. 2011. — № 4 (16). — С. 192-196.
  2. Горлов В.В. Состояние фармацевтического рынка России и показатели эффективности производственной деятельности фармацевтических организаций // Финансовая аналитика: проблемы и решения. 2013. — №7 (145). — С. 22-27.
  3. Горлов В.В. Управленческий учет производственных фармацевтических организаций: сегментация клиентов // Финансовая жизнь. 2011. — №3. — С. 10-15.
  4. Горлов В.В. Учет и контроль в фармацевтических производственных организациях // РИСК: ресурсы, информация, снабжение, конкуренция. 2011. — №4. — С. 684-692.
  5. Грачева А.В., Пушкарев О.Н. Трансформации структуры отечественного рынка лекарственных средств // Вестник экономики, права и социологии. 2013. — №1. — С. 36-41.
  6. Евстратов А.В. Слияния и поглощения компаний на мировом фармацевтическом рынке // Известия ВолгГТУ. Волгоград, 2010. — № 13. — С. 135-138.
  7. Евстратов А.В. Основные тенденции слияний и поглощений на фармацевтическом рынке // Вестник филиала ВЗФЭИ в г.Волгограде. 2010. — № 7. — С. 38-40.
  8. Евстратов А. В. Формирование и развитие фармацевтического рынка Российской Федерации // Известия ВолгГТУ. 2006. — № 5. — С. 24-28.
  9. Евстратов А.В., Бережнова А.И. Конкурентоспособность отечественных производителей в сегменте противоаллергических препаратов на фармацевтическом рынке Российской Федерации // Известия ВолгГТУ. – Волгоград, 2012. – № 16 (103). – С. 35-39.
  10. Евстратов А.В. Региональная специфика формирования фармацевтических кластеров в современной России // Известия ВолгГТУ. Волгоград, 2011. — № 4. — С. 210-215.
  11. Евстратов А.В., Игнатьева В.С. Динамика основных структурных параметров развития фармацевтического рынка Российской Федерации: тенденции и перспективы // Молодой ученый. 2014. — № 18(77). — С. 357-361.
  12. Евстратов А.В., Рябова Г.А. Основные тенденции и перспективы развития фармацевтического рынка Российской Федерации // Молодой ученый. 2014. — № 19(77).
  13. Мартынюк О.В., Евстратов А.В. Особенности развития дистрибьюции на фармацевтическом рынке Российской Федерации // Международный научно-исследовательский журнал. 2014. — №5-2 (24). — С. 32-35.
  14. Пушкарев О.Н., Грачева А.В. Некоторые особенности комплекса продвижения фармацевтической продукции на рынке России // Вестник экономики, права и социологии. 2011. — №4. — С. 97-101.
  15. Рябова Г.А., Евстратов А.В. Регулирование деятельности отечественных и зарубежных компаний на фармацевтическом рынке в РФ // Международный научно-исследовательский журнал. 2014. — №3-3(22). — С. 64-65.
  16. Рябова Г. А., Евстратов А. В. Анализ фармацевтического рынка Российской Федерации // Международный научно-исследовательский журнал. 2014. — №5-2(24). — С. 47-49.
  17. Степанов А.С. Подходы к проведению сравнительной оценки уровня цен на лекарственные средства в розничных аптечных организациях // Практический маркетинг. 2011. — № 11. — С. 56-61.
  18. Степанов А.С., Щекин М.В., Сапожников А.А. Прогнозирование фармацевтических продаж: сезонный аспект // Новая аптека. 2006. — № 2. — С. 31-35.
  19. Третьякова Е.А., Шилова Е.В. Концептуальное моделирование динамической системы управления конкурентоспособностью фармацевтических промышленных предприятий // Вестник Пермского университета. 2012. — №2(13). — С. 42-51.
  20. Третьякова Е.А., Шилова Е.В. Состояние и перспективы инновационного развития российской фармацевтической промышленности // Управление экономическими системами: электронный журнал. 2012. — №40(40). — С. 52-70.
  21. Тюренков И.Н., Евстратов А.В. Товаропроводящая система волгоградского фармацевтического рынка // Новая Аптека. 2003. — №5. — С. 18-22.
  22. Халатян С.Г. Развитие оптовых структур фармацевтического рынка южного федерального округа: логистический аспект // Региональная экономика: теория и практика. 2012. — №4(235). — С. 51-57.
  23. Халатян С.Г. Логистическая система оптового распределения фармацевтической продукции (на примере Южного федерального округа) // Региональная экономика: теория и практика. 2012. — №43(274). — С. 61-67.
  24. Халатян С.Г. К вопросу об управлении цепями поставок в фармацевтической отрасли России // Вестник института дружбы народов Кавказа. 2012. — №1(21). — С. 148-152.
  25. Шаховская Л.С., Евстратов А.В., Пескова О.С. Формирование региональных фармацевтических кластеров в современной России // Вестник РУДН. Серия: Экономика. 2011. — № 2. — С. 49-56.
  26. Шаховская, Л.С. Евстратов, А.В. Фармацевтический рынок в Волгоградской области: проблемы формирования и перспективы развития. «Экономика развития региона: проблемы, поиски, перспективы». Вып.7. Том 1. / Под ред. Иншакова О.В. Волгоград: ВолгГУ, 2006. — С. 414-426.
  27. Шилова Е.В. Анализ рынка российских фармацевтических предприятий-производителей лекарственных препаратов на основе матричного подхода // Менеджмент в России и за рубежом. 2010. — №5. — С. 73-78.
  28. Шилова Е.В., Третьякова Е.А. Оценка системы управления конкурентоспособностью фармацевтических предприятий // Российское предпринимательство. 2011. — №72. — С. 117-122.

Фармацевтический рынок Российской Федерации: основные структурные параметры развития в 2001-2013 годах Читать дальше »

Определение роли и места стратегического аудита в системе управления коммерческой организации

По своей сути управлениепредставляет собой особый вид деятельности, под которым нами понимается направленное воздействие менеджмента экономического субъекта на финансово-хозяйственные процессы в целях достижения ключевых показателей эффективности сформированных в соответствии с миссией и стратегией развития организации.

Основными функциями управления, признаваемыми большей частью ученых-экономистов, являются: планирование и регулирование,  учет, анализ  и контроль. Контроль, как функция управления, обеспечивает проверку выполнения управленческих решений, соблюдение заданных нормативов и условий хозяйствования.

На протяжении целого ряда лет в условиях относительной стабильности внешней среды такой подход к управлению соответствовал потребностям российских предприятий.

В 60-х годах ХХ века в зарубежной теории и практике появилось и стало активно развиваться стратегическое планирование, которое рассматривалось как набор действий по разработке стратегии, который завершается формированием стратегического плана.

Несмотря на то, что имелись и более ранние теории о необходимости выработки стратегии, к наиболее известным работам того времени можно отнести труды таких ученых, как: Чандлер А.Д., Селзник Ф., Ансофф И. и Друкер П.

Подавляющее большинство научных статей, монографий, диссертаций по стратегическому менеджменту, учету и аудиту не касаются завершающей стадии стратегического управления – стратегического контроля.

К предпосылкам появления стратегического контроля можно отнести и эволюцию оценочных показателей деятельности организации: от оценки по исторической стоимости – к оценке по справедливой стоимости; от бухгалтерских абсолютных показателей – к показателям рентабельности и далее к стоимостным показателям, которые в отличие от традиционных бухгалтерских отражают процесс создания бизнесом стоимости.

На современном этапе развития экономики значительная мера неопределенности внешней среды при одновременном ослаблении сигналов об изменении в ней и, следовательно, уменьшается информационное наполнение системы управления. Следствием неопределенности является появление широкого спектра рисковых ситуаций, затрагивающих все аспекты деятельности экономического субъекта. Большая вероятность появления «стратегических неожиданностей» повышает степень риска и вынуждает принимать стратегические решения вне циклов планирования, что, в свою очередь, требует создания соответствующей подсистемы контроля реализуемой стратегии.

Таким образом, стратегический контроль, является неотъемлемой функцией стратегического управления (менеджмента).

Исходя из вышеизложенного, мы считаем, что  стратегический менеджмент представляет собой управленческую деятельность, направленную на определение перспективных целей развития организации, включающую стратегический анализ, стратегическое планирование, реализацию выбранных стратегий и стратегический контроль.

В связи с изменением характера контрольной функции, содержание которой стало шире за счет включения механизмов и инструментов мониторинга, оценки и анализа стратегий развития компаний, ее прогнозной (стратегической) отчетности, можно говорить об эволюционировании контрольной функции управления в функцию стратегического контроля системы стратегического управления. Несомненно, данная система должна стать неотъемлемой частью  системы качества управления.

Теоретический и практический подходы к контролю качества и обеспечению качества управления изложены в международных стандартах ISO 9000. Особо хотелось бы обратить внимание на версию ISO 9004:2009 «Управление устойчивым успехом организации. Подход, основанный на менеджменте качества», содержащий характеристику таких понятий, как стратегия и политика организации, управление ресурсами (в том числе финансовыми и персоналом) и процессами, взаимоотношения с поставщиками и партнерами, проведение мониторинга, измерений и анализа.

Согласно требованиям ISO, контроль важен, прежде всего, для самого хозяйствующего субъекта, поскольку никакие внешние проверки не смогут обеспечить рачительное и рациональное ведение дел без отлаженной и эффективной системы внутреннего контроля.

В современных условиях развития Российских коммерческих организаций активно формируется система внутреннего контроля (СВК).

По результатам опроса, проведенного российским филиалом Института внутренних аудиторов (IIA) и российским отделением Ассоциации аудита и контроля информационных систем (ISACA)(www.isgr.ru) – 87% из более 100 крупных российских компаний проводят внутренние проверки, а 7% планируют ввести практику внутреннего аудита в своих компаниях в ближайшем будущем. В том числе среди наиболее известных российских компаний системы внутреннего контроля организованы и успешно функционируют в: ОАО «МТС»; ОАО «НОВАТЭК»; ОАО «ТНК-BP Холдинг»; ОАО «ГМК Норильский Никель».

Общеизвестно, что СВК коммерческой организации содержит пять следующих взаимосвязанных элементов:

  • контрольная среда (включает корпоративную культуру, управленческий стиль высшего менеджмента, кадровую политику и т.п.);
  • оценка рисков (идентификация рисков, выделение наиболее критичных, разработка путей их минимизации и ежегодная их переоценка);
  • контрольные процедуры (действия, помогающие удостовериться, что распоряжения руководства выполняются);
  • информация и коммуникация (создание условий для получения полных и достоверных данных, их хранения и обработки и для полноценного информационного обмена между подразделениями и различными уровнями руководства);
  • мониторинг (способы контроля высших уровней управления за работой низших).

Несомненно, контроль за соответствием деятельности компании принятому курсу действий и стратегии развития организации является одной из важнейших задач служб внутреннего контроля.

Рассмотрим терминологическую базу в области стратегического контроля. Обзор существующих в экономической литературе понятий «стратегический контроль», данных различными авторами, позволяет нам сделать вывод, что практически все авторы трактуют его как исключительно контроль стратегии – правильности ее разработки, мониторинг изменяющихся условий функционирования организации, своевременности ее корректировки. При этом практически все авторы сосредотачивают свое внимание на последующем контроле реализации выбранной ранее стратегии развития (плана, политики, проекта и т.п.). По нашему мнению такая трактовка стратегического контроля неоправданна, по сути, целый ряд его аспектов остается за рамками понимания, что на наш взгляд связано это с рассмотрением стратегического контроля без учета его места и роли в системе внутрихозяйственного планирования и контроля организации.

Рассмотрим этот вопрос более подробно. В зависимости от момента совершения контролируемых операций, считаем необходимым, выделить следующие виды стратегического контроля:

1) предварительный – контроль как завершающий этап стратегического планирования, он позволяет выявить ошибки, факторы и проблемы которые препятствуют реализации избранных стратегий до того, как они воплотились в жизнь, и инициирует своевременную разработку группы мероприятий, разрешающих адаптировать выбранную стратегию к меняющимся условиям внешней и внутренней среды;

2) текущий – в ходе реализации стратегии при изменении, каких либо, влияющих на нее, внешних и внутренних факторов, выявленных в процессе мониторинга. Задача текущего стратегического контроля — выявить соответствие выбранной организацией стратегии развития изменениям как внешней, так и внутренней среды, которое позволяло бы ей поддерживать развитие деятельности на должном уровне, обеспечивая конкурентоспособность в долгосрочной перспективе. Наше видение места текущего стратегического контроля реализации стратегии в условиях неопределенности представлено в приложении 4;

3) последующий – по итогам реализации, какого либо плана, бизнес проекта, инвестиционного плана и т.п. Основным инструментом текущего  стратегического контроля является стратегический мониторинг, который представляет собой информационный процесс, с помощью которого предприятие осуществляет диагностику устойчивости (стабильности) состояния организации в ходе реализации выбранной стратегии и перспективное исследование внешней среды для решения следующих двух задач: выявление новых возможностей развития и сокращение степени неопределенности своего положения.

Таким образом, контроль над реализацией стратегии является самостоятельным этапом стратегического аудита, позволяющим оперативно отслеживать уровень развития анализируемого предприятия относительно целей стратегического планирования с учетом изменяющихся факторов внешней и внутренней среды.
Последующий стратегический контроль предполагает следующие этапы проверки:

  • определение стандартов оценки функционирования, которые необходимо разрабатывать одновременно со стратегией;
  • формирование измерительной системы, которая представит степень достижения целей, что выступает комплексной задачей, так как многие действия нелегко оценить;
  • сопоставление реального функционирования с поставленными целями;
  • оценка результатов сравнения и формирование при необходимости корректирующих действий.

Исходя из выше изложенного, можно сделать следующий вывод: представленные выше виды контроля (предварительный, текущий и последующий) представляют собой единую систему стратегического контроля, способную обеспечить необходимую эффективность и качество стратегического управления. Их можно применять и по отдельности, как отдельные элементы, но лишь в своем единстве они смогут обеспечить наибольшей эффект. Данные виды контроля могут осуществляться либо силами работников систем внутреннего контроля, либо путем привлечения специалистов – аудиторских фирм или индивидуальных предпринимателей.

В последнее время в экономической литературе достаточно часто оперируют понятием «стратегический аудит». Анализ существующих в экономической литературе определений позволяет сделать вывод о том, что большая часть авторов рассматривают стратегический аудит как синоним стратегического контроля.

По нашему мнению стратегический аудит является составной частью стратегического контроля в коммерческих организациях. Он как бы стоит над ней, так как оценивает эффективность стратегического контроля, в действительности осуществляя «контроль над контролем».

Несмотря на наличие большого числа схожих черт, нами выделены и существенные различия между целями, задачами, объектами, субъектами и методами стратегического контроля и аудита.

Основное назначение стратегического контроля – это координация и контроль этапов стратегического управления, обеспечение обратной связи между элементами системы. В то время как назначением стратегического аудита является, по нашему мнению,  оценка качества и эффективности функционирования системы внутреннего стратегического контроля.

Такое понимание предназначения каждого из рассматриваемых видов контроля позволил нам четко сформулировать цели, стоящие перед ними, с.о.:
цель стратегического контроля — оценка реальности сделанных прогнозов,  соответствия выбранной организацией стратегии развития, а также инвестиционных планов, бизнес-проектов и т.п.  изменениям как внешней, так и внутренней среды, которое позволяло бы ей поддерживать развитие деятельности на должном уровне, обеспечивая жизнеспособность в долгосрочной перспективе;
цель стратегического аудита — мониторинг адекватности  и оценка эффективности функционирования системы внутреннего стратегического контроля  путем аудита затрат на разработку и реализацию выбранной стратегии развития организации в сравнении с экономическим эффектом, который данная стратегия может обеспечить в случае своей успешной реализации, в целях достоверного раскрытия прогнозной (стратегической) информации в отчетности.

Авторский перечень объектов стратегического контроля и аудита представим в виде таблицы 1. Предлагаемый подход к выделению перечисленных объектов стратегического контроля и аудита обусловлен не только логикой проведенного исследования и анализом имеющихся разработок по данной проблеме, но и глубоким пониманием существенных различий между системами внутрихозяйственного (внутреннего, внутрикорпоративного и т.п.) контроля и внутреннего аудита, базирующимся на требованиях международных стандартов аудита (МСА) и международных стандартах внутреннего аудита.

Таблица 1 — Объекты стратегического контроля и  стратегического аудита

Объекты стратегического контроля

Объекты стратегического аудита
  • прогнозы
  • политики: (финансовая, кредитная учетная политика);
  • стратегия развития коммерческой организации;
  • бизнес-планы;
  • долгосрочные планы (инвестиционные планы);
  • проекты;
  • схемы
  • системы управления и внутреннего контроля
  • прогнозная отчетность;
  • стратегическая отчетность;
  • бухгалтерская (финансовая) отчетность, составленная по специальным правилам;
  • прочая информация, раскрываемая в финансовой отчетности коммерческой организации;
  • корпоративная отчетность

Особо хотелось бы остановиться на функциях стратегического контроля и аудита.
К функциям стратегического контроля относятся:

  • превентивная – которая осуществится в процессе прогнозирования и планирования хозяйственной деятельности, на этапе подготовки управленческих решений, предотвращая нежелательные явления, защищая организацию от нежелательных последствий неверных управленческих решений и действий;
  • оперативная — реализуется в процессе реализации принятых решений, обеспечивая оптимизацию управленческих процедур;
  •  защитная – отражает основную роль стратегического контроля в выработке механизмов защиты ресурсов организации. Благодаря стратегическому контролю обеспечивается оптимальный ход процесса управления на всех его уровнях (от разработки планов и программ хозяйственной деятельности до контроля за осуществлением принятых решений) в любой функциональной сфере деятельности организации.

Таким образом, стратегический контроль рассматривается как систематизирующее, упорядочивающее звено системы стратегического управления коммерческой организацией. Который, с одной стороны, выступает информативной функцией, тем самым снабжая информационную прозрачность управленческих процедур для принятия эффективных решений (реализация информационной функции), а с другой – упорядочивающую и коммуникативную функции, обеспечивая реализацию принятых решений. В то же время стратегический контроль является ядром функционирования системы обработки и интеграции многообразной внутренней и внешней информации, нужной для принятия решений на всех уровнях управления.

В составе функций стратегического аудита, в первую очередь целесообразно рассмотреть предоставление консультаций. Данная функция тесно взаимодействует с информационной функцией стратегического аудита – обеспечением необходимой и качественной информацией всех внутренних пользователей в соответствии с утвержденными регламентами. Не менее важное значение имеет и контрольная функция стратегического аудита, предполагающая:

  • мониторинг эффективности процедур внутреннего стратегического контроля;
  • проверку достаточности и соответствия функционирующим нормативным актам и учредительным документам системы внутренних регламентов и процедур контроля;
  • контроль экономности, эффективности и результативности системы стратегического контроля и стратегического управления в целом;
  • проверку уровня достижения поставленных целей;
  • подтверждение достоверности информации, применяемой руководством для принятия решений.

По нашему мнению внутренний аудит не должен заниматься контрольными проверками, это прерогатива органов внутреннего контроля, поэтому основная задача внутреннего стратегического аудита состоит в обеспечении достоверной информацией внутренних пользователей в лице собственников, акционеров, менеджеров компании посредством оценки эффективности и качества функционирования систем внутреннего контроля, и их совершенствования. А поскольку эффективность является оценочной категорией, то для стратегического аудита характерна значительная доля аналитической составляющей в общем объеме аудиторских процедур. Исследование эффективности бизнес-операций и их взаимосвязанных последовательностей (бизнес-процессов) связано с оценками, расчетами и сравнительным анализом. Следовательно, аналитическая функция внутреннего стратегического аудита в современных экономических условиях трансформируется в оценочно-аналитическую.

Поскольку до сих пор вопрос разграничения функций внутреннего стратегического аудита и контроля остается дискуссионным, в российской деловой практике среди собственников и высшего исполнительного руководства особенно остро встает проблема выбора соответствующих органов аудита и контроля, учитывая, что выбор богатый. Данная проблема связана с сохраняющейся неопределенностью взаимоотношений в целом двух систем: внутрихозяйственного (внутреннего) контроля и внутреннего аудита.

Подводя итог вышеизложенному, считаем необходимым отметить, что проведенное нами исследование места стратегического аудита в системе стратегического контроля актуально исключительно для организаций, имеющих в своей структуре соответствующие подразделения (службы) внутреннего аудита.

Библиографический список:

  1. Аудит: учебное пособие / Хахонова Н.Н., Хахонова И.И., Богатая И.Н. / Под ред. Хахоновой Н.Н. – ООО «Мини Тайп», 2011. – 464 с
  2. Емельянова И.Н. Аудит стратегии развития предприятия [Текст] / Емельянова И.Н. // Учет и статистика. – 2011. – № 1 (21). – 0,3 п.л.
  3. Емельянова И.Н. Стратегический аудит: цели и задачи [Текст] /  Емельянова И.Н. // Современные проблемы рыночной экономики : материалы регион. науч.-практич. конф. профессорско-преподавательского состава, специалистов и научных работников (Георгиевск, 17 ноября 2011 г.) / Рост. гос. эконом. ун-т (РИНХ). – Ростов н/Д, 2011. – 0,2 п.л.
  4. Ляско В.И. Стратегическое планирование развития предприятия: Учебное пособие для вузов – М.: Издательство «Экзамен», 2005. – 288с.
  5. Филипьев Д.Ю. Внутренний аудит: мифы и реальность // Учет и контроль. Москва. — 2007. — №1. – с. 22-25

Определение роли и места стратегического аудита в системе управления коммерческой организации Читать дальше »

Направления преобразования системы финансового управления образовательными учреждениями

В  условиях финансового кризиса в России обострились  многие проблемы, в том числе и     финансирование    образования. Сокращение финансирования  образовательных учреждений   из государственного бюджета   вызывает   необходимость применения  новых методов   финансирования, оценки их эффективности и механизмов реализации.  В этих условиях  одним из актуальных направлений   реформирования   сферы образования России является преобразование системы  финансового управления    образовательными учреждениями.

Углубление  глобальных процессов в  экономике, рост потребностей  членов  общества в образовательных услугах создают  условия  для  совершенствования финансового управления  системой высшего профессионального образования.     Сущность    этого процесса  в  современных экономических условиях  сводится к расширению прав  и ответственности вузов  в решении вопросов бюджета, использованию  современных  форм     финансовой отчетности и актуальных  методов  финансового управления, совершенствованию систем  оценки качества деятельности вузов.

Анализ   зарубежного опыта   показывает, что    реформы бюджетного финансирования высших учебных заведений направлены  на возрастание  автономии и   расширения     прав и ответственности университетов при формировании  бюджетов. Проведенный анализ доказывает, что наиболее перспективными направлениями в развитии финансового управления в российских вузах являются:

  • совершенствование    функциональных областей деятельности  высшего университетского менеджмента,   развитие  самостоятельности в сфере  экономической деятельности и возрастание  ответственности за   результаты;
  • углубление   функций финансово-экономических структур университетских комплексов,  на которых возлагается ответственность  за  процесс   финансового планирования, формирование  бюджета университетского, а также   контроль   его исполнения;
  • возрастание прав и ответственности руководителей факультетов, институтов  и колледжей   университетского комплекса    в процессе децентрализации финансового планирования, переход к бюджетированию деятельности факультетов и других подразделений университетских комплексов;
  • формирование  структурных подразделений вуза, занимающихся    предпринимательской  деятельностью  в различных сферах и действующих  на основе самоокупаемости, маркетинга и бюджетирования.

Реализуемый   в настоящее время механизм бюджетного финансирования   сталкивается с комплексом    проблем.   Изменение    бюджетных отношений  в образовании  предполагает   формирование  такой   модели  управления финансами  образовательного учреждения, которая обеспечит эффективное функционирование образовательной системы  в рыночных  условиях.

Совершенствование и обновление  методов  финансового  управления   в сфере высшего образования  становится необходимым  этапом  в процессе развития    образования   в условиях  усиления глобальных процессов и возникновения «экономики знаний».

Практика   реформирования образования  на современном  этапе развития   социальной инфраструктуры  России  с учетом ее специфических особенностей  требует  применения    системного подхода в совокупности  и элементами   теории  финансов и финансового менеджмента. [1]

Модель  совершенствования  финансового управления  системы высшего профессионального образования    необходимо  дополнить  рыночными факторами, учитывающими специфику    функционирования вузов.

Важное место в  процессе совершенствования   финансового управления   образованием  приобретает   использование современных методик оценки результативности и эффективности образовательных услуг.[3]

Переход  к   сметному  финансированию   государственного задания на подготовку специалиста  направлен  на выявление резервов в использовании материальных и финансовых ресурсов образовательного учреждения, проведение оптимальной  ценовой политики, повышение ответственности руководителей за результаты деятельности вуза,   предусматривает   совершенствование   структуры  финансового управления  образовательного учреждения  и реализация  инновационных      функций   финансового управления   при   реализации  образовательных услуг  и  проектов, среди которых      образовательные программы, а также  научные, инновационные, инвестиционные и другие проекты в образовательной сфере.

Моделирование  процесса  реализации  проектов в образовательной сфере  как  одного из центров  доходов,   перераспределение  иным структурным подразделениям непрофильных видов деятельности представляет собой  механизм использования внутреннего аутсорсинга в управлении финансами.

В качестве методического подхода  в процессе перераспределения    финансовых  ресурсов  образовательных учреждений   при  реализации образовательных и других проектов может стать  трансфертное ценообразование, которое   направлено на повышение  эффективности  совместной деятельности  подразделений, формировать  систему цен на предоставляемые    услуги или ресурсы, перемещаемых между   центрами финансовой ответственности и   подразделениями образовательного учреждения. [2]

Одним из   направлений   формирования и  развития  системы  комплексного  финансового  управления  является наличие развитой информационной  среды образовательного учреждения, которая позволяет   осуществлять   финансовый  анализ, формировать своевременную и достоверную экономическую  информацию, необходимую  для принятия управленческих решений.

Концептуальные основы   перехода образовательного учреждения  от сметного финансирования  к управлению результатами позволит обосновать  и реализовать   методологию совершенствования  финансового управления посредством решения ряда задач, таких, как   обоснование  методического подхода  к формированию финансового механизма образовательного учреждения  в условиях бюджетных реформ; разработку принципов  построения  системы бюджетирования, ориентированной на результат; создание  комплексной  системы   управленческой отчетности, генерируемой    посредством применения   приемов и методов  финансового управления,  направленной на        повышение  эффективности финансового обеспечения образовательной деятельности  его деятельности.

Финансовая политика вузов в   условиях реформирования бюджетного процесса  может быть представлена как  комплекс  мер  по  формированию финансовых отношений, направленных на  решение  стратегической   задачи   перехода образовательных учреждений  от сметного финансирования к финансовому обеспечению образовательной деятельности на основе сметного финансирования государственного задания. Цели  финансовой политики   направлены на решение проблем    достижения   финансовой устойчивости образовательных учреждений, обеспечение инвестиционной привлекательности системы образования, создание эффективного механизма управления  финансами образовательных учреждений.

В процессе реализации  финансовой стратегии образовательного учреждения    следует применять     методы и приемы  системного подхода к управлению финансами, который  позволит  скорректировать  роль  и значение  финансовой стратегии в процессе  разработки и  реализации  стратегических планов, направленных на оптимизацию  финансового обеспечения  в  образовательной деятельности.

В качестве методологических приемов  реализации финансовой стратегии могут быть предложены методы программно-целевого подхода и финансового менеджмента, соблюдение баланса целей, взаимное проникновение  инструментария   финансового менеджмента и управленческого учета.  Методика разработки  и реализации стратегии управления финансами    образовательного учреждения   должна принимать во внимание  неопределенность и риск   в условиях изменчивой рыночной инфраструктуры.

Достижение целей образовательной и прочей деятельности образовательного учреждения  требует совершенствования   всей организационной структуры управления,  которая должна  быть нацелена   на достижение результатов, переход от централизованного  управления и создание системы    финансового  управления   . Реализация  целевых стратегий позволит рационально использовать  активы  вуза, оптимизировать затраты и повышать ответственность  подразделений за финансовые результаты.

Важным  условием    перехода   от сметного финансирования к финансовому обеспечению образовательной деятельности на основе  финансирования  государственного задания является разработка показателей оценки деятельности образовательного учреждения со стороны  внешних(государство ,   работодатели , потребители  образовательных услуг   ) и внутренних  факторов среды функционирования. [3]

Система  финансового управления      представляет    собой  совокупность финансовых методов, рычагов, стимулов и ресурсных составляющих, оптимальное взаимодействие которых формирует базу для осуществления финансовой политики и  установления баланса интересов  участников процесса. [4] Интеграция этих элементов образует   модель системы финансового управления  (рис.1), которая реализуется путем определения  количественных параметров для каждого из элементов, установления границ  параметров результатов, норм, уровня затрат и т.д.

Формирование системы финансового управления    образовательного учреждения  базируется  на принципах эффективного управления результатами деятельности вуза, использования методик  оценки  эффективности  использования   средств   в процессе реализации финансового контроля, качественного стратегического планирования.

Переход к  финансовому  обеспечению образовательной деятельности на основе сметного финансирования  госзадания предполагает оптимизацию  как организационной, так  и финансовой структуры вуза, а также    разработку и обоснование     функций  финансового управления и  финансовых  отношений в процессе  реализации  образовательных услуг и  научных проектов.


Рисунок 1 – Модель системы финансового управления  образовательного учреждения

Систему финансового управления  образовательного учреждения можно представить как совокупность видов и форм организации финансовых отношений и методов использования финансов, в том числе государственных в целях обеспечения реализации финансовой политики образовательного учреждения, направленных   на  достижение    стратегических и тактических целей  развития.

Система финансового управления интегрирует   следующие основные взаимосвязанные элементы: финансовые методы, финансовые рычаги, правовое, нормативное и информационное обеспечение. Финансовые методы являются способами воздействия финансовых отношений на хозяйственный процесс в следующих  направлениях:

  • вектор  управления движением финансовых ресурсов;
  • вектор  взаимосвязи  затрат и результатов в процессе  деятельности образовательного учреждения.

Одним их  механизмов  эффективного распределения    финансовых ресурсов образовательного учреждения  в процессе его  деятельности  может стать     трансфертное ценообразование, которое позволит    повышать эффективность взаимодействия подразделений, устанавливать цену оказываемой услуги или ресурсов, перемещаемых между кафедрами, центрами финансовой ответственности и другими функциональными подразделениями. [2]

Одной из главных функций финансового управления  является анализ эффективности деятельности вуза  с точки зрения интересов разных групп. Такой  анализ осуществляется на основе данных учетно-аналитической системы, позволяющей формировать систему управленческих отчетов – конечное звено цепочки управленческого учета.

Таким образом, основные направления  преобразования системы финансового управления образовательными  учреждениями      в современных экономических условиях сводятся к  следующим:

  • расширение автономии и  возрастание  ответственности образовательных учреждений   в  процессе формирования   бюджета,  разработки  модели организационной структуры и реализации  кадровой политики. Эти мероприятия   оказывают влияние на  повышение  конкурентоспособности образовательных учреждений;
  • внедрение  в образовательных учреждениях     современных приемов формирования  финансовой отчетности, актуальных методик финансового менеджмента, направленных  на достижение заданных параметров деятельности, что обосновывает необходимость    перехода от принципов сметного финансирования к  процессу бюджетирования , направленного на достижение конкурентных результатов  и основанному на государственном задании;
  • оптимизация  систем  оценки    качества деятельности университетских комплексов  посредством использования системы премирования    за  достижение качественных;
  • финансирование университетских комплексов  должно  базироваться такими параметрами   деятельности вуза, как численность выпускников, контингент вновь поступивших  студентов,   результаты  проведенного контроля знаний студентов, степень сложности преподаваемых курсов,  общее количество защищенных кандидатских и докторских диссертаций.

Переход  образовательного учреждения  от сметного финансирования к управлению результатами позволит сформировать  методический подход к   формированию  финансового механизма вуза    в современных  условиях,  стимулировать  развитие    экономической  самостоятельности  образовательных учреждений, повысить    ответственность  образовательных учреждений  за достижение общественно значимых измеримых результатов.

Библиографический список:

  1. Купро Е.Г. Проблемы финансирования высших учебных заведений в Российской Федерации // Бухгалтерский учет в бюджетных и некоммерческих организациях.  — № 21- 2007
  2. Мальцева Г.И., Романенко Т.В. Аутсорсинг, трансфертное ценообразование, проектно-ориентированное бюджетирование, внутренний контроль и аудит эффективности использования ресурсов при реализации финансовой стратегии вуза // Университетское управление: практика и анализ. – Екатеринбург: Изд-во УрГУ, 2006. – № 6. – С. 71–78.
  3. Миргалеева И.В. Проблемы финансирования системы образования на современном этапе // Научно-информационный журнал «Экономические науки». — 2009. — №10(59). — С. 445-449.
  4. Тараканов В. В. Перспективы развития финансового механизма системы высшего профессионального образования в России / В. В. Тараканов // Финансовый вестник: финансы, налоги, страхование, бухгалтерский учет. — 2010. — № 2.

Направления преобразования системы финансового управления образовательными учреждениями Читать дальше »

Корзина для покупок
Прокрутить вверх